Тебе идёт тёмный цвет глаз

      Ван Ибо проснулся и понял: свершилось! Он посмотрел на запястье, улыбнулся, проведя пальцами по появившейся метке, и сладко потянулся. Сегодня. У них с Сяо Чжанем всё случится именно сегодня, ведь они так ждали этого волнующего, единственного дня в году, когда у людей всей планеты, к этой дате достигших возраста двадцати одного года, появлялась метка соулмейта, и с того момента они имели возможность навсегда соединить свои души и сердца с любым понравившимся человеком. ***       Они ни разу об этом не говорили. Они не целовались ещё даже, как-то на ментальном уровне пообещав друг другу, что всё случится сегодня. Ван Ибо часто представлял это их утро. Как он проснётся в своей комнате с меткой, как побежит на кухню, где его Чжань-гэ, который всегда встаёт раньше, уже готовит вкусный завтрак. Они будут улыбаться друг другу и искоса поглядывать на запястья во время завтрака. А после, счастливые, отправятся в Администрацию их района, в специальный кабинет, в котором соединят их метки, и в который Сяо Чжань записался заранее. Ван Ибо понимал: чтобы получить возможность инициировать метки именно в день их появления, тому пришлось изрядно постараться и не спать ночь, чтобы успеть выловить заветный талон. Сяо Чжань не спрашивал его согласия. Он просто знал, что они сделают это сегодня. Они оба знали. Возможно, уже в тот самый день, в тот самый миг, когда их общий друг произнёс: «Сяо Чжань, знакомься, это — Ван Ибо. Ван Ибо, это — Сяо Чжань».       Они сразу стали жить вместе. Собственно, для этого их и свели: Сяо Чжань искал квартиранта во вторую комнату, а Ван Ибо искал жильё. Они удивительно быстро поняли, что теперь не смогут друг без друга. Ван Ибо помнит, как расположившись на диване и смотря очередную серию дорамы, они вдруг посмотрели друг на друга и взглядами признались в любви. Снова без слов, но Ван Ибо просто окунуло в чувства с головой. В тот момент он перевёл взгляд на ещё чистое тогда своё запястье, а Сяо Чжань — на своё, и они кивнули друг другу, а потом продолжили смотреть дораму. ***       Странно, но Ван Ибо не чувствовал такого привычного по утрам запаха вкусной еды. Он встал с постели в своей комнате и вышел в коридор. Сяо Чжань закрылся в ванной комнате. — Чжань-гэ, открой… — уже предчувствуя неладное попросил Ван Ибо. Сяо Чжань открыл дверь тут же, будто ждал. И по покрасневшим глазам любимого Ван Ибо всё понял. — Прости меня… — прошептал Сяо Чжань, и Ван Ибо посмотрел на его чистое запястье. Один случай из… скольки? Из миллиона? Человек, на которого повесят клеймо неполноценного, ущербного, калеки, ведь он не получил метку. Он не почувствует полёта, безумного счастья, чувства единения с человеком, которого выбрал, с которым провел инициацию, после которой в сердце навсегда укоренится нерушимое чувство любви к своему избраннику. В мире, где каждому человеку даётся шанс самому выбрать себе соулмейта и провести обряд единения душ, у Сяо Чжаня такую возможность отобрали. — Ты ведь ни в чём не виноват. — Я знаю. Просто… Прости…       Пожалуй, Ван Ибо впервые видел его таким: потерянным, сломленным. Его Чжань-гэ всегда был сильным. Всегда позитивно настроенный, не боящийся трудностей, ставший опорой для друзей и самого Ван Ибо — Сяо Чжаня обожали все вокруг. Ван Ибо признавал его лидерство в их паре, хоть тот и был старше всего на пару месяцев. Несмотря на кажущуюся природную мягкость и уязвимость, Сяо Чжань имел стальной стержень внутри, был решительным и волевым человеком, всегда нёс ответственность за свои действия и поступки. С ним дерзкий бунтарь Ван Ибо становился податливым и мягким, чувствовал себя в безопасности, прятал заготовленные для всего остального мира когти и клыки. Сяо Чжань был центром их маленького мира на двоих. Личным Солнцем Ван Ибо. Он знал, что в комнате Сяо Чжаня, в тумбочке, лежит коробочка с кольцом. Случайно обнаружил. Они не договаривались, но Ван Ибо понимал, что именно сегодня Сяо Чжань хотел подарить его. Именно сегодня они планировали пройти все те этапы, которые бережно откладывали на уникальный день: первый поцелуй, предложение выйти замуж, инициация, занятие любовью. Всё должно было произойти сегодня, но разбилось о страшную несправедливость. Один человек на миллион. ***       Они снова не стали говорить об этом. Что мог сказать своему Чжань-гэ Ван Ибо? «Я всё равно останусь с тобой? Мне плевать на метку?» Сяо Чжань знал, что чувствует его возлюбленный и без слов. Но он понимал: у Ван Ибо есть шанс испытать магию любви, у него его нет. А он слишком любил своего Бо-ди, чтобы посметь отобрать у дорогого человека возможность создать нерушимую родственную пару соулмейтов, почувствовать, как вырастают крылья за спиной от магической любви. Пусть даже не с ним.       С того рокового дня в их жизни, казалось, ничего не изменилось. Прошёл месяц, и они по-прежнему были вместе. Сяо Чжань ни минуты не сомневался, что будет любить Ван Ибо всегда, и пообещал себе, что останется со своим любимым до того момента, пока тот сам не захочет уйти. Сяо Чжань не станет тогда его удерживать. Коробочка с кольцом всё ещё лежала в тумбочке, и как-то раз, незаметно заглянув в комнату, Ван Ибо увидел, как Сяо Чжань держит её в руках со слезами на глазах. Он не решился тогда подойти, тихо ушёл к себе, проклиная свою метку, готовый зубами выгрызть её с запястья. Сяо Чжань всё так же с энтузиазмом готовил вкусные завтраки, засыпал на родном плече при просмотре дорамы после тяжелого рабочего дня, общался с друзьями и улыбался, стараясь не показывать, как сильно ранят его сочувствующие взгляды окружающих, как раздражает усилившееся внимание девушек и парней к Ван Ибо, ведь его самого те списали со счетов, полагая, что теперь-то у них есть шанс заполучить себе красавчика-мотогонщика, такого успешного и такого желанного. Ведь у них есть метка, а у Сяо Чжаня нет. Теперь он им и не конкурент вовсе. *** — Господин Ван, доброе утро. Меня зовут Лю Янлин. Я Ваш назначенный психотерапевт. — В этом нет нужды. Я всё решил. — Я понимаю. Но по регламенту мы обязаны с Вами предварительно поговорить. Не переживайте, время пролетит незаметно, и если по его истечении Вы не передумаете, то доктор Чжоу ждёт Вас. — Хорошо. — Итак, господин Ван. Вы осознаёте на какую процедуру записались? — Да. Я хочу избавиться от своей метки. — Вы понимаете, насколько редко мы делаем подобную процедуру? Понимаете, что Вы, пожалуй, единственный за много-много лет? И что человечество ещё не достигло того уровня, когда бы мы могли восстанавливать либо создавать новые метки. Мы можем только удалить. Безвозвратно. Я также хочу Вам напомнить, что теоретически, метка может появиться у Вашего возлюбленного через год. Да, таких случаев не зафиксировано современной наукой, но упоминания о подобном чуде есть в исторических документах. Вы же лишитесь метки навсегда. Она не восстановится. Метка даётся только один раз. — Я понимаю. Но всё равно хочу избавиться от неё. Несколько часов действительно пролетели незаметно. Людей, которые готовы были избавиться от метки ещё меньше чем тех, кто её не получил. Да и процедура очень дорогая. Ван Ибо собрал все свои сбережения, продал любимый мотоцикл, а сегодня — ещё и все свои скейтборды, кроме того, что подарил ему его Чжань-гэ. На нём он сюда и прикатил. Что подумает Сяо Чжань, не увидев их сегодня в маленьком чуланчике? Успеет испугаться, решив, что Ван Ибо потихоньку перевозит важные вещи в другое место? Возможно. Но он не мог рассказать о том, что задумал. Сяо Чжань в жизни бы не позволил сотворить с собой такое, уж Ван Ибо-то знает. Поняв, что тот задумал, Сяо Чжань бы просто связал его и запер в том самом чуланчике, пока не одумается. И друзьям бы всё рассказал, чтобы те следили за спятившим Ван Ибо, пока сам не может из-за работы. Родителям бы его позвонил. А Ван Ибо это надо? Точно, нет! Потому что даже по прошествии нескольких часов беседы с психотерапевтом он не только не передумал, а ещё больше преисполнился желанием стереть эту проклятую метку со своего запястья. Если он сейчас передумает, клиника потеряет большие деньги, но женщина-психотерапевт действительно профессионал своего дела. Она не халтурит, а искренне пытается донести до Ван Ибо мысль: кого бы тот сейчас не любил, ради кого бы он всё это не задумал — это роковая ошибка. Нельзя избавляться от возможности испытать самое прекрасное чувство на свете, уж она-то знает: они с любимым человеком свои метки инициировали. Но госпожа Лю просто не видела Сяо Чжаня. Она не понимает, что он самый замечательный человек на свете, она не видела его тёплой, солнечной улыбки, смешинок в красивых глазах, азарта, весёлого заливистого смеха. Это не Ван Ибо будет несчастен без метки, это все вокруг никогда не испытают того сладкого, щемящего чувства в груди от осознания того, что самый прекрасный человек на свете, сам Сяо Чжань, любит тебя, заботится о тебе, готовит тебе умопомрачительные завтраки. Они не почувствуют на своей талии рук и прижимающегося сзади тела, во время поездки на байке, они не поймут каково это, когда Сяо Чжань с укором строго выговаривает за содранные коленки, и не ощутят нежные прохладные пальцы на коже, которые бережно лепят на ранку пластырь. И никакой психотерапевт не объяснит ему как так получается, что его Чжань-гэ всегда оказывается рядом буквально за мгновение до того, как во всём районе гаснет свет, чтобы его Бо-ди ни на секунду не успел почувствовать дикого ужаса, который он с самого детства испытывает из-за панической боязни темноты. Вот где настоящая магия любви, а не эта ваша грёбаная метка! Ах, чувство полёта, говорите?! Они прыгнут вместе с парашютом! Довольны?! ***       Он приходит в сознание в маленькой уютной палате и сразу тянется к телефону. «Тебя ждать к ужину?» — висит сообщение от Сяо Чжаня, отправленное час назад. Ван Ибо зовёт медсестру, и та уверяет, что процедура прошла успешно, и его скоро отпустят домой. Он смотрит на своё запястье, на котором теперь небольшой шрам вместо метки. Ван Ибо нравится. «Я буду через час, Чжань-гэ. Прости, что сразу не ответил». С улыбкой на лице он покидает здание клиники, и недоумевающие медсёстры шепчутся, глядя ему в след. Они просто не видели Сяо Чжаня. *** — Зачем, Бо-ди? — дрожащим голосом спрашивает Сяо Чжань, смотря на чужое запястье. — Зачем ты это сделал? Но Ван Ибо молчит. Он упрямо смотрит в глаза любимому, и тому, на самом-то деле, не нужен ответ. ***       Ван Ибо проснулся, и его посетило какое-то чувство дежавю. Ровно год назад он так же проснулся один, правда сейчас он лежал в их с Чжань-гэ общей постели, но всё же. Сегодня ровно год с того самого дня, когда его любимый проснулся без метки. Сегодня всё человечество отмечает праздник, но только не они. Их праздник ещё впереди, через месяц. Они будут отмечать первую годовщину их по-прежнему совместной, но теперь уже по-другому, жизни. В тот день Ван Ибо вернулся домой без метки. В тот день произошло всё то, о чём они так мечтали: первый поцелуй, предложение выйти замуж, занятие любовью. Не было разве что инициации, но зато была анти-инициация. День пропажи метки — чем не праздник? *** Они много чего пережили за этот год. Проклятия родителей Ван Ибо в сторону Сяо Чжаня за то, что из-за него их сын сотворил с собой такое. Неприятие обществом поступка Ван Ибо, и снова обвинения в адрес Сяо Чжаня не только от посторонних, но и от некоторых друзей. Кажется, Ван Ибо научился по-животному рычать, предупреждая любой словесный выпад в адрес любимого. Но, несмотря ни на что, они улыбались искренне, ведь любили друг друга так сильно, как не способна была заставить ни одна метка. Ван Ибо посвящал своему возлюбленному победы на гонках, а тот готовил ему восхитительные завтраки. Они всё ещё не накопили на новый байк, но зато прыгнули с парашютом. Они смотрели по вечерам дорамы, прижимаясь друг к другу, а ночью занимались сексом, и Ван Ибо ни разу не жалел о своем поступке, потому что разве можно желать кого-то, кто не Сяо Чжань, который так правильно заполнял его, так страстно целовал, раз за разом присваивая, заставляя стонать и умолять не останавливаться? Разве позволил бы крутой мотогонщик кому-то другому видеть слезинки в своих глазах во время оглушительного оргазма? Нет. И Сяо Чжань не позволил бы тоже, потому что Ван Ибо — его Подсолнушек, а он — его персональное Солнце, которое светит исключительно для своего смелого, безрассудного любимого человека. *** Ван Ибо встал с постели и, подойдя к двери ванной комнаты, тихонько постучал. — Чжань-гэ, открой… — ласково попросил Ван Ибо. Сяо Чжань открыл дверь тут же, будто снова ждал. — Вот… — протянул Сяо Чжань руку, на запястье которой красовалась метка. — Теперь нам придётся продать мою машину, чтобы избавиться от неё. — Не нужно, — прошептал Ван Ибо, показывая своё запястье, на котором, поверх шрама, создалась новая метка. — Но… Как? — Магия любви! «Один на миллион» — это не про них. Единственные.