Влюбленные коллеги

Парень бежит по какому-то туннелю, у которого нет ни конца, ни начала. Он не помнил, как попал сюда и не знает, как выбраться отсюда. Единственное, что он может — бежать вперёд, надеясь, что это когда-нибудь закончится. Он пытается кричать, просить о помощи, но голоса нет, он растворяется в этом бесконечном туннеле. Хочет остановиться, упасть на пол и заплакать от отчаяния, от бессилия, реветь навзрыд, не щадя голоса и своих нервов, но ему не дают остановиться. Ноги болят, бежать все труднее, приходится делать это через боль, стискивая зубы. Парень готов сдаться, остаться тут навсегда, только хватит издеваться над ним. Вдруг впереди кто-то оказывается. Он видит лишь очертания силуэта, но подсознательно знает кто там. Его услышали. Он его спасение. Дазай его спасение. Чуя врезается в шатена и ему наконец дают остановиться. Хватается за него, как за спасательный круг, Осаму держит его, прижимает к себе, тем самым не давая упасть. Все хорошо. Теперь все хорошо. Дазай же рядом.

***

Звонок будильника режет слух и Накахара подскакивает с кровати, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Из приоткрытого окна слышится шум машин и гром. Через секунду по окнам начинают бить крупные капли дождя и рыжик, спешно поднявшись с постели, закрывает окно. Ему сны снятся очень редко. Ещё реже — сны с кем-то. Удивлением стало увидеть своего коллегу в этих снах, который стал в этом сне его спасением. Стал его умиротворением и местом спокойствия. Ощущения и чувства очень странные, может парень посвятил бы время раздумьям насчёт этого целый день, но нет возможности. Сегодня двадцать пятое октября. Сегодня первый день съёмок. На часах девять утра, а на экране телефона висит сообщение от Акутагавы: «буду через полчаса». Да еб твою мать. — Почему я никогда ничего не могу рассчитать нормально, — злится сам на себя рыжик, тут же забывая весь свой сон, ведь сейчас его волнует другое: как быстро собраться и не отхватить пиздюлей от друга за не пунктуальность. Хотя, он же привык уже, да? Возможно. Но это его не спасет. Тридцать минут. Парень быстро прикидывает в голове сколько времени нужно потратить на определенные вещи и тут же летит в ванную. Десять минут. Чистит зубы, умывается, моет голову и пользуется кремом. Кухня. Пять минут. Завтраком станет вчерашний, уже давно остывший чай и быстро сделанные бутерброды с ветчиной. Следующие минут семь уходят на сушку волос и их укладку. У него остаётся чуть меньше, чем десять минут. За это время ему нужно решить, какая одежда сегодня окажется на нем и, соответственно, одеться. Выбор одежды всегда давался рыжику долго, но в этот раз все получилось необычно быстро. Ну, все-таки, катастрофическая ситуация. Черные джинсы клеш, белая рубашка, а поверх однотонный свитшот. Длинные пряди собираются в низкий хвост и вот парень почти готов. Осталось лишь собрать все нужные вещи в рюкзак, нацепить кеды и вылететь из квартиры. Что там по времени? — Сука, — слетает с уст Чуи, когда он видит, что остаётся жалких две минуты. Знаете про молнию маккуин? Так вот, Чуя чисто маккуин 2.0 сейчас. Накахара быстро спускается по ступенькам, создавая огромный шум. Кажется, кто-то даже вышел на лестничную площадку, чтобы узнать, что за шум раздается. Осенний ветер врезается в лицо вместе с каплями дождя и Чуя матерится, понимая, что забыл зонтик. Голубые глаза бегают по двору, ища знакомую машину и совсем быстро обнаруживают ее. Из нее уже выходит Рюноскэ с зонтиком в руках. — Ты такой заботливый, — протягивает рыжик с улыбкой, прячась под тканевой навес. — Сейчас я придумаю этой вещи совершенно другое применение, — грозно произносит Аку. — Например? — Например, в жопу тебе засуну, но это так, знаешь, чисто к примеру. По всему двору разносится голос Чуи: «Ну чего ты, это же доброе издевательство. Я любя. Ну Рюноскэ-э-э. Блять, ты чего, больно. Ты как раз таки не любя, это абьюз. Абьюз в отношениях! Развод!» Чуя за сегодняшнее утро стал второй причиной, по которой люди искали источник шума и нарушение их спокойствия. Парни все же доходят до автомобиля и усаживаются в теплый салон. Накахара устало откидывается на спинку кожаного сиденья и вздыхает. По сути, он ведь просто собрался и вышел, но экстремально быстрые сборы вымотали его чутка. Ну как чутка. Сильно. Акутагава заводит машину и выезжает с парковки, попадая на шумную, полную машин дорогу. По салону раздается негромкая музыка, темноволосый молчит, не доставая актера, чтобы тот сосредоточился на предстоящей съёмке. Однако, тот заговаривает первым. — Слушай, знаешь, — начинает он, обращая на себя внимания друга. Менеджер кидает взгляд черных глаз на собеседника, давая понять, что слушает. — Мне сегодня приснился сон. Сон с Дазаем. — Что? — глупо переспрашивает Рюноскэ. Сны, Чуе, с кем-то? С Дазаем? — Серьезно, что-ли? — Неа, шучу, я же местный клоун, да? — Если учитывать, как тебя зовет Осаму. — со смешком сходит с уст Аку, за что получает несильный удар по плечу. — Акутагава, — сердито говорит актер. — Меня действительно это беспокоит. — Хорошо-хорошо, — сдается тот. Конечно он поговорит с Чуей, обсудит все с ним и постарается успокоить. — Давай начнем с того, что именно тебе снилось? И, жестикулируя руками, повышая и понижая голос, Накахара принялся рассказывать все то, что помнил, стараясь не упустить ни одну деталь. Друг же внимательно слушал, впитывая в себя информацию, как губка, но не забывая следить за дорогой и не нарушать правил дорожного движения. Они поговорили, попытались найти причины этого, но все это странно. В какой-то момент Чуя просто устал нагружать свой мозг и искать этому объяснение, поэтому он, сказав, что наверное это из-за длительного проведения времени вместе, поставил точку этому разговору. Рюноскэ спорить не стал и послушно замолк. К тому времени как парни подъехали к первой локации, дождь уже закончился, оставив после себя лужи и грязь. Место съемки являлась трехэтажная школа, выполненная в минимализме. Парковка была забита машинами, а внутренний двор людьми. Массовка, съемочная группа, а также второстепенные герои. А вот главных не видно. Точнее, один из них выходит из машины, а второй непонятно где. Голубые глаза бегают по толпе, пытаясь рассмотреть лицо или темную макушку, но безуспешно. Может ещё не приехал? — Здравствуйте, — здоровается Чуя, улыбаясь режиссеру, который подошёл к ним. Невысокий мужчина, что имел серые глаза и темные волосы, приветливо растянул губы в улыбке, протягивая ладонь актеру. Короткое рукопожатие, после которого слышится шум машины. Оглянувшись, Накахара видит черную, как ещё десяток такого же цвета автомобилей, машину, что начала парковаться неподалеку. Через минуту две передние двери открываются и выходят три парня, последние, кого ждали. — Доброе утро, — произносит Рампо, подойдя к ним. Все рядом стоящие кивают в знак приветствия. Чуя кидает взгляд на Осаму, что был одет в черное кожаное пальто, который ему, к слову, очень шел, такого же цвета брюки и водолазку. Выглядел безупречно, не поспоришь. Но голубые глаза соскальзывают на рядом стоящего юношу. Светлые волосы, пусть и неаккуратной, но очень подходящей для него стрижкой и необычного цвета глаза: фиолетово-желтые. А взгляд очень похож на тигриный. Чуть ниже ростом, чем Дазай, но не сильно. Яркое, режущее глаза худи и белые джинсы. Они две противоположности. Раян, он же режиссер, движением руки призывает Акутагаву и Эдогаву отойти, чтобы обсудить некоторые моменты главных героев, оставляя актеров одних. Рыжик, дождавшись их ухода, дёргает уголком губ и здоровается с, можно сказать, другом? Можно же? — Здравствуй, — прилетает холодное в ответ. На него даже не взглянули. Походу, что не можно. — Осаму? — искренне не понимает парень. — Что такое? — А что такое? — вопрос риторический. Шатен, не дождавшись какого-либо ответа, уходит прочь, растворяясь в толпе множества людей. В голубых глазах сплошное недопонимание. Актер поджимает губы, это его привычка с детства — всегда так делает, когда о чем-то сильно задумывается. Они не виделись пару дней и, честно признать, начало сегодняшних съёмок Чуя правда ждал. И не только потому, что он наконец приступит к любимой работе, но и потому, что желание, внезапно появившееся и не покидавшие его все это время, вновь поболтать о чем-то неважном с Осаму было слишком сильным. Полностью погрузиться в свои мысли ему не даёт внезапно раздавшийся незнакомый голос. Чуя поднимает голову и удивляется: светловолосый парень все ещё стоит тут. Разве он не ушел с Дазаем? — Привет? — говорит он. Когда понимает, что на нём сосредоточили внимание, продолжает: — Я Ацуши Накадзима. Тоже актер, но не такой известный, как ты или же Осаму. Шестерёнки в рыжей голове, наконец, складываются. — Тоже актер? Вы, получается, с Дазаем из одной компании? — и получает подтверждающий его слова кивок. — Что ж, я Чуя Накахара, — губы расплываются в доброжелательной улыбке. — Буду рад познакомиться с тобой. Они немного разговорились и Накахара узнал, что Ацуши будет сниматься с ними. Роль его тоже не обычная массовка — он тот самый персонаж, что безответно влюбится в рыжика. Вообще, Накадзима оказался смешной и забавной личностью. Хоть и пообщались они от силы минут десять, Накахара понял, что работать с ним будет только в удовольствие. Он надеется, что остальной коллектив будет таким же. Всех второстепенных и главных героев зовут в главный корпус здания, когда массовку отправляют в другой. Это сделано для того, чтобы не было толкучки на локации, да и чтобы актеры, не имеющие особого значения, не мешались пока что. Чуя идёт рядом со своим менеджером, время от времени кидая взгляд в бок. Там шли Рампо, Осаму и Ацуши, о чем-то переговариваясь. Лицо шатена было максимально серьезным и не пропускало ни одну эмоцию. Что же такое? Холод, что проявил он в сторону рыжика, стало неожиданностью. Они до начала съёмок провели вместе немало времени и, вроде как, даже привыкли друг к другу. Накахара верил, что их можно уже называть полноценными друзьями. Ошибался? Главных героев завели в отдельную гримёрку. Обустроена она была хорошо, не будто каморка и парням это определенно понравилось. Девушек, что займутся ими, ещё нет, они в комнате одни и напряжённость витает в комнате, это ощутимо каждой частицей кожи. — Дазай, что случилось? — пытается вновь Чуя. Ну не оставлять же это просто так, правда? Осаму, что уже уселся в кожаное кресло перед зеркалом, кидает взгляд карих глазах на отражение второго парня. Накахара признает, что это единственный убийственный взгляд. — О боже, хорек, не смотри на меня так, — закатывает глаза рыжик, присаживаясь на соседнее кресло. — Заткнись, клоун, — рычит шатен. В голове младшего обезьяна с барабанами. Он не понимает такой резкой смены отношения в свою сторону. С другой стороны. А тебе оно надо, Чуя? Ты просто хотел наладить отношения, так как было бы легче работать. Но он явно этого не желает, так нужно ли тебе продолжать пытаться это делать? — Объясни мне, почему ты так относишься ко мне. Нужно, получается. — А как я к тебе отношусь? — Сука, Дазай, — раздражение в Чуе начинает расти. Эта личность такая бесящая. — Не выводи меня. Осаму кидает надменный взгляд на актера, вызывая у того ещё больше злости. Голубые глаза бегают по гримёрке, пытаясь найти что-то, что можно будет в него кинуть при очередном глупом ответе, но тут ничего нет. — Так смешно наблюдать за тем, как ты злишься. По комнате проходит звонкий звук. Звонкий звук пощёчины. Дазай признает, рука у того действительно сильная. — Я пытаюсь наладить отношения между нами и вот, казалось бы, у меня получилось. Мы гуляли, хорошо проводили время, а теперь ты, сука, хуйню какую-то вытворяешь. Я думал у нас получилось стать друзьями, — шипит рыжик сквозь зубы. Ему обидно, что все старания пошли в жопу. Осаму некоторое время просто смотрит в глаза цвета неба. За пощечину не злится — заслужил и понимает это. С губ слетело это случайно, он не хотел. Но Чуя, когда злится, выглядит таким… Это вышло случайно, да. Ощущение, что шатен подбирает слова для какого-то искреннего монолога, то бишь объяснения его поведения. За это время рыжик успевает полностью успокоиться, отпустив агрессию. Он откидывается на спинку кресла и просто дожидается, пока хорек наконец откроет свой рот. В дверь стучатся и через секунду заходят, а с губ Дазая по автомату слетает грубое: — Мы просто коллеги, Чуя. Не друзья.