***
— И? — даже не вопрос, единственный союз повис в воздухе. Дракула убийственно спокоен. Слушая доклады Легатов вникая в сообщения заместителей, он разве что удостоил собравшихся пары-тройки непроницаемых взглядов. Изредка курил, больше молчал. Однако, в его бездействии ощущалось больше толка, чем в суете половины Ордена. Владыка нечисти неспроста не первую сотню лет занимал свой пост — когда всем и каждому положение казалось безвыходным, Дракула находил решение там, где его даже не искали. Прокручиваемая зажигалка с глухим стуком ударилась о стол. Архонт запнулся и вопросительно посмотрел на Владыку. — Значит, Фарисей, демонов, способных занимать человеческое тело, не встречал? — пробормотал Влад. Казалось, он слушал вполуха, размышляя о своём. — Да, милорд, — Архонт флегматично кивнул. Эмоций древний Хранитель библиотеки Нави был либо лишён, либо обладал лишь в зачаточном состоянии. — Некоторые из нас могут менять облик, как и ведьмы, но не надолго. Если вселяться, то человеческое тело разрушается, максимум через месяцы использования. Мне также неизвестны случаи одновременного использования сознания жертвы. — Душа? — Предположу, что так, Владыка, — Архонт с уважением взглянул на Влада из полупоклона. По его меркам вампир ещё юн, но никогда не был лишён ни хватки, ни выдержки. Их редкие беседы доставляли ему удовольствие. — Сознание — отражение душевных порывов, при вселении демон изгоняет душу носителя, значит, память и сознание уходят. Вы же рассказываете о том, что даже я отнёс бы к разряду чудес. — Тем не менее, это многое объясняет, — Дракула поднялся, жестом показывая, что остальные могут быть свободны, дальнейшее не для их ушей. — В прошлом ни я, ни солдаты Венгрии не нашли брата Катарины Эллиота. Если он занял тело одного из стражей, всё становится на свои места. Как и заговоры в Орденах, их проще провернуть, если занимать тела и головы нужных людей. — Легионы Нави всецело на вашей стороне, Владыка. — Знаю, — Дракула дежурно улыбнулся, — спасибо за информацию, Фарисей. Как всегда, рад был повидаться. Архонт пожал протянутую руку и развернулся на пятках к порталу. Влад проводил взглядом его закованную в латы спину и, оперевшись на стол, опустил гудящую голову. Немыслимо. Просто немыслимо, как далеко всё зашло. Компас ободряюще сверкнул кварцем, Влад коснулся корпуса — металл ответил теплом Эйвелин. Даже сейчас через расстояния она умудрялась оставаться рядом. — Прошу тебя, только дождись, — вампир бережно закрыл крышку и вновь всмотрелся в карту. Десятки магически нанесённых точек вспыхивали и гасли, перемещались и исчезали. Где бы близнецы не скрывали Иви, по всем показателям они меняли место ежесекундно. — Сука! — Дракула в ярости сжал кулаки, смяв одну сторону карты. Но разум скоро возобладал над эмоциями: им нужно искать другим способом. — Влад, — Ноэ влетел в комнату без стука. — Ищейки взяли след? — Нет, — Локид сглотнул. — Но тебе надо взглянуть на кое-что. Вдвоем они спустились в гостиную, мало чем напоминавшую то уютное помещение, где прежде всякий завтрак неуклонно перетекал в обед. Диваны и кресла наспех задвинуты по углам, стол разложен на всю длину и уставлен приборами Локида по одну сторону, настоями ведьмы — по другую. Филиал химической лаборатории и магическо-конструкторского бюро в одном флаконе. Один из хитроумных приборов пищал, вертя чем-то похожим на антенну. Ноэ подошёл ближе, повернул пару рычажков, и перед ними выдвинулось подобие экрана. — Ловлю вспышки волшебства по стране, — пояснил бес, возясь с мудрёным приспособлением. — Когда-то своровал один кориоскоп у Ордена Света, пришлось немного доработать. У них, как обычно, сплошное средневековое дерь… — Ноэ, ближе к сути. — Да, прости, — опомнился Локид и вывел картинку на «экран». — Я сначала подумал, что снова гроза идёт, от электричества могут быть помехи. — Молнии бьют поперёк неба? Какие-то идут вверх, — всмотрелся Дракула. — Вот именно. В природе так не бывает, помнишь перед входом в лабиринт тоже что-то странное творилось с погодой? — Сможешь установить, где эпицентр? — Уже этим занимаюсь. Катарина использует магию, чтобы скрыть Ягодку, а учитывая, как сложно их вычислить, магии должна быть прорва. — Не обязательно, — покачал головой Влад. — В лабиринте сила Катарины множилась с помощью зеркал, если помнишь, в древности лабиринты строили специально для накопления и удержания магии внутри. А перед тем как увести Эйвелин, она показала Индрасиль, внутри был заключён осколок хаоса. Тот, кто помогает близнецам, не черпает магию Нави или Прави, он берёт её напрямую из хаоса Вселенной. Локид от удивления едва не выронил своё детище. — Влад, но чистую энергию не использует никто. Темные берут её из Темного мира, ведьмы — из Светлого, люди пользуются тем, что доступно от рождения. Всё, другого не дано. — Почему же? — невесело усмехнулся Дракула. — Мы уже знаем двоих, кто черпает энергию хаоса сразу из вселенной, а Бог любит Троицу. — Выходит, наш Санта Клаус исполняет желания всякого отребья, загребая при этом хаос прямо в мешок с подарками? — Локид вскинул брови, вампир подтвердил кивком. — Час от часу не легче. Ладно, попробую перенастроить. — Подожди, — Влад закатал рукав и полоснул себя вдоль запястья. Чёрная густая кровь заструилась из длинного пореза, собираясь в небольшую чашу наверху кориоскопа. — Может так получится быстрее установить связь. Ноэ бросил на друга понимающий взгляд и переставил чашу. Во всех Мирах кровь Высшего — редчайший и мощнейший ингредиент, далеко не каждому алхимику доводится с ней работать хотя бы раз в жизни. Дракула же спокойно застегнул манжет и опустился в кресло чуть поодаль. В тишине гостиной мерцали диковинные изобретения беса, пахло жженой смолой и травами, суетился Локид. Оставаться, по сути, не было смысла, но Влад почему-то не уходил. Всматривался в меняющийся экран, сжимал в кармане компас и… надеялся. Надеялся, что хотя бы одна из треклятых меток подаст знак или стрелка компаса наконец выровняется и укажет направление, где искать, потому что за прошедшие часы он и его люди перерыли весь город, выяснив ровным счётом ничего. — Влад, мы её найдём, — отозвался Локид, настроение вампира буквально электризовало воздух, — нужно только немного времени. — Время всегда было роскошью, а сейчас не знаю, сколько мы ещё можем брать у неё взаймы. Эйвелин платит собой за каждую минуту. Ноэ глянул на Дракулу и тут же отвернулся — то, что кипело и плавилось на дне его зрачков, даже для беса было слишком. А Влад держался. Держался, когда потерял первенца и жену, держался, когда умер от рук любимой женщины, а потом — друга. Держался и после, когда казалось, держаться уже не за что. Много раз Локиду думалось, что сколько Судьба не обрушит на Влада, тот выстоит, и пока ни разу не ошибся, но никогда он не решался заглянуть в глубины вампирской души. Там темнее, чем в Нави. — Мальчики? В дверях показался Патрик, опиравшийся на четырехногую трость. Сегодня в нём с трудом узнавался бойкий коротышка-брюнет, чей зычный голос обыкновенно слышался даже в укромных уголках Холодного леса. Он весь потускнел — не столько внешне — изнутри, словно краскам, которыми был вычерчен привычный Патрик Стар, забыли добавить яркости. Помощник обвёл взглядом заваленный стол, обменялся молчаливыми кивками с бесом и, поняв, что новостей нет, тяжело вздохнул. — Доктор Сарджент велел мне чаще бывать на свежем воздухе. Влад, не поможешь? Дракула с готовностью отозвался и подал руку, впервые ведя под локоть мужчину. Стар ухватился крепко, стараясь вышагивать прежней модельной походкой и изо всех сил скрывая очевидное: ходьба доставляла ему боль. — Мне двадцать шесть, а иду, как старушка с этой клюкой, — фыркнул Патрик, выдвигаясь на крыльцо. — Вопрос: я заслужил сигаретку? — Если только одну и пока доктор Сарджент не видит, — Влад протянул пачку, отметив, что врач остался на третьем этаже с Мэган. Стар закурил, не отнимая руки от лица. Его пальцы заметно дрожали, отчего пепел то и дело просыпался на свитер, и, пожалуй, впервые он не обращал внимания на подобное. От никотина ему, пусть и немного, но становилось легче. — Не знал, что бывают такие доктора. Одно из самых полезных знакомств — доктор Сарджент заведовал крупной больницей в Аркхеме, Владу его представили на одном из многочисленных приёмов в Штатах. Большинству гостей Гней Марций Сарджент в лучшем случае казался чудаковатым учёным, Дракула же быстро заинтересовался специфическим взглядом доктора на некоторые болезни. Например, он утверждал, что в медицине существует область непознанного и он сам неоднократно сталкивался с пациентами, чьи жалобы или внутреннее строение отличались от обычного человека. С тех пор Дракула обращался к Сардженту всякий раз, когда дело доходило до лечения его служащих-людей. — Мэган ещё не пришла в себя? — У неё шок. Как и у всех нас, — Патрик закашлялся. Врач заверил, что кашель пройдёт в течение месяца, и Стар поразительно быстро восстанавливается после подобного ранения. Влад подал реставратору платок и деликатно дождался, пока тот приведёт себя в порядок. — Честно говоря, то, что произошло там в Лабиринте… я в жизни не видел подобного кошмара, — губа мужчины дрогнула, — не знаю, как вы в этом живёте. — Обычно кошмар более, — Дракула задумался, подбирая слово, — упорядоченный. — Что они с ней сделают, Влад? — не дав и секунды форы, выдал свой главный вопрос Патрик. Вампир не ответил, а в молчании слышалось худшее, чем представлялось в собственных мыслях. Неизвестность пугала изощренным многообразием. Помощник отвернулся — пепел вновь полетел на свитер, прожигая гладкий кашемир. Со стороны Леса накинулся порыв ветра, скрипнув цепью качели. Странно, как до сих пор небо оставалось сверху, а солнце преспокойно выглядывало из-за туч: будто не было громадного разлома и рвущихся наружу тварей посреди города Европы, будто не бились несколько часов назад орды Тьмы с ведьмами Света. Спокойно, тишь да гладь. И только для них — дико. — Когда во время аварии машина перевернулась, Мэган должна была сломать шею, а я позже захлебнуться кровью. Вампир вопросительно посмотрел на помощника, ожидая продолжения. Патрик шумно прочистил нос. — Видишь, я мало похожу на стереотипного мужчину, — усмехнулся сам себе Стар, — а ты — воплощение мужества. Пока все мечутся, Сандра не показывается на глаза, Лео черт знает, где носит, я вот нечисть кашлем распугиваю, ты над всем реешь, как Колосс. Упорядочиваешь, контролируешь, платочки подаёшь. — Это мелочи, — мотнул головой Влад, всё ещё не понимая, куда тот клонит. — Да, мелочи, — закивал Патрик, рассеянно улыбнувшись. — Потому что по сравнению с тем, что творится у тебя внутри, всё пыль. Это ведь ты предложил отправиться в штаб-квартиру, на которую в итоге напали пособники близнецов. И весь план Катарины был ради того, чтобы подобраться к тебе. — Верно, — в голосе Дракулы загудел металл. — Вот я и говорю, в той аварии мы с Мэгс должны были погибнуть, — Стар сделал длинную затяжку. — Не увези ты Эйвелин из Замка, без её сил ни у нас, ни у неё самой не было бы и шанса. Искренность слов вызвала неподдельную улыбку, вампир сжал плечо реставратора. — Спасибо, конечно, но моя привычка к рефлексии осталась где-то в 1659, — Влад тоже закурил и добавил: — Возраст не уберегает от ошибок, но учит с ними жить и исправлять. Хочется думать, что и допускать меньше, всё же, тоже. Патрик с благодарностью коснулся прохладной руки вампира. Пожалуй, за исключением дня знакомства, им двоим ещё не приходилось общаться так много. — Знаешь, когда Эйв лечила мою рану, я ощутил нечто странное, — вдруг добавил помощник, пожевав губами. — Что же? — Мне показалось, что Время как бы течет по её венам и переходит в меня, — Стар помедлил, будто не до конца веря в сказанное. — Разве такое возможно? — Боюсь, что да. Патрик опёрся на трость, размышляя о чём-то своём, и в конце добавил: — Она придала моей жизни очень большую ценность, отдав часть своей. — Я верну её, обещаю. — Знаю, — скомкано кивнул Стар и скрылся в дверях.***
Эллиот пребывал в ещё более скверном настроении, чем прежде: их шумный разговор с Катариной за дверью, по всей видимости, оказался ссорой. Эйвелин не обратила бы на такой незначительный факт внимания, если бы не чувствовала где-то на подкорке — отыгрываться он станет именно на ней. Ещё одна догадка не давала покоя: близнецы будто медлили с осуществлением последних пунктов плана, возможно, из-за возникших разногласий и случилась ссора. Иви отложила мысль на потом, намереваясь воспользоваться их разладом в свою пользу, если представится случай. — Оковы из тантала, снять их может только владелец, — бросил Эллиот, не оборачиваясь. Похоже, он заметил её скудные попытки дотянутся до ключей. Теперь ясно, почему никто не потрудился убрать их подальше, — достань она ключи, всё равно не получилось бы освободиться. — Чёрт, — Иви тихо ругнулась, переводя дух. Усилиями Эллиота спальня всё больше превращалась в подобие операционной, особенно ей не нравилось кресло с ремешками, которые тот старательно регулировал — об их назначении она пыталась не думать. — Где твоя сестра? Вопрос заставил мужчину замереть и зло зыркнуть в её сторону, но он всё же ответил: — Я справлюсь и без неё. От мысли, что они останутся с Эллиотом один на один, внутренности сковало льдом. Катарина не казалась безопаснее — если это слово вообще применимо в отношении близнецов — но от близости её братца Иви буквально становилось дурно. — На твоём месте, я бы всё-таки подумал над моим предложением. Фраза прозвучала прямо над её ухом, даже волосы всколыхнулись — Эйв дёрнулась от неожиданности, чем привлекла внимание Эллиота. — Сиди смирно, — резанул мужчина, выпуская жёлтую каплю из иглы шприца. Похоже, голос слышала только она. «Ещё немного и я начну жалеть, что не закончила курс терапии у Райна», — попыталась подбодрить себя реставратор. — Разве вы не собирались просто забрать душу Катарины? — как бы она не старалась, голос предательски срывался. Иви начинал бить озноб при виде приспособлений, что Эллиот педантично раскладывал на столике. — Душу нельзя извлечь из мертвеца, милая, — услужливо подсказало зеркало. Слова звучали почти любезно, если не вникать в смысл. — Так что, им надо поддерживать жизнь в твоём теле. Близнец оставил её вопрос без ответа. — Забавный факт: есть такое выражение «сломить дух». Так вот, оно не такое уж и фигуральное, душу можно расколоть, правда, это не самая приятная процедура, — голос становился навязчивым, перекатываясь эхом внутри головы, — ты можешь их остановить, если захочешь. Эйвелин попыталась игнорировать непрошеного собеседника, заодно ещё немного потянуть время: — Я одного не пойму, зачем были нужны таблетки? Ты ведь был рядом столько времени, мог уже давно расправиться со мной и забрать душу. — Ты не отстанешь, да? — раздражённо выплюнул Эллиот, прервав работу. — Вы убили мою мать, хотелось бы узнать подробности, — говорить ровно выходило всё труднее, зубы застучали от бушующего адреналина, сознание дрейфовало на грани с паникой. — Мы её не убивали! — огрызнулся мужчина. — Так-так, интересно, правда? — оживился заскучавший было незнакомец. — Боюсь, тут я сыграл не последнюю роль. Эллиот поглядел на зеркало, словно в этот раз тоже что-то услышал, и впился испытующим взглядом в Эйвелин — она не подала виду, тот немного расслабился. Близнец подтянул табурет и уселся ближе к пленнице. В руке показался кинжал с кривым лезвием — Иви узнала клинок, именно им он когда-то вспорол вены собственной сестре. — Мы считали, что медальон у Айлин и она подойдёт для другого ритуала, поэтому похитили её. Мы ошиблись, а твоя мать сбежала, украв у нас одну очень важную вещь. — Другого ритуала? Чтобы выпустить тварь из зеркала? — Тварь? — на отполированной поверхности кинжала отразился серый глаз с крохотным бельмом. Интересно, почему она не видела этого раньше? — Можно и так сказать, пожалуй. — Да-а, — мечтательно протянул невидимый собеседник, — я слегка просчитался. Понимаешь, когда-то очень давно Треликая перекрыла мне выход в ваш мир, я нашёл способ обойти её запрет, но мне до смерти надоело болтаться в хрупком человеческом теле, я хотел вернуться во всей красе — с почестями и фанфарами! Для этого всего-то нужен сущий пустяк: парочка полудрагоценных камней и сила Треликой. Да, признаю, камни редкие, на Земле не водятся, но я всё-таки их достал. К сожалению, оказалось, что найти обладателя силы Создательницы ещё сложнее, но мне удалось. Увы, Айлин и её способность к прорицанию не подошли нам, а вот ты — в самый раз. Эллиот уловил изменение в лице Иви и грубо одернул, приставив кинжал к животу: — Он говорит с тобой? — Я не… — Эйв запнулась, реакция близнеца подсказывала, что тот факт, что она тоже слышит голос, его злит. А злить Эллиота сейчас хотелось меньше всего, — я не понимаю его, это похоже на странный шёпот, — в конце концов соврала девушка. — Неплохой ответ, он почти поверил, — усмехнулся незнакомец. Эллиот поднялся со стула также резко, как сел, и одним движением натянул цепи, вынуждая девушку выпрямиться струной перед ним. Сухожилия болезненно заныли, Иви попыталась напрячь руки, чтобы хоть немного утихомирить тянущую боль, но всё было только впереди. Близнец схватил ее за лицо — куда грубее, чем ранее сестра, — кинжал упёрся острым краем в щеку, а кончик блестел у самого глаза. Ей пришлось буквально замереть, дыша через раз, чтобы не лишиться зрения, пока мужчина упивался её беспомощностью. — Смотри на меня, когда я говорю! — поразительно, как вообще прежде кто-то мог принять его за Картера. Сколько бы Эллиот не находился в теле Беттела, извращённая мимика, мертвецкий взгляд каждую секунду выдавали его. — Ты хочешь знать, зачем мы всё провернули?! — он дёрнул голову Иви, ей чудом удалось увернуться от лезвия и отделаться неглубоким порезом. — Отвечай! — Да! — выкрикнула сквозь страх и выступившие слёзы. — Тогда слушай, ты — всего лишь маленький, ничтожный пункт в нашем плане! — с каждым словом Эллиот всё сильнее вдавливал металл в стягивающуюся благодаря вампирской крови кожу, но боль никто не отменял. — Все годы, что мы наблюдали за тобой, в тебе не было ровным счётом ни-че-го, ни капельки прославленной Силы самой Треликой, ни единого признака осколка ведьминской души! Айлин изрядно нас одурачила, накрепко запечатав способности и душу сестрицы с помощью медальона, мы даже начали сомневаться, ты ли та самая девчонка, которую мы искали. Но Странник настаивал, что не ошибся в этот раз, и мы начали действовать, осторожно и постепенно. Пока таблетки рушили твою личность, высвобождая Силы и ведьминскую душу во снах, мы пускали свои корни в Орденах и искали камни. Эйвелин с усилием протолкнула воздух в лёгкие, близнец держал её лицо так, что дышать и, тем более, говорить становилось трудно. В голове роились мысли: мама сбежала, но далеко ли удалось уйти? Почему использовала медальон Катарины? Жива ли?.. — Зачем? — Эйв удалось немного разжать челюсти. — Зачем вам выпускать этого Странника? — Видишь ли, мы тоже ему кое-чем обязаны, — близнец растянул губы в диковатой улыбке. Удерживая кинжал у её лица, второй рукой он спустился к горлу, подцепляя указательным пальцем золотую цепочку, и вытащил украшение из-под одежды. Прикосновения Эллиота — чужими руками, по оголённой коже, там, где не было дозволено касаться никому кроме единственного мужчины, вызывали в ней дрожь омерзения. — Что? Не нравится? — он на миг убрал клинок, но только чтобы посильнее стянуть цепочку на её шее, фактически душа́. Золотые звенья впились до рубиновых капель, его особое наслаждение — наносить порезы и наблюдать, как скоро затянутся на этот раз. — Убери… свои грязные руки! — выдала с надрывом, через силу его пальцев, впивающихся в лицо. Каждый участок, где проходило лезвие, где вырезали линии его длинные ногти, покрывался краснотой, вздыбливался мурашками. Само тело отторгало его. А Эллиот продолжал. Кинжал полоснул по груди — от центра до самого пупка, ткань футболки даже не треснула — просто разошлась в стороны, обнажая живот. На пояс джинс закапало тёплым — только так Эйвелин поняла, что идёт кровь, боль пришла позже. Ярость затмила всё. Эллиот провёл вверх по ране указательным пальцем, красные дорожки на золотистой коже завораживали. Он остановился у края бюстгальтера и двинулся влево, где гулко билось сердце, — новая полоса металлом — аккуратно и чётко, очерчивая ребро. Иви всхлипнула от ужалившей боли — близнец восторженно захохотал. Её крики, эта мелкая дрожь по животу от участившегося дыхания, выступившие бисеринки пота, смешивающиеся с кровью, приводили его в подлинный экстаз. — Дела совсем плохи, детка, — голос вшибался клином сквозь пелену ненависти и ужаса. — Давай, хватит терпеть издевательства этого ублюдка! Выпусти, выпусти всю Силу! Как освободить Силы, будучи скованной танталом, Эйвелин не имела понятия, но, дождавшись, когда Эллиот ослабит хват, насколько могла отклонилась и заехала ногой мужчине в бедро. Удар получился слабым, близнец отступил лишь на пару шагов и поднял глаза, в них читалось отчётливое: о своём выпаде она ещё пожалеет. Обойдя со спины, Эллиот схватил Иви за волосы, с силой оттянув голову назад, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Уже не так нравится красавчик Картер? — он был так близко, что она ощущала его дыхание щекой. Рваное и обжигающее, как у дикого пса. — Разве он с тобой такого не делал? Продолжая удерживать за волосы, он протащил девушку через всю комнату к столу и рванул цепи вниз — от силы толчка Эйвелин буквально рухнула на металлическую поверхность, а Эллиот-Картер навалился сверху, не давая пошевелиться. — Нет, отпусти, тварь! Игнорируя её попытки вырваться, его мокрые ладони пробрались под одежду, беспорядочно стягивая, рвя, сминая. Ненавистные губы мазнули у уха — Иви дёрнула головой, и тут же получила новый удар — Эллиот впечатал виском об стол, за малым не сломав шею. Кровь хлынула к голове, ей рассекло губу, а близнец только вошёл во вкус. — Снова не так? — диким голосом шептал Эллиот. — Ах, да! Тебе же надоел Картер, и ты побежала к Дракуле. Сдавленные проклятья, её беспомощность и полная власть буквально пьянили мужчину. Он продолжал с силой вжимать лицо Эйвелин в стол, играючи водя кинжалом по спине и разрезая остатки одежды. От его грубых манипуляций кожа вдоль позвоночника очень скоро покрылась алым узором. — Уверен, Владу тоже нравилась твоя кровь. Да? Элиот издевался, истязал не только тело, но и душу. Ему мало подвешенной на цепях марионетки, он хотел, чтобы она сломалась, хотел стать тем, кто сломит и овладеет. Внутри Иви что-то натягивалось и лопалось вслед за разрываемой одеждой, порождая жалость к себе, хотелось разрыдаться, уткнувшись в треклятый стол, забыться. Но за этим чувством пришло другое — настоящая ненависть. — Выпусти её! Дай наполнить твои вены! — подхватило зеркало, уловив перемену. Эйвелин не слышала, всё сознание слилось в единственную точку — отпор. Сковывающие запястья кандалы раскалились, зашипела обожженная кожа. Пусть убьёт, покалечит, запытает — она не стерпит больше ни секунды! Игнорируя боль, Иви из последних сил рванула вверх и извернулась, повалив Эллиота на пол. Близнец опешил, в изумлении уставившись на побелевший тантал. — Если хочешь сделать это, то будь мужчиной, смотри мне в глаза! В груди клокотала ярость, из распухшей губы и виска стекала кровь, взмокшие волосы липли ко лбу, а одежда теперь висела лохмотьями, но на лице чистая решимость. Двинется он — она двинется в ответ, пока остаётся хоть капля жизни внутри, не поддастся. Эллиот поднялся с пола, затравленно глядя на пленницу. «Ты жалок, Эл» — вот, что он слышал от единственной женщины в своей жизни, и что читал сейчас в лице Эйвелин. Он больше не мог выносить этого взгляда и поспешил вернуться к своим зельям, чтобы дождаться более удобного момента для нападения. — Ты чувствуешь? — глухо рассмеялся голос из зазеркалья, потянув воздух. — Да-а, ты уже ощутила, что можешь черпать Силу из своей ярости. Ты всё еще слишком боишься дать ей волю, но не стоит. Разрушение и ненависть — всего лишь оборотная сторона той же медали. «Можешь не распинаться», — мысленно перебила Иви. — «Черпай силу, разрушение… Чтобы моими руками ты обрёл свободу? Кем бы ты ни был, я не стану помогать». — Очень зря, — усмешка не исчезла, словно всё происходящее сплошной спектакль, а он лишь жаждущий зрелищ зритель, — потому что лично я стараюсь помочь тебе. «Ты похитил мою мать и привёл близнецов к нам. С такими помощниками и врагов не нужно». — Не буду прикидываться белым и пушистым, но я не лгу тебе, — подтвердил голос, — я также знаю, что через пару секунд в эту дверь ворвётся разъярённая ведьма, и ты очень пожалеешь, что не воспользовалась моим советом. Послушай, близнецы так или иначе, заставят тебя разрушить это чёртово зеркало, но их методы тебе совсем не понравятся. Я лишь предлагаю ускорить процесс и избежать большинства негативных последствий. «А потом ты поможешь Катарине извлечь из меня кусок души?» — догадалась Иви. — Если ты задумала просто потянуть время, чтобы Дракула сюда подоспел до извлечения, вынужден расстроить, — как бы между прочим заметил незнакомец, — я позаботился о том, чтобы нас не обнаружили раньше времени. «Раз ты так уверен, что Влад не успеет и ты всё равно освободишься, зачем торопишь?» — осклабилась девушка. — «Какая тебе, к чёрту, разница, что эта чокнутая парочка станет делать?». — Скажем так, в этом забеге я хочу поставить на другую лошадку, — уклончиво заметил собеседник. — Мне любопытно, каков будет исход партии, если слегка перетасовать карты. «Вынуждена расстроить, мой ответ останется прежним», — вернула его же слова Эйвелин. В сущности, Странник озвучил её нехитрый план целиком, только бесхитростность в данном случае не подразумевала простоту исполнения. Если незнакомец в чем-то и был прав, доверия он по-прежнему не вызывал, поэтому следовать его советам она не собиралась. — Ничтожество! — как и предсказывал голос, Катарина фурией влетела в комнату. При появлении сестры Эллиот весь съежился, как провинившийся ребёнок, и отложил странного вида флаконы, которые перебирал в руках. — Ой-ой, злобная мачеха вернулась! — притворно запаниковал голос. — Так и не решилась принять мою помощь? Нет? Ну, ладно. Шутовской смех стих, Катарина с гримасой полного отвращения обвела глазами бардак в комнате. На что бы она не рассчитывала, её расчет не оправдался. Взгляд, что она опустила на брата, подействовал хуже оплеухи — в её глазах сейчас он меньше, чем пустое место. — Ещё немного и у меня бы получилось, посмотри! — истерично закричал Эллиот, указывая на белеющие оковы. — Ты даже с обыкновенной девкой не можешь справиться! — зло выплюнула Катарина, одним взмахом руки пригвождая Эйвелин к странного вида стулу. — Что поделать, если ему больше нравится родная сестра, — тихо выдавила Иви, пока ремешки опутывали её по рукам и ногам. Вопреки заверениям Эллиота, танталовы оковы всё же треснули от всплеска её Силы, но повторить подобное, сыграв на руку близнецам, она больше не решилась. На этот раз Катарина действовала радикальнее, буквально обрушив на неё магию бетонной плитой. Удушливая энергия ведьмы едким газом стелилась по полу, парализуя от кончиков пальцев ног и постепенно подползая всё выше, дальше. — Я сделаю всё сам, сестрица. Так он велел! — Хватит, Эл, шутки кончились, — с ледяным спокойствием проговорила Катарина, забирая у него ставшие ненужными склянки, — у нас осталось слишком мало времени. Я дала тебе возможность, и ты не справился. Теперь будем действовать по моему. — Ты загубишь всё, — обиженно возразил мужчина, всё же передавая в руки ведьмы инструменты. — Заткнись и начинай! — рявкнула женщина и следом повернулась к их пленнице. В глазах Катарины горела не жажда — вожделение, она шла к этому мгновению столько долгих лет, и вот-вот вернёт своё. Бо́льшего желания, граничащего с одержимостью, было невозможно представить. — Ну вот и всё, малышка Эйвелин, считай, что здесь остались только ты и я. Морок ведьмы окутал её всю, Иви могла лишь двигать глазами, следя за происходящим. Эллиот встал слева и задрал рукав её рубашки, кожи коснулось что-то влажное и мягкое, только когда он повёл вверх, она поняла — это была кисть. Близнец зачитывал заклинание, ведя линии от запястья к самому сердцу, а ей казалось, что он нитка за ниткой наживую вытягивает из неё жилы. Она не могла кричать, не могла заставить их прекратить — оставалось только смотреть, как разбуженная Сила двинулась вдоль очерченных дорожек: не сразу, преодолевая ее сопротивление, серебряные капли медленно опускались на пол, зажигая собой выгравированные письмена. Эйвелин отчаянно пыталась остановить поток, но это было подобно спешному возведению плотины через ревущую горную реку. К боли в руках и груди прибавилось новое: Катарина наклонилась к ней, отделяя собой от прочего мира, заставляя глядеть только на неё. Сначала Иви решила, что ей чудится, ведь ведьма даже не шевелила губами, но она всё отчётливее слышала шёпот. Он звучал даже не в голове, а где-то глубже внутри, в самой её сути, будто в ней говорил запертый кусок души. Этот шёпот сводил с ума — чужеродный, болезненный, неправильный. Хотелось — нет — просто необходимо выдрать застрявший осколок, пока он не отравил всё, не проник в самое дорогое… Но Катарина пробиралась именно туда — хуже, чем когда шарила руками во внутренностях, раздвигая рёбра, хуже, чем когда её братец оставлял липко-кровавые следы по всему телу. Во сто крат хуже. Сопротивление — тонкая грань, отделяющая её, Эйвелин, от ведьмы — истончалась, становилась всё более проницаемой. Как когда-то в её комнате в Бране, ревностно перерывала ящики и шкафы вверх дном, Катарина теперь бесцеремонно вторгалась в память. Сила ведьмы нещадно напирала снаружи, осколок мерзким червём рыскал изнутри, вытаскивая на поверхность всё, что так бережно хранила. Самое чистое и драгоценное — воспоминания, мечты, переживания — Катарина оскверняла одним фактом присутствия. Их первая встреча с Мэгс, смешные конопушки на её щеках и разные по цвету носки. Через несколько месяцев, на Рождество Эйвелин подарит ей такие же, Мэгги будет в восторге. Сжечь! Лео подрался с мальчишкой из своей школы, обозвавшим Иви сиротой. Они с Мэгс после уроков лечат его синяки подорожником, Нолан в ответ поклянется всегда их защищать. Искромсано. Мамины длинные волосы рассыпаны по спине, Эйвелин нравится оттягивать их концы пальцами и смотреть, как снова завиваются в пружинку. Мама прижимает крепче к себе и уверяет, что у неё тоже обязательно вырастут длинные красивые волосы. Гувер и папа где-то рядом. Пахнет морем и солнцем. Она счастлива. Стереть! Их третий курс в колледже, май, Лондон со всех сторон поет весной, семинар так удачно отменили, и Иви блаженно растянулась на полянке. В руке сжимает новые — настоящие собольи кисточки! Гувер обещал, что подарит, когда она станет профессионалом, и, наконец, желанный подарок у неё. Изнутри распирает от радости и лёгкости, она болтает в воздухе ногой. Эйв чувствует чей-то взгляд и поворачивает голову, щурясь от солнца, узнаёт — молчаливый парень с последних парт. Кажется, вольнослушатель с музыкального. Кажется, сейчас он опять рисует её. Эйвелин хохотнула и помахала, парень нахмурился и уткнулся в работу — не по форме длинные пряди волос закрыли лицо. Он так напряжён и сосредоточен, что на гладком лбу собираются складки, её это смешит. Выбросить! Она уже не спит, но ещё не хочется открывать глаза. Тянется рукой и чувствует, как проминается постель с его стороны. Влад ловит кончики пальцев и целует, Эйвелин гладит его лицо — сегодня он гладко выбрит, и ещё не надел галстук. Ей нравятся эти оттенки неформальности во всегда деловом мужчине, она притягивает его за шею для поцелуя. Хочется вдохнуть запах его тела — после душа, у границ ещё влажных волос, он кажется совершенно особенным. Дракула спускается губами ниже, целуя сначала плечо, переходя следом на выступающие ключицы и смещаясь к ямке у горла, чтобы прочувствовать биение участившегося пульса. Он умопомрачительно нежен, и ей кажется, что она вот-вот расплавится под его ладонями, оглаживающими через тонкую простынь податливое после сна тело. Она зарывается пальцами в его волосы, прохладные капли воды остаются на ладони; Влад пахнет кедром и табаком — но сейчас легче и ярче, аромат разбавлен запоздавшим рассветом. Эйвелин мягко ловит губы вампира, прижимаясь ближе, чтобы ощутить его всем телом. Их поцелуи глубокие, чувственные, в них ни грамма фальши или пошлости. Просто миг близости, подаренный друг другу одним пасмурным утром. Катарина отобрала и его. Контроль спадал, а сила всё изливалась — серебряные нити теперь осветили грудь, вытекали из шеи, собирались в районе солнечного сплетения, отчаянно цепляясь за тело хозяйки. Иви пыталась их удержать, чувствуя, что теряет нечто сокровенное, что-то, что принадлежало только ей одной, то самое хрупкое и одновременно являющееся незыблемой основой. Одна-единственная слеза выступила у края ресниц — такая же серебристая, чистая и мерцающая от её света. Она скатилась по щеке, задержавшись на мгновение, и упала вниз. Последний ряд знаков загорелся так ярко, что близнецам пришлось закрыть глаза руками. Невозможные лучи вместе с пронзительным, нечеловеческим криком вырвались на свободу и озарили всё вокруг. Спали кандалы, развязались путы и развеялся морок ведьмы, мутное зеркало в старинной оправе пошло трещинами и следом разлетелось на сотни серебряных кусочков. Эллиот накрыл собой сестру, спасая от сносящей всё на своём пути Силы Эйвелин. Всё стихло также стремительно, как и началось. Захрустело стекло. Кто-то шагал тяжёлой поступью, давя попавшиеся под ноги осколки. — Не дурно, — полный удовольствия бас оценил обстановку. Катарина сбросила с себя брата и опрокинулась на колени в раболепном поклоне, но явившийся не обратил на ведьму никакого внимания. Он единственный, кто сейчас мог обернуться в центр комнаты, туда, где осталась Эйвелин. Её тело, всё ещё словно покрытое звездной пылью, источало нестерпимо яркий свет, но сама Аньези едва ли могла двигаться. — Ты?.. — девушка слабо зашевелила губами, когда Странник наклонился к ее лицу, почти бережно убрав прядь волос. — Это не можешь быть ты. — Я предупреждал тебя, малышка, всё могло пройти куда проще, — зацокал языком мужчина. — Прошу, — единственное, на что хватало сил. — Поздно загадывать желания, детка, — Странник кивком обратился к Эллиоту, и тот вложил в его руку искривлённый кинжал. — Катарина, пришло время получить свою награду. — Да, повелитель! — ведьма подслеповато потянулась к нему, едва не разрыдавшись от счастья. Эйвелин зажмурилась, не желая ни видеть, ни чувствовать, что произойдёт дальше.***
— Влад, я что-то засёк! — Локид окрикнул вампира из гостиной. Дракула и сам заметил безо всяких приборов: в Холодном Лесу всё замерло, обыкновенно суетливая нечисть затихла и обратилась в слух. Что-то не так. — Посмотри, здесь гигантская вспышка на границе Румынии, — Ноэ ткнул пальцем в подобие экрана, казавшегося теперь абсолютно белым от разлившегося света. — Это магия Катарины? В разговор вмешалась Сандра, лишь час назад присоединившаяся к поискам из-за ранений. Ведьма коснулась локтя Высшего, поджав губы. Дракула мгновенно напрягся. — Нет, это не магия, Влад, это Эйвелин. — Найди это место, немедленно, — приказал вампир и не успел произнести больше ничего. Снаружи раздался такой грохот, будто небо раскололось надвое. Земля задрожала, и Бран загудел вслед за ней, удерживая стены с потолком. Лесная нечисть стрекотала и выла в испуге, кидаясь кто куда, Дракула бросился наружу, как раз в тот момент, как с улицы донёсся зов. — Влад, скорее! — маленькая тарри полосатой молнией прыгала вокруг хромающего оборотня. Её сил не хватало, чтобы помочь Лео дойти, тот ковылял, прижав правую руку к груди. — Tata, он ранен. Нолан обращался на ходу, шерсть вместе с кожей спадала лоскутами прямо на землю. От боли из глотки доносился рык, но Лео сдерживался, чтобы не напугать девочку. — Я нашла его у портала в лесу, я не заходила далеко, как ты и говорил, просто хотела проведать Акха, — затараторила тарри, клацая мелкими зубами, не предназначенными для человеческой речи. — Ты молодец, mica, теперь скажи отцу, чтобы он шёл к границе. Ладно? Тарри повела чёрным носом и снова глянула на Лео, Влад благоразумно прикрыл наготу оборотня собой. — У него нет серьезных ран, но ему очень больно. — Я позабочусь о Лео, иди к отцу, — поторопил вампир и перехватил Ликана, когда Мара убежала. — Что на этот раз? Нолан заговорил не сразу: хватанул ртом воздух и потянулся в сторону, громко хрустнув поломанным ребром. — Был сильный толчок, портал плохо сработал и выбросил меня прямо на деревья, заживёт, — Лео поглядел на Влада и по выражению на его лице догадался: — Толчок произошёл из-за неё, да? — Да. Локид засёк место, он с Сандрой создают портал. Они прошли в гостиную, Ликан уже не нуждался в помощи и первым делом стянул с кресла плед, обмотав вокруг бёдер, Сандра вежливо отвернулась. — Ну что, волчонок, удалось что-нибудь выяснить? — поприветствовал его Ноэ, не прерывая работы. — Я взял след близнецов у Констанцы, но он оборвался. Без Фанагора я мало чем могу помочь, — угрюмо добавил оборотень. Все глянули на Лео, но тот отвёл глаза. Говорить об оставшемся навсегда в Лабиринте Ликане он был не готов, да и время неподходящее. Их короткую беседу прервал новый толчок, ещё мощнее и явственнее предыдущего. Если бы не абсолютно чистое небо, можно было бы подумать, что сверху на них летят горы. Сандре пришлось ухватиться за массивный стол, чтобы удержаться на ногах, Локид едва успел поймать полетевшие на пол кристаллы. — Лео! — вампир подскочил к мужчине. Сперва он решил, что Ликан просто потерял равновесие из-за толчка, но вскоре следом за гулом снаружи их оглушил вопль, перешедший в звериный рык. Нолан распластался по полу, его зрачки беспорядочно менялись, готовясь вот-вот взорваться от напряжения, спина выгнулась дугой — он снова закричал, срывая связки. — Что с ним?! — Сандра машинально сделала шаг к Ликану. Влад остановил, дав знак держаться на расстоянии. Лео драл грудь когтями, будто пытался вырвать боль вместе с корнем. Его тело не успевало трансформироваться, ноги бессильно бились, вытягивались кости. — Остановите их! — Нолан вдруг впился в руку Влада, заставляя смотреть прямо в его перекошенное агонией лицо. — Они убивают её! Влад, они убьют Эйвелин! Оранжевые глаза подкатились, Лео смолк, но стало только хуже: каждая мышца, каждое сухожилие под кожей натянулись до предела, разрывая оборотня изнутри. — Локид! — гаркнул Влад бесу. Ноэ уже зачитывал заклинание и никак не мог ускорить процесс. Портал постепенно вырисовывался серой дымкой, стягивая пространство в себя, когда на пороге показалась Райт. Бледная как смерть Мэган, не произнося ни слова, оценила обстановку и подошла к Лео. Обнаженное, скрученное словно могучее дерево, тело пугало своими изломами. Челюсти Ликана были плотно сжаты, он тихо мычал в беспамятстве, оставляя глубокие борозды на паркете от когтей. Мэгс проигнорировала предостережение Влада и обошла его, сев на пол рядом с оборотнем. Нолан повернулся к ней, кажется не понимая, кто перед ним, и замахнулся полузвериной лапой. Райт спокойно перехватила — без силы и нажима, хотя в таком состоянии Лео был способен снести голову, и коснулась его посеревшей ладони своей: такая маленькая и совершенно человеческая на его фоне. Ликан задышал ровнее, и Мэгс мягко положила мечущуюся голову себе на колени. Они любили так сидеть когда-то — вихры Лео метались по ее ногам, она перебирала их, иногда втихую сплетая в короткие косички. Сейчас она тоже коснулась его волос — холодные пальцы дрожали, а глаза смотрели в никуда. Мэгс не была связана обетами, не обладала никакой сверхъестественной силой, кроме самой обыкновенной — дружбой. Всё, что могла теперь, — просто забрать кусочек их боли и растворить в себе, надеясь, что её касания дойдут и до другой. Она принялась раскачиваться из стороны в сторону, будто убаюкивая. — Влад, пойдём, — вполголоса окликнул Ноэ, кивнув на готовый портал. Дракула беспокойным движением достал из кармана компас и откинул крышку. Лео вдруг распахнул безумные глаза, ещё раз дёрнулся в руках Мэган и полностью затих. Райт в ужасе перевела взгляд на Влада. Позолоченная стрелка сделала последний оборот и замерла, указав на портал. Где-то за много километров от Брана сердце сделало последний удар и остановилось.