***
База Корня №2, Система Подземных Туннелей, Конохагакуре-но-Сато. — В Корне у тебя нет имени, чувств, прошлого, нет будущего. Есть только миссия. — Это была последняя мысль одного седовласого оперативника Корня АНБУ перед тем, как его душа покинула тело. Та же самая мысль была у многих других бойцов, лежащих рядом с ними, когда они отправлялись в загробную жизнь. Крики боли были слышны, когда меч, имеющий акулью чешую хихикал от восторга. Его тело заливало кровью, когда все больше бинтов, сдерживающих его силу, оторвались. Для разумного клинка это было очень волнующим. Самехада уже какое-то время забирал чакру. Его нынешний владелец, Кисаме Хошигаки, оправдал свое имя Монстра Скрытого Тумана, буквально прорвавшись сквозь АНБУ самым могущественным из Семи Клинков Тумана. — Знаешь, Итачи. — сказал синекожий ниндзя-отступник, схватив одного из АНБУ за горло, прежде чем заставить свой надежный и живой меч пронзить его, а затем отшвырнув АНБУ, как куклу, прежде чем он заговорить. — Если бы я не знал ничего лучше, я бы сказал, что ты заставляешь меня делать всю работу. Я думал, что ниндзя Конохи гордятся командной работой, ты обычно больше помогаешь, когда мы сталкиваемся с большим количеством врагов. — сказал он и обернулся, когда все сто шиноби Корня, с которыми они столкнулись, лежали на полу. Кисаме убил более шестидесяти бойцов своим клинком и слабыми техниками суйтона, ему даже не нужно было использовать те дзюцу, которые вызвали бы наводнения во всем убежище. Эти глупые АНБУ думали, что они ровня ему, Бесхвостому Биджу, которого даже Безумный Ягура пытался переманить на свою сторону? Какие глупые надежды. Их судьбы были решены еще до того, как у них появился шанс. Сам Итачи не был шуткой, несколько корневиков, которых он знал, когда был агентом Корня, все еще были активны, как и гендзюцу, которое он наложил на них, когда работал с ними. Итачи был, вероятно, самым проницательным шиноби в истории Конохи и у него были непредвиденные обстоятельства даже для долгосрочных планов. Ши о Немуру: Шаринган гендзюцу ранга А, которое длилось ужасно долго. Гендзюцу во многом было похоже на фуиндзюцу. В то время как искусство запечатывания имело дело в основном с физическими аспектами, гендзюцу как в теории, так и на практике было неосязаемым и соответствовало своему названию. Вот почему он создал это гендзюцу, когда ему было тринадцать. Когда он бежал из Конохи, несколько бойцов Корня были отправлены, чтобы убить его, но в итоге они убили друг друга, поскольку он наложил это гендзюцу на них, когда они так неразумно посмотрели ему в глаза. — Я должен сохранить силы для предстоящего боя. — сказал Учиха, уничтоживший собственный клан. Хотя у него был план против Изанаги Данзо, но он не мог следовать плану, который они составили, он не мог его использовать это. Хотя это была не единственная причина. У него было что-то еще, что-то очень важное для него. Он огляделся, подошел к одной из четырех вооруженных статуй и нажал на нижнюю левую руку, когда ворота рядом с ними открылись. — Итак, сколько у нас осталось? Кажется, Самехада сегодня очень взволнована. — сказал Кисаме, и меч хихикнул, соглашаясь со словами своего хозяина. Итачи ничего не сказал, но наблюдение за мечом, обладающим собственным разумом, заставило его взглянуть на него с поднятой бровью. — Около ста пятидесяти. — сказал Итачи и шагнул вперед. Как он узнал? Все просто. Учиха извлек информацию из головы одного корневика. Он знал о проклятых метках на их языках и использовал Чишики Кисечуу, чтобы извлечь информацию. В отличие от Наруто, которому нужно было использовать свой Мангекё, чтобы воспользоваться этой техникой, Итачи мог легко сделать это своим обычным Шаринганом. Не то чтобы он называл своего псевдомладшего брата слабым, он просто еще не пришел. Но что-то в голове нукенина подсказало ему, что день, когда он это сделает, не за горами, учитывая его неестественное развитие навыков. — Гигигигигигиги — раздалось громкое кровожадное хихиканье Самехады, когда чешуйки меча все больше оттачивались. Кисаме погладил лезвие, словно пытаясь успокоить его. —Тихо, тихо. Не волнуйся. Жертв будет больше. — сказал острозубый мужчина своему живому мечу. — Хм. — сказал Итачи, идя вперед с Кисаме. Он мог сказать, что повсюду были расставлены ловушки. Но ни одна из них не сработает, он уже знал расположение этого места и добытая им информация прекрасно помогает. К счастью, наличие псевдохвостатого зверя действительно помогло его делу, теперь оставалось только убедиться, что Акацуки точно не пронюхают об этом. И, как сказал ему Наруто, если Зецу появится или окажется один перед Итачи… о нем следует немедленно позаботиться.***
Арена —Хм. — хмыкнул одноглазый джоунин в маске, перерезав горло шиноби Ото своим кунаем. Причина, по которой он сделал это, заключалась в том, что он заметил, как молодые генины Конохи хорошо держались. Это было удивительно. Казалось, Экзамен на Чунина стал для них чем-то вроде тревожного звонка, поскольку они сражались с вражескими шиноби лицом к лицу, за исключением одного Рока Ли. Бедному густобровику сломали ногу, но все равно нужно было дать ему похвалы за то, что он ударил одного из врагов своим костылем. Он увидел, как Сакура заманила трех шиноби в ловушку проволокой, а Чоджи катился, как валун, чтобы расплющить их. Ино поймала одного врага своим дзюцу переноса сознания, а затем тихо проскользнула в их ряды, чтобы уничтожить их и переключиться на большее количество врагов, насколько это возможно. Шино использовал своих жуков, которые проникали в уши врагов, это даже представить было больно. Хината на удивление блокировала все жизненно-важные точки врагов, отключая их точки тенкецу. Какаши также отметил, что другие джонины-сенсеи также видели, как прогрессируют их ученики. Они были горды. Тем не менее, впечатляющий подвиг произошел, когда большой водяной дракон сформировался в центре улицы и унес с собой много шиноби. Вот если бы поблизости было озеро или какая-то другая форма воды, это было бы совершенно нормально. Однако на самом деле здесь не было большого водоема, кроме воды в бутылках. Какаши увидел, что это была его ученица - Касуми, которая использовала дзюцу Суйтона и ухмылялась, когда заканчивала уничтожать врагов. — Она может вытягивать воду из самой атмосферы. — заметил Какаши и возгордился. У матери блондинки тоже была большая близость к воде, но не такая, как у нее. — Может быть, я скажу ей это позже, не хочу, чтобы она всех разыгрывала, когда все это закончится. — Какаши, Помидорка-чан станет чертовски сильной куноичи, как только достигнет своего пика. — раздался голос Анко Митараши, когда она выпустила несколько змей на ниндзя Суны, когда они были задушены до смерти. — Знаете, я почти думаю о том, чтобы забрать ее у тебя из рук. —Не повезло мне. — сказал Какаши, ломая мужчине шею голыми руками и поднимая протектор, чтобы использовать свой Шаринган. Он исчез из виду только для того, чтобы снова появиться, убив еще нескольких шиноби. — Кажется, они продолжают появляться. Сколько у них вообще шиноби? — На данный момент это становится раздражающим. — сказала Куренай, прекращая использовать печать барана, когда четверо шиноби лежали на земле, пуская слюни, а их глаза побелели. Хатаке не хотел знать, что именно она им показала. — Ну, не то чтобы у нас был выбор. — раздался голос Асумы, который только что прикончил группу вражеских ниндзя. Его клинки чакры перестали жужжать, когда голубая чакра вокруг них погасла. Не торопясь, он достал сигарету и закурил. Куренай нахмурилась и вздохнула. Почему они не могли быть более серьезными? Она действительно могла слышать, как Гай давал уроки Ли, когда тот заканчивал разбираться со своими врагами. Юхи также отметила, что Саске все еще был на поле боя и между ним и детьми Йондайме Казекаге происходила небольшая словесная перепалка. Гаара, наконец, вышел из своего песчаного щита, истекал кровью и был едва в сознании. Он увидела, что они бежали, а Генма сражался с Баки в этом месте. АНБУ заботились о нескончаемом количестве шиноби, в то время как другая группа наблюдала за огненным фиолетовым барьером, воздвигнутым вокруг крыши Ложе Каге. Касуми, позаботившись о еще нескольких шиноби, вышла с арены вместе с Шино и Шикамару, они направлялись в том же направлении, что и Гаара, Темари и Канкуро. — Какаши, они идут за Гаарой. — сказала Куренай, когда Майто Гай присоединился к их группе и все четыре шиноби были окружены множеством врагов — Ты уверен, что разумно было отпустить их за ним? — Джирайя-сама дал Касуми печать, чтобы подавить чакру Биджу. — сказал Копирующий Ниндзя, когда каждый ниндзя Листа встал спиной к спине. —Ты знаешь кое-что. Я думаю, что это первый раз, когда мы все сражаемся вместе за много лет. — Что ж, Какаши, мой юный друг. — сказал Гай, улыбнувшись — Пока ты служил в АНБУ... — Сейчас не время. — сказала Куренай, увидев, как некоторые шиноби посмеиваются над группой. Разве они не знали, что умрут? — Как в старые добрые времена. — сказал Асума, уронив сигарету. Послышались крики боли, когда все четверо начали сражаться с вражескими шиноби.***
Главный улица Множество шиноби, одетых в униформу Суны и Ото, можно было увидеть стекающимися по зданиям Конохи. Это было действительно странное зрелище. Они держали свое оружие в руках, а их глаза искали общую жизнь, чтобы уничтожить или, по крайней мере, удержать некоторых заложников, чтобы получить какое-то психологическое преимущество над Листом. Коноха всегда проповедовала дух товарищества и командную работу превыше всего. Вот почему в других деревнях их называли "деревней миролюбов" из-за их твердой веры в командную работу, их стремления защищать невинных и общей любви к миру. Вот почему многие народы считали их слабыми. Однако те, кто был в конфликте с Листом, ранее точно знали, на что Скрытый Лист пойдет, чтобы отбиться от своих врагов. Однако странным фактором во всем этом было то, что враги не нашли ни одного человека, которого можно было бы убить или похитить. Это была деревня-призрак, если не сказать больше. — Эй, ты нашел кого-нибудь? — спросил Косаку Чоуко у своего отряда Ото. —Нет, сэр. — пришел ответ от одного из его подчиненных. — Держитесь вместе и продолжайте поиски. Такое количество людей не может исчезнуть внезапно — приказал он. Каждая из трех групп двигалась вместе, и он решил задать еще один вопрос, прежде чем они уйдут. — Где тот отряд, который должен был забрать Учиху? — Они еще не вернулись, сэр. — сказал один из подчиненных. Это было странно, согласно данным, которые у него были, они должны были вернуться. Это были четыре шиноби уровня чунина, которые должны были похитить одного генина, сильного генина. Или четыре шиноби не смогли ничего противопоставить одному генины. Однако он не смог закончить свои мысли, когда услышал шум в воздухе, он звучал как высокая частота звука чего-то быстро приближающегося. Он обернулся и увидел что-то мерцающее, когда его зрение поняло, что это был серп, очень большой серп, который целился ему в голову. — О, чер... — не успел сказать Косаку, так как его лицо было разрезано на две части Кусаригамой. Кровь полилась повсюду, когда люди вокруг него поняли, что произошло. Один из них убил командира отряда. Преступник держал оружие, глядя на них со скучающим выражением лица. — КАИ! — раздался крик шиноби Ото вокруг них, и все они увидели, как гендзюцу вокруг предателя исчезло, открывая личность, кем он был на самом деле. Холодные черные глаза были первым, что они увидели. Коса, которая была все еще в крови их лидера, была в его руке и дрожала, дрожала от страстного желания убить их всех. Учиха посмотрел на них и поднял пустую левую руку, когда на кончиках его пальцев появилась проволока. Он поднял ее, и раздался звук скручивания различных собранных проводов. Вражеские шиноби поняли, почему он так долго находился в их рядах. Тем не менее, их разум не мог быстро среагировать на тонкую проволоку ниндзя толщиной 0,2 мм, острую, поскольку в тот день, когда она была сделана, она летела со всех сторон, закрывая все пути выхода, и их тела были пойманы в ловушку. Тонкие, как бритва, провода вонзились в их тела до такой степени, что они почувствовали, как кровь вытекает из их тел. Их глаза метались по сторонам, все 14 пар, и увидели, как Учиха дернул проволоку и сложил печать тигра. — Катон: Рюука но Дзюцу — последние слова, которые они услышали и огонь пронесся вдоль линий, чтобы убить четырнадцать шиноби, которые хотели воспользоваться ситуацией. Молодой Учиха огляделся, в данный момент он не чувствовал никаких следов чакры вокруг себя. — "Похоже, гражданские были эвакуированы." — подумал Наруто, когда услышал громкие грохоты на приличном расстоянии от себя. — Призыв, наверное. Я чувствую рядом два отряда, наверное, АНБУ. Я оставлю шиноби им. Эти змеи могут быть более раздражающими. Наруто бросился в направлении, где большие аварии становились все более неизбежными и увидел, что были призваны пять больших змей. Он мог видеть больше оперативников с большими запечатывающими свитками. Наруто просчитался со своей стороны. Он не ожидал, что вокруг будет столько призывов такого масштаба. Возможно, если бы Джирайя был рядом, его призыв Жаб мог бы помочь. Но меры предосторожности были его специальностью и у него был план на этот счет. Ибики Морино заметил его и с помощью Шуншина оказался рядом с ним. — Ты собираешься сделать это. — сказал начальник отдела пыток и допросов молодому чунину. Конечно, Ибики с самого начала был в курсе информации и по выражению лица черноглазого Учихи знал, что он что-то замышляет. — Это так. Но нет ничего, о чем мы не могли бы позаботиться. — сказал Наруто, укусив палец, когда кровь потекла медленно. Затем он потер ладонь правой руки, и начал складывать ручные печати. — "Значит, у него есть контракт призыва." — подумал Ибики, глядя на сделанные ручные печати. — "Есть ли у него призыв уровня Босса, который мог бы это изменить? Опять же, кого именно он призовет? — Возможно, вы захотите отступить, Морино-сан. — сказал Наруто. Ибики сделал это в надежде на то, какой большой призыв он увидит. Наруто ударил ладонью по земле, когда черные линии кандзи растеклись по голой земле. — Техника Призыва. — сказал молодой Учиха, когда его окружило облако дыма. Затем, когда дым рассеялся, явился призыв. Волк размером с человека, чей мех черного цвета, казалось, привлекал внимание змеи, которая его заметила. Ибики пытался избавиться от любого гендзюцу, которое Учиха использовал, чтобы обмануть своих врагов, заставляя их думать, что это был небольшой призыв, но на самом деле это был призыв уровня босса. Сложив печать барана и пробормотав «Кай», Ибики увидел, что это не гендзюцу, а настоящий волк, который был вдвое ниже самого мальчика. Это то, от чего он сказал ему отойти? Был ли он в игровом настроении посреди вторжения? — О, Наруто. Время пришло? — спросил Гаруджин. Растущий детеныш был сильным, но недостаточно сильным, чтобы сразиться с десятками врагов в одиночку, не говоря уже о том, чтобы справиться с несколькими призывами уровня босса. — Да. Твой отец скоро придет? — спросил Наруто у волка, который отрицательно покачал головой. Наруто был немного разочарован, но понял, почему Гароугенки не придет. Проще говоря, Гароугенки был зверем разрушения и, услышав, что это будет деревня, он уже решил не принимать участия. — Но не волнуйся. Кто-то еще придет и эти змеи будут чертовски сюрпризом. — сказал черный волк, когда рядом с ним появился свиток. Он открыл свиток, прежде чем встать на него и исчезнуть в клубе дыма. Две змеи, кажется, признали присутствие Наруто Учихи и чужеродный запах волка, который ранее проник в их угрожающие ноздри. Учиха, о котором шла речь, скрестил руки на груди, выглядя скучающим, но терявшим терпение. У него не было времени разбираться с этим дерьмом, однако он должен был сохранять хладнокровие и собранность, несмотря на то, насколько нелепой может стать ситуация. Затем он увидел светящиеся круглые иероглифы на раскрытом свитке. Это был план, который он составил вместе с лютоволками Кабе-но Кита. Он сообщил им о надвигающемся вторжении в его деревню. Сначала лютоволки не хотели приходить, однако перспектива хорошей битвы заставила их согласиться с его планом, а также тот факт, что они слышали, что там будет призыв змей. Они почему-то ненавидели змей, видимо между ними была какая-то давняя вражда. Либо это, либо они ненавидели змей, в любом случае работало на них. Таким образом, лютоволки дали ему обратный свиток призыва, который позволил призыву точно определить местонахождение и присутствовать там. Это также означало, что Наруто не нужно было использовать чакру для призыва какого-нибудь сильного зверя. Гаруджин только что сделал это и большое, очень большое облако дыма покрыло всю территорию вокруг них, до такой степени, что здания были также покрыты. Затем дым рассеялся и Наруто Учиха гордо встал на макушку лучшего. На теле существа виднелся серый мех. Его зубы пускали слюни по плоти его врагов. Его золотые глаза смотрели на змей перед ним, пока он готовился к битве. Учиха посмотрел вниз и понял, что это не кто иной, как Сиф - Великий Серый Лютоволк, как он любил себя называть. Все еще относительно новый крупномасштабный лютоволк на сцене, однако среди всех лютоволков такого размера он был самым искусным и нанес небольшой побочный ущерб. — Наруто, так это те грязные змеи, о которых ты говорил. — заговорил Сиф недовольным голосом. Ах да, он забыл. Сиф также был лютоволком, жаждущим битвы, а также этот призыв обладал скептическим умом. У каждого из них были свои причуды, однако Сиф не был новичком в боях и Наруто знал это слишком хорошо. — Да, сейчас их около пяти. Но, судя по свиткам запечатывания, которые у них есть, их может быть больше — сказал сын Гендзюро. Сиф же посмеялся над сказанными им словами. — Надеюсь, они сильные, иначе было бы скучно. — сказал Сиф с некоторым разочарованием. Он почувствовал, как Наруто сел на одно колено и погладил его мохнатую голову. Сиф был чрезвычайно гордым лютоволком, как и его сородичи, поэтому признавая, что ему нравилось, когда кто-то гладил такого могучего зверя, как он, было неловко, поэтому волк молча оставался на месте и принимал ласку. —Если вам станет слишком скучно, убедитесь, что вы поменялись местами с Юреем и Нацу. Я уверен, что они будут с нетерпением ждать боев. — сказал Наруто, подстрекая его дальше. Наруто увидел, что змея зашипела и уже собиралась ударить. Когда его пасть открылась и уже собиралась добраться до Учихи, чтобы сожрать его, голова змеи оторвалась, когда ее кровь пролилась и покрыла здания Конохи. Сиф вытянул одну лапу в воздух, так как на его когтях была кровь. — Ты оскорбляешь меня, Наруто. — сказал Сиф насмешливым мягким голосом. — Вот я и подумал, что мы друзья . — Мы друзья. Я просто хотел посмотреть, сколько тебе нужно стимула. — ответил Наруто, увидев приближающуюся уже другую змею и на этот раз Сиф сделал выпад и оттолкнул змею. Затем лютоволк вдохнул воздух, когда желтое пламя охватило ее задние лапы и плечи. — Катон: Оками но Кокю — пробормотал он, выпустив желтое пламя, которое сожгло атакующую змею, а также другую, которая была прямо за ней. Группа шиноби Отогакуре также была сожжена заживо, поскольку большой поток пламени поглотил их и расплавил их до костей. — Как я уже сказал, ты оскорбляешь меня. А теперь иди и оставь этих… как ты их назвал, а, правильно… дворняг мне — сказал Сиф, а затем посмотрел на первого призывателя лютоволков. Учиха просто посмотрел на него с раздраженным взглядом, прежде чем он сложил печать барана. — Иногда мне кажется, что мы слишком хорошо ладим. Береги себя, Сиф. — сказал Наруто, прежде чем исчезнуть в Шуншине. Волк усмехнулся словам призывателя. Затем он посмотрел на шипящих змей и безмозглых призывателей, державших свитки. Боже, сегодня он убьет много грязных ящериц. — Эй, призыватели змей. Вызовите больше ваших призывов, сегодня я собираюсь переопределить «Час Волка». — сказал он, и казалось, что его слова, казалось, подействовали на вражеских шиноби, поскольку оставшиеся змеи были уничтожены. Глаза Сифа заметили человека, стоящего рядом с ним на крыше здания, а лютоволк заметил протектор Листа, который он носил. — Наслаждаешься шоу?" — спросил Сиф с зубастой ухмылкой, отчего он выглядел еще более угрожающе. — Как этот сопляк вообще получил лютоволков в качестве призыва? — растерянно спросил начальник отдела пыток и допросов. Лютоволки были редкими, очень редкими существами почти до такой степени, что их считали мифическими или вообще вымершими, как фениксы. И теперь около уровня Босса призыв лютоволка стоял перед миром, держа его в качестве свидетеля, так как он открыто бросал вызов вторгшимся шиноби, а самого лютоволка привел сюда не кто иной, как обычный "генин". — Я слышал, что это была забавная история. Наш босс говорит, что это был несчастный случай, который имел плодотворные последствия — сказал Большой Серый Волк, заметив, что вокруг них появилось больше дыма. Ладно, может быть, он немного сходил с ума во время боя, вокруг не было людей, иначе Наруто сказал бы ему. Его лапы загорелись, когда он подпрыгнул в воздухе и ударил их друг о друга. Пламя танцевало на ветру от столкновения и он смеялся, как настоящий маньяк, спускаясь вниз, чтобы сеять хаос. — РАЗВЛЕКАЙТЕ МЕНЯ, ЛИЧИНКИ! — крикнул Сиф, ударив змею, которая сгорела — И именно поэтому я хотел следить за ним. — пробормотал Наруто, стоя один в тени. В конце концов, Сиф придет и, вероятно, позаботится о змеях. После этого он также строил планы с Нацу и Юрей, которые поменяются местами с Сифом после того, как все большие вызовы будут выполнены. Нацу и Юрей были лютоволками размером с Куромару, боевого пса Цуме Инузуки. Главное отличие заключалось в том, что эти двое были еще более сумасшедшими, чем Сиф и в некоторых случаях он чувствовал, что ему придется платить за ремонт еще больше, как только эти двое прибудут. Вздохнув, он сделал несколько ручных печатей, ровно 32, прежде чем прикусить указательный палец, который закапал кровью Кровь продолжала капать на поверхность и продолжала двигаться, как волнистый водоем. Как бы Наруто ни хотел следовать плану, было кое-что, что он не мог игнорировать. С годами, когда он стал более холодным и замкнутым, мысли Учихи о том, чтобы предать деревню и стать отступником, прежде чем убить нескольких старейшин, приходили ему в голову. Однако, когда она вошла в его жизнь, он не просто был ответственен за свою жизнь. У него было что-то, что связывало его с деревней и кем-то, кого он любил. Именно по этой причине он делал это прямо сейчас и он знал, что у него будет немного меньше чакры, чем он планировал, но, черт возьми, он ни за что не позволит Касуми столкнуться с гребаным биджу в одиночку. — Кодона Чи Буншин но Дзюцу — сказал Наруто, когда его палец все еще капал кровью на маленькую формирующуюся лужу крови, которая скручивалась в человеческую форму, которая была того же размера, что и Наруто, прежде чем она приняла тот же вид, что и он. Наруто достал бутылку с индуцированной чакрой антисептической жидкостью и облил ею рану. Этот Кровавый Клон был по своему названию более совершенным по своей природе, использованию и долговечности. Четверть всей чакры Наруто была использована на этого клона. Это была авантюра, но если она спасла ее, то оно того стоило. Честно говоря, он верил в ее способности, но все же небольшая предосторожность никогда не повредит. —Иди и найди Касуми. Помоги ей победить Гаару. Береги ее. — сказал Наруто своему клону, который кивнул, прежде чем уйти в сторону арены. Наруто увидел, как его клон исчезает вдали. Клон хорошо справлялся с подавлением своей сигнатуры чакры, по крайней мере, то, что его чакра была на четверть потрачена, увеличило контроль еще больше. Наруто вздохнул и направился к заброшенным тренировочным полигонам, обозначенным номерами 56 и 57. Ибо там лежал тайный проход к тому месту, который он искал.***
Ложа Каге Отряд АНБУ был снаружи Барьера Четырех Фиолетовых Огней, воздвигнутого четырьмя ниндзя Ото, которые, как ни странно, уже находились внутри самого здания. Очевидно, в Листе кто-то помог им, иначе вход в здание был бы невозможен. Отряд Сигма ничего не мог сделать, кроме как стоять и смотреть, как их лидер, Сандайме Хокаге и его ученик Джирайя - Жабий Мудрец, сражаются с Орочимару и группой шиноби, которые также прятались в здании. Однако их беспокойство было не так велико, как можно было предположить. Это был Сандайме Хокаге, который сражался, независимо от того, сколько ему лет. Его опыт шиноби, которого стало больше более чем на пять десятилетий, наряду с его навыками, которые все еще могли дать Каге преимущество даже сейчас. Вместе с ним был Джирайя, которому ранее дважды предлагали пост Хокаге, и оба раза он отказывался, дрался с нескольким шиноби. Орочимару, казалось, складывал ручные печати и глаза Жабьего Мудреца наконец заметили это. Седовласый Санин бросился к Орочимару, когда они начали драться друг с другом врукопашную. Сражаясь в течение многих лет, оба знали, на какие приемы способен их противник, однако Джирайя теперь сражался более беспорядочно, и стиль боя, который он обычно использовал, начал различаться. Когда Змеиный Санин сделал единственную брешь, Жабий Мудрец оттолкнул Орочимару ногой. Змеиный Санин снова начал складывать тот же набор ручных печатей, Джирайя хранил немного масла во рту после того, как Жабы нарисовали печать на его деснах и начал складывать свои собственные ручные печати на вдохе. — Катон: Эндан — сказал Джирайя, когда он впервые выплюнул масло и, следовательно, выстрелил большой пулей, похожей на форму пламени, которая выстрелила в Змеиного Санина. Орочимару, будучи скользкой змеей, уклонился от большой огненной струи, которая уничтожила то место, на котором он стоял. Он сделал заметку, что у Джирайи не было достаточно времени, чтобы вложить столько чакры в дзюцу, однако мощь дзюцу была высока. — Кукуку Джирайя. Используешь масло, чтобы усилить силу своего дзюцу и здесь я думал, что ты будешь тем идиотом, которого мы все помним. — сказал Орочимару, снимая последнюю часть кожи, которая напоминала Собаку но Расу. Теперь он гордо стоял перед своим бывшим учителем и товарищем по команде. Как бы Змей ни хотел вспомнить и поговорить о старых временах, он не мог. Он был здесь ради двух целей. Во-первых, чтобы получить новое тело одного из двух Учих в Конохе было бы достаточно, хотя он предпочел бы, чтобы это был Наруто Учиха. Во-вторых, убить Хирузена Сарутоби. Возникает вопрос, зачем ученику убивать своего учителя. Причина была проста. Орочимару в детстве испытывал бессмысленный страх перед смертью, страх, который он не мог описать. Змеиный Санин знал, что однажды умрет, но не хотел этого. Ни при каких обстоятельствах он не умрет. Потеряв родителей в Первой Великой войне Шиноби, смерть стала чем-то вроде врага для Орочимару. Под опекой Сандайме он вырос сильным шиноби и стал свидетелем мира, в котором они жили. Только могущественное правление и слабое падение — один из ключевых факторов, которые сделали его таким сильным. Однако где-то по пути Змей начал находить неприятные человеческие эмоции. Несмотря на наличие товарищей, у Орочимару не было никого, кого он мог бы назвать семьей. Он видел, что чем больше люди становятся ближе друг к другу, тем ближе они становятся, и когда кто-то из двоих умирает, у другого будет душевная боль. Поэтому Орочимару просто решил не быть настолько близким ни с кем в частности, даже Анко была не более чем ученицей. Кого-то он учил, не любил и не заботился в больших масштабах. Затем он открыл возможность бессмертия. Шанс не поддаться смерти и возможность изучить каждое дзюцу, на что уйдет целая жизнь, было чем-то, что он не мог упустить. Его разум не позволял этого. Чтобы выяснить значимый конечный результат своих вопросов, он начал похищать людей и ставить над ними эксперименты. Данзо Шимура был одним из тех, кто, строго говоря, соглашался с некоторыми его методами и предоставлял ему ресурсы. В конце концов, Орочимару был бывшим членом Корня АНБУ и знал все о Тьме Шиноби. Зменый Санин принял предложение и даже сделал Данзо руку из клеток Хаширамы Сенджу, в которую Шимура внедрил несколько Шаринганов, которые он получил способами, неизвестными даже Орочимару. Однако, когда Сарутоби поймал его с поличным, что-то внутри него сломалось. Его сэнсэй не понимал его идеалов? Разве Сарутоби не видел преимуществ достижения бессмертия? Они были шиноби, эксперименты над людьми были не чем иным, как табу, учитывая большинство войн, которые они вызвали, и жизней, которые они унесли. Тогда Сарутоби сказал ему — Я подвел тебя. Ты не мой ученик, — это было чуть ли не ударом в душу. Орочимару воспринял это как стимул, что однажды Профессор перестанет рассматривать это как долг, который может выполнить только учитель, казнив своего своенравного ученика. Во всяком случае, так думал Орочимару. — Подумать только, что ты планировал вторжение в свой собственный дом. Я почти сожалею, что не подвел тебя много лет назад. — сказал Жабий Мудрец тяжелым голосом. Будучи сиротой, у Джирайи действительно не было никого, кого он мог бы назвать семьей, пока не была сформирована вторая Команда 7, в которую вошли Сарутоби и тогда еще молодые Легендарные Санины Конохи. Когда их спросили, почему их команда называется Командой 7 и почему они были вторыми, Сандайме раскрыл истинное значение этого слова. Первоначальную Команду Семь возглавлял сам Нидаймэ Хокаге, и название команды было связано с ее семью членами команды: Тобирама Сенджу, Хирузен Сарутоби, Кагами Учиха, Данзо Шимура, Торифу Акимичи, Хомура Митокадо и Кохару Утатане. Это была команда, которой Второй Хокаге доверял гораздо больше, чем своим собственным охранникам АНБУ. Таким образом, Команда 7 стала титулом, который обычно присуждается лучшим командам в целом. Впервые в жизни Джирайя понял, что значит быть частью семьи. Конечно, его планы ударить Цунаде не сработали так, как ему хотелось бы, но она заботилась о нем. Орочимару был похож на надоедливого брата, которого любили ненавидеть, но тем не менее на него полагались. Когда Орочимару стал отступником, Джирайя почувствовал себя преданным, как человек, с которым он вырос, с которым он воевал, делился выпивкой и даже знал, что некоторые личные аспекты жизни могут покинуть их деревню, чего он не мог понять. Когда он столкнулся с Орочимару в Стране Огня, Жабий Мудрец сдерживался, чтобы не причинить вреда Орочимару. Он буквально позволил своему некогда другу сбежать. Еще одно сожаление было в виде одной страны. Страна Риса стала Страной Звука. Без сомнения, Орочимару стоял за этим и, судя по информации, которую дал ему Наруто, это была его база. — Джирайя, ты говоришь так, будто можешь убить меня в любой момент. — сказал Змеиный Санин, слегка рассердившись на слова, сказанные клоуном его поколения. Джирайя был силен, но мысленно он был недостаточно силен, чтобы победить его. Однако он должен был признать, что никогда не сражался с Джирией со стопроцентной серьезностью со времен Третьей Великой Войны Шиноби. Был ли у Джирайи козырь? Затем нукенин усмехнулся. Неважно, какие тузы они припрятали у себя в рукаве, у него их было больше. Он заметил, что на его бывшем сенсее были доспехи, которые носили члены клана Сарутоби в эпоху Сэнгоку Джидай. Он облизнул губы в жажде битвы, его сэнсэй был серьезен. Правда, он не учел присутствие Джирайи, но это ничего не меняло. Единственная разница будет заключаться в том, что Джирайя умрет вместе со своим сенсеем и процесс завершения этого события займет немного больше времени. Затем Змей заметил, что двое шиноби хотели напасть на него. Сначала он должен был позаботиться о них Он сделал три ручных печати и прикусил губу до крови. — Мандара-но Джин — сказал он, когда бесконечное количество гадюк начали выходить из его рта. Один за другим десятки их продолжали покрывать землю, и скорость, с которой они появлялись, не замедлялась. У некоторых шипящих змей вылезли мечи изо рта. В соответствии со своим названием появилось более тысячи змей и некоторые из них образовывали что-то вроде стены перед Змеиным Санином. — Джирайя, нам нужно избавиться от змей. Мы не можем позволить Орочимару закончить свое дзюцу. — сказал Сарутоби, начиная складывать ручные печати. Ручные печати, которые Джирайя знал и которым следовал со своим собственным набором ручных печатей. Это было то, что вбивалось ему в голову с самого детства. Уничтожить множество шиноби с помощью совместных дзюцу, и Джирайя точно знал, что собирается использовать его сенсей. — Гамаюдан — сказал Джирайя, не только используя масло из печати на своих деснах, но и преобразовывая свою чакру в легковоспламеняющуюся жидкость. У призывателя жаб были привилегии, которые были у очень немногих других призывателей. Выплевываемая масса масла распространялась вокруг приближающихся змей и приземлялась на них с огромной силой, на мгновение отбрасывая их назад. Сарутоби закончил свои ручные печати, произнося название своего дзюцу. — Дотон: Дорюудан — сказал Сарутоби, когда голова дракона из земли образовалась из остатков другого дзюцу, которое Джирайя использовал ранее, чтобы выстрелить земляными пулями в змею, которая хотела броситься на них. Однако Сандайме не остановился на этом, он продолжил вновь складывать ручные печати. — Катон: Карьуюдан — сказал Сандаймэ, выдыхая пламя, которое покрывало пули из земли, превращая их в жгучие огненные бомбы. Они пролились дождем на тела змей, и с присутствующим маслом огонь распространился вокруг них, сжигая и расплавляя их дотла, когда техника так коварно преследовала и достигала стены из змей. Они пали, каждый из них, когда змеи превратилась в гнилую плоть. Орочимару был немного раздражен, раздражен тем фактом, что все змеи были убиты. Манда начал бы ему капать на мозги насчет этого и потребовал бы очень большую плату. Однако это было наименьшей из его забот, так как прямо сейчас он был намного ближе к их убийству. Ибо рядом с Орочимару стояли три деревянных гроба, все трое стояли и ждали, пока человек, который их призвал, что-то с ними сделает. На каждом гробу лежал лист бумаги. Однако на каждой бумаге был свой инициал или, скорее всего номер. 1, 2, 4 И Жабий Мудрец, и Профессор чувствовали себя неловко в присутствии гробов. Они знали, как сильно Орочимару мечтал погрузиться в запретные дзюцу. Это было почти так же, как Джирайя подглядывал за женщинами на Горячих источниках. Сандайме и его ученик, увидев гробы, могли сделать только один вывод. Однако, прежде чем они успели ответить, крышки гробов, обозначенными цифрами «1» и «2», открылись, и упали на землю. Громкий стук добавил еще больше беспокойства, когда два человека выбрались из каждого из своих гробов. Были слышны шаги вместе с легкими движениями движущейся пластинчатой брони. Затем в поле зрения появились две фигуры. Хирузен Сарутоби, Сандайме Хокаге, широко известный как Профессор, переживший три Великие Войны Ниндзя. С тех пор, как он стал Хокаге, он выигрывал каждую битву, в которой принимал участие, единственным недостатком в его послужном списке была ничья против Саламандры Ханзо. Он никогда не боялся бросаться на поле боя, даже если его противником был сам Девятихвостый. Однако Сарутоби почувствовал, как холодок прошелся по его спине, когда он увидел тех, кто вышел из двух гробов. Для него это было и ужасно, и грустно одновременно. Первым человеком был высокий мужчина с загорелой кожей, склеры его глаз были черными как смоль. У него были чёрные волосы до талии, уложенные в чёлку с пробором посередине, которая обрамляла его лицо, а на лбу был протектор Конохи. В качестве одежды у него была стандартная форма шиноби, которая напоминала об эпохе Воюющих государств, состоящее из темно-красных доспехов, одетых поверх простого черного костюма с сандалиями. Эта броня была сделана из множества металлических пластин, образующих несколько защитных щитков вдоль его тела. На его наплечниках был символ. Символ клана Сенджу. На его одежде и коже были видны трещины. Джирайя не мог ничего сказать, его разум все еще поглощал то, что происходило перед ним. Перед ним стоял Хаширама Сенджу, Первый Хокаге. Он был мертв, но он был здесь. Жертва Эдо Тенсей - запрещенного дзюцу, которое забирает чакру у его пользователя, но также на мгновение возвращает людей из Загробной жизни, пока пользователь этого желает. У них были тела, которые при серьезных повреждениях смогли бы восстановиться. Это был первый раз, когда Жабий Мудрец увидел эту технику в действии. Однако следующее слово, сказанное его сенсеем, заставило его осознать, насколько серьезной была ситуация. Другой гроб с номером «2». — Сэнсэй. Одно слово. Одно слово, от которого глаза Джирайи расширились еще больше. Человек из второго гроба вышел. Второй человек был светлокожим мужчиной с белыми косматыми волосами и темно-красными глазами. Как и у Хаширамы, его склера глаз была черной. У него были три красных отметины на лице, по одной под каждым глазом и одна на подбородке. В качестве одежды у него была синяя броня с характерным белым меховым воротником поверх простого черного костюма. Эта броня была сконструирована из множества металлических пластин, сформированных в несколько щитков вдоль его тела. Под наплечными доспехами он носил по две повязки на каждой руке. На ногах у него были обычные сандалии. На лбу же было хапури вместо более традиционного протектора. На нем был выгравирован символ Листа. На его теле также были трещины в некоторых местах. Этот человек, по сути, стал жертвой своего собственного дзюцу. Тобирама Сенджу, Второй Хокаге, встал, его оценивающие глаза метались вокруг. У него было странное тело, которое казалось пустым. Он точно знал, что происходит, однако зрелище перед ним было куда более интересным. — Сару. — сказал Нидаймэ Хокаге, глядя на пожилого мужчину перед собой. Даже состарившись, Сандайме чувствовал себя паршивым генином, когда Тобирама называл его обезьяной. Беловолосый мужчина посмотрел в сторону и увидел другого шиноби, значительно выше своего ученика. У него на хапури было кандзи «масло». Однако его самым большим удивлением было то, что он увидел своего брата, стоящего рядом. — Нии-сан. — сказал Тобирама, немного радуясь, что увидел своего брата, но при таких условиях. Прежде чем он успел что-либо сказать, он почувствовал, как что-то чужеродное проникло ему в затылок. Было отвратительно, и вокруг источника пахло змеями. После того, как это действие прекратилось, он снова заговорил. — Кажется, мы стали жертвами Эдо Тенсей — сказал Нидайме. Его лицо больше не выражало эмоций, несмотря на то немногое, что он показывал раньше. На этот раз заговорил мужчина рядом с ним. — Это была одна из причин, по которой я не хотел, чтобы ты завершал это дзюцу. У чего-то столь опасного, как это, всегда были недостатки. — сказал Шодай Хокаге с нейтральным выражением лица. Затем он заметил человека, который был позади них, и оценил его внешний вид. Действительно очень странно. — Я так понимаю, это ты нас вызвал? — спросил Первый Хокаге, когда пользователь техники, вероятно, хихикнул от его слов. — Конечно. Для меня большая честь познакомиться с вами, Шодай-сама. Нидайме-сама. — с восторгом сказал Змеиный Санин, и на этот раз заговорил Хокаге в синей броне. — Подумать только, что созданное мной дзюцу будет использовано против меня. — сказал Тобирама, а затем заговорил, глядя на бледнокожего мужчину. — Ты также поставил Связующие Печати , не так ли? Делая это, ты убедился, что мы будем подчиняться твоим приказам. — Ты очень проницательный, как говорил нам Сарутоби-сенсей. — сказал Орочимару и на этот раз оба бывших Хокаге посмотрели на него нейтральным взглядом, если бы у них были свои эмоции, то Хирузену, вероятно, было бы хуже. — Ты очень сильно напортачил со своим учеником Сару. — сказал Шодай с невозмутимым видом, и если бы ситуация не была серьезной, Сандайме бы рассмеялся. У Хаширамы Сенджу был худший покерфейс в мире. — Я не верю, как ты вообще ухитрился это сказать. — сказал Тобирама. Затем он посмотрел на человека рядом с Хирузеном и сказал ему — Кто ты? — Это Джирайя, сэнсэй. Он еще один из моих учеников и намного лучше, чем тот, что стоит позади вас. — сказал Сарутоби с суровым выражением лица. С какими бы слезами он ни пролил, уже покончено. Были некоторые вещи, которые нельзя было простить. Осквернение могил его бывших учителей и наставников было чем-то, что Сарутоби не воспринимал легкомысленно. Сегодня нужно было разобраться с Орочимару. Но его беспокоило другое. Цифра "4" на крышке последнего гроба Гроб с таким номером беспокоил его. Это не мог быть Минато… так как его душа была в руках Шинигами. — Это не Минато. — сказал Джирайя тоном, от которого чувствовались гнев и злоба. Минато был самым близким человеком для Джирайи, чуть ли не сыном, и если бы это был бы он, Жабий Мудрец не стал бы сдерживаться. История между двумя бывшими товарищами по команде так и останется историей. Однако была причина, по которой Джирайя был так уверен в своем заявлении, а также уверен, что Орочимару не сможет обойти это дзюцу. — Шики Фууджин запирает душу пользователя в животе Шинигами. — сказал Джирайя, вспомнив, как душа его ученика навсегда останется там, в этой неумолимой неопределенности, неспособная перейти к следующему циклу жизни. — Он прав. — сказал Хаширама. — Шики Фуджин - это печать, которую нельзя трогать, в любом случае, не без крайних мер. Я предполагаю, что вы привели нас сюда, чтобы сразиться с Сарутоби и его учеником. — Вы льстите мне, Шодай-сама. Хотя вы правы в том, что Шики Фууджин не сломан, я найду способ обойти это. И да, вы пойдете и убьете Сарутоби-сенсея вместе с Джирайей. — закончил Орочимару с тошнотворной улыбкой, и если бы у них была возможность показать свои эмоции, они бы это сделали. Джирайя ничего не говорил. Тем не менее, он сжал кулаки достаточно, чтобы появилась кровь. Бой, которая вот-вот разразится, была не шуточной. Ему и его сенсею предстояло сразиться с тремя шиноби уровня Каге. Четыре, если последний гроб будет открыт. Он, прикусив палец, призвал двух жаб, которые помогли бы ему изменить ход битвы. Но ему потребуется некоторое время, чтобы проявить всю свою силу. — Ты проиграешь. — внезапно сказал Тобирама, когда все взгляды были прикованы к нему. — Я учил Сару с того дня, как он окончил Академию. Мой брат привил ему свои идеалы. И есть тот факт, что мы оба сильно ослаблены, потому что ты строго контролируешь наши действия с помощью этих связывающих печатей. Если бы они не были там мы оба уже расторгли бы контракт. — Это верно. — сказал Сандайме с тоном успокоения. — Если бы я был один, то эта битва была бы односторонней, даже если бы сенсей и Шодай-сама были обесточены вместе с тобой, напавшим на меня. То, что Джирайя здесь, сильно меняет ситуацию. — Ты принимаешь меня за дурака? — сказал змеиный санин, в котором явно в нем присутствовал гнев. Это было то, что у Орочимару было в избытке, то, к чему были причастны Джирайя и Сандайме - высокомерие. Орочимару не любил, когда его отчитывали, в основном из-за того, что никто никогда этого не делал. Все, что он когда-либо делал, было совершенным, он никогда не оставлял места для ошибок. Критика была чем-то, к чему он не привык, и в этом возрасте Джирайя думал, что это ранит его гордость больше, чем что-либо еще. — Довольно. — сказал Орочимару, делая ручную печать барана. Первые два Хокаге теперь смотрели на Сарутоби и Джириаю. Затем змеиный саннин снова улыбнулся. — У меня есть другой план. Конечно, он может отнять у меня немного больше чакры. Однако с этим я могу легко позаботиться обо всех вас.