Через две сплошные

Шумный, взбудораженный, словно улей, офис «Wang Corporation», где единственное, о чём сегодня говорят — назначение нового генерального директора. Слухи об уходе Ван Чжо со своего места ходили уже последние несколько месяцев, но сегодня, созвав внеплановое собрание директоров и всего управляющего состава «Wang Corporation», слухи наконец-то перестали быть просто слухами, получив своё официальное подтверждение. — Так это правда? Новый генеральный, серьёзно? — разносится полушёпот за соседним столиком. Ян Сюэвэй, заместитель директора аналитического отдела, бета среднего возраста, работающая в компании далеко не первый год и зарекомендовавшая себя исключительно хорошим сотрудником, Ибо видел её мельком на нескольких совещаниях, ему не к чему придраться в её работе. — Говорят, он совсем ещё пацан, — так же шёпотом отвечает сидящий за тем же столиком альфа, которого Ибо видит впервые в жизни. — Представляете, что теперь будет с компанией? Доверить такой пост какому-то мальчишке — о чём господин Ван вообще думал? — Уверен, господин Ван знает, что делает, — вставляет своё слово Ха Чжэнь, директор финансового отдела. — Не разводите панику раньше времени. Ибо обводит взглядом зону кафетерия, сидящих за столиками людей, обсуждающих практически одно и то же, и думает, что прекрасно их понимает. Вот уже пару дней, как он официально занял пост генерального директора «Wang Corporation», став главной новостью в компании. Его обсуждали на каждом углу, с замиранием сердца ожидая первых распоряжений нового начальства. Неизвестность всегда была тем, что пугало больше всего любого человека, особенно, если эта неизвестность касалась стабильности и работы. Он провёл много времени, вникая в работу компании, и вложил слишком много сил, чтобы стать достойным преемником Ван Чжо, в полной мере доказав, что справится со всем, что возложил на него отец.  — Кто-нибудь видел нового генерального? Насколько он молод? — тут же слышится тихий женский голос рядом. — Уже ищешь к нему подход? — усмехается в ответ мужской голос, тут же подхватываемый ещё одним женским.  Ибо не раз слышал обсуждения сотрудников, большинство из которых в словосочетании «совсем молодой» уже видели для себя повышение по службе. Это было вполне обыденной вещью в любой компании, в «Wang Corporation» же это приобрело масштабы всеобщего помешательства, одна часть из которого боялась за своё рабочее место, другая же часть уже мысленно представляла, как было бы неплохо закрутить служебный роман с новым генеральным, выбив себе множество привилегий и в офисе, и за его пределами. Те, кто работал с Ибо все эти месяцы, помогая вникать в дела компании, знают, насколько бесполезна эта идея, другие же, не знакомые с альфой сотрудники, пока ещё питают на что-то надежды. Ему повезло, что почти никто из рядовых работников не знает его в лицо. Телефон привлекает внимание входящим сообщением, и Ибо бросает на экран короткий взгляд, одним глотком допивая свой почти остывший кофе. Через семь минут начнётся совещание, где он объявит о первых изменениях в работе компании. Об этом стоило бы объявить заранее, а затем позволить совету директоров высказать своё слово, но Ибо знает настрой руководящего состава компании, слишком консервативных для подобных изменений. Ван Чжо достаточно развязал ему руки в полномочиях, чтобы Ибо мог принимать решения единолично.  — Извините, к вам можно? — раздаётся совсем рядом мужской голос. — Простите? — поворачивается к неожиданному собеседнику Ибо. Молодой парень-омега, держащий в руках поднос с едой и смущающийся смотреть в лицо Ибо. — Я могу к вам сесть? — повторяет парень, и Ибо молча кивает. — А вы тоже тут работаете? В каком отделе? Я вот недавно устроился в рекламный, — улыбается парень, тут же сбавляя пыл, натыкаясь на отстранённый взгляд Ибо. — Простите, я так много болтаю. Ибо смотрит на подрагивающие от волнения пальцы парня и не испытывает ни капли раздражения. — Всё нормально, — слабо кивает Ибо, делая глоток своего кофе. — Все обсуждают новое начальство, мне даже неловко, — снова смущается парень, приступая к своему обеду. — Говорят, что слишком молодой, боятся, — снова начинает омега. — А это его новое решение, ну, насчёт омег, — парень понижает голос. — Это же с ума сойти! Я когда узнал, что на конкурсе омегам можно тоже претендовать на должности среднего и высшего звена, своим ушам не поверил! Это всё политика нового генерального, — переходит почти на шёпот омега. — Прошедшие конкурс омеги пока держатся в резервном списке, но мне сказали, что назначение — вопрос времени. — Поздравляю, — снова кивает Ибо.  — Очевидно, сексистская политика остаётся в прошлом, — ликующе расплывается в улыбке парень, и Ибо не сдерживает слабую улыбку тоже. — Очевидно, — кивает снова Ибо, бросая взгляд на наручные часы и вставая с места. Омега весело прощается с ним, получая новый сдержанный кивок в ответ, и переключается на свой телефон. Ибо выходит из кафетерия, направляясь к лифтам и тоже доставая из кармана брюк телефон, на котором красовалось входящее сообщение от Чжаня. «Меня приняли», — короткая фраза, заставляющая Ибо не сдержать широкой улыбки. Его Чжань-гэ теперь ассистент хирурга в одном из частных медицинских центров, и Ибо точно знает, что у Чжаня будут все шансы и возможности реализовать себя и в медицине, и в любой другой сфере, в какой он только захочет. Ибо даст ему всё, что только может предложить этот мир, потому что Сяо Чжань этого достоин, потому что Ибо так сильно гордится им, что хочет кричать всем и каждому. Человек, которым Ибо восхищается каждую минуту своей жизни и будет продолжать восхищаться и дальше, сколько бы времени ни прошло. Лифт с тихим звуком открывает свои двери на нужном этаже, и Ибо быстро отправляет одно короткое сообщение в ответ: «Горжусь Чжань-гэ», убирая телефон обратно в карман. Он обязательно поздравит Чжаня вечером, скажет ему всё, что чувствует и покажет, как сильно он за него рад. Потому что каждое событие в жизни Сяо Чжаня касается и Ибо тоже.  Ибо входит в оживлённый конференц-зал, где тут же прекращаются все разговоры, чувствует на себе внимательные заинтересованные взгляды и проходит к пустующему месту во главе стола. Управляющий состав компании, директора отделов, его заместители — здесь все, кто может принимать решения в «Wang Corporation». С кем-то Ибо уже знаком, работая вместе над некоторыми из вопросов, кого-то видит впервые, ловя на себе оценивающие взгляды — ему одинаково всё равно на мнение о себе и от тех, и от других. — Рад видеть всех вас. С кем мы ещё не знакомы, меня зовут Ван Ибо, и я новый генеральный директор «Wang Corporation», — долгие приветствия никогда не были в стиле Ибо. — Как вы знаете, за последние несколько дней в политике компании произошло несколько изменений. — Это то, что волнует всех нас, господин Ван, — подаёт голос альфа в возрасте, хмуро смотря на Ибо. Цзя Чэнчжуй, один из директоров отделов, признающий только слова альф и давно метящий на пост гендиректора. Ибо наслышан о его методах работы, как и о его пренебрежительном отношении к бетам и омегам. — Прошу, господин Цзя, — кивает Ибо, предоставляя возможность высказаться. Альфа усмехается, словно только и ожидая этого момента, окидывает взглядом всех собравшихся, убеждаясь, что все заинтересованно его слушают, и останавливается на Ибо. — Я работаю в «Wang Corporation» уже продолжительное время, господин Ван, и до сих пор я полностью разделял политику компании, но сейчас… При всём уважении, но ваше предложение уравнять положение омег я понять не могу. Это же смешно — омеги, стоящие на одних и тех же должностях с альфами, — всплёскивает руками Цзя Чэнчжуй, обводя взглядом всех присутствующих. — Омеги не могут строить такую же карьеру, как альфы, это против всех законов природы, и вы, как альфа, должны понимать это лучше, чем кто-либо другой. Ибо смотрит на распалённого своей речью мужчину, прослеживает его взгляд, ищущий одобрения у других присутствующих, и жестом просит секретаря передать ему лежащую у него на столе папку. — Спасибо, господин Цзя. Ещё кто-нибудь желает высказаться? Прошу, не стесняйтесь, — окидывает взглядом затихших директоров Ибо, получая в ответ сдержанное молчание. — Хорошо. Тогда скажу я. Как правильно заметил господин Цзя, политика компании в отношении нанимаемых сотрудников действительно изменилась. У меня в руках отчёты об эффективности работы каждого из отделов компании, — продолжает Ибо, открывая папку на первых страницах. —  Господин Су, эффективность вашего отдела упала почти на четверть за последние полтора года, а процент эффективности работы отдела господина Ло упал почти в три раза. А здесь у нас показатели отдела господина Лью, — шелест переворачиваемой страницы. — Ваш отдел вообще лидирует по сорванным срокам проектов. Среди вас нет омег, но показатели эффективности вашей работы уже продолжительное время держатся на минимальных показательных.  — Господин Ван, позвольте объяснить, — пытается вставить своё слово один из названных альф. Ибо ловит бегающий из стороны в стороны взгляд заметно нервничающего Цзя Чэнчжуя, прерывая начавшего говорить альфу. — У вас была возможность высказаться, господин Су, — смотрит на красного от волнения и стыда альфу Ибо. — Как мы видим из приведённых в отчётностях данных, альфы тоже имеют способность не справляться со своими рабочими обязанностями, из чего я могу сделать вывод, что эффективность выполненной работы не зависит от гендерной принадлежности. Если вы не справляетесь со своей должностью — я назначу на неё того, кто будет с ней справляться, и мне неважно, к какому гендеру относится этот человек. Это новая политика «Wang Corporation», и вы имеете право с ней не согласиться — это ваше личное дело, которое меня совершенно не волнует, пока вы хорошо справляетесь со своей работой. Компании важен результат, и это единственное, что имеет значение сейчас и будет иметь значение впредь. Господин Ло, Су и Цзя, в связи с плохим исполнением вами прямых обязанностей, я снимаю вас с должности директора отдела, у вас есть две недели, чтобы передать все дела вашим заместителям. На этом объявляю собрание оконченным. Ибо смотрит на притихших за столом мужчин, ловит одобрительные взгляды и уважительные кивки членов управляющего состава, едва заметно кивает им в ответ и, закрывая лежащую на столе папку, выходит из-за стола, на ходу передавая документы обратно секретарю. Его решение поддерживает большинство из управляющего состава компании и бизнес-партнёров, а значит, он всё делает правильно. «Wang Corporation» давно нужно было почистить кадры, и если Ван Ибо суждено быть тем самым злым боссом, который уволит всех не справляющихся со своими обязанностями «неприкасаемых альф», что ж, пусть так оно и будет. Ибо отдаёт короткое распоряжение секретарю поручить его заместителю заняться вопросом кадров, делает пару заметок в своём телефоне и идёт к лифту, нажимая кнопку вызова. Это был сложный день, который наконец-то подошёл к концу.

***

Горячая вода мягкой рябью обволакивает уставшее тело и расслабляет напряжённые мышцы. Ибо откидывает голову на изогнутый бортик ванны и почти с болезненным стоном прикрывает глаза, выдыхая. Сегодняшний день измотал его на двести процентов из ста. Он повернул работу «Wang Corporation» на сто восемьдесят градусов и ни разу об этом не жалел. Возможно, раньше бы он и не стал ничего менять, не особо проникаясь далёкими для него проблемами омег, но сейчас у него был Сяо Чжань, которого всё это касалось напрямую. Ибо помнил, как Сяо Чжаня уволили лишь потому, что он не соответствовал общепринятому шаблону поведения омеги, и ему совсем не хотелось, чтобы в его компании происходило то же самое. Ван Ибо не сильно заботит, с какими несправедливостями сталкиваются другие омеги, но его очень заботит, с чем сталкивается Чжань, и если он может сделать что-то, чтобы сделать жизнь Сяо Чжаня лучше — он сделает, даже если для этого придётся перекроить весь мир. Всё, что угодно, лишь бы его омеге в этом мире было комфортно. Ибо никогда не врал себе: он одержим Сяо Чжанем слишком сильно. Настолько, что и правда готов развязать за него Третью мировую в любой из существующих галактик. Нормально ли это? Очевидно, что нет. Ибо понимает это и совершенно ничего не хочет с этим делать. Он нашёл свою Вселенную, и эта Вселенная отвечает ему взаимностью — что ещё может быть важнее? Сяо Чжань стал его самой большой силой и слабостью одновременно, и чувства Ибо настолько очевидны, что рано или поздно этим точно захочет кто-то воспользоваться. Ибо понимает это, как и то, что Сяо Чжань — его единственный предохранитель, помогающий держать зверя внутри. Этому миру следует молиться, чтобы с его омегой всё было хорошо, потому что Ибо точно знает: без Сяо Чжаня он станет безумцем, разрушая на своём пути всё и всех. Иногда Ибо думает, что это насмешка Вселенной: позволить ему родиться именно в семье Ван, состоятельной и влиятельной, обеспечившей его всеми привилегиями этой жизни. Ему от рождения дали силу и власть, способную разрушать и оставаться безнаказанным. Очевидно, что Ибо нельзя было изначально прикасаться к этому, нельзя было чувствовать себя особенным и неприкосновенным, как и нельзя было брать в руки пистолет и нельзя было из него стрелять.  Возможно, родись он в другой семье, самой обычной и неприметной, он бы не стал тем больным ублюдком, кем являлся сейчас, никогда бы не брал в руки оружие, боялся бы крови и ненавидел бы насилие. Ибо мог бы быть другим: порядочным гражданином, не соприкасающимся с криминалом и добросовестно работающим на государство.  Ибо чувствует, как щиплет распаренную кожу горячая вода в ванной, заставляя окончательно размякнуть все мышцы, думает о том, кем бы он мог быть в той, другой жизни, и, наверное, сходит с ума, потому что всё, вокруг чего крутятся его мысли даже в другой жизни, — это Сяо Чжань. Уверенность в том, что они с Чжанем встретились бы в любой реальности и в каждой их жизни, почему-то непоколебимая. Ибо точно знает, что даже родись он в подворотне, на самом социальном дне — он всё равно нашёл бы способ подняться, нашёл бы способ заботиться о Чжане, защищать его и обеспечить всем, что тому нужно.  В каждой жизни, в которой бы жил Ибо, главным его смыслом и стимулом неизменно оставался бы Сяо Чжань. Это неоспоримая аксиома, горящая клеймом на коже. Ибо сделает всё, чтобы Чжань был настолько свободным от всех предрассудков этого мира, насколько пожелает сам. В их реальности омеги не могут добиваться высот и ни от кого не зависеть, и Ибо клянётся сам себе, что Чжаня это никогда не коснётся. Сяо Чжань будет жить свою жизнь свободным человеком, имея всё, что только захочет, развиваясь и достигая высот, о которых другие будут только мечтать. Ибо открывает глаза, проводит рукой по мокрым волосам и думает, что получил невероятный подарок судьбы, родившись в семье Ван. У него есть столько возможностей сделать их с Чжанем жизнь комфортной и недосягаемой, у него есть власть и деньги, и он может быть уверен, что точно сможет защитить Чжаня и обеспечить ему достойную жизнь. У Ибо много амбиций, и он реализует каждую из них, потому что его нарастающая сила принадлежит и Чжаню тоже. Пока у Ван Ибо будет сила, эта сила будет и у Сяо Чжаня.  Ибо вытягивает тело под водой и приподнимает голову в сторону тихо открывающейся двери. Невесомый холодок на коже посылает по телу рой мурашек, заставляя почти незаметно поёжиться, а на губах сама собой появляется улыбка. — Извини, что не предупредил, — смущённо улыбается Чжань, закрывая за собой дверь проходя в ванную. Ибо смотрит на вошедшего омегу, ласково водит взглядом по его лицу и чувствует необъяснимый прилив нежности, расцветающий где-то под рёбрами. Этот невероятный мужчина выбрал быть с ним, и иногда Ибо до сих пор не может заставить себя в это поверить. — Я дал тебе ключи от этого дома. Тебе не нужно никого предупреждать, это и твой дом тоже. — А ещё твоего отца, — улыбается Чжань, подходя к раковине и включая воду, моя руки и умываясь. — Его никогда нет дома. — Ну, один раз я его всё же застал, — не сдерживает смешка Чжань, проводя влажной рукой по волосам и выключая воду. Ибо смотрит на профиль омеги, скользит взглядом по его выглаженной белой рубашке, заправленной за пояс облепляющих задницу брюк, видит немного опущенные уставшие плечи и не может подавить в себе улыбку. — Устал? — Да, — заторможенно кивает Чжань, разворачиваясь и подходя к Ибо, садясь на бортик ванны. — Зато меня приняли. Ассистент хирурга, представляешь? Я так счастлив. Ибо вытягивает одну руку, в которую тут же ложится чужая, немного холодная с улицы ладонь. — Чжань-гэ молодец, я не сомневался, что у тебя получится, — искренне улыбается Ибо, водя большим пальцем по запястью Чжаня. — Возможно, когда-нибудь я смогу стать и хирургом, — усмехается Чжань. — Сможешь, — уверенно кивает Ибо. — И хирургом и кем только захочешь.  Сяо Чжань слабо усмехается в ответ, выпутывая свою ладонь из руки Ибо и проводя пальцами по его предплечью, плавно переходя на плечи и замирая на ключице. — Ты такой красивый, — ласково смотрит Чжань, очерчивая подушечками пальцев выступающие ключицы и спускаясь на грудь. — Такой расслабленный и такой красивый. Пальцы плавно заменяются всей ладонью, ведущей вдоль груди ниже, оглаживая рёбра и прощупывая твёрдость пресса, замирая внизу живота. Ибо чувствует на себе жадный взгляд, каждой клеточкой тела ощущая чужое обожание, и едва сдерживается от того, чтобы не начать мурлыкать во весь голос. Он так сильно любит Сяо Чжаня, так безрассудно тонет в нём, что, видя такой же тёмный от желания взгляд омеги, готов сойти с ума. — Чжань-гэ хочет ко мне в ванну? — выгибает с ухмылкой бровь Ибо, переводя взгляд с руки на своём животе на лицо Чжаня. — Хочу, — тут же кивает Чжань, вытаскивая руку из воды и начиная медленно расстёгивать на себе рубашку. Ибо прослеживает движения его пальцев, видит, как каждая маленькая пуговица выходит из петель, следит за открывающимися участками голой кожи и ловит себя на мысли, что в собственническом чувстве присвоить себе, готов сожрать омегу на месте. — Хочу тебя сожрать, — озвучивает свои мысли Ибо, прослеживая взглядом за падающей на пол рубашкой. — Жрать людей плохо, Бо-ди, — усмехается Чжань, берясь пальцами за ремень на брюках и расстёгивая его. — Знаю, — кивает Ибо, голодно следя за сползающими с ног омеги брюками. — И что будешь делать без меня, а?  — Сойду с ума, — отвечает Ибо, провожая глазами лежащие на полу боксеры Чжаня.  — Значит, меня есть нельзя, — плотоядно смотрит Чжань, делая шаг к ванне и переступая через бортик. Ибо сглатывает накопившуюся во рту слюну, следит за опускающимся в воду напротив Чжанем и буквально плавится под его тёмным взглядом.  — Нельзя, — кивает Ибо, позволяя омеге разместиться на нём сверху. — Чжань-гэ мне нужен живым. Сяо Чжань не сдерживает улыбки, обнимая Ибо за шею и притягивая ближе, целуя. Медленный, глубокий поцелуй, передающий всю гамму чувств и распаляющий изнутри. Ибо накрывает ладонями талию Чжаня, скользит по бокам, переходит на поясницу и опускается ниже, на упругие ягодицы, проводя по гладкой коже. Чжань отрывается от губ, шумно выдыхает в ухо и тут же слегка прикусывает мочку, обводя её языком. — Кажется, твоя метка стала заживать, — трётся носом о щёку Ибо омега. — Нужно обновить. Ибо сжимает в ладонях чужую задницу, скользит вверх-вниз по бёдрам и молча откидывает голову назад, выставляя шею, на которой виднелся уже почти заживший след от метки Чжаня. Омега тихо удовлетворённо усмехается, тут же припадая к метке губами, сначала обводя её языком, целуя, а потом аккуратно прокусывая мягкую распаренную горячей водой кожу. Ибо сильнее откидывает голову назад, блуждая ладонями по разгорячённому телу, и думает, что хочет носить метки Сяо Чжаня всегда. Хочет, чтобы все видели, что он принадлежит этому космическому мужчине в его руках. — Чжань-гэ такой собственник. — Да, — соглашается Чжань, подаваясь бёдрами вперёд и упираясь стоящим членом в живот Ибо. — Хочу, чтобы ты насквозь пропитался моим запахом и моими метками. Ибо чувствует, как начинает ёрзать Чжань на его бёдрах, каждый раз задевая уже каменный член, и сильнее сжимает задницу омеги в своих руках, раздвигая пальцами половинки ягодиц в стороны и касаясь расслабленного входа. — Я уже. Как и ты, — утверждение, от которого по телу проносится дрожь. — Чжань-гэ столько раз уже отдавался мне, что должен был уже давно пропахнуть мной насквозь. Сяо Чжань приподнимается на бёдрах Ибо, позволяя проникнуть в себя первому пальцу, и тянется к его губам, слегка прикусывая. Мягкие, расслабленные горячей ванной мышцы беспрепятственно пропускают в себя сначала первый, а потом и второй палец, податливо растягиваясь. Ибо скользит внутри горячего входа, плавно растягивая, чувствует сбившееся дыхание Чжаня на своих губах и каждой клеточкой тела пропускает через себя вибрацию первого стона. Чжань прикусывает его губы, тут же зализывая их, отстраняется, чтобы сделать новый вдох, и снова целует, глубоко, напористо и чувственно. Ибо плавится от этих действий и такого Сяо Чжаня, настолько сильно желающего его и отдающего себя с таким пылом, что можно воспламениться даже в воде. — Такой податливый, — шепчет Ибо, отрываясь от раскрасневшихся губ Чжаня.  Чжань начинает ёрзать на бёдрах, глубоко насаживаться на растягивающие его пальцы и выгибаться, что буквально чувствует, как распадается на молекулы его мозг. Такой Сяо Чжань — это слишком. Ибо убирает пальцы, а руки сами собой тут же сильнее сжимают чужую задницу, разводя половинки в стороны и позволяя члену толкнуться внутрь растянутого входа. — М-м, — протяжный стон на ухо, и у Ибо совсем отключается мозг. Альфа внутри него довольно рычит, желая присвоить омегу в своих руках ещё больше, оставляя свои метки по всему телу, и Ибо позволяет себе эту слабость, склоняясь к беззащитно подставленной шее и прокусывая зудящими от желания клыками тонкую кожу, обновляя свою метку. Вся его сущность ликует от того, что Сяо Чжань с ним, его и для него. Ибо чувствует себя таким счастливым и таким одержимым, что буквально готов рассыпаться на мелкие частицы от переизбытка чувств. Сяо Чжань на его члене не сдерживает стонов, одной рукой хватаясь за шею Ибо, а второй надрачивая себе, подмахивает бёдрами, позволяя Ибо погружаться до основания, и кажется таким же потерявшимся в пространстве и времени, как и сам Ибо. На шее омеги новыми красками расцветает обновлённая метка, и Ибо кроет от этого вида так сильно, что, вогнав член особенно глубоко, он кончает внутрь, чувствуя, как сжимается на нём Чжань, кончая следом. Его омега, с его меткой на шее, членом в заднице и спермой внутри. Ибо чувствует, как завязывается узел, и не предпринимает абсолютно ничего, чтобы хоть как-то пошевелиться, ловя себя на мысли, что был бы совсем не против, если бы этот их незащищённый секс закончился беременностью омеги. Чжань удобнее устраивается на бёдрах Ибо, приходя в себя после оргазма, и крепче обнимает альфу за шею, невесомо целуя в линию челюсти. — У тебя такая удобная ванна, — улыбается Чжань, потираясь носом о щёку Ибо. — Надо трахаться тут чаще. — Чжань-гэ понравилось чувствовать себя полностью мокрым? — не сдерживает усмешки Ибо, поглаживая спину разомлевшего на нём омеги. — Понравилось, что потом не нужно идти в душ, — усмехается Чжань, прижимаясь ближе. Ибо скользит по горячей коже, оглаживает лопатки, снова целует след своей метки на шее Чжаня и думает, что он счастлив быть тем, кем является, пока может обеспечить Сяо Чжаню защиту и лучшую жизнь, полную возможностей, комфорта и свободы. Ибо знает, полностью признает, что он безвозвратно под властью Чжаня, и не хочет это менять примерно никогда.