in your likeness

Отложив книгу, Гарри вытянул ноги на диване и уставился на спину Малфоя. Его слова вновь и вновь всплывали в сознании как болезненное напоминание, насколько Гарри, на самом деле, был бессилен. Разумеется, он не сдался, и Малфой лишь констатировал то, что видел. Со стороны действительно не было похоже, чтобы он знал, что делать дальше. Рон и Гермиона ужаснулись бы, как мало Гарри продвинулся в поисках за всё это время. Лишь потеряв друзей, Гарри понял, насколько бесценной была их помощь. Может быть, следи он за языком, втроём они сейчас бы уже уничтожили все крестражи. Но у него в распоряжении были только жуткие книжки и Малфой. Тот свернулся калачиком в кресле, внимательно разглядывая сложный рисунок в сказках Бидля. Гарри скользнул взглядом по его острым плечам и ощутил укол вины: его семья была в опасности, поддержки ждать неоткуда, и всё же Драко разработал какой-то план действий — и Гарри никак ему не помог. Он и себе не помог за столько времени. Любой на его месте уже сдался бы. «Тайны», открытые где-то посередине, притягивали взгляд. Гарри всегда откладывал этот способ на крайний случай. Никто на его памяти, кроме Дамблдора, не мог совладать с дикой магией. Посметь вызвать её — всё равно что подписать себе смертный приговор. И безвыходность этой ситуации снова возвращала его мыслями к Драко: он происходил из древнего рода чистокровных волшебников, которые не гнушались чёрной магии, а учитывая принадлежность Драко к Пожирателям, его помощь могла бы оказаться неоценимой. Гарри даже не обязательно было рассказывать всю правду: Малфою всё равно будет слишком любопытно, чтобы отказаться. Это же Малфой. Ведь так? Решительно поднявшись на ноги, Гарри подошёл к облупленному креслу и навалился на спинку, глядя на светлые вихры на макушке Драко. Он явно больше не старался укладывать волосы так тщательно, как в школе. Наверное, попросту не считал Гарри достойным таких трудов. Это забавляло. — Чего надо, Поттер? — Ничего. Зачем ты перечитываешь их, если и так знаешь наизусть? Малфой закатил глаза: — А зачем сорокалетние ведьмочки ходят на концерты Селестины Уорлок, если она и так надрывается по радио каждую пятницу? Гарри улыбнулся. Вопрос уже буквально висел на кончике языка, норовя сорваться, и лишь неясное чувство, стиснувшее сердце стальным обручем, сдерживало его. — Ты так и будешь стоять над душой? — Малфой… — Что? Он выжидательно смотрел на Гарри. Казалось, ему стало любопытно, но под взглядом его удивительно светлых глаз Гарри стушевался. — Ничего. Спокойной ночи. Малфой моргнул. — Ага. Он вернулся к чтению, а Гарри, подхватив книгу и палочку, направился к выходу. В самом деле, чем он думал, когда хотел предложить Малфою такое? Будь на его месте Рон или Гермиона, Гарри бы вообще запечатал их в этой гостиной всеми мыслимыми и немыслимыми заклинаниями, чтобы только удержать подальше. Гарри казалось, что он сходит с ума. Но ему правда, правда пора было предпринять хоть что-нибудь. Спальня Вальбурги вновь готова была послужить тренировочным полигоном. Гарри плотно закрыл дверь и запустил Люмос Максиму под потолок. Бутылка огневиски приятно переливалась в холодном свете, притягивая взгляд, и Гарри решительно её откупорил. Когда алкоголь обжёг горло, он удивился: почему Сириус постоянно это пил? Такая гадость, пожалуй, могла пригодиться лишь в холодные зимние вечера. Но Гарри всё равно сделал ещё несколько глотков, надеясь, что страх немного отступит. Это совсем не было похоже на Сектумсемпру — тогда Гарри понятия не имел, что делает. Но на этот раз он был настолько готов, насколько это вообще было возможно с тёмными чарами. Во-первых, он уже видел, как Дамблдор применил их в пещере Волдеморта. Во-вторых, Гарри вычитал из «Тайн» и «Волхования» всё, что хоть немного касалось Адского Пламени, и выучил наизусть длинное заклинание, похожее на молитву. В-третьих, Гарри смирился с любыми возможными последствиями. Он был в отчаянии. Наложив на себя несколько защитных заклинаний, которые почти наверняка не помогут, он отпил ещё огневиски и поднял палочку. Та заходила ходуном. Интересно, кто из них больше боялся? Сосредоточившись, Гарри стал медленно проговаривать первые слова, ощущая, как они тяжело перекатываются на языке, обжигая горло. Или всему виной был огневиски? Палочка быстро нагревалась, выскальзывая из пальцев, и Гарри удерживал её из последних сил. Всё тело одеревенело. Когда в ушах зазвенело, Гарри не выдержал и выронил палочку, упав на колени. Раздался оглушительный взрыв, и на мгновение Гарри утратил все пять чувств. Он приподнялся на локтях. Палочка лежала в нескольких футах, её кончик дымился. В комнате было темно, не считая Люмоса, и пахло гарью. Медальон не сдвинулся с места. Гарри ругнулся. Поднявшись на ноги, он упрямо поднял палочку и попытался вспомнить, в какой момент всё пошло наперекосяк. Разве он был недостаточно уверен? Адское Пламя подчинялось только непоколебимой воле. Наверное, Гарри не мог похвастаться таковой, но он не собирался отступать, если только ему на голову сейчас волшебным образом не свалится меч Гриффиндора или дохлый василиск. Гарри начал подумывать, не проникнуть ли ему в Хогвартс… Во всяком случае, эта затея уже казалась ему более привлекательной. Если его там убьют, то хотя бы не сразу: будет шанс уничтожить крестраж и, может быть, повидаться с Джинни… Скривившись от этой мысли, он закрыл глаза и выкинул из головы всё лишнее. Ничто не имело значения, кроме медальона. Крестраж валялся под ногами и назойливо свистел, предчувствуя беду. Гарри это нравилось. Гарри хотелось причинить ему боль. Он зацепился за это чувство. На сей раз длинную цепочку слов прервал грохот двери, чуть не слетевшей с петель. В проходе возникло перекошенное злобой лицо Малфоя. Его волосы и плечи были присыпаны чем-то белым, и Гарри с запозданием осознал, что взрыв, должно быть, отозвался во всём доме. — Ты что творишь, Поттер? Он виновато улыбнулся: — А на что похоже? Обстановка едва ли выдавала его планы, но Малфой преобразился в лице, остановив взгляд на палочке, дрожащей в руке Гарри. Наверное, он успел услышать часть заклинания. Не укрылась от него и початая бутылка, которую Гарри попытался спрятать за спиной. Гнев в лице Малфоя сменился неподдельным ужасом: — Ты совсем рассудок потерял? — Он бросился к Гарри и попытался выхватить палочку. — Хочешь нас обоих прикончить? Окажешь великую услугу Тёмному Лорду! Гарри яростно боролся, не позволяя Драко завладеть палочкой. И почему ему вечно надо лезть, куда не просят? — Да что ты знаешь о Тёмном Лорде?! Он нацелил палочку на крестраж, чтобы быстро левитировать его в руки, пока Малфой не заметил, но тот заорал ещё громче: — Убери палочку, идиот! Ты понятия не имеешь, что делаешь! — А ты, значит, имеешь? Тот открыл рот, чтобы ответить, а потом вдруг закрыл и неловко переступил с ноги на ногу. Гарри так и застыл с медальоном в руке. Он вовсе не всерьёз спрашивал, но что, если Малфой и впрямь сейчас проведёт ему урок тёмных искусств? Эта мысль почти заставила Гарри гоготнуть. После недолгой паузы Малфой ответил: — Имею, к твоему сведению. И перевёл взгляд на кулак Гарри с зажатым в нём крестражем. Гарри подавил желание спрятать его в карман — этим он только подстегнул бы совершенно ненужный интерес Малфоя. Станет ли он помогать, не зная, против чего колдует? Гарри сам себя загнал в патовую ситуацию. Надо было трансгрессировать куда подальше и там экспериментировать; и почему это не пришло ему в голову раньше?.. — Врёшь, — выплюнул Гарри. — Ты даже не знаешь, что я пытался сделать. — Много ума не надо! Всё время маешься с этой безделушкой, перебираешь заклинания, чтобы её уничтожить, учишь тёмные чары… Видимо, совсем дурная вещь, раз ты додумался вызвать Адское Пламя этажом, блядь, выше от меня! Гарри стал лихорадочно соображать. Пусть Малфой догадался о Пламени, но о крестражах он понятия не имел — это хорошо. Теперь нужно было скормить ему достаточно правдоподобную историю, чтобы он не задавал неудобных вопросов. Или просто увести от нежелательной темы. — Ну, допустим. И ты умеешь управляться с такой магией? Вот уж сказки! — Сам не пробовал, — Драко повёл плечом и отвернулся, — но Кэрроу как-то провели… мастер-класс. У нас на заднем дворе, представляешь? Гарри нервно усмехнулся. Малфой продолжил: — Во всяком случае, шансов не спалить половину Лондона у меня побольше. Но всякая услуга имеет свою цену, Поттер. — Я бы снял пару сотен со счёта, но, боюсь, меня дальше порога Гринготтса не пустят. — Сдалось мне твоё золото. Я хочу знать, что это. Он указал пальцем на медальон, и Гарри мысленно застонал. Ну, разумеется: что Малфою было даже важнее, чем деньги, слава, влияние и расположение Тёмного Лорда? Конечно же, разгадать все тайны Гарри Поттера! Ни дня не проходило в Хогвартсе, чтобы он не попытался сунуть нос в его дела, и, похоже, привычка возобладала над ним и теперь. Гарри вытянул руку и раскрыл ладонь. Словно не веря своей удаче, Малфой медленно приблизился и склонил голову. Несколько мгновений он просто всматривался в украшение, поблёскивающее в тусклом свете, словно в нём не было ничего особенного, но Гарри точно знал, что Малфой безошибочно признает реликвию Салазара Слизерина. Он резко выпрямился и посмотрел на Гарри. Лицо его окаменело, и ни одна эмоция не выдавала его реакции. — Откуда это у тебя? — деловито спросил Малфой. — Не могу сказать. — Ты сам знаешь, что это? — Да. — И всё равно пытаешься уничтожить его? Гарри поднял брови. Историческая ценность медальона никогда не вставала между ним и его целью. Гарри даже не думал о крестраже в таком ключе и глубоко сомневался, что думал бы иначе, если бы заранее знал о его истинном происхождении. — Ну… да, — осторожно ответил Гарри, боясь сказать лишнего. Это был ответственный момент. Даже находясь с Малфоем под одной крышей, он сильно рисковал, а сейчас и вовсе ходил по лезвию ножа. Узнай Малфой правду, он мог бы продать её Волдеморту очень задорого. В обмен на такое знание Волдеморт простил бы Малфоям все грехи на сто лет вперёд. Гарри бы простил. — Это имеет какое-то отношение к Тёмному Лорду. Поэтому ты его прячешь. Малфой не разочаровал его своей сообразительностью. Однако едва ли она теперь была к месту. Гарри убрал медальон в карман и сказал: — Поразительная наблюдательность. — Но зачем уничтожать? Слизеринец принялся ходить по комнате взад-вперёд, и Гарри страшился момента, когда догадка пронзит его сознание. Он чувствовал себя Хагридом, случайно проговорившемся о Фламеле на первом курсе. Ну, какая им обоим была польза от этой ситуации? Гарри поставил на кон главный свой секрет, последний туз в рукаве на этой войне. Малфою ничего не стоило уже сейчас трансгрессировать в мэнор и выложить все карты на стол перед Волдемортом. Ему будет достаточно даже такой крохи. — Слушай, ты будешь помогать или нет? Малфой вздрогнул и остановился, словно только что вспомнил о присутствии Гарри. — Эта штука… Думаешь, она придаёт ему сил? — Думаю, да. — И он не знает, что она у тебя? Гарри разрывался между правдой и ложью. Мука выбора была столь колоссальной, что голова шла кругом. По Малфою трудно было сказать, что он собирался предпринять в отношении свалившейся на него информации. Если бы Гарри только мог проникнуть ему в голову… «Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья!» — Пока нет. Теперь последний шанс на победу был в руках Малфоя, как и жизнь самого Гарри. Он сделал очень рискованную ставку. Люпин гордился бы им, узнай, как часто в последнее время Гарри шёл на поводу у своих инстинктов. Малфой кивнул и, схватив Гарри за запястье, потащил к выходу. — Какого хрена ты делаешь?! — Следи за языком, Поттер, ты находишься в компании воспитанных волшебников. — Да мне насрать! Отпусти! Завязалась потасовка. Гарри извивался змеёй, силясь вырвать руку с зажатой в ней палочкой из цепкой хватки Малфоя, а тот с невиданной силой пресекал все попытки, умудряясь одновременно тащить его вниз по лестнице. В конце концов Гарри запнулся, и они кубарем покатились вниз. Едва вскочив на ноги, он оказался прижатым к стенке; палочка из боярышника вновь оказалась в руках бывшего хозяина, но Драко не стал нацеливать её Гарри в лицо, вместо этого встряхнув за грудки: — Вызывать Адское Пламя в столь замкнутом пространстве — чистой воды самоубийство, не говоря уже об опасности, которую такая абсурдная идея представляет для твоих драгоценных маглов. Твои умственные способности и раньше не впечатляли, но додуматься до такого — это выше даже моих ожиданий. Так что, если хочешь моей помощи, то и играть будем по-моему. Мы трансгрессируем в открытое безлюдное место. Гарри тяжело дышал, чувствуя, как стучало в груди. Возможно, Малфой даже слышал его бешеное сердцебиение. Вглядываясь в покрасневшее от борьбы лицо Драко, Гарри не знал, чего ему хотелось больше — кричать, смеяться или драться. Как всегда, Малфой провоцировал его на бурю эмоций. В этом раунде он вёл счёт, так пусть ведёт дальше — Гарри позволит ему. Резким движением отбросив с лица налипшую прядь волос, Малфой отпустил его и протянул палочку древком к владельцу. — Без фокусов. Гарри принял её и посмотрел Драко в глаза: — И не подумал бы. Облачившись в чёрное шерстяное пальто, которое неожиданно шло ему, Малфой дождался, пока Гарри и сам накинет на плечи нелепую куртку, и безапеляционно скрыл их обоих под мантией-невидимкой. Гарри чувствовал себя невероятно глупо: Драко Малфой отдаёт ему палочку, распоряжается его мантией, помогает уничтожить крестраж… Он хотел было ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что не спит, но Малфой подпихнул его к выходу и крепко сжал за запястье. Спустя мгновение площадь Гриммо свернулась в трубочку и исчезла. Ощутив почву под ногами, Гарри заозирался. Вокруг царила непроглядная тьма, и, даже привыкнув к ней, глаза различали только звёзды на ночном небе да слегка подсвеченную дымку над лесной чащей неподалёку. «Город», — догадался Гарри. Он зажёг свет и выхватил из темноты прямую спину Малфоя — тот уже деловито расхаживал по поляне, словно прицениваясь. Мантию Гарри засунул в большой карман куртки. — Где мы? Драко обернулся, посветив Гарри палочкой прямо в лицо. Тот зажмурился. — На заброшенном поле для квиддича близ Солсбери. То, что Гарри сначала принял за лесную поляну, на деле и впрямь оказалось огромным, порядком заросшим полем. На фоне ночного неба, тускло подсвеченного городом, можно было различить очертания покосившихся шестов с кольцами. — Уилтшир. Но ведь это совсем недалеко от твоего дома. Ты не боишься, что Пожиратели… — Здесь им делать нечего. Расслабь яйца, Поттер. Опешив, Гарри нагнал Драко и молча шёл рядом, пока тот не остановился ближе к западной стороне поля. Гарри не видел разницы, где начать колдовать — их одинаково не было видно ни в одной точке. Разве что случайный Пожиратель смерти пролетит над ними залётной птичкой и бросит взгляд вниз. — Наведи свои защитные чары, — пробормотал Малфой, — а медальон отдай мне. — Вот ещё! Малфой закатил глаза и отвернулся, подняв голову к небесам. Гарри не смог отвести глаз от этой картины: казалось, на мгновение Драко забыл о его существовании и просто разглядывал усыпанное звёздами небо. Почему-то только сейчас до Гарри дошло, что само имя Драко означало созвездие. Подняв палочку, он принялся перебирать все известные ему защитные чары, начиная от маглоотталкивающих и заканчивая сигнальными. Закончив с этим нехитрым занятием, он подошёл к Малфою, всё ещё стоявшему с запрокинутой головой на том же самом месте. — Всё готово. — Пять очков Гриффиндору. Гарри вытащил из кармана медальон и бросил его на землю. Малфой выпустил из палочки небольшой шар света и заколдовал так, чтобы он всегда следовал за медальоном. «Умно, — подумал Гарри. — В другой жизни они бы поладили с Гермионой». Драко поднял палочку, и у Гарри всё внутри похолодело. — Что мне сделать? — Не мешать, конечно, Поттер. Отойди. Он послушался и сделал несколько шагов назад, не отрывая взгляда от прямого и тонкого силуэта Драко. Его руки не дрожали, но он медлил. В груди неприятно сдавило: неужели Гарри позволит Малфою взвалить такую тяжёлую магию на свои плечи, а сам будет стоять и смотреть, как он рискует жизнью просто потому, что Гарри попросил? Это не укладывалось в голове. Каждую минуту Гарри ждал то ли подвоха, то ли провала. Малфой порывисто вздохнул и заговорил. Загипнотизированный этим звуком, Гарри невольно сделал пару шагов вперёд. Зрелище открывалось поистине необыкновенное: вокруг руки Драко стало завиваться едва различимое марево, плотно закрытые веки его затрепетали. Гарри бросил взгляд на медальон, почти скрытый от глаз среди зеленеющей поросли, как вдруг… — Стой! Он подскочил к Малфою и вцепился ему в предплечье. Ткань была уже горячей. Взгляд Драко, словно ещё подёрнутый пеленой магии, не сулил ничего хорошего, но Гарри встряхнул его за рукав: — Я могу его открыть. Думаю, он станет уязвимее. Эта мысль пришла к нему так же внезапно, как Малфой — сегодня в спальню Вальбурги. Однако она казалась такой очевидной и правильной, что Гарри диву давался: как он не додумался раньше? Салазар Слизерин — повелитель змей, на медальоне изображена змея, Гарри и Волдеморт — оба змееусты… — Ещё раз прервёшь меня — распрощаешься с жизнью, — бросил ему Малфой, когда Гарри уже стоял на коленях перед медальоном; в голосе его звучала сталь. — Запомни это. — Прости. — Как ты его откроешь? — Увидишь. Отвернувшись, он сконцентрировал внимание на крестраже. Инкрустированная изумрудами змейка красиво переливалась в свете Люмоса, словно дразнясь, и Гарри не составило труда представить её живой, будто затаившейся среди молодой травы. Считанные мгновения отделяли его от неизвестного, и Гарри подумал, что ещё не поздно предупредить Малфоя. Тот совершил какое-то движение, и Гарри, обернувшись через плечо, застал его с бутылкой огневиски в руках. Похоже, Гарри забыл вытащить её из кармана, и Малфой сделал это за него. — Эта хрень будет отбиваться, — произнёс Гарри почти шёпотом. Драко не выглядел испуганным, но лицо его побелело. — Не знаю, что там, но как только медальон откроется — сразу действуй. Понял? — Ты так говоришь, как будто уже видел такое раньше. И с чего ты вообще взял, что он возьмёт и откроется по первой твоей прихоти? — Потому что я его попрошу. Драко замолчал, смерив его недоверчивым взглядом, но, торопливо сделав пару глотков, палочку всё же сжал покрепче. Гарри перевёл взгляд обратно на медальон и, повторив ритуал по одушевлению змейки в своём воображении, зашипел: — Откройся! Створки распахнулись, и с их обратной стороны на Гарри уставились два совершенно живых тёмных глаза. Лишь на мгновение захваченный этой иллюзией, он отбросил медальон и попятился назад, освобождая пространство для чар Малфоя. Тот уже глухо складывал слова в заклинание, не отрывая испуганного взгляда от бешено вращающихся белков глаз, принадлежавших, как догадался Гарри, Тому Реддлу — когда его ещё можно было назвать человеком. Он поднялся с земли и встал за спиной Драко, готовый в любой момент выставить мощнейшее Протего. Мягкое рыжее марево вновь потекло от палочки вверх по предплечью Драко, словно создавая вокруг его фигуры неосязаемую преграду. Гарри понял, что столь тёмные чары как бы изолируют волшебника от внешнего мира: с плотно закрытыми глазами и подрагивающими губами, которые уже будто сами по себе плели из старинных слов страшное проклятие, Драко словно впал в транс. Даже его голос звучал тяжело и глухо, как если бы он говорил из соседней комнаты. Гарри не знал, нормально ли это и как долго продлится, и прикоснуться к Драко пока не рисковал. Внезапно наваждение разорвало оглушительным голосом: — Твои попытки тщетны, Драко. Малфой распахнул глаза. Рука его дрогнула, и вместе с ней дрогнула неяркая дымка вокруг его напряжённой фигуры. Гарри завертелся в поисках незваных гостей, но шелестящий, неумолимо знакомый голос повторился, доносясь из медальона: — Сын своего отца, ты не посмеешь пойти против своего хозяина. Я подарил твоей семье шанс на искупление, и вот так ты мне отплатишь? Палочка уже ходила ходуном в руках Драко. Гарри в отчаянии бросился к нему и схватил за плечи, беспрепятственно преодолев загадочный барьер и ощутив лишь сильный жар. — Не слушай его, он скажет что угодно! Невзирая на растущую температуру, Гарри не отпускал, чувствуя, как дрожат чужие костлявые плечи. — Единственный сын, наследие великого рода — и тот не сумел оправдать ожиданий отца! — продолжал надрываться Реддл. — Жалкое ничтожество, чьё напускное величие гаснет на фоне несравненного Гарри Поттера! Его борьба смехотворна, его дни сочтены! Каждый, кто сражается на его стороне, обречён… До сих пор слова Драко сливались с криками Реддла в причудливом коктейле, и вдруг остался только Реддл — Малфой замер. Гарри в ужасе проводил взглядом его опускающуюся палочку. — Драко, не сдавайся! Он крепко сжал его за основание шеи, зарываясь пальцами в волосы на загривке, и сбивчиво забормотал на ухо: — Он ничего тебе не сделает, это просто видение… — …Твоя мать умоляла меня пощадить её. Но ты слишком слаб, чтобы спасти её! Что бы ты ни делал — этого всегда недостаточно, твой отец посмеялся бы над тобой, если бы мог… — …Не смотри, не смотри туда! Продолжай заклинание! Чужие, нечеловеческие глаза загорелись красным, и мгновение спустя из-за стёклышек медальона показались смутные очертания — это мистер и миссис Малфой, постепенно обретая форму в чёрном дыму, поднимались в воздух и приближались к Драко. Лицо и руки Нарциссы были измазаны кровью, а Люциус просто безучастно висел в воздухе, словно тряпичная кукла, лишённая всяких человеческих черт… — Малфой, — в отчаянии позвал Гарри. — Малфой, это всё не взаправду… Его голос тонул в нарастающем гуле — множество голосов смеялись, рыдали, кричали, проклинали… Реддл жестоко захохотал, упиваясь бессилием Драко. Жуткие молочно-белые фигуры его родителей приближались, протягивая руки: — Твой отец не мог вечно искупать твои грехи, Драко… Люциус издал леденящий душу хриплый звук. Гарри поёжился. — …Я была бы жива, если бы ты вовремя опомнился, мой милый… Мы так разочарованы… Выругавшись, Гарри поднял палочку и подхватил заклинание на том месте, где Драко остановился. Это словно на мгновение сбило крестраж с толку, и видение с Малфоями застыло, дёрнувшись, как от порыва ветра. Похоже, Драко это привело в чувство, и он неуверенно глянул на Гарри. Тот ободряюще кивнул, и Драко присоединился к Гарри, позволяя их голосам слиться в унисон. Гарри ощутил, как неведомая сила прибила его к месту, а палочка раскалилась добела, обжигая ладонь. Но он не мог дать слабину сейчас, только не сейчас… Он должен выстоять, это был его единственный шанс. Наконец палочка Драко затрещала и разразилась столь мощной струёй огня, что от его шума, как от морского прибоя, заложило уши. Чтобы удержать равновесие, Драко выбросил вперёд вторую руку и, продолжая говорить длинное заклинание, попытался направить пламя в сторону крестража. Гарри повторял каждое его движение и лихорадочно соображал, восстанавливая в памяти действия Дамблдора в пещере… Тогда он создал огненное кольцо и управлял им круговыми движениями. Может быть, и у них получится? — Драко! — завопил Гарри. Малфой обратил на него взгляд, полный мучений. Гарри покрутил свободной рукой над головой: — Давай попробуем так! Мгновенно уловив его мысль, Драко размашистым движением поднял руку и стал раскручивать пламя вокруг себя на манер лассо, наращивая мощь с каждым новым витком. Гарри ничего не оставалось, кроме как подражать ему, подобно кривому зеркалу. Пусть он и ощущал силу проклятия всем своим естеством, он всё же сомневался, что его движения придают магии хоть каплю мощи, но Малфоя это, кажется, поддерживало, и Гарри не собирался останавливаться. За ослепительным светом бушующего пламени едва ли можно было разглядеть иллюзии крестража, не говоря уже о голосе Реддла, потонувшем в громогласном рёве, и Гарри уже было успокоился, глядя на обретающего уверенность Драко, как вдруг прямо сквозь завесу низко опустившегося кольца огня прошёл силуэт настолько чёрный, что казался нефтяным пятном на белой простыне. Как только силуэт стал обретать отчётливую форму, Гарри вздрогнул и замолчал. Заклинание кончилось — остались только дикое пламя и чистая воля. Гарри растерянно пробормотал: — Малфой, я здесь… — Что? Он быстро глянул на Гарри, почти не отрывая внимания от образовавшегося кольца. Оно всё ещё подчинялось их синхронным движениям, но явно изнемогало от нетерпения. — Я здесь, я настоящий… Явно не понимая, к чему он клонит, Драко вскоре заметил новую галлюцинацию, сотворённую крестражем: сбоку к нему, как падальщик, приближался другой Гарри. Различия бросались в глаза, только если присмотреться: идеально ровная кожа, подтянутый торс, ни единого шрама и кроваво-красные глаза… — Ты мне не нужен, — высокомерно заговорило видение. — Можешь бегать за мной ещё семь лет, и через семь лет останешься никем по сравнению с Роном и Гермионой. Всего лишь хорёк, мечтающий о славе Мальчика, Который Выжил, ты понятия не имеешь, что у меня на душе… — Малфой! Посмотри на меня! Тот не реагировал, постепенно замедляя движения палочкой. Гарри продолжал чертить кольцо, и Адское Пламя пошло угрожающей волной. — …Я не помогу тебе её спасти. Мне нет до неё дела. Мне и до тебя нет дела; ты предал меня, уйдя к Пожирателям, и предал их, сбежав ко мне… Кто ты после этого? Ты и правда смеешь полагать, что после такого… Оскалившись собственному искажённому отражению, уже подобравшемуся на расстояние меньше фута, Гарри перебросил палочку в левую руку и перехватил свободную ладонь Драко с тыльной стороны. Их пальцы сами собой переплелись, и Малфой поражённо уставился сначала на них, а потом и в лицо разгневанному Гарри: — Поттер… — Сейчас! Вверх! Они одновременно вскинули палочки; вслед за движением устремилось и пламя, на ходу обретая форму фантастического крылатого существа. У Гарри не хватило времени разглядеть его как следует: они нацелили палочки на заверещавший крестраж, и живое Пламя камнем устремилось вниз, словно ловец, заметивший снитч… Едва оно коснулось медальона своим носом, грудь Гарри пронзила ослепительная боль, и он покачнулся. — Поттер? — хрипло крикнул Малфой, разрываясь между медальоном и Гарри. — В порядке… Я в порядке, продолжай!.. Он ещё держал палочку из последних сил, молясь, чтобы Волдеморт не разделил эту боль с ним. Очевидно, нечто внутри Гарри среагировало на уничтожение крестража, и, если Волдеморт прознал об этом, шансы найти остальные стремились к нулю. Разве что Гарри сумеет снова проникнуть в разум Волдеморта и увидеть их… Но сначала Драко. Тот отступил на шаг назад, когда пламя помчалось ему прямо в лицо, но успел применить контрзаклятие, которое обратило невероятных размеров существо в безликую струю. Поток дикого Пламени устремился к палочке и с оглушительным рёвом всосался внутрь. Драко пошатнулся; Гарри пришлось схватиться за него второй рукой, и внезапно всё закончилось… На поле воцарилась мёртвая тишина. Даже сверчки больше не пели, очевидно, до глубины души поражённые развернувшимся светопреставлением. Привыкший к свету глаз не различал ничего, кроме плавающего в воздухе Люмоса. Единственным ориентиром было тяжёлое дыхание рядом. Пот градом катился по вискам. Сердце Гарри колотилось так быстро и отрывисто, что его можно было услышать… Или это было сердце Драко? Он всё ещё держал его руку в своей. Они были так близко, что дыхание Драко щекотало ему нос. Но тот резко обернулся, словно вспомнив о существовании медальона, и момент был упущен. Гарри пожалел об этом. Ему так хотелось завоевать доверие Драко. У него никогда раньше не получалось. — Получилось? — прошептал Драко. Гарри неопределённо повёл головой. Крестраж больше не орал, и ему не хотелось к нему приближаться. Теперь он был не более чем старой разбитой вещицей, мимо которой даже Наземникус прошёл бы не взглянув. Гарри не мог объяснить почему, но он знал это наверняка. Малфой с удивлением окинул взглядом руки Гарри, которыми тот всё ещё удерживал его в вертикальном положении. Раздражённо скинув их, он нетвёрдой походкой направился к крестражу, и Гарри совершенно глупо подумал, не стал ли огневиски тому виной. Чтобы только чем-то занять дрожащие руки, он призвал бутылку заклинанием и приблизился к Драко. Тот уже сидел перед крестражем, опираясь на одно колено. Створки медальона погнулись и оплавились, и несколько зелёных камушков отвалилось, затерявшись среди травы. Деформированную буквицу теперь невозможно было различить на металлической поверхности, покрывшейся уродливыми пятнами. Всё, чего касалась рука Волдеморта — уродливо. Гарри посмотрел на Драко и подумал, что он совсем не уродливый. — Спасибо, — сказал он, коснувшись плеча Малфоя. Тот слабо дёрнулся, словно даже и не пытаясь сбросить руку. — Поблагодаришь, когда Сам-Знаешь-Кто сдохнет. Хочу всадить Аваду ему в сердце. Опустившись на землю рядом с Драко, Гарри сбросил куртку. Морозный воздух коснулся разгорячённой груди, и Гарри глубоко вдохнул его. Затем бездумно сделал глоток огневиски и протянул бутылку Драко. — Ты не сможешь. Я один должен это сделать. Едва не подавившись, Малфой гневно уставился на него, сверкая глазами в сумраке Люмоса. Его влажное от пота лицо оказалось измазано сажей, и Гарри подумал, что сам наверняка выглядит не лучше. Но Драко даже шёл столь разобранный вид. Наверное, потому что Гарри никогда его таким не видел. — Опять твоя самовлюблённость, Поттер! — он махнул рукой, и часть огневиски выплеснулась из бутылки. — Думаешь, ты особенный? Убить Тёмного Лорда в одиночку, как же! — Ты не понимаешь, так должно быть… Гарри не мог рассказать ему о Пророчестве. Это бремя принадлежало ему и только ему одному. — Ну конечно, все лавры тебе! Весь мир перед тобой стелется, а тебе всё мало! — Малфой… — Что?! Гарри широко улыбнулся: — Заткнись. Малфоя это загнало в ступор. Воспользовавшись заминкой, Гарри откинулся спиной на траву и потянул его за собой. Тот не сопротивлялся.