Тебе идёт тёмный цвет глаз

*** «Ворон, я – Кобра. Приём! Змеи на месте!» «Кобра, я — Ворон. Принял. Птички зачищают север, заходите с южной стороны!» «Змеи, надеюсь у вас есть противогазы. Тут воняет, жуть! И от этого кошмара противоядия точно нет!» «Сойка, отставить неуставные разговоры!» «Ворон, я — Сойка. Докладываю, меня сейчас стошнит!» «Так, а зачем опять нажрался перед выходом говна своего быстрорастворимого?!» «Сойка, Беркут — ЗАВАЛИТЕ!!! Кобра, приём!» «Кобра на связи!» «Видел данные тепловизора?» «Да. Полно нечисти!» «Удачи, змеи!» «Удачи, птички!» *** Выстрел. Нечисть в последний раз взмахивает руками и бьётся головой о дверь. Ван Ибо ногой пинает её в грудь, чтобы прочистить дорогу к двери и проверить, есть ли за ней ещё твари. А там точно кто-то должен быть. Он слышит шум. Дверь дёргает с такой силой, что ту чуть ли не срывает с петель, и она бахает об стену, но удара не слышно из-за оглушающих звуков автоматной очереди дальше по коридору. Это Чо Сынён, позывной Сойка, расправляется там с обезумевшей нечистью. К ногам Ван Ибо тут же падает уже мёртвое тело. Тёмная, вонючая кровь хлещет из сонной артерии на пол, и вот-вот грозит залить тяжёлые берцы бойца. Он поднимает взгляд от убитой нечисти вверх. Молодой парнишка, и Ван Ибо не сразу замечает гипс на ноге, потому что на какое-то время тонет в широко распахнутых глазах. Красивый. И живой. Невероятно красивый! Слава богам, что живой! Ван Ибо тут же закрывает дверь, ограждая себя и парня от опасного коридора. — Не бойся. Она не встанет, — указывает Ван Ибо на тело на полу. — Я знаю. Это же я её убил. — Ты — молодец! Надо же, ножницами проткнул! Ван Ибо поражается смелости парня. Сколько ему? Лет восемнадцать? Мальчишка ещё совсем, а не испугался, отбился от нечисти. — С ногой что? — Сломал. Вот, только гипс доктор наложил, и тут они напали. — Доктор где? Ван Ибо оглядывается. Если доктора укусила нечисть, его нужно убить, пока он сам ею не стал. — Он ушёл. Сказал, что сейчас вернётся и документы принесёт. А потом… Не знаю я теперь, где он. — Хорошо. Идти можешь? — Ну, в теории… — Тогда пойдём. Я доведу тебя до автобуса. Тебя увезут в безопасное место и там ещё раз осмотрят ногу. Ван Ибо уже тянется к ручке двери, но видит боковым зрением, что парень даже не двигается с места. Он с недоумением оборачивается к нему. — Я не могу пойти. Ван Ибо успевает удивиться, прежде чем парень задирает рукав свитера. Укусила! Парень отбился, но она укусила. СУКА!!! Мальчишка обречённо улыбается. В глазах боль и понимание. Он уже труп, и знает это. «ПОЧЕМУ?» — в голове вдруг пустеет. Тысячи мёртвых, раненых, заражённых с начала всего этого безумия, и только сейчас он вдруг осознал, что тело сковало страхом. Он такой… красивый, этот парень. И нет, даже не внешне… Красота изнутри. Ван Ибо видит её в глазах, он снова тонет в них и не готов больше к будущему. Он не готов осознать. — Только что укусила? — Да. У парня ровно час до того, как вирус атакует организм, и он сойдёт с ума. Даже небольшой укус, оставленный нечистью, ведёт к заражению. Пункт 9 Протокола: «Любой человек, тело которого повреждено заражённым объектом, должен быть убит». — Идём! Ван Ибо перескакивает через тело нечисти и резко хватает парня за руку. — Идём! — Куда? Постой! Но Ван Ибо тянет мальчишку из кабинета и тащит за собой по коридору. *** — КУДА?! Ты, блять, совсем что ли?! Ван Ибо!!! — Завали! — ЕГО УКУСИЛИ! Ты на руку посмотри! Они врываются в небольшое помещение и закрывают за собой дверь. Ван Ибо усаживает парнишку, прислоняя к стене. Пришлось тащиться по коридорам, расправляясь с нечистью, пока ни одной не осталось в здании. Мальчишка тяжело дышит, зубы крепко стиснуты: ему больно, пот катится по вискам, он дрожит, но он не смеет даже стонать. Ван Ибо даёт ему фляжку с водой. Вдоль стен располагаются выжившие «птички» их штурмовой группы. «Кобра, я — Ворон. Приём!» «Кобра на связи!» «Мы готовы!» «Мы почти. Вызывай!» «База, я — Ворон! Приём!» «База на связи!» «Объект готов к проверке. Птички в клетке». «Принято. Объект готов к проверке. Отправляем к вам Чистильщиков». «Принято. Ожидаем!» — Сейчас опять будем этих чистильщиков два часа ждать, как в прошлый раз, — вздыхает Чжоу Исюань. — И потом ещё ждать, пока они тепловизорами всё не проверят. Столько времени вечно теряем из-за них! — поддержал Ли Вэньхань. — Ибо, мать твою! — Что, Сынён? — смотрит в глаза другу Ван Ибо. — Это что за хуйня?! — спрашивает мужчина, указывая на раненого парнишку. Остальные молча смотрят на командира группы. — Я сам разберусь. — С чем ты, блять, разберёшься? Зачем ты его притащил?! Он труп уже! — ТЫ НЕ ЗАБЫЛ, ЧТО Я ТУТ ЕЩЁ ПОКА КОМАНДИР ГРУППЫ?! — взревел Ван Ибо. — А ТЫ НЕ ЗАБЫЛ, ЧТО Я ПОКА ЕЩЁ ТВОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ?! — нисколько не испугался Чо Сынён. — Парни, без этого давайте! Успокойтесь оба! — примирительно сказал Ким Сонджу. — Как мой лучший друг, заткнись! И дай мне подумать! — спокойнее, но всё ещё со сталью в голосе произнёс Ван Ибо. ***       Та внезапность, с которой случилась эпидемия, привела к шоку, дезориентации и панике. И самое обидное — даже противоядие имелось, но время было потеряно, и ситуация успела выйти из-под контроля. Наверное, в будущем разберутся кто виноват в трагедии, кто допустил, что кошмарный вирус вдруг попал в кровь человека и распространился по всему миру. Сейчас же было не до этого, сейчас нужно было как можно скорее исправить ошибку: убить всех заражённых, пока их не стало больше, чем здоровых людей. Уже были опустошены целые города, миллионы погибших, тех, кто успел заразиться через укус обезумевших. Кто-то из монахов назвал их «нечистью», и это определение прижилось. Нечисть — они как зомби. Вначале люди поверить не могли, что всё то, что они видели в кино, стало явью. «Да быть такого не может!» — смеялись люди когда-то. Теперь было не смешно. Они успешно сражались с нечистью. Те не были особо живучими. Заражённые вирусом обычные люди — они легко умирали от пуль. По прогнозам военных, примерно через месяц все заражённые будут уничтожены, и можно будет выдохнуть с облегчением, начать устранять последствия катастрофы: восстанавливать города, учиться существовать в новой реальности. Но даже этот месяц переживут не все. Нечисть слишком агрессивные, слишком стремительные. Ряды тех, кто защищает людей, тают на глазах, противоядие закончилось, так как его изначально было очень мало. Конечно, экстренно создают новые партии, но процесс не быстрый. Скоро закончится ещё и оружие. Сейчас весь мир держится только на таких, как Ван Ибо, на бойцах спецназа, военных, добровольцах. Но такими темпами через месяц их можно будет пересчитать по пальцам. Когда это только началось, бойцов спецназа тут же отправили на передовую. Ван Ибо хорошо помнил, как им, ничего ещё особо не понимающим, раздали капсулы с противоядием. Он так же помнил, что тогда их спокойно отпустили спать в отель, откуда на утро должны были перевезти в другой город. Ван Ибо ночью сбежал домой, попрощаться с родителями. Не он один. С молчаливого согласия командира, так сделали все. Родители Ван Ибо спали, когда он тайком проник в дом, надеясь, что соседи спят, и его никто не заметит. — Отец! — шепотом позвал парень. Он не дал родителям сказать ни слова. Тут же жестом приказал молчать и слушать. — Четыре капсулы! Тебе, маме и сестре с малышом. Это противоядие. Выпейте только если вас укусят, обязательно в течение часа. Только если укусят, для профилактики нельзя! Не подействует! Понятно? Отец и мать кивнули. — Всё так серьёзно? — всё же спросил отец. — Не знаю. И если что, меня тут не было! И вот это, — мужчина указал на капсулы, — берегите и никому не рассказывайте о них. НИКОМУ! — Хорошо! Мама плакала, но он только и смог, что обнять её и отца. К сестре и племяннику не пошёл, не стал будить. Кто ж знал, что уже через несколько недель всё настолько выйдет из-под контроля.       Ван Ибо не знал, где его родные, живы ли. А о противоядии информация, конечно, распространилась среди гражданских. Тогда к нему отнеслись беспечно, и оно очень быстро закончилось. Бесценную капсулу стали называть «жизнью». Теперь за неё убивали. Теперь противоядие не выдавали даже тем, кто сражался с нечистью на передовой, и бойцы после каждой зачистки отчитывались, сколько «жизней» у них осталось. *** — Прости, Ибо, но тут нечего думать. Его укусили. Мы должны его убить, — сказал Ким Сонджу. — И меня прости, командир, но Беркут дело говорит. Не понимаю, что на тебя нашло, — тоже высказался Чжоу Исюань. — Заткнитесь, — обреченно ответил Ван Ибо. Парнишка сидел на полу, по-прежнему дрожал и глядел в одну точку. Ван Ибо посмотрел на него, надеясь найти ответ, но не нашёл. Точнее, его бойцы, его лучшие друзья, были правы. У него не было выбора. — Давай, я это сделаю, — еле слышно прошептал Чо Сынён. — Сказал же, заткнись! — Командир! Ибо! — Ли Вэньхань смотрел без осуждения, просто смотрел. — Пусть Сойка это сделает. — Я сам. Парнишка тут же встал со своего места. Ни страха, ни сомнений во взгляде. Обречённость — и больше ничего. — Здесь это всё случится? — только и спросил он. — Нет. Пойдём! Ван Ибо вышел из комнаты, парень в гипсе заковылял за ним. Они вошли в небольшое помещение напротив. Это был кабинет окулиста, судя по развешенным по стенам плакатам. Мужчина достал из кобуры пистолет. — Может… Может, у тебя есть последнее желание? Рука словно окаменела. Пистолет стал казаться неподъёмным. — И что, ты вдруг сможешь обеспечить мне ведро клубники? — усмехнулся парень. — Ты хочешь клубники? — удивился Ван Ибо. — Нет. — Послушай… — Я никогда не целовался, — вдруг выпалил парень. — Что? — Я никогда не целовался. — Тебе лет-то сколько? — Девятнадцать. Но… Знаешь, я всегда мечтал, чтобы мой первый поцелуй был особенным, — парень горестно вздохнул. — Глупо, я знаю. Но, вот такой я. Зачем-то ждал. Пистолет всё ещё оттягивал руку, словно тяжеленная гиря, да и ноги будто свинцом налились, но Ван Ибо всё же смог подойти к парню. — Я бы хотел тебя поцеловать. Позволишь? — спросил он. — А ты особенный? — Я — нет. Ты — особенный. Хочу поцеловать тебя. — Хорошо, — кивнул парнишка. Ван Ибо приблизился вплотную и сначала обнял парня. Такой молодой и красивый, такой нежный и сильный, такой отважный. Ван Ибо вдруг осознал, что хочет любить его. Но вместо этого должен убить. Прямо сейчас он видел перед глазами аккуратную венку на чужой шее. Она билась тихонько, такая беззащитная. Мужчина нежно прижался к ней губами. — Подожди… — прошептал парень. — Можно мне настроиться? — Хорошо. Ван Ибо отошёл от мальчишки, а тот отвернулся и посмотрел в окно. Они молчали. — Ворон… Красиво… Красивый позывной. Так ведь, да? — проговорил парень. Ван Ибо не ответил. Он расстегнул куртку и провёл пальцем по потайному внутреннему карману. Секунда, и он решительно положил капсулу с «жизнью» под язык. — Кажется, я готов, — парень улыбнулся и сам подошёл к мужчине. — Я рад, что это ты. Ты — особенный. Мальчишка доверчиво коснулся губами чужих губ. Ван Ибо обнял его одной рукой за талию и поцеловал. Он не стал ждать, тут же протолкнул языком капсулу в чужой рот и отстранился. Свободной рукой он взял парня за подбородок и приподнял его. Глаза того округлились. — Глотай! — приказал Ван Ибо. Парнишка не шелохнулся. Только по-прежнему в шоке смотрел на мужчину. — Глотай!!! Ну же… Умница. — Это же… Зачем??? А как же ты?! — из прекрасных глаз потекли слёзы. — Особенный поцелуй для особенного человека. Ван Ибо подхватил мальчишку, посадил его на подоконник и поцеловал жадно, будто в последний раз. Впрочем, почему будто… Парень ответил. Целовались страстно. Молча, не проронив ни звука, ни стона. Терзали губы, вцепившись в друг друга, словно утопающие. Безумие… Горели изнутри, потеряли счёт времени, забылись. Стук в дверь вернул в реальность, и Ван Ибо отскочил от парня. — Капитан Ван, мне сказали, что Вы тут… — заглянула в дверь Чжао Лиин, глава медицинской службы, которая выезжала на место зачистки, чтобы осмотреть мёртвых и забрать в лазарет выживших людей. — О-о-о, ещё нет. Ладно, я подожду. Но Ван Ибо бросился к двери и втащил девушку во внутрь. — Лиин, слушай внимательно! Сейчас без лишнего шума забираешь парня и везёшь его в лазарет. — Но! Твои бойцы сказали, что его укусили! — Укусили. Левая рука. Он получил противоядие пару минут назад. — Что??? Ибо, ты что творишь?! Это запрещено! Ты с ума сошёл?! Это родственник твой? — Не задавай вопросов, Лиин. Девушка тяжело вздохнула и посмотрела на всё ещё не пришедшего в себя после поцелуя парня. — Сколько прошло с момента укуса? — Полчаса. — Хорошо. Но… — Просто сделай это для меня. Забери его и не трепись о том, что произошло. Девушка осуждающе покачала головой, но потом всё же кивнула. — Спасибо. Ван Ибо не стал напоследок смотреть на парня. Хотел сохранить хоть немного самообладания. Боялся, что кинется и продолжит обнимать прямо на глазах медика, не сможет отпустить. А какой смысл раздражать и без того ноющее сердце? Попрощаться навсегда всё равно не хватит смелости. — Я хочу ещё!!! — вдруг с отчаянием воскликнул мальчишка. — Выживешь, получишь ещё, — не оборачиваясь, ответил Ван Ибо. — Обещаешь?! — Обещаю! И он ушёл. *** Командир взвода прошёлся вдоль выстроившихся в ряд выживших бойцов трёх штурмовых групп. — Молодцы! Сегодня почти никого не потеряли! — одобрительно сказал майор. — Докладывайте по жизням и отдыхать! Бойцы принялись отчитываться, штурмовой отряд «Птички», как обычно, докладывали последними. — Позывной Беркут, одна жизнь. — Позывной Ястреб, одна жизнь. — Позывной Гарпия, одна жизнь. — Позывной Сойка, одна! — Позывной Ворон, нет жизней. Тишина. — КАКОГО ХУЯ?! — взорвался Чо Сынён. — ОТСТАВИТЬ!!! — рявкнул майор. — Повторите, капитан Ван. — Позывной Ворон, нет больше жизней. Эпилог       Дождь лил уже третью неделю подряд. И вроде только спасли мир, справились с нечистью, а теперь что? Начинать строить ковчег? Чо Сынён с грустью посмотрел на свои повидавшие виды берцы. И времени нет съездить переодеться. Но даже это не помешает их планам. — И какого хрена ты ещё сидишь над этими сраными бумажками? — спросил он у друга, войдя в кабинет. — Ну, вы же забили на написание отчёта. Приходится мне. — Извини, но кто главнее, тот и пишет! — рассмеялся Чо Сынён. — Спасибо! Всё, свали из кабинета! Мешаешь! — Эй! Мы же в клуб собрались! Завтра допишешь! Есть же время ещё? — Не люблю откладывать на потом, ты же знаешь. — Ибо-о-о! Ну открытие клуба ведь! О-Т-К-Р-Ы-Т-И-Е!!! После всего того, что мы пережили, открывается клуб! Все наши идут! Парни уже там! Давай! Поднимай свой зад!!! Ван Ибо с сомнением посмотрел на друга. — Давай, Ворон! Помашем немного крылышками на танцполе! Помнишь, как в университете? Ван Ибо тепло улыбнулся, когда обрывки из их беззаботной молодости пронеслись перед глазами. — Клуб, так клуб! — сказал он, и подошёл к шкафу, чтобы взять куртку. — Капитан Ван! — заглянул в кабинет рядовой Ли. — К Вам посетитель! — Кто? — Представился Сяо Чжанем. Из гражданских. — Не знаю такого, — удивился Ван Ибо. — В любом случае, рабочий день закончился. Скажи, чтобы завтра приходил! — ответил за друга Чо Сынён. — Он сказал, что это важно! — Да что эти гражданские себе позволяют, вообще!!! — не выдержал Чо Сынён. — Ладно тебе, не горячись! — прервал друга Ван Ибо. — Может по поводу родителей кто? — С чего бы? Они ведь сами тебе звонили неделю назад. Всё у твоих родных хорошо! — Ну, кто его знает. Рядовой Ли, пригласите этого Сяо Чжаня. Мужчина выскочил из кабинета, а Чо Сынён укоризненно посмотрел на друга. — И не смотри на меня так! Сейчас узнаем, что ему нужно, и пойдём. В доказательство, он даже повернулся к шкафу и начал надевать куртку. Дверь отворилась, и рядовой Ли пропустил посетителя. — Здравствуйте, капитан Ван. Ван Ибо обернулся и оцепенел. … всё такой же красивый. И ничуть не изменился. Хотя, год прошёл. Много, конечно, но не так, чтобы сильно измениться. Только гипса больше нет. — Это же… — Чо Сынён уставился на неожиданного посетителя. — Живой… — выдохнул Ван Ибо. — Живой, — подтвердил парнишка, которого, как теперь выяснилось, звали Сяо Чжань. — Сынён, выйди! — не требующим возражения голосом сказал Ван Ибо, и друг тут же подчинился. Сяо Чжань серьёзно смотрел прямо в глаза. — Я пришёл за долгом. Ты обещал мне поцелуй. — И я выполню обещание. Только при условии, что ты взамен кое-что пообещаешь мне тоже. — Хорошо. И что это? — Пообещай мне, что я смогу целовать тебя всю оставшуюся жизнь. Сяо Чжань расплылся в счастливой, яркой улыбке. — Обещаю!