***
Темнолесье, Северная тренировочная площадка Конохагакуре-но-Сато Темнолесье было просто еще одним лесом внутри Скрытого Листа. Посаженный и взращенный самим Шодайем, хотя это был впечатляющий и обширный лес, в нем не было ничего особенного. Ничего примечательного в этом месте тоже никогда не происходило. За исключением того, что теперь можно было увидеть трех шиноби, прыгающих с ветки на ветку. Им нужно было добраться до Северного выхода. Родственная Троица Песка сбежали с арены и пытались совершить безумный рывок к выходу. Они уходили из страха, вдвоем. Темари и Канкуро не хотели снова видеть этого монстра. Гаара был ранен и истекал кровью. Его Песчаная броня была сильно повреждена и он медленно терял сознание. Как бы они ни хотели подчиниться отцу и завершить вторжение, у них были другие заботы. Они заботились друг о друге, и хотя это может показаться не так, они заботились о Гааре. В детстве он был добрым и застенчивым ребенком. Темари особенно любила и обожала его, Канкуро часто шутил, а тогда еще застенчивый Гаара часто прятался за спиной своей сестры. Однако со временем все стало меняться, мнение их отца стало меняться. Почему бы деревенскому оружию не относиться как к оружию? Он строго приказал своим детям держаться подальше от Гаары. Раса сказал им, что он чудовище. Он держал Гаару в другой части дома. Несмотря на их усилия, они не смогли связаться со своим братом. Шиноби Суны всегда сдерживали их, и несколько месяцев спустя, когда они, наконец, снова встретились с ним… он изменился. Он был кровожаден и холоден. Его лицо было лишено всякого тепла, и он часто убивал людей. Где-то по пути мальчик стал монстром. Они по-прежнему заботились о нем, однако в данном случае страх перевешивал привязанность, поскольку Темари и Канкуро держались от него на расстоянии. Гаара же считал, что они действительно боялись его и ненавидели. Почему бы и нет? И теперь у Джинчурики Ичиби была лишь одна мысль. — Почему? — Единственное слово, которое отозвалось эхом в глубинах его разума. — Мы должны набрать темп. — сказала Темари, когда ее бирюзовые глаза метались по сторонам, чтобы увидеть приближающихся врагов. К счастью, они встретили отряд шиноби из своей деревни, которые вызвались остаться, и у них было некоторое время, прежде чем какой-либо шиноби Листа смог их догнать. — Я знаю. Ты не несешь Гаару, так что перестань жаловаться. — сказал Канкуро, неся на спине полубессознательного Джинчурики. — Почему? — еще раз спросил он себя. Почему они несли его? Почему уносили его отсюда? —Я знаю, но все же. Мы должны убедиться, что Гаара в безопасности. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. — сказала Темари, и если бы старшие дети Расы могли это видеть, они бы увидели, как глаза их младшего брата расширились от удивления и шока. — …Они заботятся обо мне? — спросил он себя. Тут Темари и Канкуро остановились. Кунай был воткнут в следующую ветку, которую они планировали использовать. Единственный кунай, появившийся позади них и точно нацеленный на их путь. Нужно было иметь очень хорошую цель или очень хороший взгляд. Обернувшись, они увидели два глаза, смотрящих на них. В одном было одно томоэ, в другом — два. И скоро, возможно, в одном глазу уже будет второе томоэ. Он мог попробовать это. Теперь только боевой опыт заставит его глаза развиваться, а прямо перед ним была битва, которую он не мог позволить себе пропустить. — Мне нужно кое-что с ним закончить. — сказал Саске Учиха, вставая, и его благословенные глаза смотрели на команду из трех человек. Это больше не было связано с Экзаменом на Чунина. Это была война, и прямо сейчас ему нужно было взять несколько пленных. Конечно, ему нужно было сражаться с Гаарой, иначе нестабильный Джинчурики доставит ему проблемы позже. — Темари бери его и уходи. — сказал Марионеточник, когда его сестра подошла и подняла их брата. — Убери его отсюда. — Только вернись пожалуйста. Ты слышишь меня, идиот? — сказала она, и ее брат в боевой раскраске ухмыльнулся. Была нахальная и быстро говорящая куноичи, которая была его сестрой. Затем она ушла с рыжеволосым, когда Канкуро взял забинтованную марионетку, которая была у него на спине. — Ты действительно думаешь, что сможешь победить меня? — сказал Саске, пытаясь получить психологическое преимущество над своим противником. Говорить бред и манипулировать — две большие разницы. Что-то, что Саске только начинал понимать. Касуми Узумаки была очень болтливой девушкой, говорящая вещи, которые заставят любого впасть в ступор либо из-за абсурдного заявления, либо из-за какой-то причуды личности. Наруто Учиха же был манипулятором. Он играл с людьми, он заставлял их думать то, что он хотел, чтобы они думали. Он скажет человеку, что луна зеленая, и собеседник склонен ему поверить. Наруто заставил Саске броситься на него во время их спарринга месяц назад, он просто играл со его эмоциональными слабостями. Что-то, за что Какаши делал ему выговор в течение последнего месяца. Ленивый джоунин ясно дал понять, что Саске был нестабилен как шиноби, его общая жажда мести мешала его росту. Как метко выразился Какаши, у него было мышление как у ребенка. Он разразился этим заявлением и доказал свою точку зрения. После этого Саске попытался больше контролировать свои эмоции. —Пожалуйста! Не говори так, как будто ты являешься Наруто. — сказал с пренебрежением старший сын Расы. — Если бы это был тот парень, с которым я столкнулся, я бы немного забеспокоился. Ты просто еще один клановый генин. Канкуро наконец-то разматал бинты, скрывавшие его марионетку. Саске не знал, что и думать, честно говоря, он не был уверен, что собирается делать. Но он знал, что не может терять время. И словно по воле самой Ками рядом с ним приземлились двое шиноби - Касуми Узумаки и Шино Абураме. — Где бессонница-бака? — немедленно спросила Касуми и, несмотря на всю серьезность боя, всем пришлось попотеть. Саске посмотрел на нее, изогнув бровь. —Ой, что заползло тебе в задницу, теме? — Добе…. — сказал он. Почему сын Фугаку не мог убить ее снова? О да, Наруто, черт возьми, похоронил бы его за секунду. Хоть Саске и не боялся напрямую Наруто, он опасался его и знал, что в бою есть большой шанс, что именно брат Шисуи выйдет победителем. Ну во всяком случае пока. — Я предлагаю вам двоим двигаться вперед. — заговорил Шино, когда оба члена Команды 7 посмотрели на шиноби клана Абураме, вооруженного Кикайчу. —Я должен был встретиться с ним в любом случае. Поэтому я надеюсь, что вы понимаете мою просьбу встретиться с ним. — Тогда хорошо. Надери задницу гримеру, Шино! — сказала Касуми. Саске лишь хмыкнул на генина Листа. Абураме кивнул на ее слова, когда они продолжили идти вперед. Канкуро фыркнул и был наполовину готов пойти за ними, но он знал, что насекомоядный пойдет за ним. По сути говоря, они были равны. Ни одному из двоих на самом деле не пришлось вступать в контакт со своими противниками. Канкуро мог отравить своих врагов, а Шино мог заразить их своими «друзьями». Оба приготовились к бою и бросились вперед.***
Рядом с лесом, окраина полигонов 56 и 57 Наруто бежал так быстро, как только мог. Ему нужно было выбраться отсюда, так как брат Обито и Шисуи почувствовал, как несколько сигнатур чакры приближаются к нему. Разве он не заметал следы должным образом? Как будто хуже быть не могло, он почувствовал впереди еще несколько сигнатур чакры. Инстинктивно он остановился и отпрыгнул назад, чтобы увидеть это. Около тридцати пяти АНБУ приземлились перед ним. На всех них был знак «Не». Наруто проклял свою удачу, когда понял, что Данзо уже принял некоторые контрмеры. Они заберут часть его чакры и, учитывая, что ему нужно сохранить большую ее часть, это будет проблемой. Обнажив свое танто, он увернулся от рубящего удара Корневика, который решил ударить его первым. Он боролся, когда его черные глаза заметили собравшихся вокруг него других шиноби. Уклоняясь от рубящих ударов, Учиха отпрыгнул на приличное расстояние назад и сложил очень быстро, как только мог, пять ручных печатей. Обычно для этого дзюцу требовалось семь, но для него это было применимо. Он распечатал дюжину сюрикенов из печати на своей левой руки, когда он бросил залп сюрикенов вперед с быстрой скоростью и выполнил дзюцу в сочетании. — Катон: Хаусенка Цумабени , — сказал он, выдыхая огонь желтого цвета, который зажег сюрикены, увеличив общую скорость выпущенных снарядов. Пылающие сюрикены устремились вперед и сумели поразить трех оперативников АНБУ, пострадавших от ожогов сюрикена. Тем не менее, Наруто уже сложил печать барана и произнес. —Кай. — сказал он, когда маленькие символы на сюрикенах начали светиться, и все двенадцать из них взорвались одновременно. Таким образом, Учиза убил около четырех членов Корня, а один был ранен. Нанесение печатей на сюрикены было непростым делом. Это требовало предельной точности, и нужно было нанести на метательное оружие еще две печати, прежде чем буквы, обозначающие взрыв, могли сработать. Затем он почувствовал, как сзади появились три сигнатуры чакры. Он почувствовал или, вернее, встретил того, кому принадлежала чакры. Вероятно, это слуги Данзо в Листе. Ему придется сражаться более серьезно. Он активировал свой Шаринган, однако ему не позволили, так как гигантский меч был брошен в одного из АНБУ и красиво разорвал его наполовину в кровавой манере. Наруто посмотрел на гигантский кусок клинка, который был там, и понял, почему он показался ему знакомым. — Хьетон: Самуи Ханабира — раздался голос девушки, когда листья, состоящие из чистого и холодного льда, нацелились на оперативников АНБУ, которые рассеялись и нарушили строй. — А-а-а-а-а-а! — Ах, давно не убивал кого-то подобного. — сказал голос человека, чье присутствие ощущали только сенсоры, включая Наруто. Человеку, который сначала был ранен кунаем в затылок, а затем ему скрутили шею так, что она сломалась, повезло меньше. Человек, жестоко убивший оперативника АНБУ, поднял свое оружие, которое он назвал мечом и прислонил его к своим плечам. — Прошло время, а, Учиха? — сказал мужчина. В черной рубашке без рукавов и камуфляжных штанах мужчина улыбался под бинтами, которые использовал как маску. — Забуза Момочи. — сказал Наруто, когда почувствовал, что куноичи из клана Юки приземлилась. Она снова была одета в одежду ниндзя-охотника Кири. Однако третий человек, который вошел, был одет в фиолетовую рубашку без рукавов с высоким воротником и серые штаны, и стоял с мечом столь же большого размера, перевязанный бинтами. На нем была маска ханья, а его беловато-голубые волосы до плеч развевались на ветру. — Что вы все здесь делаете? — спросил брат Обито и Шисуи, когда заговорил последний прибывший. — Что ж, я хотел свести с тобой счеты, поэтому думал, как с тобой связаться. Потом Забуза-сан был нанят Хокаге как наемник. Хаку-чан последовала за ним, я последовал за ней и вуаля. Вот и мы! — сказал человек, и если и были какие-то сомнения, что человеком под маской был Мангецу Хозуки, то теперь все это было смыто. — МАНГЕЦУ, ТЫ СУКИН СЫН! КАК ТЫ СМЕЕШЬ ТАК ГОВОРИТЬ О ХАКУ?! — завопил Забуза от ярости, и Учиха удивился его отцовским защитным инстинктам. Наруто задавался вопросом, все ли отцы такие. Если да, то он был рад, что… ну, одного светловолосого мужчины не было в живых, или, что еще хуже, одной красноволосой женщины. Они, вероятно, несколько раз искалечили бы его даже за то, что он просто целовался с их дочерью. — То-сан! Мангецу-кун! Не сейчас! — громко сказал Хаку. Очевидно, девушка была взволнована всем вниманием. Она отметила, что один из АНБУ решил воспользоваться этим, но взгляд Забузы остановился, и он взмахнул своим клинком Палача, отрубив голову Корневику, когда кровь брызнула повсюду. — Давай, малыш. Мы позаботимся обо всем, что здесь происходит. Хотя, похоже, у тебя есть внутренняя проблема. — сказал Демон Скрытого Тумана и приготовился сделать ручные печати, когда Мангецу сформировал небольшое озеро с помощью своего Суйтон- дзюцу. — Да, а позже мы позаботимся о других шиноби. Судя по всему, этот серый волк разрывал змей и здания, как масло. — сказал член клана Хозуки, и Наруто внутренне застонал. Сиф, вероятно, начал буйствовать. Пока Нацу и Юрей еще не пришли, он мог с этим справиться. Он кивнул и ушел с помощью Шуншина, чтобы отойти на большое расстояние, прежде чем АНБУ смогут броситься за ним, и все трое бывших шиноби Кири сложили свои ручные печати. — Киригакуре но Дзюцу. — раздались крики трех иностранных шиноби, и густой туман окружил лес, в котором они стояли. Подобно миазмам смерти, он распространился по мере того, как трое пользователей техники Бесшумного Убийства готовились уничтожить АНБУ. Хаку, вероятно, заставил бы их потерять сознание и оставил бы их с онемевшими частями тела, но двое из Семи Мечников Ниндзя убили бы всех своих противников.***
Ложа Каге Гендзюро увернулся от удара, который Жабий Мудрец нацелил на него, и позволил своей раскрытой ладони рвануться вперед, чтобы ударить его по челюсти. Джирайя немного ощетинился от противодействующего удара, но, тем не менее, пришел в себя, схватив запястье и ударив воскрешенного Учиху ногой по ребрам, отчего тот отлетел назад. Затем Тобирама бросился вперед и схватил Джирайю, чтобы швырнуть его на землю крыши. Прежде чем Джирайя смог оправиться от полученного удара, он увидел, как нога Тобирамы опустилась вниз, нацелившись на его череп. Используя Каварими, чтобы заменить свое тело на бревно, он попытался отойти на некоторое расстояние, но Гендзюро снова подкрался к нему и ударил ногой в спину. Жабий Мудрец выругался себе под нос, почувствовав, как его позвоночник задрожал от удара. Затем он увидел, как Нидайме снова бросается на него. Складывая ручные печати в темпе, которого Джирайя не делал уже очень давно, он применил свое дзюцу. — Дотон: Дорьюсо. — сказал он и ударил одной рукой по земле, когда копья, сделанные из земли, появились рядом с ним и пронзили Нидайме. Его тело начало трескаться и крошиться, когда фрагменты его воскрешенного тела летали вокруг него, как пыль. — "Это должно задержать его на какое-то время." — подумал Джирайя и уклонился от удара ногой с разворота, направленного прямо ему в голову. Затем он отпрыгнул назад и увидел, что Сарутоби сражается как против Орочимару, так и против Шодая. Отец Наруто бросился вперед и еще раз напал на Джирайю, который не отставал от него. Сам Гендзюро с трудом пытался предсказать действия Санина. Они были неотшлифованными и временами случайными. Поэтому предугадывать движения становилось все труднее, внутренне он был рад, что его отключили, но он был уверен, что даже в контролируемом состоянии он мог сделать гораздо больше, даже в этом состоянии. Хаширама ударил Хирузена по рукам, которые были скрещены, образуя защиту перед его грудью. Сарутоби был отброшен назад от его чистой силы. Рука Хаширамы светилась, а это означало, что удар был усилен чакрой. Если бы не тот факт, что Хирузен привык к таким ударам в расцвете сил, он бы содрогнулся под их давлением. Однако с мудростью приходит и возраст, а с возрастом тело не остается прежним. Это было одной из причин, почему он не смог достаточно быстро оправиться от удара, чтобы Орочимару подкрался к своему бывшему учителю. Змеиный Саннин ударил пожилого Каге прямо по лицу, пролив кровь, когда он врезался в деревянную ветку, сделанную основателем деревни. Орочимару удовлетворенно облизал губы. Все шло гладко, скоро Третий Хокаге будет убит и Джирайя тоже. Затем Данзо станет лидером Скрытого Листа, а также союзником Скрытого Звука. И к концу этого у Змеиного Санина будет воинство, достойное всех этих усилий. Он отметил, как воскрешенный Учиха доставлял неприятности его бывшему товарищу по команде. Хоть Орочимару был высокомерным, он не был невежественным. Он знал, что, несмотря на развратный характер и непревзойденную извращенность, Джирайя был сильным шиноби. Что раздражало Змеиного Санина, так это то, что он не знал, насколько силен Джирайя. Десять лет были долгим, очень долгим сроком для любого шиноби, чтобы освоить новые навыки. То же самое можно было сказать и о его сенсее, которому в данный момент потребовалось много времени, чтобы выбраться из-под обломков. Конечно, он ударил своего сенсея со значительной силой, но если это было все, что потребовалось, чтобы победить Профессора, то он был разочарован. Но потом Змей увидел его, едва различимый, но он его увидел. Из-под обломков того места, где он врезался, появился дым. Орочимару почувствовал присутствие другого и, прежде чем он это осознал, вся ветка или, скорее, дерево, ставшее точкой удара, было разрублено вдребезги, когда Сандайме Хокаге гордо стоял с посохом. Адамантиновый посох, на котором был виден один глаз. — "О, так он уже призвал Энму." — подумал бледный, кивая Шодаю, чтобы атаковать. Быстро сложив ручные печати, Хаширама снова остановился на печати змеи. — Мокутон: Дзюбаку Эйсо — сказал Первый Хокаге, когда уже существующие деревья начали вытягивать свои ветви, танцуя, как змеи, и приближались к Третьему Хокаге, который ждал, когда ветки ударят его. Затем, с атлетическими способностями молодого джонина, он начал вращать свой Адамантиновый посох на больших скоростях, чтобы пробить деревянные крепления, которые исходили от него. Они превратились в щепки. Сандайме создал рядом с собой двух теневых клонов без печати. Они уже начали складывать ручные печати. — Катон: Карьюу Эндан — сказал один из клонов, выдыхая большой поток огня, который извивался, прежде чем принять форму дракона. — Фуутон: Ками Ороши — сказал другой клон, высвобождая вихрь режущего ветра, направляясь к огненному дракону и сталкиваясь с ним, чтобы увеличить его размер и увеличить общий урон. Орочимару не смог вовремя среагировать. И он, и Шодай были поражены дзюцу и в результате произошел небольшой взрыв. Хирузен обратил внимание на Джирайю и двух его противников. Жабьему Мудрецу сейчас было нелегко, поскольку и Тобирама, и Гендзюро были шиноби, основанными на скорости. Оба были намного быстрее, чем сам Джирайя. Они парировали один из его ударов, а другой наносил удары. Джирая вытянул ногу, а Гендзюро схватил его ногу, дергая ее вперед, когда Тобирама отбросил Жабьего Мудреца ногой. Затем Тобирама начал складывать ручные печати с ненормальной скоростью. — Суйтон: Суйхоу но Дзюцу — сказал Нидайме, высвобождая большой поток кипящей воды на Жабьего Мудреца. Вода была убийственно горячей и могла прорезать камни, однако из-за ограничений, наложенных на пользователя, ей не хватало необходимой мощности, как обычно. — Нинпо: Хари Джидзо — сказал Джирайя, когда его колючая грива белых волос стала еще более дикой и отросла. Затем он обернулся вокруг пользователя, и похожие на иглы волосы стали щитом, который был наравне с закаленной сталью. Джирайя чувствовал, что его защитная техника немного повреждена, а потом она накалилась еще больше. — "Должно быть это Гендзюро со своей техникой Катона." — подумал Жабий Мудрец и сложил еще раз ручные печати. — Нинпо: Хари Дзигоку — иглы, похожие на заостренные пряди волос, окружающие Жабьего Мудреца, начали стрелять наружу почти во всех направлениях. Его противники не ожидали этого движения, даже Гендзюро, поскольку он никогда не видел его раньше и был поражен очень острыми иглами, которые с огромной скоростью вонзались в их тела. И снова оба временно остановились, и волосы Джирайи вернулись к своей нормальной длине, хотя и немного дымчатыми. Затем он увидел, что его сенсей прибыл и выглядел усталым, битва продолжалась уже некоторое время, и возраст уже брал свое. Джирайя тоже мог почувствовать эффект, он сильно постарел за эти годы. Затем Сарутоби ударил двух оживших перед ними своим вытянутым Адамантиновым посохом, чтобы замедлить скорость их восстановления. — Джирайя, нам нужно их запечатать. — сказал Сарутоби, наблюдая, как двое воскрешенных медленно начинают восстанавливаться. Хаширама тоже восстанавливался и, судя по всему, Орочимару выплюнул свое настоящее тело из прежнего, поскольку все его тело было покрыто слюной. — Я знаю, сэнсэй. Но нам нужно сильно их ударить. У меня есть план, но мне нужно время. — сказал Джирайя, и его сенсей посмотрел на него, сузив брови. Время было единственной вещью, которой у них не было в данный момент, не с Орочимару и тремя воскрешенными. — Сколько? — спросил Сарутоби, не особо ожидая, что скажет его ученик. — Пару минут. Максимум пять-шесть, так как мне нужно подлечиться, а также получить кое-какое снаряжение, и тогда я смогу прийти. Тогда я смогу сразиться с ними на более выгодных условиях и использовать Кейяку Фуин , чтобы сломать контроль над воскрешенными, даже если это только одна из них. — закончил Жабий Мудрец, и Сандайме мрачно кивнула ему. Джирайя знал, что просит о многом. Один-единственный человек, сражающийся против четырех шиноби уровня Каге в течение пары минут, чтобы отвлечься? Еще одна форма самоубийства по логическим выводам. Это была ставка, которую не захотел принять даже некий светловолосый шиноби. — Хорошо, Джирайя. Но тебе нужно спрятаться. — сказал Сарутоби, крепко сжимая Адамантиновый Посох. Король обезьян Энма чувствовал настороженность своего владельца. Он много лет сражался вместе с Хирузеном. Прежде чем он успел пошевелиться, Джирайя схватил сенсея за руку и протянул ему головастика. Он шутит? — Держите этого головастика в безопасности. Я не могу призвать их сюда, когда вокруг четверо, я почти уверен, что Гендзюро или Нидайме-сама нападут на них, как только они поймут, что происходит. — сказал Джирайя, и Сандайме кивнул, когда Жабий Мудрец укусил себя за палец, чтобы пустить кровь, и сделал несколько ручных печатей, прежде чем ударить рукой по земле. Джирайя тут же исчез, а Хирузен довольно осторожно бросил жабу, когда она отскочила от всех и осталась одна, наблюдая за четырьмя шиноби, медленно идущими к пожилому мужчине, который бросил его. Он моргнул и сел неподвижно. Почему его вызвали раньше, чем началась драка? У него здесь не было никакой цели, кроме… — "Так вот что он планирует." — подумал Сарутоби, сдерживая ухмылку. Теперь он не мог позволить себе потерять бесстрастное лицо. Вращая свой Адамантиновый посох, он держал его с аурой, которую он не показывал годами. Энма также почувствовал, как внезапный пульс его владельца стал более спокойным. — "Ты спокоен. Ты был самым спокойным с тех пор, как вызвал меня сегодня." — подумал Энма, когда его глаз снова открылись, чтобы наблюдать за четырьмя шиноби, направляющимися к нему. — Кукукуку. — хихикнул Орочимару — Не могу в это поверить. Ха-ха-ха-ха! Джирайя бросил тебя! — Орочимару, придержи язык, бесполезный сопляк! — сказал Сарутоби, пытаясь спровоцировать Орочимару. Чем дольше они болтали, тем лучше. Больше времени будет потрачено впустую. Но, к сожалению, глаза Змеиного Санина сузились. — Должно быть, я спровоцировал тебя. — Бесполезный… Позволь мне показать, на что я способен. — сказал ниндзя-отступник и начал издавать звуки, от которых всем казалось, что его вот-вот вырвет. Его рвало, но изо рта начало что-то выходить. Скорее всего, это было лезвие. Воскрешенные с шоком наблюдали за этим. — Я видел, как с людей сдирали кожу заживо. — сказал Тобирама, наблюдая за процессом. — Но это более отвратительно. — Конечно. — сказал уже Хаширама, глядя на все происходящее. — Пожиратель мечей. — сказал Гендзюро, и оба Хокаге посмотрели на него бесстрастным взглядом. Если бы они лучше контролировали свои тела, реакции на их лицах были бы другими. — Кажется, он немного похож на тебя. — сказал Нидайме своему брату. — Немного, но я рад видеть, что есть Учиха, похожий на меня. — сказал Шодай и увидел, что Орочимару наконец-то вынул лезвие изо рта. Первый внимательно посмотрел на клинок и в конце концов понял, что это было. — Это Кусанаги-но-Цуруги. Интересно, где он получил этот клинок. — Сарутоби. — сказал достаточно громко Энма, чтобы призыватель обратил на него внимание. — Может, я и несокрушим, но даже мне будет больно, если я попаду под этот клинок. — Интересно, что вы будете делать теперь, Сарутоби-сенсей. Джирайя сбежал, и теперь вы здесь один. Опять же, я не удивлен. — сказал Змеиный Саннин, заняв стойку с мечом. — К сожалению, теперь это заканчивается, Гендзюро… используй технику, которая дала тебе твое прозвище, Повелитель пепла. — Хокаге-сама, убедитесь, что вы усилили свою защиту. — сказал Учиха. Сандайме, казалось, понял, что именно имел в виду Орочимару. Чакра вокруг Гендзюро начала увеличиваться, когда она стала видимой. Затем он сложил ручную печать барана. Температура вокруг начала стремительно расти. — Катон: Моэсю но Ёрой — сказал Гендзюро, когда оранжевое пламя охватило его тело и замерцало вокруг него. Пепел от его тела отлетел и заплясал на ветру, как будто он пытался сжечь частицы самого себя. — Я вижу, это не так сильно, как я думал. — Доспех, сделанный из огня и пламени, который действует как защита и увеличивает мощность наступательного тайдзюцу. Подобно тому, что используют Райкаге. — сказал Тобирама с расчетливым взглядом, когда Гендзюро мгновение смотрел на него. — Отец не шутил, когда сказал, что твой ум - самая опасная черта. — сказал Учиха и почувствовал ко Второму огромное уважение. Было жаль, что он не мог показать всю мощь своего дзюцу. — Мне трудно поверить, что такой человек, как ты, умер. Подобная техника, безусловно, гарантирует непобедимость в каком-то масштабе. — добавил Шодай свои пять копеек и был не менее заинтересован в его технике. Он помнил его отца - Кагами, когда тот был… ну, он был ребенком, но он знал, что даже тогда паренек далеко пойдет. Однако его собственный ребенок превзошел его ожидания. — Бедный Гендзюро Учиха был оставлен умирать. — сказал Орочимару. Гендзюро, несмотря на отсутствие эмоций, закрыл глаза. — Миссия во время Третьей Великой Войны Ниндзя, в которой Коноха должна была просто наблюдать за полным захватом Ивы, сделанным в Нами-но-Куни, но это привело к тому, что отряды Конохи были пойманы в качестве военнопленных. Гендзюро Учиха тогда отказался от миссии, как и его сенсей и вместо этого взял на себя весь батальон шиноби, вторгшихся в страну Волн. Все семьсот пятьдесят шиноби Ивагакуре были убиты руками одного человека. Гендзюро Учиха не дал погибнуть ни одному из своих товарищей в тот день и освободил страну. В Конохе же его имя было указано на Мемориальном камне, а его тело было сожжено в Нами-но-Куни, чтобы секреты его тела не были раскрыты. Но сам Гендзюро Учиха стал позором, а его семья считалась изгоями в самом клане Учиха. Воля Огня исчезает.— сказал Змеиный Санин, наслаждаясь выражением стыда и печали на лице Сарутоби. Он делал это специально, чтобы эмоции Хирузена проявились и чтобы воспользоваться им. И Шодай, и Нидайме поняли, что этот человек заслуживает большего. Сам Тобирама умер таким же образом, в одиночку отбиваясь от вражеских шиноби, чтобы его команда могла сбежать. Он не сожалел об этом. Правило шиноби № 25: Шиноби никогда не должны показывать свои чувства ни при каких обстоятельствах. Чувства — это эмоции, которые скомпрометируют миссию, затуманят дотошные суждения и ослабят чувство долга. — Ты не прав. — сказал спокойный и собранный голос. Голос принадлежал мужчине, тело которого было в огне. — Воля Огня никогда не исчезнет. В тот день я трижды умер, и у меня не было никаких сомнений. Несмотря на то, что у меня не было товарищей по команде, поскольку я был учеником Белого Клыка, он научил меня ценить товарищей и тому, что на самом деле представляет собой Воля Огня. Это не деревня и не Хокаге. Это следующее поколение. Я умер, чтобы могли жить молодые из захваченного отряда. Это было эгоистично, но я смирился. — Затем он посмотрел на Орочимару и сказал, чувствуя раздражение на лице мужчины. — Всегда найдется кто-то, кто раздует пламя и сделает Коноху процветающей. Идеи Шодай-сама стали известны как Воля Огня, а мы, Учиха, и есть огонь. Пока существуют эти идеалы, огонь никогда не угаснет. — сказал Гендзюро, и все присутствующие Хокаге почувствовали прилив гордости за себя. Этот человек был бессмертным воплощением Воли Огня и показывал, что деревня действительно не была связана кланом. — Убей его. — сказал Орочимару с приглушенным злобным тоном. — УБЕЙ САРУТОБИ! — Простите меня, Хокаге-сама. — сказал Гендзюро, сделав семь ручных печатей, которые заканчивались на тигре, и начал вдыхать воздух. — Это дзюцу… это… — И Нидайме, и Шодай наблюдали за ручными печатями и точно знали, что он собирается сделать. Сарутоби вспомнил, как его старый друг делал те же ручные печати и сразу же выдвинул вперед свой Адамантиновый Посох и тот начал принимать другую форму. — Катон: Гоука Месшицу — сказал воскрешенный Учиха, выдыхая большой поток концентрированного пламени, который вырвался вперед, уничтожая саму землю под собой своим теплом. Дзюцу увеличило скорость, когда оно достигло своей цели, но ударило по сплошной стене, а не по Сандайме. Энма или, скорее, Адамантиновый Посох, расширился, став черной стеной, окружавшим Сандайме, поскольку жар внутри защитной защиты становился все больше. — Сарутоби, кто-то еще врывается. Это змея! — закричал Король Обезьян, когда жар угас, и раздался резкий хлесткий звук и черная адамантовая сталь запеклась кровью. Быстро превратив его обратно в посох, Орочимару немного споткнулся из-за отдачи, при которой оружие изменило форму. Змеиный Санин не остановился на достигнутом, он обрушил меч, чтобы ударить Сандайме по голове или, по крайней мере, нанести большой порез, который замедлит его. Но вместо этого Кусанаги-но-Цуруги столкнулся с Посохом, и на нем образовалась трещина. Когда Сарутоби приготовился призвать клонов, он почувствовал, как что-то резко горячее коснулось его щеки. Огонь — это то, что он увидел перед тем, как отлететь назад и врезаться в стену. Часть его лица была покрыта следами ожогов. Гендзюро Учиха стоял рядом с ниндзя-отступником, а пламя отражалось от его тела с вытянутым кулаком. Он отбросил Сандайме, снова бросившись на него. На этот раз к нему тоже бросились Шодай и Нидайме. Тобирама уже складывал ручные печати, когда остановился на мгновение. — Нинпо: Кокуангьё но Дзюцу — сказал Нидайме, прежде чем тьма поглотила область. Гендзюцу, созданное специально для воздействия на зрение его врагов. Хотя его нельзя было легко рассеять, самым большим недостатком этого дзюцу было то, что только сенсоры могли сказать, что происходит вокруг них. Сарутоби, зная и видя, как раньше использовали это дзюцу, отпрыгнул с места, когда услышал сильный треск, доносящийся с того места, где он стоял. Он предположил, что это, должно быть, Шодай ударил по земле силой, усиленной его чакрой. Словно инстинктивно, он поднес свой посох к правому боку, когда длинный меч, сделанный из пламени, ударил его и из-за непосредственной близости он смог увидеть лезвие пламени, прежде чем оно исчезло. Однако затем Гендзюро изо всех сил схватил Посох, прежде чем заговорил. — Отпрыгните. — сказал воскрешенный Учиха. Сандайме сделал именно это, ударив Гендзюро ногой и маневрируя своим телом от Учихи, который взорвался пламенем. — "Буншин посреди боя! Тогда где настоящий?" — подумал он, не осознавая, что настоящий Гендзюро уже был позади него, и его кулак был сжат в пламени, готовом вырваться из его руки. — Обернитесь! — закричал Гендзюро, и Посох Третьего мгновенно защитил своего владельца, когда он принял всю силу пылающего кулака, сам же Сарутоби начал падать, а Тобирама стоял внизу, наблюдая, как его любимый ученик приближается к нему, когда он готовился прикончить его. Нидайме закончил складывать ручные печати. Его тело не слушалось, пока он готовился собрать частицы воды из самой атмосферы. — Суйтон: Доиру Суияри но Дзюцу — сказал он. Его несуществующее сердце дрогнуло, когда вокруг него образовались острые водяные копья, которые устремились убивать и калечить его преемника. Водяные копья успешно пробили голову Сандайме, и Тобирама посмотрел на тело так, как мог его видеть, потому что он был пользователем. Гендзюцу исчезло, когда тело Сандайме стало видно всем, Орочимару собирался рассмеяться, но что-то помешало ему это сделать. А именно тело Сандайме взорвалось и вызвало довольно сильную ударную волну, так что лягушка, сидевшая в безопасном отдалении от него на крыше, потеряла равновесие и покатилась по наклонной крыше, изо всех сил пытаясь не упасть. Орочимару сбежал из зоны действия дзюцу, однако Воскрешенным это не удалось, так как частицы их тел двигались, как пылинки в воздухе, медленно возвращаясь к их телам. Сандайме появился из-под земли, иногда основы приносили много пользы. Орочимару немного ухмыльнулся над уклончивостью своего бывшего сенсея, он даже не заметил, как быстро Сандайме сменился теневым клоном, а затем появился, но он чувствовал , как Сандайме медленно истощается. — "Джирайя, если ты не притащишь сюда свою извращенную задницу… Я тебя убью." — подумал пожилой Хокаге, обдумывая, что делать дальше. Затем, прежде чем Орочимару успел броситься со своим мечом, чтобы ударить Хокаге, раздался сильный глухой удар, когда тело Хаширамы было найдено в недавно образовавшейся воронке. На его спине был вращающийся шар, когда его тело снова стало частицей. Человек, который сделал это, прыгнул рядом с Сарутоби и встал перед всеми, когда дым от его внезапного прыжка начал рассеиваться. — Джирайя, никогда больше не делай таких глупостей. — сказал голос старика, обращаясь к Жабьему Мудрецу. — Эй! — раздался раздраженный голос. — И это за то, что не позвонили нам раньше! — сказала женщина, которая находилась в дыму, который рассеялся, чтобы дать полное представление. Джирайя стоял со своим сенсеем, но его внешний вид претерпел изменения. Его нос распух, и на нем появились бородавки. Вокруг его глаз и щек тянулись красные отметины. Его зубы казались острее. Форма его глаз также изменилась. На его плечах были жабы. Жаба на его левом плече была зеленой с белыми волосами, уложенными под ирокез, очень густыми бровями и маленькой козлиной бородкой. Он также был одет в плащ с высоким воротником, его руки были скрещены, а его глаза, казалось, наблюдали за всеми противниками вокруг него. Другая жаба, которая была фиолетовой, имела зеленую нижнюю сторону с фиолетовыми отметинами вокруг рта и задней части тела. Верхняя часть ее головы выглядела так, как будто на ней была сетка для волос с бигуди под ней, что придавало жабе вид «старухи». На ней была накидка с высоким воротником. На плечах Джирайи сидели Фукасаку и Шима, Две Великие Жабы-Мудрецы с горы Мьёбоку. — Ты не шутил, Джирайя-чан. — сказал Фукасаку серьезным тоном. — Здесь. — сказала Шима, бросив Сарутоби таблетку. Хирузен сразу же ее проглотил. Затем она посмотрела на Посох и заговорила. — Подумать только, что такого тупоголового, как Энма, можно порезать. — Я здесь, вы, грязные жабы. — раздался раздраженный голос Энмы, и Шима тихо хихикнула над его бушующим гневом. — Фукасаку-сама, Шима-сама, спасибо, что пришли с Джирайей. — сказал Сарутоби, чувствуя, как Солдатская пилюля начинает действовать. Те, что сделали Жабы, были другими и эффективными, но в то же время, вероятно, в десять раз более отвратительными, чем он мог себе представить. Он был уверен, что укусил что-то слизистое , когда жевал это, но это сработало, и его чакра оживилась. — Извините, сэнсэй, что пришел так поздно, но головастик действительно упал со здания, и мне пришлось карабкаться наверх. По крайней мере, пока у нас есть Шодай. — сказал Джирая, глядя на Змеиного Санина — Орочимару, позволь мне показать, что бы произошло, если бы я серьезно сразился с тобой в тот день. — когда его глаза увидели, как все трое воскрешенных вместе с Орочимару бросаются на него и Сарутоби.***
Арена —Ну, это позаботится о последнем из них. — сказал Какаши, опуская свой протектор и закрывая левый глаз. Он оглядел все тела вражеских шиноби, лежащие вокруг. Шиноби Конохи превзошли самих себя, даже генины были хороши. К сожалению, большинство из них совершили свои первые убийства сегодня и, казалось, оправились от последствий этого. К счастью, сюда прибыл отряд АНБУ. Некоторые джонины также сопровождали гражданских лиц в более безопасные убежища. Новое поколение внесло свой вклад. Хотя Какаши и трое других его одноклассников не были истощены, они чувствовали определенное напряжение в своих телах. — Нам следует отправиться туда на помощь. — сказала Куренай, глядя на пурпурное пламя вокруг Ложе Каге. — Да, Джирайя-сама может быть ею, но дополнительная помощь никогда не помешает. — сказал Асума и попытался скрыть тревогу и легкий страх в голосе по поводу безопасности своего отца, но это было заметно. Однако, прежде чем они успели сделать еще шаг, шипы земли поднялись и сотрясли их путь, когда все четыре джонина отпрыгнули назад, чтобы увидеть четыре фигуры, приземляющиеся перед ними. — О, это просто здорово. — пробормотал Какаши, глядя на четверых. Человек с белыми лохматыми волосами и загорелой кожей, скорее всего, был лидером. На нем был расстегнутый красный жилет, и было видно его мускулистый торс. У него были черные нарукавники и белые штаны. Яширо Нандзё, Воин Земли. Вторым из группы был мужчина со светлыми волосами, одетый в черную рубашку с короткими рукавами и черные брюки вместе с перчатками. На его лице была кровожадная ухмылка, а рука дергалась с ножом. Ямадзаки Дэн, Психотик. Третьей была женщина с темно-фиолетовыми волосами, челка закрывала лицо. На ней был скудный наряд, состоящий из ажурной рубашки с облегающей рубашкой с длинными рукавами поверх нее. Она также была одета в юбку, которая едва закрывала половину ее бедер. Соблазнительница Шеруми Окизу. И, наконец, мальчик лет четырнадцати с лохматыми каштановыми волосами, одетый в тряпку с короткими рукавами, доходившую до живота, и черную майку под ней. Также на нем были темно-красные штаны. На его лице была холодная и угрожающая улыбка. Куродо, юный охотник. — Какаши Хатаке, для меня большая честь встретить вас здесь. — сказал Куродо, прежде чем вдохнуть и начать складывать ручные печати. Затем он выдохнул большой шар пламени, из которого выходил фиолетовый дым. Джонины Конохи отпрыгнули от пламени, поскольку все, с чем, казалось, соприкасалось, медленно плавилось. — Пять королей. — сказал Майто Гай. Все они отделились друг от друга, и каждый столкнулся со своим противником. Пять Королей были наемниками и каждый из них был нукенином А-ранга из пяти крупных деревень. Гай взял на себя Яширо, Асума столкнулся с Ямазаки, а Куренай с Шеруми. Какаши же взял на себя Куродо, и вскоре джонины Конохи уже сражались с другими членами группы. Однако у всех них был лишь один вопрос. — "Где Пятый король?"***
Глубокий лес — "Им... не все равно на меня?" — спрашивал себя мысленно младший сын Расы. Его рана начала заживать, хоть и медленно. Он спрашивал об этом самого себя. Из-за общего недостатка сна, Гаара всегда стремился доказать свое существование. Часто он спрашивал себя, почему его семье все равно на него? Почему они избегали его, как чумы? Он знал, что он чудовище, но у него все еще были воспоминания… счастливые воспоминания, и эта его глупая сторона цеплялась за эти воспоминания. Со временем он отбрасывал их как глупые идеи. Однако сегодняшние действия… его брата и сестры заставили его снова задать тот же вопрос. — "Скажи мне… им все равно?" — Нет… — последовал глухой ответ, сопровождаемый безумным кудахтаньем смеха. Гаара немного пошатнулся под влиянием голоса. Голос его «матери», как он это называл. Единственный человек, который всегда был рядом, несмотря ни на что. Это направляло, формировало его навыки и делало его сильным. Сильный, чтобы никто никогда не мог предать его снова. — Они предадут тебя… как и он. — сказал голос, и неосознанно он принял ответ. —…Ты права, мама. — сказал он, освободившись от хватки Темари и изогнувшись, чтобы приземлиться на ветку. Он немного застонал от боли, так как его рана, нанесенной ему Учихой, все еще заживала. — Ты убьешь его за причинение вреда. Никто не причинит тебе вреда. — сказал голос, дергая за грани контроля, которые у него были. — "Да…" — подумал он, когда вокруг него начал формироваться песок, покрывающий рану. Его глаза менялись. Исчезли холодные и безразличные бирюзовые глаза, теперь они были желтыми, в которых был черный наклонный крест. — Гаара. — сказала куноичи из Суны, заметив его внезапное падение и изменение цвета глаз. У него снова было такое выражение лица и она снова испугалась. Ее брат снова становился этим монстром. Без слов рыжеволосый отодвинулся от этого места, удаляясь от ее взгляда. Ему не нужно было торопиться ни с чем. Его добыча придет к нему. — Ой, песочный. — раздался крик одной знакомой гиперактивной блондинки, которая приземлилась перед ними вместе с Саске Учихой. — Куда, по-твоему, ты идешь? — Слушай сюда, Узумаки. — сказала она с едва сдерживаемым беспокойством и гневом. — Мне нужно уйти и помочь Гааре. Ему нужна моя помощь. — Тут она заметила, что Саске уже бросился в том же направлении, куда ранее ушел Гаара. Темари схватила свой боевой веер и приготовилась броситься за ним, но цепь обернулась вокруг ее руки и дернула ее назад. — Какого черта?! — с удивлением сказала Темари, когда все больше цепей начали подниматься и обвязывать ее конечности. Излишне говорить, что ее положение казалось довольно неудобным , и она поняла это. Она увидела Касуми, идущую вперед с торчащими из ее тела цепями. Ее чакра истощалась или ее подавляли, она не знала. — Хорошо, сейчас мы с тобой поговорим. — сказала Узумаки, и блондинка из Суны поняла, что у нее нет другого выбора. — Что ты имеешь в виду, что ему нужна твоя помощь? — САСКЕ УЧИХА! — закричал Гаара с безумной ухмылкой в голосе, когда его рука стала более чудовищной и, казалось, состояла из песка и черных линий. Он увидел, как появился Учиха, и тут же ударил его по руке. — Суна Сюрикен! — закричал он, когда сюрикены, сделанные из песка его медленно мутирующей руки, были запущены в сторону приближающегося Учихи, чей Шаринган предупредил его об опасности впереди. Сделав соответствующие ручные печати, он вдохнул воздух в свои легкие. — Катон: Хаусенка но Дзюцу — сказал Учиха, выдыхая несколько огненных шаров, которые столкнулись с песчаными сюрикенами. Обычно Саске был сдержан, когда дело доходило до сражений, однако, увидев, как песок на теле Гаары начинает растекаться, он смог сказать только одно. — Черт***
Вход в базу Корня Наконец-то прибыл Наруто. Данзо не облегчил ему задачу. Преодолев АНБУ, которых сдерживал шиноби-отступник из Кири, Учиха активировал свой Шаринган. Лидер Корня расставил ловушки, которые активируются одна за другой и, вероятно, убивают людей. Сын Гендзюро никогда не был из тех, кто хвастается, но впервые он почувствовал, как в нем кипит гордость из-за его глаз. Однако, как только он вошел через двери базы Корня, которая была больше похожа на подземный туннель, он почувствовал чакру другого. Чакра уровня элитного джонина и, судя по внезапному изменению ветра вокруг него, вероятно, пользователь Фуутона . Услышав резкий звук, он пригнулся, когда на стене, к которой он прислонился, появилась небольшая полоса. На поляне стоял мужчина с короткими светлыми волосами, на которых были черные пряди. У него была маленькая черная бородка и темно-синие глаза. Он был одет в синий плащ и синие штаны. На его теле был плащ, на руке перчатки без пальцев, также ботинки до колен. Он посмотрел на появившегося Учиху и ухмыльнулся. — Орочимару-сан был в чем-то прав. — сказал мужчина добрым и нежным голосом. Затем он положил руку на грудь и театрально поклонился. — Гендзё Тацу, судя по твоей внешности, ты, должно быть, Наруто Учиха. — Извини, но я никогда о тебе не слышал. — сказал брат Обито и Шисуи, когда его красные глаза начали светиться, а томоэ закружились. — Я не удивлен. Ты еще ребенок, сильный, но тем не менее ребенок. Орочимару-сан дал мне указание забрать тебя с арены или из любого другого места в деревне. Мне стыдно признавать то, что я не читал книгу. — сказал он, подняв ее, чтобы Учиха увидел. Затем книга была стерта с лица земли, разорвавшись на мельчайшие кусочки, когда глаза человека смотрели на него, жадно ожидая битвы. — Полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как… — АУУУУУУУУУ! — эхом раздался крик, и Наруто пришлось заткнуть уши. Его фраза была прервана, когда он почувствовал, как позади него появляются еще две жизненные силы. Два волка стояли позади Наруто. Мех одного был чисто-белым, когда его голубые глаза смотрели вокруг, а другой был розовым. — Боже, Нацу. Можешь потише? — сказал белый волк, а розовый посмотрел на него немного побледнев. — Я не такой громкий, Юрей, — сказал розовый лютоволк. Да, розовый лютоволк. — Нацу, Юрей. Что вы здесь делаете? — спросил Наруто, глядя на Гендзё, которого явно забавляло происходящее. — Сиф закончил драться со своими противниками. Серьезно, там змеиный труп. — сказал Нацу со звездами в глазах. — После этого ему стало скучно, и он продолжил битву вместе с нами. Мы убили много ниндзя Ото и Суны. Даже подружились с одним чуваком по имени Куромару. Он чертовски крут. — сказал Юрей с улыбкой на лице. — Та женщина, которая была с ним, АУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ! — Довольно! — сказал Наруто, немного съежившись от того, как он узнал, что Юрей был жестоким извращенцем, и даже спросил его, есть ли у него последние выпуски «Рая Кенсо», и тот факт, что Юрей говорил о матери Кибы. Он посмотрел на Гэндзё и понял, что теперь ему не помешает их помощь. — Нацу, Юрей. Как вы сюда попали? — спросил он. — О, мы встретили твоего клона, который сказал следовать за тобой сюда. Не знал, что ты так часто попадаешь в смертельные ловушки. — сказал Нацу. Наруто отметил, что это было разумное решение от имени его клона. — Мне нужно, чтобы вы двое позаботились о нем. Он сильный и использует чакру Фуутона. — сказал Наруто, прежде чем Нацу уже стоял перед ним. У лютоволка с розовым мехом всегда была естественная склонность к дракам, и Наруто несколько раз приходилось избивать его во время тренировок в Кабе-но Кита. — Ладно. — сказал Нацу и зарычал, когда огонь вырвался из его пасти. — Видишь, я же говорил тебе, что мы хорошо проведем время, Юрей. — Конечно, давай, Наруто. Мы позаботимся об этом блондине здесь. — сказал Юрей перед тем, как Наруто исчез или, вернее, телепортировался, используя знаменитое дзюцу своего брата. — Итак, теперь я должен драться с собаками, и с розовой, и с развратной. — сказал Гендзё с одним закрытым глазом и гордой ухмылкой. — Как скучно. — Это то, что я сказал, когда я встретил вашу мать прошлой ночью! — сказал Юрей, дернув бровью. — Розовый, да?! — сказал Нацу, когда щелочки в его глазах заострились. — Я съем тебя на ужин.***
Итачи прошел в комнату. Позади него было 5 мертвых шиноби Корня. Его ноги были мокрыми от большого дзюцу, которое Кисаме использовал, чтобы затопить всю базу. Он стоял на потолке и все равно намок. К счастью, тактика сработала, когда Фуу и Торуне из кланов Яманака и Абураме пришли сражаться с Монстром Скрытого Тумана вместе с остальными бойцами Корня. Честно говоря, Итачи справился с этим относительно легко, и чакры у него было в избытке. Наконец он вошел в последнюю комнату, как он ее назвал. Напротив него стоял Данзо Шимура, который очень медленно и так спокойно, как только мог, развязывал повязку на руке. Редко Итачи когда-либо показывал свои эмоции. Его полное отсутствие проявления каких-либо чувств сделало его идеальным для АНБУ. Однако сегодня его глаза сузились. Они сузились от гнева и ненависти. Правая рука Данзо была морщинистой и бледно-белой по сравнению с остальным телом. Однако не это его раздражало, а Шаринганы в нем. Шаринган за Шаринганом были в его руке, а затем Данзо снял повязку с лица, когда его правый глаз показал еще один Шаринган. Шаринган Шисуи. Итачи остановился, глядя на Данзо. — Подумать только, что ты вернешься. В этот день из всех дней. — сказал Шиноби Тьмы, и Итачи посмотрел на него теперь с лицом, лишенным эмоций. Его красные глаза холодны и безжизненны. Как давно Данзо не ощущал такой ауры смерти? Плотное и безжалостное убийственное намерение было вокруг. Он чувствовал, что оно сжимает его шею. Шимура остановился на мгновение, пока Итачи говорил. — Сегодня все закончится. Клан Учиха… сегодня будет отомщен. — сказал бывший АНБУ Шиноби Тьмы. — Разве не ты решил покончить с собственным кланом ради деревни? А теперь ты покинешь ту же деревню ради чего-то вроде мести. — сказал Данзо, пытаясь еще больше его задержать. — Ты нарушил условие, которое я поставил. Я сказал тебе оставить Саске и Наруто в покое. — сказал Итачи, не моргая ни секунды. — Я был дураком, когда слушал тебя. Все, что я потерял… это из-за тебя. Если бы Шисуи было позволено использовать Котоамацуками в тот день на моего отца, Коноха осталась бы сильной. Ты никогда не давал деревне такого шанса, так что… — он сделал паузу, прежде чем снова заговорил. — …подумай, прежде чем говорить, засранец. — сказал Итачи, и старший шиноби нахмурился и собирался сделать ход, но он спрыгнул со своего места и приземлился на статую. Очень удачный удар чакры Фуутона был послан ему, чтобы, возможно, навредить ему. Там стоял призрак. Призрак, одетый в ту же одежду, что и Шисуи Учиха. Здесь был Наруто Учиха, и его глаза были темнее, чем у Итачи. — Извини, что опоздал. — сказал брат Шисуи, стоя рядом с Итачи. — Он расставил ловушки и заставил АНБУ ждать снаружи вместе с джонином у входа на базу, хотя, вероятно, это был план Орочимару. — Все хорошо. — сказал Итачи, когда его Шаринган начал менять форму, преобразовавшись в черный трехгранный фуума-сюрикен черного цвета. — Теперь начнем. — Нет, — сказал Наруто, когда его глаза тоже начали меняться и принимать форму четырехлезвийного сюрикена — теперь это конец. Их глаза встретились с Данзо, и оба одновременно сказали одно и то же. — Аматерасу!