Через две сплошные

Первые мелкие, колкие дождевые капли срываются с сумеречного неба, разбиваясь об улицы города. Июль в этом году больше напоминал дождливый сентябрь, пасмурный и холодный. Сяо Чжань поправляет на себе пиджак и сильнее сжимает в руке жёсткую корочку диплома. День, которого он ждал до дрожи в пальцах и к которому так долго шёл. Теперь он настоящий, дипломированный врач, имеющий право смело прикасаться к миру хирургии. Ещё на первом курсе он выбрал для себя это направление и вот теперь, спустя столько лет, его выбор наконец-то обрёл реальные возможности. У Чжаня в дипломе почти максимальные баллы по всем дисциплинам, а в совокупности с практикой в больнице, он смело может себя назвать желанным кандидатом во многих хороших медицинских учреждениях Шанхая. Сяо Чжань знает это, как и то, что вакантные рабочие места придержаны в первую очередь для родственников, знакомых и тех, за кого попросили, потом — для альф и бет, а уже после — для омег. Чжань знает, что при одинаковом рейтинге между бетой или альфой и омегой большинство работодателей выберут бету или альфу. В этом мире омегам очень непросто достичь результатов, но Сяо Чжань готов: слишком много он уже отдал своей мечте, чтобы сейчас просто свернуть с пути. Пусть у него уйдёт много времени и ресурсов, но он дойдёт до конца — это то, ради чего он начинал и благодаря чему не сдавался до сих пор. Промозглый порыв ветра заставляет поёжиться и ускорить шаг, сверяясь с маршрутом навигатора. Горящую огнями в сумерках башню «Wang Corporation» было сложно не заметить, сразу же вычленяя острый шпиль за крышами домов. Чжань закрывает навигатор, тут же нажимая на пустое диалоговое окно в другой вкладке и набирая сообщение Ибо: «Ещё в офисе?» Три часа назад, когда церемония вручения дипломов была в самом разгаре, альфа сокрушался в сообщениях, что вынужден быть на совещании в такой важный момент в жизни Чжаня и сможет поздравить омегу только вечером. Сяо Чжань запомнил это, немного огорчился, что не сможет разделить торжество события с Ибо, а потом подумал, что делиться важными моментами в жизни можно и немного с опозданием, заново переживая все эмоции с дорогими тебе людьми. Ибо был тем человеком, который верил и поддерживал Сяо Чжаня даже больше, чем он сам, и несложно было представить, насколько сильно альфа расстроился, что не смог присутствовать на выпускной церемонии. Сяо Чжань тоже расстроился, словно теряя краски всех эмоций разом — настолько невозможно сильно ему хотелось разделить свою радость и переполняющие до краев чувства этого момента с Ибо. Конечно, с ним были Сюань Лу с Чжочэном, одногруппники и другие знакомые, которые понимали его сейчас как никто другой, закручивая в ворохе радостной суеты, но на каждую счастливую улыбку в ответ в голове всплывал образ по-гремлински ухмыляющегося Ибо, а сознание пронзало понимание, как же сильно его сейчас не хватает. Спустя час после церемонии вручения дипломов и торжественных напутствий, где-то между вторым и третим бокалом вина, Чжань решает, что обязан разделить все прожитые за день эмоции с Ибо именно сегодня. Чжочэн, ловя взгляд Чжаня, с хитрой ухмылкой выпил за что-то, известное только ему, а Сюань Лу молча пихнула ему во внутренний карман пиджака пару квадратиков презервативов, по-доброму улыбнувшись со всей безграничной сестринской любовью во взгляде. Сяо Чжань тоже улыбнулся ей — благодарно и немного пьяно, спеша покинуть ресторан, где они собрались отмечать выпуск всей группой.  Уже толкая дверь на выходе он так некстати натыкается на рассеянный и немного грустный взгляд  Ли Мэй, приветливо улыбаясь ей в ответ и демонстрируя, что относится к ней так же тепло, как и во времена, когда они были вместе. Мэй задумчиво кивает, стараясь скрыть грустную улыбку, и спешно отворачивается, тут же приникая к бокалу вина в руке. Сяо Чжань знает, что она отпустит его, как и все гложущие её обиды и задетое эго. Вполне вероятно, что, встреться они случайно на улице через пару лет, каждый будет смотреть друг на друга только с благодарностью за то время, что они были друг для друга родными. По крайней мере, Сяо Чжаню очень хотелось бы в это верить.  Он ступает в сгущающиеся сумерки города и чувствует себя невероятно свободным от того, что можно закрыть двери в этот этап его жизни. Теперь у него есть возможность двигаться дальше, зайти гораздо более далеко, чем он себе представлял и быть смелым настолько, чтобы построить своё светлое место под солнцем вопреки всему. У Сяо Чжаня были силы, цель и вся жизнь впереди, которую он непременно проживёт не по заготовленному сценарию, а по его собственному.  В голове маячила мысль, что теперь у него вообще-то был ещё и Ибо, который проложит ему дорогу к любой его мечте — только попроси, и Сяо Чжань так отчаянно дрожал от этой мысли, что вполне вероятно мог бы заработать разрыв сердца на месте. Ван Ибо был его силой, самой большой и преданной, способной сокрушить любое препятствие на пути и завернуть в защитный кокон с ног до головы. Чжань знает, что может лишь сказать о своих желаниях — и Ибо всё сделает дальше сам: откроет ему двери в любую престижную организацию в стране, договорится о любой должности и устроит всё так, как хочет Сяо Чжань.  Это было прописанной истиной, привилегированной возможностью, использовать которую мог только он, и означающую его проигрыш самому себе. Слишком много сил Чжань вложил в свой тернистый путь, чтобы позволить теперь кому-то всё оставшееся сделать за него. Ван Ибо — его непоколебимая поддержка и опора, но не инструмент для достижения целей. Он непременно добьётся всего своими силами, просто чувствуя незримое присутствие Ибо рядом. Сяо Чжань решил, что этого будет достаточно — знать, что Ибо с ним и всегда на его стороне. Телефон в кармане издаёт короткий писк, и Чжань тянется за ним, одновременно подходя к стеклянным дверям «Wang Corporation». Промозглый порыв ветра проходится волной по всему телу, заставляя поёжиться, а на экране высвечивается сообщение от Ибо. «Да, гэ, весь вечер тут проторчу». Сяо Чжань закрывает их переписку и, кажется, впервые задумывается о том, как он пройдёт внутрь. Можно было бы, конечно, позвонить всё тому же Ибо, и тогда, Чжань уверен, его под ручку любезно проведут до самого кабинета Ибо, но отчаянное желание сделать уставшему за день альфе сюрприз буквально прожигает изнутри рёбра, заставляя остатки алкоголя выветриться, а мозг начать усердно работать. Вестибюль, несмотря на вечер, полон людей, и Сяо Чжань не придумывает ничего лучше, чем пройти через турникет вслед за одним из сотрудников, буквально добегая до лифта под звуки раций охраны и лихорадочно нажимая на кнопку закрытия дверей. Ибо как-то упоминал, что его кабинет находится на самом последнем этаже, пару раз отправляя Чжаню фото панорамы открывающегося из его окна вида, поэтому палец нажимает цифру самого верхнего этажа раньше, чем мозг успевает синхронизироваться с этим действием. Лифт начинает подниматься, проскакивает пару этажей, на которых никто не выходит и мигает цифрами на табло. Сяо Чжань смотрит на меняющиеся этажи, пропускает входящих и выходящих людей и буквально молится, чтобы охрана не перехватила его по дороге, и он смог добраться до Ибо. Видимо, кто-то сверху сегодня явно на его стороне, потому что когда на табло загорается конечная цифра, а лифт открывает двери на нужном этаже, Чжань от волнения уже не чувствует собственных ног. Просторный светлый холл, с панорамными окнами и зоной ожидания с одной стороны и местом секретаря с другой. Миловидная, но сосредоточенная на работе девушка быстро отрывает от экрана компьютера взгляд, осматривает Чжаня и поставленным голосом спрашивает, назначено ли ему. — Да, — почти не делает запинки Чжань, быстро находя глазами дверь с табличкой имени Ибо. — Господин Ван меня уже ожидает. На дозе всё ещё не отпускающего адреналина, он подходит к двери и дёргает ручку, надеясь, что Ибо в кабинете один. Секретарша позади громко окликает его, поспешно подрываясь с места и пытаясь как-то остановить прежде, чем он войдёт внутрь. Безуспешно. Сяо Чжань оказывается в кабинете, тут же натыкаясь на тёмный уничтожительный взгляд, который мгновенно смягчается, стоит альфе осознать, кто к нему вошёл.  Сяо Чжань видит ровные стопки бумаг, пустую чашку на журнальном столике, несколько сморщенных в пепельнице сигарет и явно уставшего Ибо на диване, держащего в руках какие-то документы. — Чжань-гэ? — тут же откладывает бумаги в сторону Ибо, полностью переключаясь на омегу. — Привет, — сконфуженно машет ему рукой Чжань прежде, чем в кабинет влетает перепуганная секретарша. — Господин Ван, прошу прощения! Этот господин… — Всё в порядке, можешь идти, — прерывает её движением руки Ибо. — Впредь всегда пускай господина Сяо в кабинет, даже в моё отсутствие. Удивлённая секретарша заторможенно кивает, рассматривая Сяо Чжаня во все глаза и запоминая, и с вежливым поклоном выходит из кабинета, прикрывая за собой дверь. Чжань едва заметно ведёт плечом, кажется, только сейчас выдыхая с облегчением и понимая, что у него получилось. Возможно, его теперь занесёт в чёрный список вся охрана «Wang Corporation» и секретарша Ибо в частности, но сейчас, смотря в тёмные радостные глаза альфы, это всё становится совершенно не важно. — Зачем мне приходить в твой кабинет, если тебя в нём не будет? — поднимает бровь Чжань, медленно, словно крадучись, подходя к сидящему на диване альфе и вставая перед ним. — Потому что он классный? — усмехается Ибо, подхватывая Чжаня за запястье и поднося ладонь к губам, легко целуя. — Без тебя — нет, — улыбается Чжань, плотнее пристраивая свою ладонь в руке Ибо. — Ты сегодня решил быть милым парнем вместо меня?  — Когда это ты бываешь милым, Ван Ибо? — фыркает Чжань, мгновенно чувствуя, как рука Ибо отпускает его ладонь и ложится на поясницу, куда к ней присоединяется и вторая рука альфы, притягивая ещё ближе. — Сейчас, например, — дыхание Ибо опаляет жаром даже сквозь ткань рубашки, и Чжань определённо точно соврёт, если скажет, что ему не нравится. — Я же сейчас милый, гэ? Сяо Чжань смотрит на сидящего перед ним альфу, чувствует его уверенные руки на пояснице и горячее дыхание на животе, видит абсолютно счастливое лицо Ибо и просто не может заставить себя съязвить. Такой ласковый и ехидный Ибо одновременно был определённо его слабостью. — Да, Бо-ди, сейчас ты до ужаса милый гремлин, — усмехается Чжань, поддаваясь вперёд, когда Ибо мягко тянет его на себя, и опускаясь на колени альфы, отбрасывая корку диплома куда-то на диван. — И стану ещё милее, когда начну тебя поздравлять с получением диплома, — тут же расплывается в улыбке Ибо, буквально сгребая Чжаня в свои объятия. — Я так горжусь тобой, Чжань-гэ, — горячий шёпот в ухо. — Ты будешь самым лучшим и достойным врачом в стране. Ты всегда самый лучший и достойный — не только врач, но и человек. Самый лучший и достойный человек. Мой человек. Я так безумно счастлив, что могу сказать тебе это. Сяо Чжань смотрит в тёмные глаза альфы напротив, легко оглаживает ладонями плечи Ибо и совершенно тонет в этом человеке. И что вот вообще можно на это ответить? Ван Ибо неизменно всегда попадает прямо в сердце, что бы он ни сказал.  — Я буду лучшим врачом, потому что ты в меня веришь, — улыбается Чжань, оглаживая ладонями шею Ибо и чувствуя, как чужие руки притягивают его ближе, заставляя полноценно разместиться на коленях альфы.  Ибо беззвучно усмехается, всматривается в лицо Чжаня, практически ласкает обожающим взглядом каждую черту лица и мягко притягивает к себе, целуя. Сяо Чжань любит целоваться с Ибо, чувствуя, как по телу проходится рой мурашек, и сжимается сердце от переполняющих его чувств. Ибо открытый и прямолинейный, настолько явно показывающий свою слабость к Чжаню, что каждый раз кружится голова. Разве можно настолько сильно кого-то обожать? Ван Ибо каждый день доказывал, что можно. Альфа уже давно бесповоротно захлебнулся в своих чувствах к Чжаню, так бесконечно глубоко нырнул в него с головой и растворился под кожей, что стоило бы бояться такой преданности, но Чжань, сколько бы к себе ни прислушивался, чувствовал лишь непоколебимое спокойствие, уверенность и любовь Ибо, буквально подпитывающую его изнутри, заставляя исцеляться от всех старых ран и верить в себя так же сильно, как верит в него Ибо.  Чжань чувствует, как его рот накрывают чужие губы, касающиеся так трепетно, передающие сразу столько чувств, что кожа тут же покрывается мурашками. Руки Ибо, оглаживающие спину, дают тепло, мягко распаляя, зажигая внутри огонь и заставляя желать большего. Чжань ёрзает на коленях альфы, прижимается к нему всем телом и прикусывает чужую нижнюю губу. Теперь он знает, чего ему не хватало сегодня весь день: рук Ибо на теле. Это похоже на наркотик — ощущать обжигающие прикосновения и чувствовать поглощающее всё вокруг обожание альфы. — Такой нетерпеливый, — усмехается Ибо, отрываясь от чужих губ и чувствуя, как начинает ёрзать от нарастающего возбуждения на коленях Чжань. — Тебя не было со мной весь день, — опаляющий шёпот в самое ухо. — Я сейчас буду извиняться за это, — растягивает губы в ухмылке альфа, меняя их с Чжанем местами и укладывая омегу на диван, подминая под себя. — Долго и с чувством. — Будь уж так любезен, — самодовольно улыбается Чжань, позволяя Ибо расстегнуть ремень и высвободить из брюк возбуждённый член. — Извинись, как следует, Ван Ибо. Ибо целует низ живота Чжаня, слегка прикусывает тазобедренную косточку, тут же зализывая свой укус, и плавно опускается ниже, проводя языком по напряжённому стволу члена. Чжань выгибается навстречу горячему рту, чувствует сильные руки на своих бёдрах и буквально плавится от действий Ибо.  Альфа всегда был внимательным к его желаниям, неизменно думая об удовольствии Чжаня, и это возбуждало гораздо больше, чем все ласки мира. Сяо Чжаню нравится, каким был Ибо, его уверенность в действиях, ласковая грубость и проскальзывающие звериные повадки. Ибо любил брать Чжаня грубо, сжимая его бёдра, вылизывая шею и оставляя на теле свои отметины; Ибо точно так же любил брать Чжаня нежно, долго лаская в своих руках, целуя каждый сантиметр тела и неспешно растягивая удовольствие. Сяо Чжаню нравились оба варианта, потому что в любом из них Ибо был внимательным и ласковым, ставя в приоритет удовольствие омеги.  Чжань знает, как относится к сексу большинство альф, потребительски пользуясь телом своего партнёра и гонясь лишь за собственным удовольствием, и можно предположить, что хоть раз в жизни Ибо пользовался кем-то так же, но сейчас, плавясь от горячего рта на своём члене и ласкающих его рук, он точно не может себе представить, что Ибо может так воспользоваться им. Ибо открыто показывает, как ему нравится доставлять удовольствие Чжаню, нравится смотреть, как омега плавится от желания и как ему хорошо.  Наверняка, для кого-то Ибо был типичным альфой, который умел брать и который не хотел отдавать ничего взамен, для Сяо Чжаня же Ибо был тем, кто умеет не только брать своё удовольствие, но и отдавать своему партнёру в два раза больше. Чжань не знал, каким был Ибо до их встречи, зато отлично знал, каким он был с ним. Ибо проводит рукой по твёрдому члену, размазывает по стволу выступившую на головке смазку и снова берёт в рот, позволяя войти так глубоко, как Чжань захочет. Сяо Чжань толкается вперёд, запускает пальцы в волосы Ибо, направляя, и содрогается всем телом от того, как альфа пропускает его член в горло. Чжань зажмуривает глаза, чувствует наступающий оргазм и пытается отстранить Ибо, оттягивая его за волосы и переживая полное поражение. Ибо плотнее обхватывает член губами, позволяя кончить себе в рот, проглатывает всё до капли и очищает языком остатки спермы с головки. Чжань медленно пережидает волны наступившего оргазма и открывает глаза, ощущая звенящие импульсы лёгкости по всему телу. — Моё извинение было достаточно хорошим? — целует его живот Ибо, оглаживая ладонями выступающие бедренные косточки.  — Очень, — сквозь улыбку щурится Чжань, притягивая альфу к себе и целуя. — Возьмёшь меня на этом диване?  — У Чжань-гэ ещё остались силы? — иронично приподнимает бровь Ибо, на что Чжань снова затыкает его поцелуем, вслепую освобождая одну ногу из брючины и обхватывая альфу уже двумя ногами, прижимая ближе. Ибо ухмыляется сквозь поцелуй, лижет нижнюю губу Чжаня и подхватывает его под бёдра, прикасаясь к пульсирующему влажному входу. — Ты такой мокрый, — коротко прикусывает губу омеги Ибо. — Специально подготовился? — Весь день ходил с растянутой задницей и ждал тебя, — почти выстанывает Чжань, чувствуя проникающие в него пальцы. — Блять, гэ, — рычит Ибо, глубже проталкивая пальцы в Чжаня. — У тебя такой грязный рот, — снова рык, прежде чем раздаётся звук расстёгивающейся молнии на брюках, а ко входу прижимается горячая пульсирующая головка.  — Тебе это нравится, — тянет на себя альфу Чжань, прогибаясь навстречу входящему в него члену. Ибо скользит руками по бёдрам омеги, ласкает разгорячённую кожу, наклоняется к трепещущей на шее жилке, проводит по ней языком, вдыхает въевшийся под кожу запах и чувствует себя поехавшим наркоманом, зависимым настолько сильно, что становится и хорошо, и страшно одновременно. Чжань выгибается под его руками, скользит ладонями по шее в попытке притянуть ближе, стонет и разводит ноги шире. Ибо прикусывает кожу на шее, вбивается в податливое тело и до звёздочек в глазах хочет сделать Сяо Чжаня своим: с кольцом на пальце, меткой на шее и ребёнком в животе. Человек перед ним — его наркотик и наваждение, и Ибо совсем не хочет это менять. Чжань выгибается особенно сильно, находя одной рукой свой снова возбуждённый член, и сжимая Ибо внутри, отчего перед глазами пляшут мушки, и откидывает голову назад, беззащитно подставляя шею, словно прочитав мысли. — Бо-ди, — беспомощно открывает рот Чжань, чувствуя, как к собственной ладони на члене добавляется ещё и ладонь Ибо. — Пожалуйста, Ибо, — срывается шёпот. Ибо смотрит на бьющуюся под кожей жилку на шее и держится из последних сил, чтобы не впиться в неё клыками, оставляя метку и высекая на чужом теле своё имя, обозначая принадлежность. Этот мужчина только его, только для него и только с ним. Собственность Ван Ибо.  — Что «пожалуйста»? — переспрашивает Ибо, смотря в раскрасневшееся лицо напротив и боясь поверить в правильность появившейся мысли. От стрельнувшей в голове догадки начинает вскипать кровь и завязываться в груди тянущее чувство из смеси предвкушения и неверия. — Сделай меня своим, — ловит его взгляд Чжань, откидывая голову и открывая шею ещё больше. Ибо толкается глубже, всматривается в глаза напротив, убеждаясь, что Сяо Чжань понимает происходящее, и не может поверить в услышанное. Чжань хочет его метку. Хочет официально стать его парой. Хочет показать всем, кому он принадлежит. Ему, Ван Ибо.  От осознания этого, зверь внутри буквально сходит с ума, а удлинившиеся клыки начинают зудеть.  — Чжань-гэ, — вырывается рык, прежде чем клыки входят в нежную кожу, прокусывая и оставляя свой след. Сяо Чжань выгибается дугой, зажмуриваясь от новой волны оргазма до белой ряби перед глазами, и кончает, сжимая Ибо в себе так сильно, что тот следует за ним следом, успевая выйти из растраханного входа и кончить омеге на живот. Внутренности сводит послеоргазменной судорогой, а в голове Ибо жирным шрифтом маячит осознание, что Сяо Чжань теперь по-настоящему его. Альфа внутри довольно урчит, лелея мысль, что столь желанный омега теперь принадлежит ему, а внутри расползается согревающая волна умиротворения. Ибо тянется к шее омеги, целует след метки, снова зализывает и вкладывает в это простое действие так много чувств, что Чжань готов буквально рассыпаться на части от переполняющих его эмоций.  — Я никому не разрешал ставить на себе метки, — слова, патокой проникающие в сознание и оседая там на вечность. — Я ставил, но мне — нет. Ибо заторможенно поднимает глаза на Чжаня, осознавая услышанное и всматриваясь в лицо напротив. — Почему? — закономерный вопрос, на который Ибо одновременно и хочет и боится услышать ответ. — Не знаю, — пожимает плечами Чжань. — Не был уверен в партнёре, наверное. — А во мне уверен, значит? — самодовольно ухмыляется Ибо, пытаясь скрыть бешено бьющееся в груди сердце. — Больше, чем в себе, — серьёзно смотрит омега, и Ибо просто не может не поцеловать его снова. Он мягко касается чужих распухших от нескончаемых поцелуев губ, трётся ласковым котом о щёку Чжаня и едва ощутимо проводит языком по свежей метке. Первой метке в жизни Сяо Чжаня. Его метке.  — Я тоже никогда не носил ничьих меток, — считает своим долгом рассказать Ибо.  — Не те партнёры? — задорно улыбается Чжань, и Ибо честно говорит то, что считает неоспоримой истиной. — Не Чжань-гэ, — ответ, от которого щемит под рёбрами. — Хочешь сказать, что всё это время ждал меня? — иронично поднимает брови Чжань, и Ибо серьёзно кивает в ответ. — Просто знал, что они не были моей парой. Не хотел размениваться на ерунду. — Ибо, люди не могут быть ерундой. Ты был с ними, встречался, спал, это часть твоей жизни. — Не хочу помнить никого, кто не Чжань-гэ. Только ты, гэ. Сейчас есть только ты. И впредь тоже будешь только ты. Всегда. Сяо Чжань смотрит на серьёзное лицо Ибо перед собой и чувствует себя шестнадцатилетним влюблённым школьником, не способным контролировать свои эмоции. Его накрыло с головой, и он даже не пытается с этим бороться. — Хочешь, чтобы я поставил тебе метку в ответ? — вопрос, вырвавшийся изо рта раньше, чем Чжань успевает его осознать, тут же с испугом смотря на Ибо. — Хочу, — тут же без колебаний отвечает Ибо, нависая над Чжанем и доверчиво открывая свою шею. — Ибо, ты понимаешь?… Окончание мысли так и остаётся неозвученным, потому что тёмный сосредоточенный взгляд Ибо напротив говорил лучше любых слов. Чжань сглатывает нервный комок в горле и молча кивает, приподнимаясь на локтях и осторожно приближаясь к подставленной шее, прокусывая. Метки омег вязали не так сильно и сходили уже через несколько дней, но сам факт того, что Ибо без колебаний позволил поставить её себе, буквально разрушал Чжаня изнутри, заставляя тонуть в своих эмоциях.  Сяо Чжань осторожно проводит языком по прокушенной коже, зализывая, мягко целует, едва касаясь губами, и чувствует себя невообразимо счастливым. Он утонул в Ибо так же сильно, как и альфа в нём, полностью разделяя все чувства на двоих, и это было тем самым состоянием родственной души, которое так отчаянно испокон веков искали люди.  — Поздравляю с твоей первой меткой, Бо-ди, — не сдерживает улыбки Чжань. — С первой и последней, — касается его щеки Ибо, тут же издавая смешок. — Хоть в чём-то мы друг у друга первые. Сяо Чжань смотрит на веселящегося Ибо и не может тоже сдержать смеха. Невозможный гремлин.

***

Метка альфы показывает занятость омеги и даёт защиту — это знают все и каждый, но что даёт метка Ван Ибо посчастливилось узнать только Сяо Чжаню. Альфа и раньше любил демонстрировать своё особое отношение к Чжаню, а теперь, когда статус их отношений закрепился обоюдными метками, кажется, захотел представить омегу всем и каждому в своём окружении.  Так Сяо Чжань оказался в «Лагуне», куда без толстой пачки сотен тысяч долларов нет смысла даже подходить к двери. Теперь его здесь рады видеть в любое время дня и ночи, в буквальном смысле холя и лелея на все лады. Казино, где прожигали свои деньги самые богатые и влиятельные люди Шанхая, впредь готово было открыть свои двери для Сяо Чжаня в любое время суток, а его руководители и посетители наперебой спешили пожать ему руку и познакомиться.  Ибо привёл его в это место на прошлой неделе, заехав забрать документы по дороге в ресторан и представив омегу фразой «Это Чжань-гэ». В совокупности с сияющей на шее Чжаня меткой этого оказалось достаточно, чтобы все всё поняли без слов, а неприкрытая метка на шее самого Ибо — чтобы у Сяо Чжаня в этом месте появилась привилегия неприкосновенности. Люди триады кивают ему в знак приветствия, а персонал готов целовать ноги, и это сбивает с толку точно так же, как и пугает.  Чжань видел, как в «Лагуну» приходят омеги и беты, сопровождающие кого-то из гостей, и видел, как эти самые гости к ним относятся. Власть, деньги и вседозволенность — это то, что определяло посетителей «Лагуны» и то, чего не было у их компаньонов на вечер. У Сяо Чжаня тоже не было ничего из перечисленного, но у него была верность Ибо — и это более чем достаточный показатель его статуса здесь. Ибо открыто демонстрировал своё отношение к Чжаню, и как много он значит для него, и нужно было быть полным идиотом, чтобы не понимать ситуации. Неуважение к Чжаню приравнивалось к неуважению к Ибо — теперь это знал каждый в заведении.  — Ты теперь тут лакомый кусочек, — усмехается Лю Хайкуань, удобнее устраивая диванную подушку у себя за спиной. — Думаешь? — подливает себе в опустевшую чашку чай Чжань. — Посмотри вокруг, все, кто о тебе слышал, только и ищут возможности познакомиться с тобой, — обводит взглядом зал альфа, словно подтверждая свои слова. Сяо Чжань следует ему примеру и тоже осматривается, замечая, как несколько человек тут же смущённо опускают глаза в пол. — Они явно просчитались, я самый обычный. — И обладаешь привилегией влиять на Ибо, — снова лёгкая усмешка. — На Ибо не так просто повлиять, как кажется, он всегда чётко знает, что ему нужно. — Но они-то этого не знают, — улыбается Хайкуань, беря в руки свою чашку с чаем. — Им достаточно знать, что я не имею к делам Ибо никакого отношения. Лю Хайкуань кивает с тёплой улыбкой, опуская наполовину опустевшую чашку на стол. Сяо Чжаню нравился этот альфа, принявший его тепло и, кажется, действительно обрадовавшись, что у Ибо появилась постоянная пара, которую он так долго и упорно добивался. — Ты же понимаешь, что тебе теперь нужно быть более внимательным к своему окружению? — звучит закономерный вопрос, которого Чжань тем не менее не ожидал. — В моём окружении вряд ли предвидятся связанные с триадой люди, кроме друзей Ибо, разумеется, — усмехается Чжань. — Но я тебя понял. Не волнуйся, Ибо в безопасности. — А ты? — поднимает бровь альфа, ловя взгляд Чжаня. — Я не боюсь за Ибо, он умеет постоять за тебя, но вот ты к подобным поворотам совсем не готов. — Ты так волнуешься об этом, потому что Ибо поручил тебе присматривать за мной? — Потому что ты мне кажешься хорошим парнем, Чжань. Хочу, чтобы ты понимал всю ситуацию. — Я понимаю, — кивает Чжань. — Понимаю, с кем я встречаюсь, чем занимается Ибо и что это значит для меня. Поверь, я бы не подпустил Ибо к себе так близко, если бы не был готов к последствиям.  Хайкуань кивает, искренне улыбаясь и, кажется, по-настоящему расслабляясь. Он был хорошим другом, верным и понимающим, и Сяо Чжань не соврёт, если скажет, что Ибо повезло с ним. На Лю Хайкуаня действительно можно было положиться.  — Вот поэтому ты мне и нравишься, — задорная усмешка. — У тебя есть голова на плечах и здоровый рационализм внутри неё. Я действительно рад, что Ибо выбрал именно тебя. Сяо Чжань ловит взгляд альфы напротив и кивает с лёгкой улыбкой в ответ. Кажется, это можно было считать одобрением Хайкуаня. Его только что приняли в маленькую семью Ван Ибо, уважая и поддерживая. — Чему это ты там рад? Хайкуань мгновенно переводит взгляд на подошедшего к ним Ибо, услышавшего только обрывок последней фразы и недовольно хмурящегося. — О, а мы как раз тут обсуждали тебя и твою невыносимую задницу, — не сдерживает смешка Хайкуань. — Нормальная у меня задница. Да ведь, гэ? — бурчит Ибо, тут же переводя взгляд на Чжаня. — А мне что-нибудь полагается за положительный ответ? — уточняет Чжань, щурясь. — Чему ты его тут научил? — вполне себе искренне возмущается Ибо, получая ещё один смешок в ответ от Хайкуаня. — Только самому хорошему, — примирительно улыбается альфа, наливая себе новую порцию чая.  Чжань не сдерживает короткое фырканье, следуя примеру Хайкуаня и протягивая руку к своей чашке чая. — Ты уже закончил? — ловит взгляд Ибо омега. — Да. Поехали? Хочу жареные крылышки и чипсы, ну и ещё досмотреть тот боевик, который мы начали смотреть в прошлый раз, — мечтательно закатывает глаза Ибо. Чжань ставит на стол пустую чашку и со смешком кивает. — Поехали. Хайкуань помнит, каким Ибо был раньше, видит, каким он стал сейчас, и может понять, каким Ибо будет в будущем, если с ним рядом будет Сяо Чжань. Миру определённо чертовски сильно повезёт, если эти двое будут вместе, потому что других способов сдержать Ван Ибо, похоже, не существует.