Тарталетки

Они встречаются уже пару месяцев и Чонгук не перестаёт удивляться. Намджун, он… Не такой уж и разрушительный, как заявляют его друзья, без конца подшучивающие по этому поводу. Чуть неуклюжий, неловкий, но также и тот, чьё присутствие приносит гармонию всему, что находится вокруг него. Обычный лес становится величественным и манящим, а ручеёк, перепрыгивающий прохладными волнами через камни — волшебным. Чонгуку нравится касаться загорелой кожи, пытаясь поймать солнечные пятнышки света, бликующие через листву по лицу и телу Намджуна. Он им очарован. Гудящим, глубоким голосом, когда Джун рассказывает истории, его размеренным, неторопливым шагом, поднимаясь вместе на гору Намсан, чтобы достичь высокой башни и посмотреть на Сеул с обзорной площадки. Чонгук счастливо вздыхает, остановившись у скамейки в окружении цветущих кустов, разворачивая упаковки взятой с собой еды. В термосе чуть сладкий чай из дома, и они пьют из одной чашки. Чонгук действительно любит Намджуна. Эта мысль, простая и ясная, возникает в голове и поселяется с теплотой в груди, словно так и должно быть, и именно так будет всегда. — Хён? — Да, Гуки? — Я хотел тебе кое в чём признаться. Джун озадаченно хмурится, чуть нервно поправляя тёмные волосы. На нём белая футболка без рукавов, а на шее висит кулон, подаренный Чонгуком. Это мило. Хён внимателен, заботлив, и никогда не упускает подобные мелочи, с особым трепетом относясь к деталям. Он хвалит коллекцию носков макнэ с черепашками ниндзя, картофелем фри, бананами и прочими. Аккуратно целует шрамы, особенно часто тот, что на щеке. — Малыш, что случилось? — Я… Чонгука переполняют чувства, он не знает, как их все выразить за раз так, чтобы передать всю глубину и полноту — словами. Гук не красноречив, он краснеет, опустив голову вниз и уставившись на то, как бережно Намджун накрывает его ладони своими. — Мне очень хорошо с тобой. Лучше, чем с кем либо. — О. Спасибо! Да, мне тоже, это взаимно, Чонгукки. Гук наклоняется вперёд, улыбаясь и утыкаясь лбом в плечо Намджуна. Когда-нибудь он решится и скажет всё-всё, что в нём копится и растёт, распирая грудную клетку. В один из вечеров они компанией собираются у Сокджина, садясь вокруг круглого столика на пол и опустошая многочисленные мисочки и горшочки. Тэхён жалуется, рассказывая о том, как его достало торчать в общежитии в очередях в душ, что учитывая летние обострения крапивницы в жару — кошмарно. — Не ной, ты можешь приходить помыться ко мне, когда захочешь, — Сокджин решительно намерен положить конец стенаниям. — В любое время? — Тэ выпрямляется, готовый заключить сделку. — Я ложусь спать в двенадцать… — Наглая ложь! — встревает Юнги. — …И просыпаюсь в восемь. Вот в этот период, пожалуйста. — Согласен. Намджун, потерявшийся в своих мыслях, встряхивает головой и разворачивается к Чонгуку, что касается его коленом, устроившись справа. — Знаешь… Может быть, мы… Чимин, невольно слышащий это, расширяет глаза, пихая смеющегося над чем-то Хосока. — Если тебе вдруг надоест в общежитии, ты мог бы переехать ко мне, Куки. Чонгук съёживается от наступившей тишины и пристального внимания всех старших. — Сокджин-хён, кстаааати… — Блин, Намджун! Вот из-за тебя мне придётся нянчить Тэтэ круглосуточно! Спасибо тебе большое! Удружил! Джин отвлекает, шумит, говоря всё быстрее и быстрее, поднимается на ноги и назначает помощников, чтобы унести пустые тарелки и мусор. Намджун и Чонгук остаются вдвоём. — Я ни к чему не обязываю, это лишь предложение, ты волен сам распоряжаться тем, как… — Да, я хочу этого. Высунувшийся с кухни Юнги кривится, видя их поцелуй, и молча отворачивается — он рад за них, но, Господи, кто принимает такие серьёзные решения за совместным ужином? Тэхён пакует рубашки в чемодан, не снимая их с вешалок. Чонгук сидит на кровати, вцепившись в скомканную толстовку и гипнотизируя распахнутые дверцы шкафа. — Поверить не могу, Кук. Ты такой брутальный качок, мускулистый кролик, а в присутствии Намджуна — хоп! И трепетная фиалка. Почему? — Почему… Потому что с Джуни-хёном мне не нужно защищаться. Наоборот, необходимо мужество, чтобы принять исключительную доброту, не сопротивляясь. — Ты решил насчёт переезда? — Если бы я вместо тебя отправился к Сокджину, мы бы постоянно дразнили друг друга и дрались. А с Намджуном… Он атаковал меня здравым смыслом, заваливая аргументами и убеждая в том, что это отличная идея. — Он тебе и презентацию в павер поинте сделает, если понадобится. — Точно, — Чонгук улыбается, щёки слегка розовеют. Младший уже бывал в квартире Намджуна, но никогда не оставался надолго. Они ели, смотрели фильмы, целовались, болтали, не переходя рамки дружеских и нежных отношений слишком далеко… Чонгук нервничает в основном по этому поводу. Он уверен в себе, как в хорошем соседе — не разбрасывает вещи, профессионально управляется со стиркой, тихий и предпочитающий сидеть в уголке с ноутбуком и в наушниках. Никто не высказывал к нему в общежитии недовольств, и всё же, вдруг Намджун от него устанет или захочет вернуться в холостяцкому образу жизни? В сознании Чонгука роятся противоречивые мысли, он прикусывает нижнюю губу, нажимая на звонок и замирая. — Привет! Проходи, чувствуй себя как дома. Намджун широко распахивает дверь и разводит руки в стороны, ловя в объятия. Ласково потирается носом о висок, щекочет дыханием чувствительную кожу уха. — Нам нужно обсудить некоторые правила, да? — Чонгук сжимает пальцы на крепких боках, не желая на самом деле отстраняться и заводить серьёзный разговор. — Предлагаю поесть для начала, а проблемы будем решать по мере поступления. Остаток дня проходит насыщенно и быстро. Младший раскладывает вещи, с удовольствием принимает душ, зная, что никому не мешает и никто не топчется под дверью. Перебирает коллекцию пластинок Намджуна, обсуждая с ним музыку, и это ощущается легко и без напряга, пока… Пока не приходит время спать, на одной кровати. — Ты хочешь с краю, или у стенки? — У стенки, наверно. — Если что, мы можем потом поменяться. — Да, хён. — Ты не против, если я ещё почитаю? На нём широкие шорты и длинная майка, на лице очки в толстой оправе, а на прикроватной тумбочке стакан воды, лампа с жёлтым светом и увесистая книга. — Читай, конечно. Чонгук ложится сбоку, подминая подушку удобнее и любопытно разглядывая. Домашний Наму практически такой же, как и всегда, разве что расслабленнее и мягче. — Всё в порядке? — он отвлекается от страниц, чуть щурясь. — Почитаешь вслух? — С удовольствием. — Итак. Как дела? Гук приходит в гости к Тэхёну, который теперь живёт у Сокджина, и все постоянно забывают, что там же обитает и Юнги, если вдруг выбирается из студии. Тэ почти распластался по столу, лениво зачерпывая ложкой рисовую кашу и жуя с отстранённым видом. — Ты знал, что манго можно есть с кожурой, а кабачки сырыми? — Ох, прав был Джинни, то есть, Джин-хён. Вы там вдвоём голодаете? — Нет! Наму считает, что овощи и фрукты это супер-полезно, а остальное можно заказать из доставки. А ты? — М? — Выглядишь, как Юнги. Очень сонный. — М-м. — Чем вы тут занимаетесь вообще? — Жарким и знойным сексом. — Что, все трое? — Чонгук скрещивает руки на груди, стараясь звучать с сарказмом. — Именно так. В ответ на насмешливое фырканье Тэ пожимает плечами. Тему секса удавалось избегать эту неделю. Когда выдавалось время на то, чтобы посвятить его друг другу, они находили темы для разговоров, делились мыслями, и все касания были осторожными, без давления и намёка на продолжение. Чонгук всеми силами пытался доказать — себе в первую очередь, что он уже взрослый и в состоянии принимать самостоятельные решения, брать ответственность, делать выводы о последствиях. Он сидит на полу, сортируя грязную одежду из корзины, и вжимается лицом в футболку хёна, вдыхая запах пота. Конечно же, Намджун не девственник, и Гук не хочет даже представлять, как тот имел кого-то. Ему нравится забота, которой его окружает старший, называя малышом и не торопя. Для Чонгука всё происходящее с ним впервые. Серьёзные отношения, сожительство… Это не значит, что он не хочет секса. Ему интересно, но он не знает как намекнуть и попробовать начать с чего-то чуть более откровенного, чем поцелуи. Намджун не делает ситуацию легче, разгуливая порой с голым торсом по квартире и со стекающими капельками воды по спине, что скользят по литым мышцам. Может быть, Чонгуку стоит вести себя точно так же?.. — Да? Ты мой лучший друг, Гук, но ты чертовски не вовремя звонишь. — Я это делаю примерно раз в год. — Единственная причина, по которой я и взял трубку. Что ты хотел, давай быстро? — Как… Как соблазнить кого-то? — Гм. Я переключу на громкую связь, окей? Здесь хёны. — Не… — Привет, Чонгуки! Соблазни Намджуна рассказом о своих желаниях, его наверняка заводят похотливые словечки. Сквозь какой-то шум слышно голос Сокджина, после чего следует тяжёлый вздох, какое-то копошение, и: — Ляг голым под одеяло, — говорит Юнги, и звонок завершается. — Это было грубо, — Джин ударяет Мина по ягодице. — Мне чрезвычайно… Похер, — упираясь коленями и локтями о матрас, тот выставляет свой зад с горящими отпечатками ладоней сильнее. — Он теперь ещё год звонить не будет, — Тэхён убирает телефон на пол, слегка расстроенный и тут же отвлекаемый губами, что возвращаются к члену. Сокджин щёлкает в изножье кровати крышечкой флакона смазки.