«Природная знать. Родословная волшебников».
Ничего особенного больше не попалось на глаза, да Гарри и не мог найти в себе сил копаться в этой куче мусора. Подхватив подмышку «Родословную», он вышел из комнаты, спустился в вестибюль и задумчиво уставился на парадную дверь. Когда они втроём кочевали от места к месту в палатке, Гермиона накладывала защитные заклинания по кругу. Это было достаточно легко сделать на открытом пространстве, но как быть с домом на Гриммо? Слева и справа подпирают соседние дома, спереди и сзади — улицы Лондона. Не придумав ничего лучше, Гарри открыл форточку ближайшего окна и, направив палочку в небо, начал: — Протего тоталум, Сальвио гексиа, Репелло Маглетум, Оглохни… То же самое он проделал с остальными окнами и вдогонку ещё наложил запечатывающее заклинание на дверь, чтобы в крайнем случае немного задержать противника. Больше ничего Гарри не мог. Возможно, он был не так хорош, как Гермиона, но заклинания — вдобавок к чарам незримого расширения на рюкзаке — это всё, что она оставила ему. На кухне тоже пришлось повозиться. Гарри вернул стол в надлежащее положение, наскоро склеил разбитый фарфор и левитировал его обратно в буфет. Стёкла дверец со скрипом срослись обратно. Стянув со спины рюкзак, Гарри бросил его на стол вслед за книгой и нацелил было палочку на очаг, собираясь разжечь пламя, как вдруг осознание пронзило его раскалённой стрелой: дом всё ещё был уязвим. Недолго думая, Гарри сделал два шага назад, перехватил палочку покрепче и выкрикнул: — Редукто! Благородный камень пошёл трещинами, и струйка пыли медленно посыпалась на покрытый пеплом пол. Гарри наносил удар за ударом, пока камин не превратился в груду камня и плитки, а воздух не наполнился пылью и золой. Закашлявшись, Гарри отошёл в дальний конец словно обезжизненной теперь кухни, зажёг несколько свечей и опустился на стул во главе стола. Забавно: отправляясь за крестражами, Гарри рвался нести это бремя в одиночку, но никогда не задумывался, каково это одиночество окажется на самом деле. Он не мог представить, как будет сидеть здесь один, посреди запустения, в полном тупике, не зная, что делать дальше. Дамблдор не придёт на помощь, Сириус не поделится советом, а Рон и Гермиона… «Нет. Прекрати об этом думать, — осёкся Гарри. — Займись чем-нибудь полезным. В конце концов, мир не перестал вращаться». Мотнув головой, он вытащил из мешочка на шее чёртов медальон — оригинал, не чета подделке в кармане, — и призвал из рюкзака книгу Гермионы о крестражах. Гарри показалось, что от прикосновения к кожаному переплёту у него загудело в голове, но он списал это ощущение на усталость и бездумно пролистал несколько страниц. Нужно было с чего-то начинать.***
Дни тянулись, как оглушённые садовые гномы по двору. При свете дня Гарри разгребал завалы сломанной мебели, чинил всё, что поддавалось починке, впрочем, не видя в этом особого смысла, и перебирал разорванные книги в поисках особенно тёмной литературы. Дом на Гриммо перестал вызывать в нём мало-мальски приятные ассоциации в тот день, когда погиб крёстный, и в перспективе Гарри надеялся как-нибудь от обретённого жилища избавиться. Если бы не нужда, он скорее сам устроил бы здесь погром. Желание ломать и крушить разгоралось в Гарри тем сильней, чем дальше в тупик заходили его поиски. Спальня Сириуса нисколько не облегчала тяжесть камня на шее. Заняв её в первую же ночь, Гарри поддался порыву, желая оказаться чуть ближе к погибшему крёстному, но магловские плакаты и пара движущихся волшебных фотографий лишь напоминали Гарри, как сильно он теперь отчуждён от обоих этих миров — маглов и магов. В доме Блэков Гарри ощущал себя словно между ними, зависшим в пространстве и застывшим во времени. О том, что жизнь за пределами мрачных, обшарпанных стен продолжалась, свидетельствовали только приглушённые заклинаниями голоса маглов, редкие гудки автомобилей… И подозрительная фигура в мантии с капюшоном. Гарри заметил незнакомца спустя пару дней, как трансгрессировал на крыльцо. Тот регулярно топтался у кованой оградки, вглядываясь в пространство перед домом. Он ведь не мог его видеть, верно? Заклятия Гарри были почти так же сильны, как у Гермионы. Он даже разучил парочку новых! Однако день за днём пришелец буквально подбирался всё ближе и ближе, пока однажды Гарри, подскочив на месте, не увидел его через окно прямо на крыльце. Он так и не понял, как оказался за углом вестибюля, целясь палочкой в сторону парадной двери, но та так и не отворилась, а человека в мантии и след простыл. Похоже, защита Ордена сработала должным образом. С того момента Гарри дёргался от каждого скрипа и спал как на иголках. Он нашёл несколько писем Регулуса, обращённых к матери — очевидно, она сохранила их после гибели сына. Большинство писем затрагивало неинтересные бытовые темы (зато Гарри узнал парочку компрометирующих историй о Сириусе) или пестрели тошнотворными одами восхищения в адрес Волдеморта; те же, что были написаны во время учёбы на старших курсах, когда Регулус уже присоединился к Пожирателям, отличались большими интервалами во времени и хитроумными шифровками. Гарри провёл несколько ночей, сажая зрение за прочтением и накладывая на письма изобличающие заклинания, но всё без толку. Он чувствовал злость и разочарование: Регулус был его основной ставкой, когда он решил рискнуть и вернуться на Гриммо. В конце концов, младший брат Сириуса должен был быть «действительно великим волшебником», раз сумел добыть крестраж, пусть и ценой своей жизни. Однако если здесь и были его личные записи о крестраже и — что самое главное — о том, как его уничтожить, то всё было выброшено миссис Уизли либо украдено Наземникусом. Да и знай Регулус способ, Кикимер уже воспользовался бы им. Пора было признать, что этот вариант не принесёт плодов. Оставалась стопка книг о магии, родословная волшебников и сказки барда Бидля. Последние казались Гарри бессмысленными, поэтому он начал с «Тайн наитемнейшего искусства». Чтение затруднялось устаревшим слогом, но заметки Гермионы очень помогали. Честно говоря, в просиживании штанов за книгами Гарри тоже не видел особого смысла, поскольку они с Роном и Гермионой уже почерпнули с ветхих страниц всё, что могли, но Гарри нужно было сконцентрироваться, и чтение как никогда способствовало этому. Вместе с растерянностью и тревогой постепенно отступала на задний план и обида, которую Гарри затаил на Гермиону. На место ощущения предательства пришла обыкновенная тоска. Он провёл с друзьями так много лет, что уже не мыслил себя в отрыве от них. Пожалуй, теперь они были так же далеки от него, как мама, папа, Сириус и Дамблдор, хотя Гарри искренне надеялся, что они живы, здоровы и уже в безопасности. Возможно, тем лучше, что они продолжат борьбу на разных флангах. Он ведь не может никого принудить следовать за собой, да никогда и не хотел. Неведение червём точило сердце, и Гарри, обессилев, принялся крутить ручки радио, которое Рон так и оставил в палатке. Перед уходом он здорово капал ему на мозги, перебирая мало связанные между собой слова и вслушиваясь в белый шум, мешая сосредоточиться на уничтожении крестража. Однако теперь Гарри сполна ощутил себя в шкуре бывшего друга: будучи втроём во «внешнем» мире, им порой удавалось перехватить последние новости, а теперь Гарри жил словно в пещере — бесконечно далёкий от центра событий. Он таскал с собой приёмник с утра до ночи, и спустя какое-то время, среагировав на пароль «Феникс», белый шум наконец сменился звучным голосом: «…в глухие уголки страны. Имейте в виду: нам сообщают о больших скоплениях магических существ в удалённых областях. В их числе: Венгерская хвосторога…» Гарри даже отвлёкся от своего незатейливого занятия: он рылся в кухонных шкафчиках, надеясь найти… ну, что-нибудь. Артефакт, записку, очередную загадочную подсказку Дамблдора. Еду. Питаться приходилось консервами, предусмотрительно добытыми ещё до прибытия на Гриммо, которые стремительно заканчивались. Но на пыльных полках под руку попадались только потускневшие от времени медные горшки и дохлые жуки, поэтому Гарри с лёгкостью переключил внимание на увещевания Ли Джордана. «…множество акромантулов, докси, пикси и другие волшебные создания. Просим соблюдать осторожность при выборе места для лагеря…» Услышать знакомый голос было сродни глотку свежего воздуха, но вместе с тем Гарри неминуемо представил, как Гермиона посреди леса совсем одна дежурит у палатки, клюёт носом и не замечает, как сквозь защитный барьер к ней подбирается голодный акромантул… Поведя плечом, Гарри уставился в окно, перестав слушать, и с тяжёлым сердцем вспомнил Буклю. Сейчас он бы отправил с ней весточку подруге, невзирая на то, что птица была слишком приметной. Но с воспоминанием о последних словах, брошенных ему Гермионой, это желание притупилось. «Рон был прав, Гарри: у нас нет плана, мы понятия не имеем, что делать дальше, и я искренне прошу тебя, Гарри, пожалуйста, хоть раз послушай меня и…» Рон был прав, да. Поэтому сейчас он, скорее всего, объедается от пуза материнской стряпнёй в комфортабельном пятизвёздном штабе Ордена, а Гарри спит с волшебной палочкой под подушкой. «…егерей, это не шутка! Они действительно ищут вас. Будьте осторожны и держите ушки на макушке, и верьте в Гарри Поттера! Пароль к следующему эфиру…» На фоне заключительной речи Ли слышались тихие щелчки и какое-то шебуршание. Гарри принял их за помехи, и потому волосы зашевелились на загривке, когда после эфира шум продолжил доноситься со стороны лестницы. Быстро подняв палочку, Гарри прокрался к дверному проёму и стал осторожно подниматься. Выглянув из-за угла вестибюля, Гарри вздрогнул: входная дверь была распахнута, и в проёме высился тёмный силуэт. Полы его мантии колыхались на сквозняке, а лицо было скрыто капюшоном. Лунный свет окаймлял напряжённые плечи. Человек нервно озирался, и вдруг из ковра поднялась и завертелась в воздухе пыль. Проклятие помчалось прямиком на неприятеля, на ходу обретая форму. На мгновение Гарри упустил его из виду и шагнул в сторону, задев по пути треклятую троллью ногу, и враг поспешил этим воспользоваться, резко ударив заклинанием в угол, за которым прятался Гарри. Тот выскочил из укрытия, пальнув в ответ оглушающим. Завязалась магическая потасовка; Гарри в основном выкрикивал заклятия, противник же, напротив, сохранял молчание, не издав даже вздоха, когда пущенное Гарри Экспульсо проехалось ему по плечу. Впрочем, незамеченной его попытка не осталась: в ответ на Гарри наслали порчу, заставившую лёгкие и горло склеиться, не давая вздохнуть. От неожиданности он рухнул боком на стену и начал сползать вниз, держась за горло и стараясь не терять притихшего противника из поля зрения. Мозг лихорадочно набирал обороты в поисках решения, и Гарри сосредоточил всё своё сознание на защитных заклятиях. Невербальные Протего и Финита не сработали, зато банальное Диффиндо явно достигло цели: послышался короткий вскрик, и чары разрушились. Гарри рывком поднялся на ноги, игнорируя режущие спазмы в горле, и нацелил палочку на врага. Тот стоял вполоборота, держась ладонью за грудь; капюшон сорвало, и Гарри замер. — Ты?..