***
Несколько часов спустя Драко слышит стук в свою дверь. Он как раз садится ужинать, когда звук эхом разносится по столовой. Миппи выскакивает в прихожую, желая ответить, и Драко не приходится долго ждать, чтобы узнать того, кто стучал. - Драко? Ее голос разносится по пустым коридорам его дома, как и год назад, когда началась эта новая глава в жизни Драко. Это почти ностальгия, если не считать осознания того, что она пришла для разговора, по-видимому, получив письмо. И на этот раз голос Гермионы звучит неуверенно. Он залпом выпивает половину бокала воды, прежде чем встать и направиться туда, где она ждет. Его сердце быстро пробирается к задней стенке горла, а страх скручивается в животе. Это может быть оно. Момент, когда она все это отменит. Закончится этот райский год, который у него был. Одного представления о возвращении в свое прежнее одинокое состояние достаточно, чтобы этот страх стал еще глубже. Гермиона стоит перед входной дверью, заламывая руки и подпрыгивая на носках, поворачивая шею то в одну, то в другую сторону, впитывая атмосферу дома. Когда его шаги приближаются, она поворачивает голову, заглядывая ему в лицо. Он ожидает гнева: нахмуренные брови, раскрасневшееся лицо, скрежет зубов. Вместо этого его сразу же встречают слезы. - Я... я понятия не имела! - Слова вырываются время от времени между влажной икотой. - Я была там в тот день, Драко. Я помню тот несчастный случай с зельями. Ты выглядел... - она морщится, все еще практически стоя в дверном проеме. - Ну, это зелье так сильно обожгло тебя, что я испугалась, что повреждение будет необратимым. Драко пожимает плечами. - Ну, я полагаю, это шутка со стороны судьбы. Потому что ущерб был необратимым. Только не от ожогов. Гермиона легонько толкает его в руку. - Это не то, над чем можно шутить, Драко. Он снова пожимает плечами. - Я знаю. Это просто… Что я должен делать? Жалеть себя всю оставшуюся жизнь? Нет, спасибо. Я уже сделал это. Прежде чем она успевает вставить еще хоть слово, Драко жестом указывает на гостиную, где они могут сесть. Может быть, это даст сердцебиению Драко шанс наверстать упущенное. Она не злится на него. И это огромное облегчение. Она не ненавидит его до глубины души. Не хочет прерывать контакт и притворяться, что они вообще никогда не встречались. Они вдвоем устраиваются на длинном темном бархатном диване, Драко сидит на одной подушке, а Гермиона - на другой. Он наблюдает, как она вытирает слезы с глаз и продолжает ерзать, положив руки на колени. Здесь есть напряжение, и не такое, какое они чувствовали на диване Гермионы. Чертовски жаль, но, тем не менее, это необходимый разговор. - Итак... - Драко прочищает горло. - У тебя есть какие-нибудь вопросы? Гермиона поджимает губы. - Так ты не можешь... вообще? - Ее взгляд скользит вниз, к его брюкам, и Драко чувствует, как пылают его щеки. Он качает головой. - С того дня - нет. Что бы я ни пробовал. - Ты упоминал, что это больно? - Раньше было больнее. Теперь мне просто больно, если я слишком долго стараюсь. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Драко играет с едва потертым краем одной из подушек. - Ты чувствуешь хоть какое-нибудь удовольствие? Если бы это был кто-то другой, он бы почувствовал раздражение от этой игры в двадцать вопросов, но он пригласил ее спросить. И кроме того, он не думает, что в этом есть какой-то злой умысел. Просто жажда информации, которая не была утолена с тех пор, как она родилась. Драко рассматривает этот вопрос в частности. - Полагаю, что да. Целоваться было чудесно. Контакт в целом работает. Но... - он тщательно обдумывает свой ответ, пытаясь придумать, как объяснить свое тело. - Когда всем этим ощущениям некуда деваться, они накапливаются и делают меня разочарованным и раздражительным. Это одна из причин, почему я старался так много брать, эм, заданий во время войны. Это было хорошим отвлечением от всего того гнева, который я испытывал. Хорошая отдушина. Если хорошее - это вообще подходящее слово. На это Гермиона действительно фыркнула. - Ты пробовал искать лекарства? - она делает следующую попытку. Он кивает. - Столько, сколько я мог придумать. Я обращался к мастерам зелий и аптекарям, но пока ничего не помогало. Никто не знает, как обратить вспять то, что произошло. - Драко вздыхает, поднимая взгляд от того места, где он ковырял край подушки. Слезы высохли на лице Гермионы, оставляя полосы на ее щеках. Глубокая печаль его реальности. - Вот почему я хотел быть с тобой откровенным. Потому что это не то, что уходит само собой. Это причина, по которой у меня никогда не было девушки или секса. Секс - это не то, что я могу тебе дать. Когда-либо. И это совершенно несправедливо по отношению к тебе. Голос Драко затихает. Вот оно. Это тот момент, которого он так боялся. В тот момент, когда Гермиона осознает то, что он знал все это время: она слишком хороша для него. Но Гермиона удивляет его. Она злится. - Ты серьезно, Драко? Ты действительно пытаешься решить, что несправедливо по отношению ко мне? Пытаешься сказать мне, чего я хочу? Драко моргает. Нет, это совсем не то, что он пытается сделать. Он открывает рот, чтобы ответить, но она опережает его. - Правда в том, что двух людей связывает гораздо больше, чем секс. И я чувствую себя более связанной с тобой, чем с кем-либо еще в моей жизни. Я не просто хочу заняться с тобой сексом, Драко. Я хочу посидеть и поговорить с тобой. Сходить с тобой в разные места. Поделиться с тобой опытом. - Гермиона придвигается ближе к нему, беря его руки в свои, и в груди Драко чувствует первые проблески надежды. - Я хочу целовать тебя до тех пор, пока мы не сможем дышать, и обнимать тебя, пока мы спим. Я хочу, чтобы ты был первым человеком, которого я увижу, когда проснусь, и я хочу делить с тобой чашки кофе и вкусную еду, и… Драко, любовь - это гораздо больше, чем секс. Драко проводит пальцами по волосам, пытаясь собраться с духом, чтобы спросить то, что давно было у него на уме. - Я... понимаю, - вздыхает он. - И это именно то, чего я хочу от тебя. Но если мы собираемся быть вместе, мне нужно быть откровенным кое в чем. И я не ожидаю, что ты об этом подумала, потому что мы еще даже не вместе. И встречаться со мной не значит, что мы будем вместе вечно или что-то в этом роде... Теперь он говорит бессвязно и чувствует, как пылают его щеки. Он, наверное, дурак, что вообще заговорил об этом. Гермиона испугается, и тогда он вернется к исходной точке. Но он уже начал, поэтому после глубокого вздоха продолжает. - Мне просто нужно, чтобы ты кое-что поняла, прежде чем слишком привяжешься, хорошо? - Он облизывает губы, когда Гермиона сжимает его руки, ее взгляд мягкий и заботливый. - Я... не могу иметь детей. Если ты будешь со мной, это не то, что я могу тебе дать. Я слушал, когда ты говорила о ребенке Тео и Лонгботтома. Я знаю, ты любишь детей, и я... я просто не хочу тебя разочаровывать. Я не хочу давать тебе ложную надежду. Драко наполовину ожидает, что Гермиона покончит с этим прямо сейчас. Скажет ему, что она не заинтересована, и снова оставит его в покое. Но она не уходит. Она не отчитывает его. Вместо этого ее хватка на его руке становится только сильнее. Ей требуется минута, чтобы собраться с мыслями, прежде чем она заговорит. - Я действительно люблю детей, это правда. И, может быть, однажды я хотела бы иметь их... - Гермиона пожимает плечами, протягивая руку, чтобы обхватить его лицо ладонями. Драко смутно пытается вспомнить, брился ли он за последние несколько дней, но отбрасывает эту мысль в сторону, пытаясь сосредоточиться на важном разговоре. - Но это не то, что нам нужно выяснять прямо сейчас. Если в будущем мы решим, что готовы, есть больше вариантов, чем просто зачать ребенка традиционным способом. Мы можем усыновить ребенка. Мы можем сделать то, что делают магглы, называемое донорством спермы. Мы так много можем обсудить, но просто знай, что я хочу быть с тобой, потому что ты мне небезразличен, а не потому, что я хочу иметь дом, полный твоих мини-копий. - Так, если мы останемся вместе, ты не против того, чтобы никогда... Гермиона перебивает его. - Да, Драко. И мы можем вместе разобраться в деталях. Потому что это то, что делают пары, которые любят друг друга. Теперь очередь Драко заливаться слезами. Они затуманивают его зрение, проливаясь сквозь ресницы и стекая по лицу. Он не может сказать, злится ли он на себя за то, что считал себя непривлекательным, или радуется тому, что Гермиона только что намекнула, что любит его, или просто испытывает облегчение. Тем не менее, слезы текут свободно, стекая по его носу и пропитывая ткань брюк там, где они падают. Гермиона, должно быть, чувствует, насколько он ошеломлен, потому что она молчит. Не в течение долгого времени. Нет, пока он не шмыгнет носом в последний раз и не вытрет слезы тыльной стороной ладони. - Ты дашь мне шанс, Драко? Шанс доказать, что я забочусь о тебе гораздо больше, чем об одной маленькой части твоего тела? Драко снова шмыгает носом. - Не такой уж и маленькой... Гермиона стонет и закрывает лицо руками. - Ты серьезно сейчас рассказываешь анекдот про пенис? - Мне показалось, что это достаточно подходящее время. Он ухмыляется, а она просто качает головой и закатывает глаза, улыбка тронула уголки ее губ. - Просто дай мне знать, если ты когда-нибудь захочешь, чтобы я помогла тебе с исследованиями. Я не знаю, знаешь ли ты это обо мне, но я довольно хороша в таких вещах. Драко приподнимает бровь. - Ты, Гермиона Грейнджер, хороша в исследованиях? Я в шоке. - Она игриво толкает его, прежде чем он продолжает. - Но серьезно, тебе и не нужно этого делать. Я прошел по стольким путям, какие только мог придумать, и это просто приводит к разочарованию. И я устал чувствовать себя так. Я хочу просто сосредоточиться на том, что у меня есть и что я могу иметь, и, по-видимому, это ты. Гермиона кивает, и он видит укол печали в ее глазах, который заставляет его продолжать говорить. - Но если ты хочешь, я не буду тебя останавливать. Просто... не сообщай мне обо всех людях, которые говорят тебе, что меня нельзя исправить. Договорились? Он протягивает руку. У Гермионы, похоже, есть другие идеи. Вместо этого она наклоняется вперед и прижимается губами к его губам. На этот раз он готов. На этот раз его руки сразу же обхватывают ее, обвиваются вокруг запястья и притягивают ближе. Она вздыхает ему в рот, и это, по его мнению, самый прекрасный звук, который он когда-либо слышал. К этому он мог бы привыкнуть. Губы Гермионы такие же мягкие, какими он их помнит. На вкус они как мед, и это совершенно опьяняет, когда толчок ее языка присоединяется к этому вкусу. Да, он определенно любит целоваться. Это то, что он может сделать. То, что он будет делать вечно, если она ему позволит. Но затем ему в голову приходит мысль, и, идя наперекор всем своим инстинктам, он отстраняется. Гермиона выглядит ошеломленной, когда он отодвигается достаточно далеко, чтобы полюбоваться ее слегка растрепанным видом. - Что происходит? - спрашивает она. - Все в порядке? Разве ты не хотел?... - Нет, нет! - Драко машет руками, тоже качая головой. - Я определенно хочу продолжать целовать тебя. Я просто подумал, не… ну, если ты не против встречаться с кем-то вроде... меня. - Ты спрашиваешь, буду ли я скучать по сексу с проникновением? Драко не совсем готов услышать, как она говорит в таких клинических выражениях, но это также не совсем неудивительно. - Э-э, да. Я думаю. С тобой все будет в порядке? Она пожимает плечами. - Я хотела бы на это надеяться. Это не значит, что я не в состоянии сама обо всем позаботиться. У меня есть несколько надежных игрушек, которые делают свое дело. В конце концов, я провела гораздо больше времени без отношений, чем состоя в них. Драко борется с желанием представить, как она вытворяет с собой всякие грязные вещи, когда остается одна. Затем ему в голову приходит идея, гораздо более привлекательная, чем первая. Он ухмыляется. - Тебе нужны игрушки? Я имею в виду, я мог бы позаботиться о тебе... Гермиона наклоняет голову. - Ты можешь это сделать? Это было бы больно? Драко тоже качает головой. - Я так не думаю. К тому же, каким бы я был партнером, если бы не пытался? Кроме того, я ничего не знаю о том, что делать, и я чувствую, что ты была бы отличным учителем и все такое. Гермиона бледнеет, когда слышит это прозвище, но Драко видит, когда до нее доходит смысл его слов. - Так это то, что тебя интересует? - Определенно. - Он с энтузиазмом кивает, когда Гермиона снова приближается на дюйм. Ее губы на нем в одно мгновение, на этот раз гораздо нужнее. Ее пальцы тянутся к мужской руке и ведут ее к своей груди. И хотя ему нравится чувствовать мягкость в своей ладони, сминая ее плоть, это, должно быть, нравится Гермионе куда больше, так как она сразу же начинает постанывать от ощущений. Каким-то образом, и он не совсем уверен в деталях, Гермиона сбрасывает свою верхнюю одежду, пока не остается только в трусиках. Он все еще полностью одет, но для него это не имеет значения. Не совсем. Не тогда, когда это великолепное создание - его настоящая, настоящая девушка - распростерлась перед ним, прося его прикоснуться к ней. Это больше, чем он мог когда-либо мечтать. Больше, чем он мог надеяться. Она терпеливый учитель, показывает ему, куда деть руки и, в конце концов, рот. Драко начинает понимать, как и где именно стоит прикасаться, чтобы Гермионе нравилось. Потребуется много попыток, чтобы узнать ее хорошо, но, судя по тому, как она извивается, у него все не так уж плохо. Его пальцы - это то, что в конечном итоге подводит ее к краю пропасти. Она выгибается под ним, когда он осыпает поцелуями ее грудь. Когда они после этого лежат вместе на диване, Драко не только рад, что не чувствует никакой боли, но и испытывает огромное облегчение, не чувствуя обычной сдерживаемой агрессии, которая возникает при попытке любой сексуальной активности. На самом деле, он совсем не чувствует себя плохо. Он просто... счастлив. Гермиона рядом с ним утыкается лицом в его шею, засыпая. Ее волосы сладко пахнут. Эти кудри могут быть гораздо слаще, чем он себе представлял. Наконец-то Драко познал покой.***
Когда Драко просыпается в эти дни, его обычно встречает лицо, обрамленное каштановыми кудрями. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть делить свое личное пространство с другим человеком, но даже когда он начинает свое утро, задыхаясь от волос Гермионы, он все равно бесконечно благодарен за то, что живет такой жизнью. Этот конкретный день начинается почти так же, Гермиона прижимается к нему. Ее волосы веером развеваются рядом с ней, некоторые из них щекочут его щеку. Драко потягивается и нежится в гостиничной кровати, наслаждаясь простынями с очень высоким содержанием нитей и тем, как тропическое солнце проникает сквозь жалюзи. Он пробегается по планам, которые у них с Гермионой есть на сегодня. Они хотят отправиться в гастрономический тур по острову около полудня. Затем они оба возьмутся за следующие несколько глав последнего детективного романа Малкольма Паркера. После этого он надеется сделать несколько хороших снимков заката на пляже. Еще один чудесный день, проведенный в путешествии со своей девушкой. Когда они с Гермионой начали официально встречаться около года назад, Драко понятия не имел, что его жизнь может быть такой. Такой веселой. Такой хорошей. Он провел так много лет, смирившись с тем, что похоронен в одиночестве и депрессии, что для него стало небольшим шоком просыпаться с чувством удовлетворения в течение почти года. Все еще бывают трудные дни и недели, когда трудно встать с постели, но это огромное улучшение по сравнению со всем, что, как он думал, он мог бы иметь в своей жизни. У него есть дружеские отношения в лучшем смысле этого слова с кем-то, кого он любит. Сейчас у него настоящая карьера обозревателя журнала "Великолепные волшебные путешествия". Это его работа - посещать новые места, испытывать новые вещи с Гермионой, а затем писать об этом. За последний год он покидал поместье чаще, чем раньше считал возможным. Пульсирующая тревога, которая раньше удерживала его дома, теперь дремлет, и Драко искренне надеется, что так и останется. Впрочем, он не слишком беспокоится. Пока Гермиона с ним, он не собирается снова превращаться в того же злого отшельника, которым был так долго. Драко Малфой теперь уверенный в себе человек. Возможно, у него никогда не будет полностью функционирующей анатомии, но это не делает его бесполезным. На самом деле это далеко не так. Гермионе удалось убедить его, что он превосходный любовник, учитывая количество времени, которое она умоляет его провести, зарывшись между ее ног. Они все еще не могут заниматься сексом в традиционном смысле, но, как регулярно напоминает ему Гермиона, засунуть свой член в нее - это не единственное определение секса. Драко знает каждый дюйм ее тела и точно знает, как дразнить ее, как заставить ее проходить через край снова и снова. Они вложили деньги в игрушки, которые он может использовать на ней вместо своего члена, и хотя он не тот, кто получает физическое удовольствие, смотреть, как Гермиона кончает, - его самое любимое занятие в мире. Он все еще сдерживается и расстраивается, но находит выход благодаря поддержке Гермионы. Он медитирует и ходит с ней на йогу два раза в неделю. Существует также очная лига по квиддичу, которая собирается для проведения схваток. Когда Драко играет — действительно играет изо всех сил, он действительно может выплеснуть остатки агрессии наружу. Другие парни не возражают, когда он ведет себя немного грубо, потому что они делают то же самое. Когда он думает об этом, он не хочет ничего менять в своей жизни. Его член, возможно, не полностью функционирует, но, черт возьми, он счастлив. Рядом с ним шевелится Гермиона, и его мысли переключаются с сегодняшних событий на ведьму прямо перед ним. Она действительно великолепна, эта женщина. Он понятия не имеет, учитывая, каким абсолютным беспорядком он был и продолжает быть, почему она активно выбирает быть с ним. Но он не собирается подвергать сомнению лучшее, что было в его жизни. - Доброе утро, любимая, - шепчет он ей на ухо, когда она моргает, просыпаясь. - Хорошо спалось? Она мычит в знак согласия и прижимается к нему, ее губы находят кожу на его шее. Он обнаружил, что это одно из его любимых мест для поцелуев. - Хочешь позавтракать? Она качает головой. - Хочу тебя. - Ее сонный, невнятный голос совершенно очарователен, и Драко обнаруживает, что не может сказать ей "нет", когда она в таком состоянии. Пока его руки быстро управляются с шелковым платьем, которое она надела в постель, его тело нависает над ней, губы скользят вниз по ее телу, останавливаясь на ее груди, животе и бедрах, чтобы поклоняться каждому дюйму, как она и заслуживает. Драко внимательно слушает и впитывает каждый ее скулеж и стон, меняя курс, чтобы подстегнуть ее. - Пожалуйста. Он никогда не устанет слышать это слово. О том, что он нужен. Быть желанным. Его язык находит ее любимое местечко, и он приступает к работе, посасывая и облизывая именно так, как ей нравится. Ее вкус окружает его, сладкий, острый, земляной. За последние несколько месяцев он полюбил это и даже жаждал этого. Когда она оказывается ближе, Драко с привычной легкостью тянется к их прикроватному столику и хватает свою палочку. Быстрое заклинание вызова, и их любимая игрушка у него в руке, твердая и толстая. Он накладывает на нее заклинание смазки, прежде чем вернуться к текущей задаче. Гермиона сейчас извивается под ним, и это совершенно опьяняет. Не обращая внимания на то, что он начинает чувствовать напряжение в своем собственном теле - с этим можно разобраться позже с помощью пробежки по пляжу или медитации. Что гораздо важнее, так это отправить ведьму, которую он любит, в рай и обратно. Игрушка работает хорошо, и вскоре сочетание ее и рта Драко заставляет Гермиону кончить с громким стоном и придушенным ругательством. Тяжело дыша, она падает на подушку. Драко левитирует игрушку обратно в свой чемодан. - Что ж, тогда и тебе доброе утро, - выдыхает Гермиона через минуту. - Я думаю, можно с уверенностью сказать, что все, что я хочу сделать, это полежать в постели следующие два часа. Драко качает головой. - Прости, любимая. У нас скоро гастрономический тур. Я более чем уверен, что у тебя разыгрался аппетит. Как будто ее органы прислушиваются, и в этот самый момент у нее урчит в животе. Гермиона стонет. - Отлично. Но... примешь душ со мной? Когда они стоят под струями ливневого душа со стеклянными стенами, Гермиона любовно трет его кожу головы своими ловкими пальцами, и, честно говоря, это самая чувственная вещь, которую, по мнению Драко, он может испытать. Есть такая интимность в том, как она моет его — осторожно и нежно. Гермиона, возможно, и хотела бы остаться в постели на весь день, но он бы остался здесь, пока кожа пальцев не начнет покрываться морщинами от длительного пребывания под водой. Когда они вытираются и переодеваются в свежую одежду, то садятся на балкон с видом на пляж и заказывают кофе и тарелку с фруктами, чтобы их доставили в номер. - Итак, - говорит Гермиона между кусочками манго. - Твой день рождения через две недели. Думаю, у меня есть для тебя подарок, но сначала я хочу обсудить его с тобой. Драко приподнимает бровь, глядя на нее. - Тебе нужно получить мое разрешение? Что это, новый кот? Гермиона смеется, откладывая вилку. - Нет, определенно нет. - Значит, это что-то дорогое? Ты же знаешь, мы можем позволить себе все, что угодно... - Нет, это не дорого. - Тогда возложи это на меня. В чем твоя идея? Гермиона облизывает губы и комкает в руках салфетку. - Я думаю, что нашла это. Он моргает. - Нашла это? Нашла что? - Лекарство. Драко давится глотком кофе, который только что проглотил, и брызгает слюной, разбрызгивая капли по всей своей белой рубашке и пижамным штанам. - А... что? Как? Это тема, которую Гермиона никогда не поднимает, что с ним не так. В конце концов, он просил ее не делать этого. В каком-то смутном смысле он знает, что она проводила исследования, как и просила все эти месяцы назад. Он видел стопки писем от людей со всего мира и заголовки на ее столе. История Противозачаточного зелья. Создание противоядия. Гербология человеческой сексуальности. Драко не нужно было спрашивать, почему Гермиона читает именно эти книги. - Ну, я контактировала с двумя конкретными зельеварами в Колумбии и Индонезии, и я думаю, что нам троим удалось создать противоядие. Драко открывает рот, чтобы что-то сказать, но обнаруживает, что пока не может совладать с собой. - Эдуардо, волшебник из Колумбии, он только что закончил варить первую партию. Я подумала, что, когда мы вернемся домой через пару недель, как раз перед твоим днем рождения, ты мог бы попробовать. Если ты конечно захочешь этого... Драко замолкает на последних словах Гермионы. Если он захочет. Она предлагает ему шанс. Выход. Есть приличная часть его, которая хочет принять это. Он и раньше обжигался из-за обещаний ложной надежды, которые оказывались слишком хорошими, чтобы быть правдой. Вполне вероятно, что это зелье тоже окажется тупиком. Но затем, посреди его вихря мыслей, одна мысль особенно удивляет его. - Что, если... - Он говорит медленно, тщательно подбирая слова. - Мне нравятся наши отношения такими, какие они есть? Мы счастливы. Я наконец-то счастлив. Что, если... - Драко снова делает паузу, крепко сжимая свою кружку в одной руке. Требуется мужество, чтобы озвучить страхи, которые таятся в глубине его сознания. - Что, если я приму зелье, и оно подействует? Изменит ли это наши отношения? И если это произойдет, что, если это изменение не к лучшему? - Он смотрит прямо на Гермиону, отчаяние накатывает на него волнами. - Так долго, что я бы сразу ухватился за эту возможность. Но теперь… теперь, когда ты есть в моей жизни, и я, наконец, в порядке, я боюсь менять то, что у нас есть. Гермиона наклоняется вперед, беря его руки в свои. В ее глазах есть мягкость, которую он начал обожать. Это успокаивает его, успокаивает панику в его голове еще до того, как она может начаться. - Спасибо, что сказал мне, что боишься, - говорит она, большим пальцем поглаживая тыльную сторону его руки. - Я знаю, что не всегда легко признать это. Но если тебе от этого станет легче, я не боюсь. Вовсе нет. У него возникает желание рявкнуть ей, что, конечно же, она не напугана. Она не та, кто примет это чертово зелье. Но он сдерживается. За последние два года и, честно говоря, с детства он усвоил, что Гермиона Грейнджер - не та, кого хочется оскорблять. - Что, если я в этом не силен? Секс, я имею в виду. Гермиона смеется, ее щеки немного розовеют. - О, Драко. Это единственное сомнение, которого у меня определенно нет. Если твои способности прямо сейчас являются каким-либо измерением, то нам абсолютно не о чем беспокоиться. И кроме того, - она улыбается ему. - Я думаю, что я была бы хорошим учителем, не так ли? Воспоминание вспыхивает в голове Драко, и настает его очередь улыбнуться. - Значит, как Лотти Карлайл? Теперь лицо Гермионы действительно краснеет. Во второй раз за это утро Драко вызывает предмет из ее чемодана. Они оба знают, что к ним летит: потрепанный экземпляр "Самой злобной ведьмы", одной из книг, которые «Флориш и Блоттс» перепутали два года назад. Она превратилась в одну из любимых книг Гермионы, и Драко не может сосчитать, сколько раз он видел, как она ее читала. Теперь он машет книгой перед ней, поддразнивая. - Ты была бы точь-в-точь как Лотти Карлайл, сказав, что можешь научить меня сексу. Так вот почему тебе так нравится эта книга? Ты немного проецируешь? Гермиона абсолютно алая, а Драко наслаждается каждой секундой. Он переворачивает книгу и читает вслух насмешливым голосом. - Лотти Карлайл не собиралась заниматься профессией обучения юных ведьм и волшебников всего мира удовольствиям плоти, но с репутацией эффективной и сдержанной ее бизнес никогда не был лучше. Входит Джеймс Верландер, колдун, который поклялся никогда больше не попадаться в ловушку после того, как его сердце было разбито его последней возлюбленной. Когда они вдвоем собираются вместе, чтобы разработать новое зелье для удовольствия, летят искры, а долгие ночи работы превращаются в долгие ночи влюбленности. Но хватит ли у Лотти смелости отбросить свою браваду и открыть свое сердце? И может ли Джеймс наконец признать свои чувства к... самой Злобной Ведьме? К тому времени, когда он доходит до конца синопсиса, лицо Гермионы уже напоминает свеклу. Драко всегда любил поддразнивать ее, поэтому делает так и сейчас. На данный момент это практически хобби. Она так взволнована, что выхватывает книгу у него из рук и ерзает на стуле. - Посмотрим, дам ли я тебе это зелье сейчас, - говорит она, высовывая язык. Драко только качает головой. - Если я приму это зелье, и оно чудесным образом сработает, нет другой ведьмы, которую я бы любил в качестве учителя. И ты знаешь, что он мне понадобится. Он поднимает на нее брови, и она от души смеется. - Хорошо, - соглашается Гермиона, хватая вилку и накалывая кусочек ананаса. - Но я, как известно, довольно строга. Вспышка желания пронзает его, когда он видит озорство в ее глазах. Ему определенно нужно будет пойти на пробежку, когда они закончат с завтраком.***
Остальная часть их путешествия состоит из прыжков по островам от Самоа до Таити и, наконец, до Бора-Бора. К тому времени, когда они аппарируют в большой каменный дом в Озерном крае, который они теперь называют домом, они загорели и хорошенько отдохнули. Когда они прибывают, время ужина оказывается уже поздним, поэтому планируют лечь спать, как только разберутся с некоторыми вещами. Гермиона просматривает почту, что успела накопиться за время их отсутствия в доме, в то время как Драко сообщает Миппи об их возвращении. Она, как и всегда, содержала это место в чистоте. Гермиона согласилась оставить Миппи только с заверением, что Драко щедро вознаградит ее за работу. И он это делает, к большому неудовольствию Миппи. Когда Драко возвращается из комнаты Миппи за кухней, он видит Гермиону, держащую коробку в одной руке и записку в другой. Ее брови нахмурены, а глаза бегают взад и вперед по пергаменту. - Что это? - спрашивает Драко, подходя ближе. Гермиона поднимает глаза. - Твое зелье. Драко замирает, переводя взгляд на маленькую коробочку. - Значит, оно там? - Эдуардо закончил варить его несколько дней назад и прислал мне. Он говорит, что если это сработает, он пришлет мне инструкции по приготовлению, чтобы я могла приступить уже с этого момента. Он думает, что тебе понадобится дозировка раз в два месяца. Кивнув, Драко протягивает руку. Гермиона открывает коробку и осторожно кладет ему в руку флакон с бледно-зеленой жидкостью. Он слегка пенится. Драко снова и снова вертит стеклянный пузырек в руке. Наиболее вероятный исход заключается в том, что он выпьет это, и ничего не произойдет. Конечно, он будет немного разочарован. Но он привык к разочарованиям. Жизнь будет продолжаться. У него все еще будет Гермиона, и он бы предпочел обладать ее расположением, нежели наличием лекарства в любой возможный день. Но если это действительно сработает… Эта мысль одновременно пугает и возбуждает. Именно так он чувствовал себя до того, как рассказал Гермионе правду о несчастном случае с зельями, прежде чем узнал, как она отреагирует. Последние два года его жизнь была полна волнений и ужаса, и если он примет это зелье, и оно сработает… Перед ним открываются широкие возможности. Возможности, от которых он давно отказался. Семья. Как Тео и Лонгботтом. Как и многие другие его одноклассники, которые остепенились за эти годы. Он все еще не хочет ставить карету впереди фестрала. Даже не знает, хочет ли этого от него Гермиона. Но если он примет это зелье и оно подействует, они действительно смогут поговорить об этом. Завести разговор. И это то, чего Драко не мог понять до этого момента. Это может все изменить. Это самая страшная часть. Но когда Драко смотрит на Гермиону и видит любовь, исходящую от каждого дюйма ее тела, он знает, что не все изменится. Это не изменило бы его чувств к Гермионе, и она сказала, что это не изменит ее чувств к нему. Самые важные части его жизни вообще не должны меняться. Прежде чем у него сдают нервы, он вытаскивает пробку из флакона и осушает его одним глотком. У зелья немного горьковатый вкус, но ничего ужасного. Гермиона стоит рядом с ним, едва двигаясь, едва дыша. - Ты что-нибудь чувствуешь? - спрашивает она через минуту. Драко осматривает свое тело. Ничто не кажется другим. В области паха определенно нет никаких изменений. - Предполагается, что это сработает немедленно? - спрашивает он, продолжая самоанализ. Гермиона пожимает плечами. - На самом деле, я не уверена. Вздохнув, Драко снова запечатывает флакон и ставит его на маленький столик в гостиной. Когда он говорит, он делает все возможное, чтобы скрыть разочарование, которое просачивается сквозь него. - Давай просто пойдем спать. Я устал. Они переодеваются в пижамы и вместе забираются в постель. Прочитав еще немного книги Малкольма Паркера "Бок о бок", Гермиона произносит тихое "Нокс", гася свет. Вот почему нехорошо так сильно надеяться, думает Драко, лежа в темноте и ожидая, когда придет сон. Той ночью Драко снится, что он снова в классе зелий, в окружении одноклассников, которые варят зелья всех цветов. В его котле светло-зеленая смесь, и он гордится своим варевом. Гермиона тоже там, подбадривает его. Она говорит ему, как гордится им. Какой он замечательный и блестящий, и как она хотела бы вознаградить его за выдающиеся достижения. Внезапно они оказываются совершенно одни. Класс полностью исчезает, и Драко обнаруживает, что чувствует странное головокружение. Это не что-то совершенно незнакомое. У него возникает странное чувство, что ему знакомо это чувство. Это посещало его и раньше, давным-давно. Гермиона улыбается ему так, словно ему это знакомо, но в то же время и ново. В ее глазах решимость, особенно когда ее рука тянется вперед, вперед, вниз. А потом возникает давление. Чудесное, восхитительное давление. Оно преследует его, становясь все ближе и ближе, и когда рука Гермионы вытаскивает его член из брюк, горячий и тяжелый, Драко знает, что погоня продолжается. Теперь он потеет, так как давление растет. Это пламя, что полностью охватило все его тело, становится жарче, постоянно повышая внутренний градус, когда пик начинает подступать. Драко не уверен, что его разбудило. Возможно, это солнечный свет, что льется сквозь щель в занавесках. Это также могут быть и волосы Гермионы, которые умудрились проникнуть ему в рот. Сегодня у него день рождения. Тридцать два года. Возможно, именно это его и разбудило. - Странный сон, - бормочет он, заворачиваясь под простыни, чтобы избежать массы кудрей. Когда он переворачивается с левого бока на спину, он замечает, что простыни немного натянуты. Это странно. Кроме того, у него стеснение в области паха. Он думает о своем сне. Это то, что он регулярно получал в подростковом возрасте. Иногда ему все еще снятся грязные сны, но, просыпаясь, он ничего не чувствует, кроме разочарования и досады. Теперь, однако… он не испытывает ни одной из этих эмоций. Он чувствует себя… Хорошо. Драко снова смотрит на свернутые простыни. Странно, снова думает он. Потянувшись вниз, его рука перемещается к талии в поисках причины бугорка, что образовался на простыне, которой он был укрыт. То, с чем Малфой сталкивается, - это высокий, крепкий и... он? Драко сбрасывает с себя одеяло и пижаму, смотрит. Там, в копне жестких светлых волос, стоит его член. Он не мягкий и не тяжелый. На его бедре, как это было почти столько, сколько он себя помнит. Нет, он длинный, толстый и восхитительно тугой. Вот тогда-то он и вспоминает. Флакон! Зелье! Недоверчивый смех пронизывает Драко, и он вырывается как лай. Эрекция. У него настоящая эрекция. И все же, просто глядя на его член, это кажется ненастоящим. Драко внимательно осматривает его, от темного кончика с туго натянутой кожей до вен, которые вьются по древку. Это выглядит реально. Но является ли это реальным? Драко наклоняется и, о черт, он такой чувствительный. Просто прикосновение его пальцев к кончику, и он уже колеблется. Вот тогда-то и начинается паника. Потому что, черт возьми, что ему теперь делать? К счастью, он лежит рядом с самой умной ведьмой, которую он знает. - Гермиона! - шипит он, тряся ее за плечо. - Проснись! Ее глаза открываются, и она зевает, на ее лице появляется сонная улыбка. - Уже утро? Он кивает, широко раскрыв глаза. - Эм, Гермиона. Мне нужно тебе кое-что показать. - Хмм? - Она трет глаза. - Посмотри на меня. Я думаю, зелье сработало. - Ты думаешь, что... О боже! Ее глаза находят его член, и он клянется, что они чуть не выскакивают у нее из головы. - Он такой... большой, каким ты его помнишь? - Драко наблюдает, как она сглатывает. - Я имею в виду, я так думаю... Он морщится. Давление становится все труднее и труднее контролировать. Он сжимает простыни в кулаке. - Это было давно. - Это… ты в порядке? - В глазах Гермионы искреннее беспокойство, когда она переводит взгляд с его лица на его бушующий стояк. - Это больно? Драко качает головой. - Нет, просто… Мне нужно... Его бедра двигаются сами по себе. Понимание появляется в глазах Гермионы. - Хочешь, чтобы я помогла? Это тот сценарий, который он когда-либо испытывал только во сне. - Черт. Да. Пожалуйста. Гермиона, не теряя времени, берет его в руки и пробует провести по всей длине. Это, конечно, рай. В тот момент, когда ее кожа касается его там, он знает, что ему конец. Он горит в лучшем смысле этого слова. Напряжение в нем нарастает и нарастает, от чего он уверен, что скоро достигнет вершины блаженства. После двух поступательных движений из кончика вытекает смазка. После четырех он со сдавленным криком кончает на ее руку и свой живот. Он летит быстрее, выше, чем когда-либо на любой метле, и это самое чудесное, ошеломляющее ощущение, которое он когда-либо испытывал. Ему должно быть стыдно, что все так быстро закончилось, но он слишком чертовски счастлив, чтобы чувствовать что-то негативное. Драко плюхается обратно на кровать, и в этот момент он осознает, что задыхается, его грудь вздымается с каждым вдохом. - Чувствуешь себя хорошо? - спрашивает Гермиона, используя свою палочку, чтобы навести порядок. Драко обнаруживает, что не может говорить, поэтому просто кивает, откинув голову на подушку. - О, я не могу поверить, что это сработало! - Гермиона заливается. Она убирает волосы с его лица, и ощущение ее пальцев на его коже становится сенсационным. Когда Драко открывает глаза, он видит, что его девушка смотрит на него сверху вниз с яркой улыбкой на лице. От нее исходит радость. Радость также исходит и от него. Возможно, это лучший момент в его жизни. Гермиона наклоняется, чтобы поцеловать его, и когда он поднимает голову, чтобы встретить ее на полпути, он бросает взгляд на ее обнаженную грудь под рубашкой. Его член дергается у ноги. О. Не позволяя себе слишком много думать, Драко наклоняется и берет себя в руки, потянув так же, как он помнит из давних времен. Он издает стон. Это так чертовски приятно, так сильно давит, поэтому теперь он знает, что может получить удовольствие всего от нескольких движений. Это должно заставить его нервничать или смущаться, прикасаясь к себе вот так перед Гермионой. В конце концов, он делал это только наедине. И это было много лет назад. Но когда Драко видит, что она смотрит на него с голодом в глазах, это только подстегивает его двигать рукой быстрее. Напряжение нарастает не так быстро, как в том раунде. Первый раз был таким безумным, что у Драко едва ли хватало времени на раздумья, прежде чем испытать оргазм. На этот раз его разум прояснился. Более непринужденно, действительно сосредоточившись на том, чего он хочет, а не моментально кончить. Рядом с ним Гермиона немедленно исполняет одно из его желаний, сбрасывая свою тонкую пижаму и трусики. Несмотря на то, что ее глаза не отрываются от его члена, ее пальцы находят местечко между ног, которое, как знает Драко, является ее любимым. Она начинает кружить и нажимать там. Он стягивает рубашку через голову, так что они оба на равных. - О Боже, Драко, - кричит она, вводя в себя палец. Он видел, как она прикасалась к себе раньше. Его пальцы так много раз проделывали этот точный путь, но никогда еще на него так не действовал вид того, как ее трахают пальцами. Драко знает, что она делает, еще до того, как она скажет ему, и он благодарит каждое существующее божество за то, что такая ведьма, как она, есть в его жизни. Между ее ног он видит, как ее лоно начинает блестеть от влаги, сладкой и липкой, только для него. Она готовится, и черт возьми, если это не сделает его еще жестче. - Чего ты хочешь, Драко? - Голос Гермионы легкий и заботливый, даже когда она поднимается все ближе и ближе к своей вершине. - Скажи мне, что тебе нужно, и ты можешь это получить. Все, что тебе нужно. - Ты, - выдыхает он без колебаний. - Нужно быть внутри тебя. Нужно знать, что ты чувствуешь. Она кивает и хватает его за руку, притягивая ближе. Все это время рука Драко не покидает его ноющего члена. Он все еще не может поверить, что это реально. Это должен быть сон. Это должно быть так. Но это первый сон, который ему приснился за долгое время, от которого он не хочет просыпаться. Теперь он нависает над Гермионой, покрывая поцелуями вершины и впадины ее грудей. Драко думает о том, как бы он хотел однажды нарисовать их, если она ему позволит. Потому что сейчас это возможно. Одна только мысль заставляет его бедра выпячиваться вперед, а член задевает живот Гермионы. Ее кожа там прохладная, и это посылает дрожь по его телу. - Ты такой твердый, - воркует Гермиона, поглаживая его эго выше, чем он думал возможным. - Мне было интересно, на что это было бы похоже. - Так вот почему ты провела все эти исследования? - Драко выгибает бровь и усмехается, когда его бедра снова дергаются, на этот раз ближе к ее центру. - Просто чтобы удовлетворить твое любопытство? - Ты поймал меня. - Ухмылка Гермионы совпадает с его. - Все это совершенно эгоистично. - Эгоистично, хм? - Взгляд Драко перемещается к ее пальцам. Теперь они промокли насквозь, продолжая неуклонно ласкать ее клитор. - Должны ли мы продолжать эту тенденцию? Удовлетворять твою эгоистичную сторону? Он опускает голову, готовый использовать свой рот на ней, пока она не потеряет способность мыслить здраво, когда он чувствует руки на своих плечах. Она останавливает его. Он хмурит брови. - А ты… не хочешь, чтобы я это сделал? Она качает головой. - Может быть, позже? Но прямо сейчас я просто хочу, чтобы ты был внутри меня. Я хочу, чтобы ты знал, каково это. И я хочу знать, могу ли я кончить только от твоего члена. Ну, черт возьми. Если этого недостаточно для приглашения, Драко не знает, что это такое. Пульсация нервов отдается эхом от его живота до конечностей. Вот оно. Момент, о котором он мечтал подростком; невозможный момент, который он пытался оттолкнуть и игнорировать большую часть своей жизни. Гермиона обхватывает его ногами за талию, притягивая их тела как можно ближе. Драко использует свою руку в качестве ориентира, и его кончик находит ее вход. Он бросает взгляд на Гермиону. Она кивает, ее щеки пылают, а губы растягивает легкая улыбка. Пришло время. Он толкается на всю длину, и это словно прыжок с обрыва. Теплая, влажная и тугая. Намного лучше, чем когда-либо могла быть любая рука. Она сжимает его в самый раз, как перчатка, предназначенная только для его ноющего члена. Он издает гортанный стон, и этот звук не похож ни на один, который он когда-либо издавал раньше. Он эхом разносится по их спальне, и Драко внезапно обнаруживает, что благодарен за удаленное расположение этого дома. Возможно, ему должно быть стыдно, что он производит так много шума, но он не может заставить себя беспокоиться. Разум Драко затуманивается, когда он начинает двигаться, входя и выходя из Гермионы все более грубыми толчками. Кажется, ей это нравится, она слегка вскрикивает каждый раз, когда их бедра соприкасаются. Когда он немного наклоняется вперед, он обнаруживает, что ее крики становятся громче, и он пытается продолжать трахать ее под этим углом. Он долго не протянет. Они оба это знают. Но все в порядке. Это нормально, потому что, по мере того, как Драко все глубже и глубже проникает в Гермиону, у него появляется ошеломляющее осознание: если он продолжит принимать это зелье раз в две недели, он может заниматься сексом с Гермионой Грейнджер всю оставшуюся жизнь. И, черт возьми, это то, чего он хочет. Прозрение потрясает его до глубины души. Он научится держаться дольше. Драко хочет, чтобы она была на каждой поверхности этого дома со всех возможных ракурсов. Они могут не торопиться в другой день или даже позже. Сегодня, если захотят. Тогда он может наслаждаться каждой эмоцией и ощущением. Действительно, постараться впитать это в себя. Но прямо сейчас он слишком близко, чтобы думать о чем-то другом. Груди Гермионы подпрыгивают каждый раз, когда он входит в нее, и это совершенно завораживает. Драко не может решить, что ему нравится больше: смотреть на ее сиськи или наблюдать за тем, как его член исчезает внутри нее снова и снова. И то, и другое, решает он. Поровну. Крики Гермионы становятся все настойчивее, и Драко распознает симптомы ее приближающегося оргазма. Ее тело содрогается под его телом, и она грязно ругается. Такие слова вылетают из ее рта только тогда, когда она с ним. - Драко, о боже мой. Именно так. Прямо здесь. Продолжай. О, черт. Ему нравится слышать, как она ругается, и знание того, что она близко, заставляет его двигаться быстрее, пока единственными звуками, которые Драко может слышать, являются их коллективные стоны и шлепки кожа о кожу. Он снова взбирается все выше и выше, давление в паху становится почти невыносимым. Он должен найти освобождение, и найти его как можно скорее. Драко толкается снова и снова, входя и выходя, а затем... Гермиона вскрикивает, когда ее влагалище сжимается вокруг него, пульсирует и сжимается, и... - О черт. О, черт. Фууу-хх. Он изливается в нее, его бедра двигаются вперед, пока не вытекает каждая капля. Затем он падает рядом с Гермионой, потный и совершенно бескостный. Его член выскальзывает из нее, возвращаясь в то состояние, к которому он привык. Драко кладет голову на грудь Гермионы, прижимается к ней и кладет руку ей на живот. Ее тепло успокаивает, пока он пытается успокоить свое сердцебиение, дыхание и разум, который медленно приходит в себя. У него только что был секс. Настоящий, настоящий секс. - Как это было? - спрашивает Гермиона, целуя его в макушку и убирая потные пряди с его лба. - Все, о чем ты когда-либо мечтал? Драко кивает. - Даже больше. - Да? - Потому что это была ты. Рука Гермионы замирает. - Потому что… это была я? - Ты достаточно заботилась обо мне, чтобы сделать это возможным. - Драко утыкается носом в ее грудь, все еще затаив дыхание. - Ты заставила меня почувствовать себя человеком, когда я чувствовал себя никем. - Ты не ничто, Драко. Ты никогда им не был. - Теперь я это знаю. Но ты помогла мне увидеть. Драко чувствует, как волна усталости накатывает на него, как прилив на море. Сон зовет его. Но прежде чем его затянуло под воду, он приподнимается так, чтобы видеть Гермиону. На ее лице такое нежное выражение, что его сердце становится мягче, чем он думал. В этот момент он совершенно растаял от любви к ней. - Спасибо тебе, - говорит он, протягивая руку, чтобы обхватить ее щеку, - за то, что верила в меня, когда я этого не делал. И за то, что ты так чертовски хороша в исследованиях. Она хихикает, ее собственная ладонь находит его лицо. Его губы касаются ее губ. - Но мне нужно, чтобы ты знала, что ты была права. Что в любви есть гораздо больше, чем секс. И что даже если бы это зелье не сработало, или если бы это был единственный раз, когда мы занимались сексом, я бы никогда не перестал любить тебя. Он не уверен, что сказал такого, что заставило ее так отреагировать, но как только слова слетают с его губ, Драко видит, что по ее щеке скатилась слеза. - Что не так? - умоляет он, большим пальцем вытирая влагу. Она качает головой. - Ничего. Это просто… Помнишь, я говорила тебе, что никто никогда по-настоящему не давал мне того, что мне нужно от секса? Драко кивает, слегка отстраняясь, когда Гермиона слегка принюхивается. - Я хочу, чтобы ты знал, что, хотя у меня и раньше был секс, никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как ты. Это никогда не было так близко ни с кем другим. Не совсем. Но с тобой… это идеально. Губы Гермионы захватывают его губы. Поцелуй не пламенный и не требовательный. Он сладкий, мягкий и полный еще невысказанных обещаний. - У Лотти Карлайл на нас ничего нет, - шепчет Драко, притягивая ее ближе. - Лучше, чем твои любовные романы? - Намного лучше. - И все же. - Драко зевает и снова прижимается к Гермионе. - Я рад, что ты их прочитала. В конце концов, если бы ты этого не сделала, наши книги никогда бы не перепутались, и я бы никогда не перестал думать о тебе как о вечной заучке. Гермиона утыкается в него носом и вторит его зевку. - И что ты теперь обо мне думаешь? - Вечная болтушка, которую я очень люблю. Ему не нужно смотреть, чтобы понять, что она закатывает глаза. - Спи уже, хорек. Когда сон, наконец, затягивает его, Драко улыбается, зная, что сны, которые его ждут, наконец-то будут такими же сладкими, как жизнь, которую он почему-то называет своей.