Глянуть смерти в лицо сами мы не могли, Нам глаза завязали и к ней привели
Ржавчина расползалась медленно, неумолимо разъедая металл, прорастала рыжими кляксами на ещё вчера блестящем лезвии. Точка, вторая, третья… Сливаясь шершавые коричневые островки превращались в тонкую паутинку, которая стремительно покрывала поверхность и разъедала металл. За считанные дни откованный кинжал превращался в бесполезный огрызок. Полежит еще – рассыпется трухой. Плесень расползается по деревянным стенам кузни, ржавчина пожирает кое-как выплавленные заготовки. Влага висела в воздухе, почти ощутимо оседая на лбу, неотличимая от проступившего пота. - Не выходит, ваше благородие. Сами видите, ерунда получается. Присадки надо, материала нет. Не выплавим. - Разворовали, лентяи! Вот новый стандарт, делайте по нему! Ваши же всё продумали, как производство удешевить. Давно у столба не стоял, борода? Работать! Стандарты с печатью гильдии Бронзового колеса торжественно доставили в опечатанном ящике. Вот мол, новейшие разработки. Рецепты, как плавить металл без добавок, как отливать заготовки без утерянных довоенных форм. Жёстко подавленный мятеж оставил едва ли треть от обитателей кузницы и слишком многое было потеряно вместе со старыми мастерами. И даже когда (если!) это безумие закончится, некому будет разбираться в утраченной довоенной технологии. Обычный меч вальхаллы станет чудом, эталоном изящества. Новые чертежи – проще, грубее, явно ученическая работа. Похоже на настоящее, но сделать по этому невозможно ничего – в лучшем случае получится моделька, игрушка. Мягкий металл не держит заточку, плохой сплав тут же становится добычей воды и соли, грубые завитки жезлов отказывались концентрировать поток энергии. Снимайте украшения! Да не украшения это! Без толку объяснять. Бесполезно тратим время и силы, но кто это считает? Разработано, утверждено, переслано. Печать гильдии подлинная, значит что? Значит, были переговоры и старейшины согласились сотрудничать с новой властью. Помогать. Чем, чем их можно было купить с потрохами? По факту продали соплеменников в рабство, даже не попытавшись выкупить. Работайте. Менялись надзиратели, менялись задания. Ни одна попытка сделать из кучи хлама что-то полезное не увенчалась успехом. Невозможно плавить сталь на древесном угле, а кокс не завозили уже давно. Невозможно – не хватает температуры, хоть что напиши и хоть какой печатью заверь! Невозможно обойтись без добавок – сталь будет ржаветь и распадаться. Вот, получите! В строгом соответствии! Микки рассеянно вытер перемазанные руки о штаны. Всё меняется. Раньше ещё надеялись, что лорды поистощат казну да и свернут свои игрища. Но нет! Полтора года уже! Появлялись и уходили наёмники, заключались и распадались союзы, вчерашние любимцы толпы оказывались врагами и предателями. Где-то в храме с поверженной статуей Эйнхазад бурлил белым туманом открытый колодец, окружённый кольцом молчаливых жрецов. Белый туман выползал из распахнутых ворот и быстро исчезал в холодном воздухе. До кузницы доходили только слабые отзвуки происходящего в городе. А прошлая жизнь подёрнулась туманом, как сон. Да и было ли это? Катакомбы, рейды за добычей, гулянки по кабакам под звон аден? Была ли свобода? Или приснилось? И навсегда - холод, грязь, голод, границы и барьеры. Окрики, пинки и временами невыносимое жжение браслета на натёртом запястье. Кто мы теперь, гномы? А? Зачем это всё? Работать и молиться.***
- Работать и молиться. Грешники на то и грешники, чтобы замаливать свои проступки. Молитва наполняет душу, пустые слова никому не нужны. Вера! Только истинная вера даёт силу! Только искренняя молитва раскаявшихся грешников поддержит нас! Работать и молиться! Не допускать даже тени сомнения в души! - Да свершится воля Его! - Да свершится! Туман полз по залу, но на каменных, покрытых резьбой стенах, не оседала влага. Белые языки не имели ничего общего с водой и солью, так досаждавших обитателям нижнего яруса города. Медленные волны поднимались из колодца, лениво растекались по полу, беззвучно проходили между сомкнувших руки жрецов. Неподвижные, погружённые в медитацию. Проводники. Орудия. Кольцо не должно распадаться более чем на несколько секунд. - Сестра! Очнись, сестра! Смена пришла! Лёгкое прикосновение вывело жрицу из транса. Секунду-другую в невидящих глазах плескался всё тот же туман, затем пальцы разжались и сразу же ослабли туманные волны, сквозь рассеивающуюся мглу стали видны узорные плитки пола. -Сестра, твоё бдение окончено! Да свершится воля его! - Да свершится. Сменой оказалась тёмная эльфийка, изрядно растерявшая прежний лоск и красоту. Простая белая роба вместо переплетения ремешков и атласа, которые так любили представительницы этой расы раньше (когда - раньше? Ересь, ересь! Прости прегрешение невольное, ко греховному прошлому обращение!) и стянутые в косу волосы делали её похожей на статую из галереи. Ни тени улыбки, ни капли живого огня во взгляде. Всё во имя веры. Неважно, кем она была до войны – сейчас жрица замкнет круг и до следующей смены станет проводником поднимающейся энергии, концентрирующей и передающей её в пространство. Там, где-то далеко, поток перехватят маги и распределят между собой, подпитаются и наконец смогут перейти в наступление. Наступление, которое принесёт истину на земли еретиков, поклоняющихся старым богам. Воинам - воевать, жрецам – молиться. Таков порядок. Всё во имя веры. Зеркала остались там же, в греховном прошлом, вместе с зачарованным оружием, зельями и украшениями. Вместе со страницами книг, уносящих в неведомые дали. Вместе с потерянными знаниями и планами на будущее, путешествиями по открытому миру, огромным небом. Неясный протест быстро погас, стоило только прилечь на матрас в общей спальне. Во сне были всё те же мягкие волны, заполняющие собой сознание. Промелькнули бесконечные лестницы башни Дерзости, равнодушный кристалл перехода, так и не перенёсший её к оживающей статуе императора. Немедленно возвращайся! Война! Вспышка, сменившая сумерками храмового зала. Свобода, солнечный свет в молодой листве, сладкий воздух прозрачной рощи, радость и предвкушение. Всё это – там, на дне, под туманными волнами. Теперь еретики и идолопоклонники должны искупить свои грехи. В круг набирали всех, кто способен пропускать сквозь себя волшебный туман и извлекать из него чистую энергию. Мана, бесконечная мана… вечная неисполнимая мечта, бурлящая в крови энергия. Ключ к мировому господству. Что может с этим сравниться, быть причастной к созданию нового мира? Всё во имя веры! И когда все лорды склонятся, и прежние боги будут повержены, тогда наступит… тогда будет…***
- Неужели не помнишь? Вот, порошок из камней чистоты, лак, костная пудра. Смешать, проварить. Хранить плотно закупоренным. Смотри! Вот, получилось же! Подмастерье хлопал глазами. Где их только понабрали таких, едва окончивших первую ступень, некоторые и первый экзамен не сдали. Учите, говорят. Подтяните до необходимого уровня. А как тут научишь, сидя в каменном мешке? После бунта кузницу закрыли, а уцелевших мастеров расселили по каморкам в подвале, оставив только необходимый минимум инструментов. Хочешь, палочку тебе вырежу, господин маг? В зубах ковырять удобно будет. Вот учеников приводят. Годен для работы? Не годен? А что с ними делать-то? Учить – так неопытные, слишком рано похватали их недоучками. Рецепты чудом сохранившиеся даже прочесть не смогут. А опыт нарабатывать надо не в комнатушке сидя. Это на воле делается, да с наставником, да в команде! Нельзя вырастить творца в клетке. Но и выгнать нельзя, ненужных со стен бросают. И потому… - Бери порошок. Сам делай. Вот так: смешать, растереть…***
Косые лучи заходящего солнца медленно ползли по ступеням. Стражник с интересом наблюдал за светлым пятном. Успеет, не успеет? Нет. Как и вчера, как и каждый день, солнце скрылось за углом, унося с собой живое тепло и не коснувшись закованного в броню охранника. Холод, какой же тут холод, в проклятых северных землях! И какого черта понесло сюда, поверил речам вербовщиков! Теперь стой, охраняй проход как идиот. А от кого охранять? Боевые действия идут где-то за горизонтом, монстры давно отучены приближаться к стенам, о сумасшедших-самоубийцах никто не слышал с начала Великого Очищения, Просветления или как там у них оно называется… Какая разница, кто платит, если аденка в кармане звенит? Закончится контракт, и в тёплые края. Ласковое побережье Иннадрила ждёт! А всё же холод или не холод, а лучше, чем на передовой. Говорят, там и не платят вовсе, только пообещали аденой набить карманы. И воюют там во имя веры, и деваться некуда. Потому что где ж столько монет набрать-то на всех наёмников? Кончились монеты – кончилась и война, а не того святошам надо. Мы люди маленькие, чтоб в богах разбираться. Наше дело такое – сиди не высовывайся, авось как-то пересидишь, пока лорды дерутся, да если повезёт - кусок отхватишь. Ну а коли не повезёт, так и говорить не о чем. Потому как без аден в кармане разве это жизнь?***
- А теперь смотри, малой. Уголь, селитра… ещё вот это жёлтое… перетирай, перетирай. Знаю, что не понимаешь, но руками-то работать ты можешь? Просеять ещё надо. Пересыпай вот сюда, да не мимо! Что это такое? Да так, начинка для голема. Баловство детское. Ты этого не застал уже что ли? Повезло нам с поставкой, смотри-ка! Подучить бы тебя, а то и чайник не склепаешь пока. Работай давай! Да не молиться, а работать! Ручками, ручками! Микки устало привалился к стене. Даст Мафр, получится. Не может быть, чтоб не получилось. Простая же штука, в деревне пацаны этим баловались, у кого улетит дальше и грохнет громче. А теперь что? Растут как трава, ничего не знают. Где и набрали-то таких бездарей… Ишь, молиться он сел! В спрятанном от сырости мешочке понемногу копилась горстка чёрных поблескивающих зёрен.