Ты только плыви, Не прекращай движения, Будь отчётливо видимым В свете сигнальных ракет... (с) Fleur
Вода, вода… Её так много, она так близко. Уносимый ветром парусник поскрипывал, вздыхал, потрескивал, исправно резал волны. Вода близко, но трюм сухой, наполненный ароматами смол и воска с примесью незнакомого, раздражающего, но не тошнотворного запаха. Ни сырости, ни плесени, за посудиной хорошо следят. Кораблик явно не новый, успел повидать разные берега и побывать не в одном порту. Воды, воды мне… Протяни руку за борт – и вода рядом, целое море прохладной чистой воды. Живой. Прозрачной. Солёной. Убийственной. Горло пересохло, дышать становилось все труднее. Сколько прошло времени? Сухие глаза щипало, будто засыпанные песком пополам с высохшей морской солью. Кожу стянуло так, что пошевелись – и потрескаешься, рассыпешься серой пылью или вовсе не так романтично покроешься болезненными трещинами и будешь долго мучиться, заживляя ранки, бегая в поисках нужного зелья (внутрь – пить себе в утешение, снаружи – щедро намазывать). Сами по себе гномы не умеют лечиться, а хорошо бы уметь. Щёлк пальцами – здоровье восстановлено, щёлк второй раз – наложены полезные, приятные и усиливающие заклинания, без которых жить становится совсем грустно. Бегаешь быстрее, устаёшь меньше, бьёшь сильнее… К хорошему быстро привыкаешь! Нет, надо что-то делать. Если ещё так полежать в страхе обнаружить себя, то может случиться так, что и обнаружат. Сухенькую мумию с рыжими пыльными хвостиками. И за борт, за борт! Прямо в ту самую воду. Корабль идёт не сам по себе, экипаж должен чем-то питаться, нежить на кораблях ходить еще не научилась, да и… Ох ты, Мафр… А где же та тварина?? Почти бесшумно я выбралась из щели, куда забилась после столкновения. Как ещё не застряла?.. Снова перед глазами всплыло видение усохшего трупа со скукоженным личиком и грязными лохмами. Брр… надо поискать, что тут у них есть. Ящики, бочки, смотанные в бухты канаты. Сети, какие-то непонятные части механизмов. Попыталась отковырять крышку – нет, прибито на совесть. Вода, тут должна быть пресная вода! Что они возят, контрабанду? Парусник не похож на рейсовый корабль, перевозящий как груз, так и пассажиров за плату. Где я вообще? Да где бы ни была, всё лучше, чем быть скрученной магической цепью или выброшенной с обрыва за ненадобностью. Нужно выбраться… добраться, рассказать… Вытащить Микки. Вернуться домой. Темнота и плавное равномерное покачивание сделали свое дело – снова потянуло в сон. Вот отдохну… Нет. Надо выбираться наверх. Наотдыхалась уже. Крутые ступени, люк? Нет. Решётка. Воздух! Свежий, прохладный, влажный! Теперь тихо как тень. Сначала найти воду, потом… потом разберёмся. Сумерки. То ли предрассветные, то ли вечерние. Плавно качающаяся палуба, тусклый свет фонаря. За стеклом вздрагивал огонёк на фитиле, и тени казались ещё гуще. Вот и хорошо, никто не заметит. Ступени, поворот, тёмный коридорчик. Нары какие-то. Вот теснота, это что, тут и спят? Низкорослые все? Дверь – заперто, а от кого тут запирать? Не от крыс же. Да и не преграда для них деревянная дверь. Где тут у них кухня, камбуз, или как оно называется. Не бегают же в трюм за сухарями и кружкой воды, да? Или всё же экипажа и нет, и корабль мёртв, сорвался с якоря и теперь я одна болтаюсь посреди моря. Да нет, точно не одна. Не померещилась же в трюме мохнатая зверюга. Как хорошо быть маленькой незаметной гномкой… Воровато оглядываясь на аккуратно прикрытую дверь, я стала богаче на флягу (не выхлебать бы всю залпом!), размокший сухарь, кусок ужасно солёного и переперчёного мяса неясного происхождения (что-что! само приползло!), небольшой нож с изогнутым лезвием, мешочек, в котором были те же сухари, и пару мягких кожаных перчаток. Ни карт, ни компаса не нашлось, да оно и понятно – это только в приключенческих рассказах на видном месте лежит раскрытый корабельный журнал и в каждой щели торчит карта. Секретная, ужасно важная, но которую легко ворует первый попавшийся бродяга. Шаги! Тяжёлые, близко! Я заметалась по каютке, нервно глянула на иллюминатор (ага, вот так и открыла сразу, и проскочила как намыленная, и не заметил никто), нырнула под засаленное одеяло и перестала дышать. Растревоженный сухарями живот предательски заурчал. Мимо… Обошлось. Неразборчивые голоса, топот. Орки, точно! Характерный акцент обитателей плоскогорий Элмора не перепутаешь ни с чем. Вот занесло! Но в то же время я почувствовала облегчение. Это не мифический корабль-призрак, скользящий между мирами, обречённый вечно носиться по волнам и приставать к берегу раз в десять лет, а вполне материальная орочья посудина. Только вот орки отродясь кораблей не строили. Угнали, значит, у кого-то или брошенный подобрали. Чего добру пропадать? Практичностью зеленокожие могли вполне посоперничать с гномами. Что ж, попробуем договориться.***
В темноте не было видно парусов, но упруго наполнявший их ветер чувствовался отлично. Штурвал был крепко зафиксирован, не позволяя кораблю отклоняться от курса. А если ветер переменится? Ну, им виднее. Где же эти, кто ругался? Призраки так орать точно не смогут. Где? О… как раз. Огромный орк-боец расслабленно валялся на носу под прикрытием фальшборта. Тёмно-зелёная при дневном свете кожа ночью маскировала его не хуже, чем сливающегося с тенями темноухого ассассина. Орка выдало довольно музыкальное мурлыканье. Мафр, орки могут… петь? Эта гора мяса (не будем поддаваться голоду и расовым стереотипам) поёт? Я притаилась и навострила уши. Хорошо, что не наступила на воина, топтаться каждый день по живым было бы верхом невезения. -…ветер морской, будешь ли ты опять со мной? Со мно-о-ой, - он тянул фразу на разные лады, беря то ниже, уходя в хрип, то выше, поднимаясь до довольно приятного баритона с обычного грубого орочьего баса. Я не поверила своим глазам – над орком начало сгущаться сияние, обретающее очертание светящегося меча. Он что, у светлоухих учился? - На волна-а-ах и на глубине-е-е, - сияние рассеялось, певец перекатился на другой бок и отхлебнул из бутылки. Мы найдём общий язык, зелёный. Нежить пьянствовать не способна точно.***
Моя история не впечатлила нетрезвого музыканта. Орк в лирическом настроении оказался словоохотлив, благодушно отмахнулся и сунул в руки бутылку своего пойла. Зачем суетиться, если незваная пассажирка никуда не денется посреди моря, агрессии не проявляет, оружия не имеет? - Вот ты говоришь, война, набежали, повзрывали, убежали. Кому нужен твой лес, гнома? А тундра ваша так вообще годна только чтобы умирать от тоски! А… - Сколько вы на берегу не были? - Да вот, пришли в Руну, даже разгрузиться не успели. Боцман у нас с духами якшается, шаманствует помаленьку. Выходит из транса и сразу – с якоря сниматься! А ветер с моря, какой парус-то. Живо на берег выкинет. Так вот, - он оживился, - поскольку дрыном по хребту огрести не хочется, а драться с шаманом, хоть и бабой, это себе дороже, маэстро пришлось импровизировать. - Маэстро?! - Не похож?, - огорчённо хмыкнул орчина. – Ну как видишь, ветер дует куда надо, парус наполнен, из Руны мы смотались целыми и невредимыми, да ещё и с прибытком. Петь надо уметь! Тогда и ветер слушается и всё как надо! Я не поверила ушам. Конечно, все знают, что особый класс светлоухих воинов, пафосно именуемый «певец меча» умеет вдохновлять песенками на битву, защищать соратников. В паре со сговорчивым и некапризным (или хорошо оплаченным) не менее пафосным тёмным эльфом, владеющим искусством танцевать с мечами сыгранный ансамбль песни и пляски становится серьёзной боевой единицей. Такой дуэт всегда нужен любой команде. Правда, и занимаются этим в основном девчонки, любящие восхищение и имеющие немало поклонников… Но чтобы орк достиг уровня маэстро! Подчинил песней ветер и увёл от опасных берегов корабль! Нет, мне это снится или предсмертные галлюцинации. Хотя… раньше и о магических цепях никто не слышал. - А куда вы идёте? - Не куда, а откуда! Проснётся боцман, разберёмся, за главного она тут пока что. Беда у нас большая… беда…, - он прикусил язык и замолчал. Ну не хочешь говорить, не говори. Помолчали. Корабль шёл ходко, как будто обладал собственным разумом. Зелёный маэстро периодически негромко напевал несколько строк себе под нос и ветер послушно нёс судёнышко дальше. Качать почти перестало, пить больше не хотелось. Усталость мягко, но неумолимо придавила к палубе, даже захоти – я не смогла бы подняться, пусть хоть за борт кидают, хоть допрос устраивают. Долгое бегство, потеря приятеля, полная неизвестность впереди, боцман какой-то с дрыном. Этот певец хоть и не от мира сего, но не пинает, не бьёт, ограбить не пытается. Как мало, оказывается, стало нужно для счастья… Ночь длинна, до рассвета ещё долго. - Эй, котик, кис-кис! Иди сюда! Вдоль борта неторопливо вышагивал поименованный котиком. Мне доводилось и возиться с пантерами, которых милостиво позволяли погладить их хозяева-рыцари, и нянчиться с маленькими слабыми котятами белого кугуара, и сражаться с их дикими сородичами. Существо явно принадлежало к кошачьей породе – чёрный, пушистый, с шикарным хвостом (за воротник из которого любая эльфиечка отдала бы не задумываясь целую робу стандартного покроя), острыми ушами с кисточками на кончиках, бесшумно перетекающее из тени в тень. Так это оно спало в трюме? - Кис-кис! - Это что… - Котик наш корабельный, не видно разве? - Ни фига себе у вас котики… Где взяли? - Сам пришёл, - орк погрустнел и замолчал. Существо прошло мимо, удостоив одним холодным синим взглядом и исчезло в темноте. - Пришёл и остался. Гнать не гоним, мешать не мешает. Позвать, так приходит. - Не видела ничего подобного. А звать его как? - А кто ж его знает? Зверь, разговаривать не умеет. Котик и есть котик. Не призванный, не конструкт. Приблудился. - А не боитесь, что ночью вас загрызёт? Орк выразительно посмотрел и снова принялся напевать, сопровождая особо удачные строки проворотом сияющего призрачного меча. Я рассказала о беспорядках в Шуттгарте, о пропавшем Микки, о войне между северными лордами, которая явно вышла за пределы обычного передела территорий, о стремительно меняющейся Руне. Что делать? Даже плана нет. Лорды? Лорды захотят оттяпать кусок территорий. Жрецы? Они между собой договориться не могут. Кто будет слушать несущую явный бред гномку? Остановить войну… Песчинка в жерновах, камешек на дороге. У меня ничего нет, кроме слов. Доберусь до… куда-то доберусь. «Микки!» Тишина. - Сны северного моря… Ветер дарит свободу… Соль, песок и тума-а-аны… остров… А!! Сияющий меч бешено закрутился над потерявшим контроль певцом. Ветер стих, а затем резко сменил направление, парус бессильно повис, а потом хлопнул и наполнился снова. Кораблик завалило на борт, затрещал такелаж, не успевшего встать орка протащило по палубе и быть бы ему выкинутым за борт, если бы не мгновенно оплётшие ноги воина магические корни, приковавшие его к палубе. Оборвался трос, над головой провернулась рея вместе со вцепившимся в неё беззвучно орущим котом, парус хлопнул ещё раз и порвался. Кораблик неуправляемо несло, он то стремительно проваливался между волн, то взлетал на гребень и тогда становилось видно озаряемые вспышками молний облака. Вниз! Вверх! Волна! Удар! Рея провернулась обратно, я едва успела распластаться на палубе. Сверху свалился насквозь мокрый кот, намертво вцепился в доски и возмущённо заорал. Ааа!! Спрятанные в лапах когти насквозь прошили незащищённое запястье и впились глубже. Корабль швыряло с борта на борт, мачта гнулась и трещала, песня ветра превратилась в песню шторма и урагана. Доигрался со стихией маэстро, допелся. Волна снова ударила в борт и я почти почувствовала, как бессильно разжимаются жуткие когти, с осязаемым скрипом вырываемые из мокрой древесины. Рука! Отдай!! Ещё один удар оторвал от меня кота (больно! держись!), подхватившая волна с размаха отбросила в сторону и время замедлило ход. В стремительно набирающем силу сиянии светлоэльфийского священного меча (будь неладны ушастые и их последователи, конец света приближающие), не сдерживаемого талантливым певцом, я успела увидеть падающую мачту, привязанного корнями к борту орка, быстро несущуюся даже в замедленном восприятии воду, а затем раздался хлопок и над головой сомкнулись холодные тёмные волны. Вынырнула удачно, подхваченное бревно, бывшее частью пострадавшего корабля, не дало снова уйти под воду. Вниз! Вверх! Падение! Взлёт! Озарённый призрачным светом корабль быстро удалялся, ещё один хлопок – и сияние погасло. Маэстро исчерпал запасы маны. Призванный неестественный шторм утихал, уходил вслед за парусником. Выживут? Спасутся? Мне хотелось думать, что и корабль и его странный экипаж уцелеют, пристанут к берегу и обретут то, что ищут. И что на той стороне их встретят те, кто ждал и верил, кто зажигал сигнальный огонь. Позови. Позови уже навсегда. Это так много - когда есть к кому возвращаться. Это так важно - когда есть, кого ждать. Это такое счастье – когда в тебя верят.***
Рассвет застал меня в виду гористого берега. На трясущихся ногах добрела до суши и упала на песок. Берег качался, ноги не держали. Узкая полоска пляжа, крутой подъём, одинокое дерево наверху. Тепло… Песок… Покой. Уже не верилось в ночное безумие, и охваченный войной север был так далеко. Нужен отдых. Нужно полежать и выбираться в обитаемые земли. Тропинка превратилась в довольно широкую дорогу. Нет, по дороге не надо, рядом, не теряя из вида. Мимо прозрачного леса, через залитые нежарким солнцем луга, мимо танцующих над цветами бабочек. Перекрёсток, обелиск. Молчаливая стража. Дальше, дальше. Высокий шпиль храма, каменные стены и еще один обелиск. Где… где я? Вокруг суетились, спешили по своим делам люди – воины и волшебники, в слабо защищающей тело броне или вообще только в самодельных одёжках, юные, но очень-очень занятые. Нет, это не город. Деревня... Родина человеческой расы - Говорящий остров.