in your likeness

Противник мотнул головой, отбрасывая с лица налипшие пряди волос, и совершил мимолётное движение палочкой. На голых инстинктах Гарри заорал: — Экспеллиармус! И понял, что его наградили тем же, когда палочка вырвалась из руки и покатилась в сторону. Он бросился было за ней, но тут его вопиющим образом сбили с ног. Гарри даже растерялся и проморгал пару неловких, но, несомненно, яростных ударов в лицо. Сориентировавшись, он выдернул себя из-под противника, сгрёб его за грудки и швырнул в стену. Сверху на голову посыпались обломки портрета очередного предка Сириуса, и Гарри почувствовал, как из пальцев выскальзывает чужая мантия. Когда он обернулся, враг уже стоял чуть поодаль с двумя палочками, направленными Гарри прямо в лицо. Сердце бешено колотилось в груди, мешая перевести дыхание и настроиться на переговоры. — Как… — выдохнул Гарри, — как ты вошёл? — Не твоё дело, Поттер. Гарри казалось, что он в последний раз слышал этот голос, этот тон в прошлой жизни — так давно он оставил надежду вернуться в Хогвартс. — Где же вся твоя братия? Где остальные Пожиратели? Он обернулся на открытую дверь, но снаружи гулял лишь обжигающе холодный январский ветер. — На этой вечеринке только мы. — Малфой усмехнулся. — А где твой нищий дружок с грязнокровкой? — Не смей называть её так! — А то что? Гарри в смятении бросил взгляд на свою палочку из лиственницы, тесно прижатую к палочке Драко в его кулаке. Тот начал медленно отступать вглубь дома. — Неужели до них наконец дошло, какое это гиблое дело — противостоять Тёмному Лорду? — Так что же ты ждёшь? Я здесь один. Никто не придёт на помощь. Вызывай его, я знаю, у тебя есть метка. Малфой дёрнулся. Было трудно прочитать выражение его лица. — Может, есть, а может, и нет. Тебе что за дело? — У тебя нет других причин здесь находиться. — Это мой дом. Гарри аж опешил. — Прошу прощения? Малфой просто развернулся и пошёл вверх по лестнице. Взгляд Гарри забегал по вестибюлю в поисках достаточно увесистого предмета — съездить этому недопожирателю по белобрысой башке, и дело с концом. Он задумчиво поковырял носком опрокинутую подставку. — Поттер, мне долго ждать? Сюда, живо! Гарри захлопнул парадную дверь, уже глубоко сомневаясь в действии охранных чар, и на всякий случай подпёр ручку тролльей ногой. Затем схватился за ближайший подсвечник из бронзы и настороженно двинулся на второй этаж. Малфой с интересом разглядывал гобелен семейства Блэков. Впрочем, стоило Гарри показать нос на пороге, как Пожиратель бросил на него быстрый взгляд и снова поднял палочки. — По праву наследования дом мой. Раньше он принадлежал моей двоюродной бабке, но вот незадача — все её сыновья скончались, а я единственный из ныне живущих мужчин-потомков Блэков. Поттер, тут достаточно светло, убери его. Гостиную тускло освещала красивая древняя люстра и несколько газовых бра на стенах. В таком свете Малфой выглядел жутковато: острое исхудавшее лицо, низко сдвинутые брови над лихорадочно горящими глазами, крепко стиснутые челюсти, уверенно поднятая с оружием рука… Похоже, он знал, что делал. Гарри нервничал оттого, что не мог разгадать его план. Почему он не атакует? Не призывает Тёмного Лорда? Ждёт подмоги? — Но… Тут был домовик, он меня слушался… — Будь он здесь сейчас, поверь, куда охотнее он бы слушался меня. Так что выметайся отсюда, Потный. Гарри опешил ещё сильнее. — Сириус завещал мне этот дом. — Красивый и совершенно бесполезный жест. Он медленно двинулся по большому радиусу вокруг Малфоя, не отрывая взгляда от нацеленных в грудь палочек. «Ну, посмотри ещё раз на гобелен, отвлекись, чтобы я смог подскочить ближе…» — думал Гарри, крепче перехватывая подсвечник. Много ли у него было времени? Что, если Пожиратели вот-вот ворвутся в дом полным составом? Гарри был уверен, что они просто махнули рукой на бывшее убежище Ордена, ныне разорённое и разграбленное, и на неуловимого Гарри Поттера. Иначе у калитки регулярно дежурили бы люди в мантиях. — Верни палочку, Малфой. — Восхитительно плоское чувство юмора, граничащее с тупостью. Или смелостью. Или смелой тупостью. Ничего иного я от тебя и не ожидал, Поттер. — Ты убил Дамблдора! — не выдержал Гарри, остановившись. — Он погиб из-за тебя! — А вот я слышал, что это тебя видели бегущим наутёк из башни сразу после того, как старый дурак рухнул оттуда. Разбился в щепки, как чучело! Так ему и надо! — Не ври, я тебя видел! Ты так и не смог произнести заклинание! Глаза Малфоя на мгновение расширились и тут же сузились, снова придавая лицу подозрительно-насмешливое выражение. — Бред сивого гиппогрифа. Я тут ни при чём. Он развернулся на каблуках и двинулся обратно к лестничному пролёту. Гарри подумывал напасть на него со спины, но это было бы подло. Так мог бы поступить сам Малфой, но никак не Гарри. — Куда ты идёшь? — Да отвали ты от меня, Поттер! — Пытаешься меня задержать? Отвлечь, пока остальные не придут на подмогу? — Ты отвалишь или нет? Гарри нагнал его уже на подходе к четвёртому этажу и схватил за локоть. Малфой обжёг его пальцы взглядом и остервенело выдернул руку. — Мерлиновы яйца, Поттер, не прикасайся ко мне! Заразишь маглоёбством! Оставь меня в покое, собирай давай свои пожитки, и чтобы наутро духу твоего здесь не было! Он едва повысил голос, но его слова будто припечатали Гарри к месту. Он раскрыл рот, желая что-то сказать, да так и захлопнул, как рыба, выброшенная прибоем на берег. Малфой жестоко усмехнулся этому зрелищу, одёрнул рукав и переключил внимание на спальню Регулуса. Открыв дверь, он осветил комнату двойным Люмосом и пробормотал: — Годится. Затем обернулся через плечо и ядовито бросил: — Проваливай, Поттер, мне нужен покой. И закрыл дверь, оставляя Гарри в полном недоумении.

***

Гарри не спалось. Он лежал спиной на просторной кровати Сириуса и сверлил взглядом потолок. Тот факт, что в комнате напротив сейчас, вероятно, мирно посапывал его школьный недруг и нынешний враг, сводил с ума. В доме стояла мёртвая тишина, и Гарри так тщательно вслушивался в малейшие звуки, доносящиеся сквозь оконные щели с улицы, что, казалось, стоит Малфою чихнуть, как Гарри хватит сердечный удар. Волшебная палочка Гарри так и осталась у Драко. Может, стоило пробраться в спальню Регулуса, пока враг спит, и украсть её? Можно заодно обезоружить и самого Малфоя. План казался вполне разумным, главное — не шуметь. «Тонкс бы не справилась», — с усмешкой подумал Гарри. Он медленно встал, стараясь, чтобы пружины не скрипели. Из окна лился свет фонаря, так что Гарри хорошо видел дорогу. Он бросил взгляд на смятую подушку и отстранённо подумал, не задушить ли ему Малфоя во сне. Какое удобное избавление. Выйдя на пролёт, Гарри тихо приоткрыл дверь и подкрался к спальне напротив. Он прислонил ухо к щели, силясь расслышать, спит Малфой или нет; заглянул под дверь, надеясь разглядеть хотя бы чужие пятки, но ничего не было видно. Гарри ещё потоптался немного на месте, а затем осторожно провернул ручку и открыл дверь на дюйм. Внутри было совсем темно. Через окно, плотно задёрнутое серыми шторами, не было видно ни уличных фонарей, ни убывающей луны. Полоска света со стороны Гарри пала на мерно вздымающееся и опускающееся плечо Малфоя. Неслышно выдохнув, он шагнул внутрь, ища взглядом что-нибудь, похожее на палочку, и тут вдруг спальня взорвалась жутким рёвом! Гарри подбросило от неожиданности, и он, уже не заботясь о производимом шуме, кинулся к тумбочке, молясь, чтобы Драко спрятал палочки именно там. Но тот перехватил его за запястье так крепко, что, казалось, кости треснули. — Поттер… Его голос тонул в окружающем шуме, но угрожающие нотки в нём читались сразу, не говоря уже о его выражении лица. Ничего хорошего оно не сулило. Насколько Малфой утратил человечность за это время? Станет ли он церемониться с Гарри или сейчас же на месте и убьёт? Духу убить Дамблдора ему не хватило, и всё же… Он извернулся, чтобы попробовать открыть ящик другой рукой, и Драко с рыком набросился на него. Они покатились по полу, беспорядочно молотя руками и ногами; Гарри угодил в удушающий захват, но Малфой был слабее, и Гарри с лёгкостью его сбросил. Однако Драко оказался быстрее, поэтому тут же рванул его на себя за грудки и ударил наотмашь по лицу. В ушах зазвенело. — Отъебись от меня, Поттер! Просто отъебись! Ты английскую речь понимаешь? Как ещё мне изъясняться? — Тогда объясни, что происходит! Они всё ещё боролись — Малфой отчаянно тянулся к горлу Гарри, а тот изо всех сил удерживал его руки. — Я ничего тебе не должен! Что, думаешь, раз ты пришёл сюда первым, так я тебе все карты и выложу? Не дождёшься. — Но… Ты не пытаешься меня убить или похитить, Пожиратели не пришли, ты не вызываешь Волд… — Заткнись! Он с неожиданной силой навалился сверху; чужое запястье выскользнуло из цепкой хватки, и Гарри почувствовал ладонь Малфоя у себя на губах. — Закрой рот. У тебя нет никакого права произносить это имя. Гарри гневно что-то пробормотал и попытался укусить руку Драко. — Ты меня слушаешь или нет, репоголовый? Неудивительно, что тебя все кинули с такой-то тупостью. Как ты выжил — не понимаю. Он медленно отпустил Гарри. — Не произноси его имени и всё. Понятно? Что-то в его голосе заставило Гарри замолчать. Он ещё успеет поупрямиться, а сейчас можно было попробовать выбить из Малфоя больше информации. — Так что ты здесь делаешь? Малфой поднялся на ноги и коснулся пальцами разбитой губы. В тусклом свете из коридора кровь казалась почти чёрной. — Экскуро. Оказалось, палочку он прятал в рукаве. — У меня тут дела. Это всё, что тебе позволительно знать. — Это мой дом, Малфой. — Как скажешь, только вали отсюда ко всем болотникам. Разбудишь ещё раз — буду пытать тебя Круциатусом твоей же палочкой, а потом сломаю её у тебя на глазах. — Ты не спосо… — Ты себе не представляешь, — глаза Малфоя сверкнули, — на что я теперь способен. Выметайся! Уже сидя на кровати в своей спальне, Гарри совершенно потерянно пялился в стену и ломал голову над происходящим. Может быть, Малфоя прислали шпионить, как Снейпа? Вот только он совсем не спешил втереться в доверие. Начать налаживать отношения с драки и лишения волшебной палочки — сомнительный подход. А если ему и впрямь здесь что-то было нужно, что бы это могло быть? Все родовые ценности Блэков были выброшены или проданы Наземникусом. Разве что Кикимер мог что-нибудь припрятать, но Гарри ничего не нашёл. Возможно, в этом доме есть какие-нибудь тайные ходы? Во всех старинных домах есть потайные люки или секретные дверцы, замаскированные под деревянную панель. Гарри задумчиво обшарил взглядом спальню, но не нашёл ничего похожего. Размышляя о Снейпе, он с горечью пожалел, что не относился к занятиям окклюменцией более ответственно. Не помешало бы, конечно, научиться и легилименции — тогда Малфой по мановению палочки выдал бы ему все тайны! — но для начала неплохо было бы защитить свой разум. Волдеморт был, как Гарри надеялся, далеко, он всегда далеко, а Драко — в считанных метрах за стеной и может точно так же подкрасться к Гарри ночью и прочитать его мысли. И Гарри ещё повезёт, если при этом Малфой не повредит ему что-нибудь в голове. Он не заметил, как заснул. Когда в лицо ударил по-зимнему бледный солнечный свет, Гарри так вздрогнул, что чуть не свалился с кровати. Поправив сбившиеся набок очки, он по привычке принялся шарить под подушкой в поисках палочки, но, вспомнив, что к чему, разочарованно выдохнул и прислушался. В доме было тихо. Переодеваясь в свежую футболку и спортивные штаны, Гарри искренне понадеялся, что весь этот бред ему только приснился, а палочку он забыл в гостиной. Он на пробу толкнул дверь в спальню Регулуса — та оказалась открыта. Кровать была аккуратно застелена, на тумбочке пусто. Никаких следов, что здесь кто-то ночевал. Гарри шагнул внутрь, и сигнальные чары не сработали. Он озадаченно огляделся. Неужели и впрямь приснилось? Спустившись, Гарри обнаружил перед камином свои книги в том же виде, в каком оставил их накануне вечером. Рядом стояла чашка с остывшим чаем на донышке. Он подошёл к окну и выглянул на улицу: пусто. Мимо проехала машина. Большинство маглов сейчас на работе. Не было и подозрительной фигуры в тёмной мантии. Гарри подхватил чашку и направился вниз. На вешалке для верхней одежды висел чей-то плащ. Гарри вздохнул. Малфой обнаружился на кухне. Он картинно восседал на стуле, закинув ногу на ногу, и держал в руке чашку с дымящимся чаем. На его брюках отчётливо выступали отутюженные стрелки, и Гарри это показалось невероятно нелепым в нынешних обстоятельствах. — Отвратительная мерзость, Поттер. Это издевательство над чаем. На столе обнаружились зверски разорванные упаковки из-под обычного магловского чая. Гермиона маскировалась, чтобы покупать продукты в местном супермаркете. Рон тоже сперва не понял, как можно засовывать чай в бумажные пакетики, а потом ничего — распробовал. Правда, сейчас они вдвоём, наверное, распивают отборный листовой чай, приготовленный миссис Уизли. Она любила добавлять что-нибудь особенное каждый раз, будь то долька апельсина, цветок лаванды или лёгкие Веселящие чары. Гарри мотнул головой и огрызнулся: — А чего ты ожидал? Пятизвёздный отель с высококлассным сервисом? — Чего я не ожидал, так это столкнуться нос к носу с главной знаменитостью всей магической Британии. — Можно просто «Гарри», — съязвил он в ответ. — Пожри слизняков, козёл. — Тебе того же. Пожалуешься папочке, какой плохой чай у плохого Поттера? Драко мягко поставил чашку на стол, поднялся на ноги и, обогнув стоящую на пути мебель, приблизился к Гарри вплотную. Он стал немного выше ростом. — Только посмей открыть рот в сторону моей семьи, и я сам трансфигурирую тебя в слизняка. Даже стараться не придётся, природа и так уже полдела сделала. Гарри закатил глаза и отошёл к кухонной тумбе, на которой стоял чуть запотевший чайник. Всё это так походило на очередную школьную перепалку, что Гарри на мгновение даже утратил бдительность. Впрочем, Малфою до него не было никакого дела: он очистил свою чашку заклинанием, левитировал её в шкафчик и вышел из кухни. Гарри с запозданием пожалел, что не успел начать разговор. Ему очень хотелось понять, что задумал Малфой. Сам Малфой не преминул ему это продемонстрировать, хлопнув входной дверью. Гарри бросился наверх, как ошпаренный, но Драко уже и след простыл. «Трансгрессировал, — догадался Гарри. — Прямо с порога». Почесав затылок, он спустился обратно и всё-таки нагрел кипятка. Нормальное пойло. Обычное. Что ему не нравится? Мистер-я-привык-жрать-только-пищу-богов-Малфой. Гарри нахмурился. Он не мог определиться, хочет ли, чтобы Малфой вернулся или просто сгинул, как неприятное видение. С одной стороны, уживаться под одной крышей с Пожирателем смерти, который мутит тёмные делишки прямо у тебя под носом, совершенно не хотелось, особенно учитывая, что Гарри и самому было что скрывать. Малфою совершенно не обязательно было знать, что за книги Гарри читает по ночам и почему частенько гипнотизирует взглядом старинную слизеринскую безделушку. Но с другой, Малфой, вероятнее всего, в данную конкретную секунду уже докладывает остальным Пожирателям, где прячется Мальчик-Который-Выжил. Лучше бы ему вернуться: Гарри предпочёл бы держать врага поближе. По-хорошему, нужно было хватать все пожитки и бежать сию минуту. Не было ни малейшего повода доверять Малфою. Он и прежде вёл себя подозрительно, взять тот же шестой курс. Неужели Волдеморт поручил ему очередное невыполнимое дельце, на этот раз ещё более немыслимое — убить Гарри Поттера? От этой мысли почему-то стало смешно. Он никому в этом не признается, но раз он выстоял с полдюжины схваток с Волдемортом и ещё больше — с самыми преданными его последователями, что может против него Драко Малфой, у которого палочка не поднялась даже на безоружного старика? От этой мысли стало грустно и обидно. Гарри ненавидел Малфоя за ту ночь, но, увидев его однажды в мэноре глазами Волдеморта, с тех пор вдобавок ко всему испытывал жалость. В отличие от него, Гарри хотя бы имел некое подобие свободы выбора. Он не успел решить, как будет действовать дальше: с первого этажа вновь послышался звук открываемой двери, и Гарри поднялся. Малфой, присыпанный снегом, вешал мантию на прежнее место. В руках он сжимал кипу газет как минимум за неделю. Заметив движение на первой странице, Гарри понял, что это «Ежедневный Пророк». — Ты что, трансгрессировал в Косой переулок? — Тебе какое дело? — Самое прямое. Ты мог привести за собой хвост. Они одновременно оглянулись на ближайшее окно. Не обнаружив преследования, Гарри настойчиво потянул Малфоя за собой на кухню, не желая в очередной раз выслушивать проклятия Вальбурги. На секунду он, правда, задумался, что бы она сказала о Малфое. — Ты этого добиваешься? — продолжил наседать Гарри, когда они оказались по обе стороны стола. — Не справляешься с порученной работёнкой и надеешься, что кто-нибудь случайно за тобой увяжется, а там, глядишь, и со мной разделается? — Выкинь свой чай в помойное ведро, Поттер, у тебя от него мозги набекрень. — Ты тоже его пил, — с толикой веселья заметил Гарри. — Я туда добавил с десяток улучшающих заклинаний. — Ждать от тебя отравы? — Чай нельзя трансфигурировать в яд, тупоголовый ты кретин, это исключение из… Гарри вскинул ладонь: — Нет, не продолжай, я не хочу этого знать. Гермиона была бы в восторге… — Вертел я твою вонючую подружку на… — Я тебе говорил: не смей оскорблять её! Казалось бы, дежурный обмен любезностями, и вот они снова друг против друга: один с палочкой, другой — яростно сжимающий кулаки. Гарри был готов к любому проклятию, лишь бы стереть ухмылку с рожи этого хорька. — А что, у вас с ней любовь? Что ты так её защищаешь? Грязнокровка есть грязнокровка. — Гермиона моя подруга. Жаль, тебе не понять, у тебя-то всегда были только Крэбб да Гойл, не способные даже название своего факультета правильно написать. — Тогда где же твоя хвалёная Грейнджер? Где все твои друзья, Поттер, а? Может, ты просто струсил и прячешься от всех, надеясь, что Пожиратели тебя не найдут? — Один нашёл, как видишь. — Да плевал я на тебя с Астрономической башни, Поттер. Слышать это было странно. Упоминание башни больно резануло слух, да и Малфой, кажется, осознал, что ляпнул это не подумав, но удивило Гарри другое: Малфой следовал за ним по пятам пять лет подряд, бесконечно изобретая всё новые способы насолить, затем присоединился к ставке его заклятого врага, а теперь вдруг — плевать? Разумеется, Гарри понимал, что они уже давно не в школе, что война затронула их обоих, навсегда изменив и перемолов в своих жерновах, однако это было… неестественно. — Куда ты ходил? Малфой швырнул на стол смятые, влажные от снега газеты. Гарри кивнул. Он мог понять Малфоя в стремлении знать, что происходит в мире, и это, пожалуй, было единственным, что он в нём понимал. Подняв глаза, он внимательнее присмотрелся к Драко: кожа его казалась иссушенной, жалко повисшей на черепе, глаза ввалились, а под ними, словно въевшись в кожу, образовались тени. Но сильнее всего Гарри поразили его плечи: сквозь тонкий шёлк белоснежной рубашки, которая была ему будто на размер больше, слабо виднелись острые углы выступающих косточек. И хотя эти плечи были по-прежнему горделиво выпрямлены, Гарри не мог не заметить, как Драко истощён. Наверное, и сам Гарри выглядел не лучше: на лесных грибах и дешёвых консервах долго не проживёшь. — А… кто-нибудь вообще знает, что ты здесь? Гарри уже приготовился к очередной порции грубостей в стиле «Не твоего жалкого ума дела, Поттер», но Малфой, словно не отдавая себе отчёта, мотнул головой. Гарри замолчал, не зная, что сказать. Может, это всё же было частью плана по завоеванию доверия Гарри? Может, Малфой всё прекрасно понимает и намеренно ведёт себя, как свинья, чтобы у него не возникло подозрений? Специально ли он сейчас приоткрыл завесу тайны, позволяя Гарри заглянуть по другую сторону? — Орден Феникса, — резко припечатал Малфой. — Они сюда вхожи? Откровенностью на откровенность. Малфой играл на его гриффиндорских принципах. — Да. Но они не придут. — И я должен тебе поверить? — Как хочешь. Гарри и сам не был уверен. Если Малфою удалось проникнуть сквозь его защиту, то и Ордену не составит труда, тем более что они не враги. Но после нападения в Министерстве сюда вернулся бы только идиот, верящий, что Пожиратели устанут день и ночь протирать дырки в ботинках, глядя через дорогу между одиннадцатым и тринадцатым домами на Гриммо. Драко уселся за стол и погрузился в чтение. Гарри глянул на заголовок: Амбридж предложила новый законопроект. Как пить дать, об угнетении маглорождённых. Он не стал читать, вместо этого отхлебнув из своей чашки и уставившись на рукав Малфоя. — Отдай палочку. Малфой даже не оторвался от газеты. — Ты меня слышал? — Чем громче ты орёшь, тем меньше мне хочется отвечать. — Я тебя не прокляну, если ты тоже не станешь. — Тупое гриффиндорское благородство. Я тебе не доверяю. — Даю тебе слово. — Обратно забери, мне оно даром не нужно. Потеряв терпение, Гарри дёрнулся вперёд, но Драко с лёгкой руки шваркнул его о буфет заклинанием. Фарфор жалобно зазвенел. Из глаз посыпались искры, и когда Гарри проморгался, Малфоя уже не было на кухне. Гарри выругался. Следующие несколько дней он полностью посвятил себя книгам. У камина были разложены «Тайны наитемнейшего искусства» и «Волхование всех презлейшее», которое удалось найти в недрах письменного стола Регулуса. От осознания, что у брата Сириуса эта книга была чем-то вроде настольного пособия, по коже поползли мурашки. Но Гарри очень надеялся, что она подскажет новый способ уничтожения крестражей. Однако чем дальше он продвигался сквозь витиеватые старомодные формулировки и излишне подробные иллюстрации, тем быстрее гасла эта надежда. Целая глава была посвящена искусству подчинения Адского пламени, и Гарри с какой-то безнадёжностью понял, что такими темпами он вообще ни один крестраж не уничтожит. Меч пропал без вести, мёртвый василиск валяется в подземельях Хогвартса, а Пламя скорее прикончит самого Гарри, чем медальон. Правда, он заметил на полях заклинание, не относящееся к главе. Автор не оставил пояснений, и Гарри, с сомнением вспомнив Принца-полукровку, всё же проговорил заклинание про себя пару раз и загнул уголок страницы. Книге это не понравилось, и она пронзительно завыла. Гарри захлопнул её и переключился на «Тайны». На шум пришло живое напоминание о последствиях использования неизвестных заклинаний: Малфой двигался почти бесшумно, как привидение, и поэтому Гарри аж подскочил, когда он склонился у него над ухом: — С каких пор ты ударился в тёмные искусства? Гарри поднял взгляд. Неприятно было взирать на Малфоя снизу вверх, но подниматься от задорно потрескивающего камина ради очередной перепалки ему не хотелось. Зимой здесь вообще было довольно холодно, а Драко лишил его возможности накладывать на себя согревающие чары. — Знай своего врага, Малфой. — Можешь просто спросить, если так интересно. Он со сдержанным любопытством посмотрел на обложку «Волхования», но та была перевёрнута. Гарри подвинул её ближе к себе и усмехнулся как-то нервно: Малфой и впрямь наверняка был сведущ в тёмной магии, но Гарри скорее отрубил бы себе руку, чем положился на него. Один неверный совет, и Гарри, скажем, случайно вырежет себе селезёнку или вывернется наизнанку. — Не могу, на самом деле. Но спасибо за предложение. Он отвернулся и не видел, что сделал Малфой. Судя по звукам, устроился в кресле. С мрачным весельем Гарри отметил, что, по всей видимости, принцы тоже мёрзнут. — У тебя жрать нечего, Поттер. — Весьма наблюдательно. — Как ты ешь эту дрянь в банках? — Это называется консервы. Они ничего. Хотя с хогвартской едой не сравнятся… — Я не про то. Каким заклинанием ты их открываешь? Я взорвал одну. Гарри напрягся. Разговаривать с Малфоем вот так было почти ненормально. Интуиция подсказывала: что-то здесь нечисто, и Гарри лихорадочно соображал. На кой Малфою знать, как открывать чёртовы магловские банки? — Слушай, что ты задумал? — У тебя есть что-нибудь, кроме… конре… конв… этих штук? — Малфой, ты меня напрягаешь. Заявляешься сюда, сломав по пути с десяток защитных чар, ходишь за газетками, как в магазин, жалуешься на меню. Ты отобрал у меня палочку, но похвалиться достижением Пожирателям не спешишь. Ты… Его пронзила догадка. — Ты что, под Империусом? Глупо было спрашивать у заколдованного человека, не заколдован ли он. Да и выглядел Малфой довольно сознательным. Со времён уроков лже-Грюма Гарри помнил, что под Империусом тело и мысли охватывает такая эйфория, что это отражается на лице и в поведении. Драко был практически таким же, каким Гарри его запомнил в школе. Вот только это не вязалось с его нынешней репутацией. — Вздор. Я тебе уже сказал, у меня тут есть дело. Мир не вращается вокруг тебя, Поттер, как бы сильно ты ни заблуждался на этот счёт. Я не буду перед тобой отчитываться. — Это мой дом. А ты просто ввалился сюда и… — Это мой дом. И твоя палочка всё ещё у меня. Ещё вопросы? Гарри скрипнул зубами и отвернулся. Чернильные строчки древнего тома расплывались перед расфокусированным взглядом. Если первое время от подскочившего адреналина голова у него мало соображала и он попросту готовился к неминуемой драке, то теперь, когда всё немного устаканилось, Гарри начало бесить неведение. Малфой и вправду не пытается его убить или сдать Пожирателям, так чего, Мерлина ради, ему тут надо? — Ты прячешься, что ли? Малфой не ответил, неожиданно заинтересовавшись своими ногтями. — Ты сбежал из дома? Прозвучало так по-детски, но они оба знали, что это значит. — Не сбежал. — Но ты здесь. — Весьма наблюдательно. — Ты ушёл от Пожирателей? От Волде.. — ПОТТЕР! — Ладно, ладно, от Сам-Знаешь-Кого! — Не ушёл. Многовато вопросов, Мальчик-Который-Всех-Достал. — Но тогда ты должен меня убить. — Может, и должен. — А может, и нет. Разговор зашёл в тупик. Внутри у Гарри всё закипело: он уже знал одного человека, любившего говорить загадками, и ни его, ни Гарри это до добра не довело. Прозябая на Гриммо день за днём, пока его друзья сражались на передовой, Гарри всё чаще задумывался: а что, если Дамблдор был неправ? Любая стратегия может быть ошибочной. Дамблдор и сам это признавал. Быть может, стоило вернуться в штаб, рассказать Ордену о крестражах и позволить кому-нибудь другому принимать за него важные решения. Золотое Трио развалилось. Профессор слишком многое поставил на дружбу трёх отдельно взятых подростков. «Мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены». Как лицемерно.