Перезагрузка

- Мне сидеть больно, - совершенно невинно жалуется Женя, и утыкается в кружку так, будто ничего не говорила, будто эта хрень ему послышалась, будто такие вещи уже сами как-то рождаются в его больном подсознании от недостатка встреч: в последнее время он физически чувствует этот недостаток, она тоже чувствует, он знает, потому что она теперь не стесняется сообщать и показывать, она прокачала этот скилл охуенно, многие позавидовали бы, но это не помогает... Это не помогает, потому что он в принципе в каком-то ебаном ступоре, не то чтобы он хотел чтобы с ней это работало как со всеми, но его реально парит что с ней это работает вообще не так; чем меньше он видит других людей, тем легче забивает на них хер, чем меньше он видит ее, тем сильнее оно выкручивает нервы, он становится несдержанным что пиздец, и это замечают уже буквально все, это сказывается, и если бы дело было только в сексе... Но дело не только в нем. Женя морщится, ёрзает на стуле, как специально не глядя на него, молчание затягивается, напряжение сплетается в узел. - Не понял, - в конце концов выдает он, потому что он должен, блять, что-то выдать, и Женя вскидывает на него большие удивлённые глаза, будто она сама уже забыла о том что сказала, - сидеть больно? Мы вроде не... Почти неделю... Погоди... Это очень всратое ощущение: когда твой мозг берет, и думает за тебя, прежде чем ты успеваешь его остановить, особенно когда она бормочет что-то о тренировках, и кофе, и вся еда мира внезапно становится противной, тошноту в момент начинает вызывать буквально все вокруг, как будто на него вдруг опускается какое-то осознание: получается, все, что было на льду между ними, сейчас повторяется на льду между ней и этим... Как там его... -... Упала прям на задницу! - пробивается ее голос сквозь завесу резко накативших ненормальных мыслей, и это вроде как только что было логическое обоснование, но он уже плохо может воспринимать это, потому что с чего он вообще должен воспринимать это хорошо, то, что рядом с ней постоянно какие-то, кто-то... - И у меня наверное синяк, - заключает Женя, снова поджимая губы, - эй, ты что, ты меня вообще не слушаешь, Дань, прием, ты... - На жопе? - на автомате переспрашивает он, и она, кажется, начинает напрягаться, потому что у них так всегда, эмоция одного почти моментально передается другому, такой вот коннект, о котором они оба не просили, который случился сам, самопроизвольно. - Там, да, - медленно повторяет Женя, и внезапно краснеет, перехватывая его взгляд, так, будто это не она ночью строчила ему что соскучилась и вообще ей теперь постоянно снится их второй первый раз, и что это было очень красиво, она не ожидала, и ещё кучу всякой сентиментальной ерунды, которая по итогу свелась в дрочку по Фейсаппу, а закончилась идиотским разговором о том куда зимой деваются голуби, и где вообще, блять, их детёныши, во время которого она отрубилась, - чего ты так смотришь, а? Я не... Не о том, вообще-то я ударилась и мне больно, между прочим мог бы и пожалеть, а не вот это... - Я пожалею, - снова раньше чем мозг успеет нажать на тормоз, выдает он, и без того огромные глаза Жени становятся ещё больше, как будто он сказал что-то совсем неприличное так громко, что на них обернулось все кафе, хотя он не сказал ничего такого, никто ничего и не понял, это все бред, это только ее фантазии и его фантазии, и... - И никакого уважения к производственным травмам, - зачем-то говорит Женя, опуская глаза, и смешно дует губы, ещё смешнее потому что она явно делает это не специально, оно само, у нее вообще появилось очень много новых фишечек, которые нельзя привнести искусственно, и это мило, это охуенно блять мило, просто разъеб, - я с тобой говорю о серьезных вещах, между прочим, у меня работа, и... И вот. Прекрати, блять! Женя матерится тоже нереально мило, это вообще ассоциируется у него только с двумя вещами: со льдом, когда у нее что-то не выходит, и она бесится, и с койкой, когда она все, не может больше терпеть, когда ее пиздец растаскивает, и она перестает привычно следить за языком и пытаться в манеры, и... - Не матерись, ты же девочка, - подзуживает он, чтобы сбить напряг, сбить в первую очередь с себя, потому что это была супер хуевая идея, тащиться в Кофеманию первым делом, первым делом нужно было остаться вдвоем, потому что он заебался делать вид что у него все пиздато и солнце светит и вообще он рад ее видеть и просто говорить с ней, потому что он скоро треснет нахер, особенно если продолжит в том же духе, и когда она спрашивала не хочет ли он жрать, он имел ввиду не совсем то, и... - Чего? - ожидаемо моментально напрягается и становится в позу Женя, - девочка? А причем здесь... Да пошел ты нахер, сексист! - Тихо, ну не всем обязательно знать что ты считаешь меня сексу... - Боже мой! - дёргается Женя, и резко громко отодвигает от себя кружку, - я вообще не об этом! Я о том что ты опять разделяешь, а это неправильно, и... Это своего рода детокс, когда Женя пускается в нравоучения, по крайней мере это ДОЛЖЕН БЫТЬ своего рода детокс, но это не он, потому что это стрёмно, но ему нравится смотреть как она рассуждает, упивается своей детской правотой, жестикулируют, он отмечает что раньше, в самом начале их знакомства, она даже говорила иначе, так четко, обточено, смотрела в одну точку, без капли лишних эмоций, все очень ограниченно, по делу, а теперь - нет, теперь это какой-то потоп, ливень, который не остановить, и ему в принципе норм, ему вообще не хочется это останавливать, она забавная, очень живая, она реально отпускает от себя свои внутренние зажимы, и чем чаще это происходит повсеместно, тем круче. Это повод ее доводить. - Почему неправильно? - перебивает он, делая Самое Тупое Лицо из возможных, - типа, там все равно есть разница. Вот ты споришь, значит, тебя бесит правда, да? Да! Это просто потрясающе, на самом деле, то, насколько легко она позволяет манипулировать собой и своими эмоциями в таком ключе, какой-то ахуй, и ему наверное должно быть стыдно, Ярик вообще как-то сказал что его благими намерениями вымощена дорога в известное место, но... Но это кажется необходимостью, нормальной, адекватной, как прививка, потому что он не хочет менять ее, не хочет видеть перед собой другого человека, он хочет видеть именно ее, и именно она, такая, как есть, может раскрыться только так. Она сама поймет это однажды. Пока ей можно и не понимать. - Меня бесит, - пихая его ногой под столом в знак протеста, что в принципе уже не похоже на серьезную ссору, продолжает Женя, - что ты сексист и шовинист! Ты понимаешь что эта твоя позиция унижает... - Какая позиция? - Что?? - Какая позиция? - повторяя Самое Тупое Лицо спрашивает он, и для дополнения образа запихивает в рот кусок стейка, - что, что мы типа разные? Это не позиция, это факт... - Факт в том что ты навязываешь мне устаревшую модель гендерных стереотипов и...- начинает Женя, и замолкает на полуслове, и это фиаско, кажется, он проебался, перемудрил, потому что теперь не только он знает ее, и делать так каждый раз не получится, что она и подтверждает, - погоди, ты что, ты сейчас... - Чего... - Издеваешься, да?? Ты специально? Ты специально это делаешь, чтобы развести меня на эмоции и... Ты специально! - уже совсем неприлично громко выдает Женя, он переизбытка чувств вскакивает, резко садится, и ойкает, в мгновение вспоминая про синяк, - ну и цирк, я же... Каждый раз... - Ведешься, - говорит он, потому что ну, здесь должен быть контрольный, а как иначе? - Я не ведусь, это просто некрасиво... - Ты ведешься, Жеееенечка, - ехидно повторяет он, и вот здесь реально надо дохуя усилий, чтобы не рвануло, потому что кажется он сам близок к тому чтобы заржать, благо, основное напряжение отпустило, и теперь можно поесть, но это не точно, потому что Женя дует губы, морщит лоб, и в целом выглядит как очаровательное хер знает что, которое надо... Надо не думать о ней в таком ключе. Это мешает. - У меня обострённое чувство справедливости, - хмуро сообщает Женя, и все так же хмуро лезет к нему в тарелку, - подвинь ближе. - Я говорил что надо заказывать нормальную еду, ты заебала со своими салатами... - Тебе что, жалко? - вскидывается Женя, - жалко, да? - Мне жалко тебя с твоей ебанутостью. - Ты мне хамишь? - А ты опять нихрена не жрешь, я вижу что ты похудела... - Вообще-то я работаю... - Мне это не мешало. - Какая радость! Не все - ты! Плюс надо собрать прыжок... - Какая радость, твоя спина просто в восторге блять... - Ты мне хамишь! - Ешь уже. Женя ест, бросая на него Очень Серьезные Взгляды, самые серьезные из своего детсадовского арсенала, и это конечно прикол, потому что кажется Женя сама не замечает, что разучилась злиться - не только на него, вообще, как будто эта функция в ее голове то ли отрубилась, то ли была автоматически заменена на какую-то другую, и это тоже классная штука, он знает по себе; злость должна быть продуктом момента, когда тебе рвет крышу, но ее никогда нельзя носить в себе, иначе в какой-то момент тебя же она и сожрёт. Никто ведь не страдает от твоих заебов больше, чем ты сам. - Как любимая? - набив рот, вопрошает Женя, и в этом кстати тоже нет злости, - слушай, давно хотела спросить, а у тебя нет такого чувства, будто ты изменяешь жене? - У меня нет жены. - Будто! Как будто есть официальная, такая знаешь, - Женя сглатыаает, делает сложное лицо, тянется ещё за одним куском, и глаза ее приобретают потрясающе ехидненькое выражение, которое, кстати, тоже пришло не так давно, - такая располневшая рыжая тетка, у которой бигуди... - Чего? - Ну, такие штуки, чтобы волосы... Неважно! В халате, в растянутой майке. Жена. - Что у тебя в голове... - Жена, - настойчтво повторяет Женя, и даже прекращает жевать ради такого события, - и любовница. К которой ты бегаешь в отель. Прикольно? - Ты... - Нет, ну прикольно! - говорит Женя, и именно в этот момент это выглядит так, будто ей действительно прикольно, как будто эта жуткая всратая история занимает всееее ее мысли, или занимала в последнее время, и что-то подсказывает ему что... - Ты серьезно придумала это и на это... - Не смей говорить это слово! - тут же вскидывается Женя, и это настолько ужасно, что просто потрясающе, - я на это не... Нет! Просто! Прикольно! - Да ебаные бабы... - Между прочим, нет, - говорит Женя, подхватывает кружку, показательно изящно отставляя мизиник, и прежде чем он успеет додумать, сообщает, - неделю! Ну, или почти. Так что не надо мне тут это самое.