Влюбленные коллеги

Голубые глаза глядят прямо, на свое отражение, лишь изредка моргая. Пока две девушки милой внешности вьются вокруг него, делая макияж и прическу, он летает где-то в своих мыслях. Совсем рядом на соседнем кресле сидит Осаму, словно памятник. Не двигается, не говорит, может и не дышит? Чуя только иногда кидал взгляд в бок, чтобы посмотреть на него. В рыжей голове происходит целая борьба. Мысли по поводу предстоящей съёмки пытаются заглушить мысли о взаимоотношениях парней и холоде шатена. Все попытки отвлечься на совершенно иное все равно в итоге приводили к одному. Дазай Осаму. Почему ты так паришься на счёт этого человека? Почему он так ведёт себя? Какая разница, какие у вас будут отношения вне работы? Я же не давал повода ненавидеть себя, да? Просто отыграй все хорошо, что тебе ещё надо? Может снова попробовать поговорить? Успокойся уже и не донимай его, а себя не терзай размышлениями. — Блять, — срывается негромко с его уст и он резко поднимается со стула. Визажисты тут же отпрянули в сторону. — Я быстро. Схожу в туалет, — кидает он короткое и выходит, чувствуя на себе пристальный взгляд карих глаз. Парень, вопреки своим словам, вылетает на улицу. Холодный ветер обдувает его и Накахара тут же жалеет, что пошел сюда. Надо было хотя бы пальто захватить. Он столько негативных эмоций испытал за последние недели, сколько за всю жизнь не испытывал. Обычно у него не было причин злиться, но этот актер просто выводит из себя. Действует на нервы. Бесячий. Бесячий хорек. Никогда не было такого, чтобы его так волновал какой-то человек. Почему он зацепился за него? Но все просто. — Мне всегда удавалось ладить с людьми, располагать их к себе и находить общий язык. И я столько сил потратил, чтобы медленно выстроить наши взаимоотношения, хоть какую-нибудь дружбу, но нет же, — он злобно пинает носком кед небольшой камень. — Меня раздражает, когда мои усилия не ценят. Актер плюхается на скамейку, стоящую неподалеку от входа и упирается локтями в колени, желая закрыть лицо ладонями, но вовремя додумывается не касаться его, ведь какой-то макияж уже есть. Нужно срочно остудиться и прийти в норму. А после вернуться в гримёрку, перестать думать об этом Осаму и хорошо отснять первые сцены. Вдох. Выдох. Вдох. Проходит, наверное, минут пять после долгого изучения асфальта, когда Накахара наконец встает и, запустив руки в карманы, двигается в сторону здания. Его рыжие волосы совсем спутались из-за ветра и он, махая головой, пытается их как-то распутать, но кажется, делает только хуже. — Не хочешь? — произносит свои мысли вслух. — Ну и пошел к черту, — со смешком сходит с его уст. Он остановился на том, что перестанет что-либо предпринимать, пытаться улучшить, заговорить и все в этом роде. Чуя пытался? Пытался. Не единожды? Не единожды. Что-то вышло? Ничего не вышло. А он не баран, чтобы рогами биться в одни и те же ворота. Он заходит в гримерку с легкой улыбкой на губах, извиняется, что заставил ждать и проходит на свое место, делая вид, что не заметил секундный взгляд брюнета. Ему нет дела уже. И все же, вопреки своим мыслям и желаниям, глаза то и дело возвращались к Осаму, быстро кидая на него взгляд. Тот, казалось бы, какой-то задумчивый? Он негромко стучит своими длинными и изящными пальцами по подлокотнику кресла, а губы то и дело периодично сжимаются, словно он хочет или хотел что-то сказать, но нечто не дает ему это сделать. А может рыжику просто кажется? Может он себе это напридумывал? В очередной раз, когда глаза бесконтрольно потянулись к отражению шатена в зеркале, парни пересекаются взглядами, невольно замирая на пару секунд. Розовые губы шатена слегка размыкаются, но звуков не вылетает. Накахара резко закрывает глаза и буквально отдает самому себе же приказ, чтобы больше в ту сторону не смотрел. Все. Хватит. А Осаму на какое-то время задерживается, смотря на лицо рыжика. Если присмотреться, за его каменной маской можно было рассмотреть еле-еле видные эмоции и чувства, однако… Однако Накахара не присматривался, не увидел их, плотно зажмурившись. Тук-тук-тук. Дверь через секунду отворяется, а на пороге показываются менеджеры, весело улыбающиеся. Они о чем-то активно переговаривались, но стоило им предстать перед несколькими парами глаз, умолкли. — Так, ну что, с макияжем закончили? — спрашивает Эдогава, осматривая актеров. Девушки синхронно говорят короткое «да», отступая от кресел на пару шагов. Рыжик внимательно смотрит на свое отражение и довольно кивает. — Мне нравится, — обращается он к девушке, которая занималась его лицом. — Отличная работа, Лейла, — и смеется, а в уголках его глаз рассыпается паутинка, замечая удивление на ее лице. Потому спешит объясниться: — Слышал, как вторая девушка тебя называла по имени. Кажется, она хотела что-то ответить, но заметив на себе взгляд Рюноскэ, кивает в ответ и, переглянувшись, визажистки с улыбками покидают гримерку, о чем-то перешептываясь. — О боже, Чу, что это за хорошо скрытый флирт? — с усмешкой произносит Рю, подходя ближе к актеру и укладывая локоть на его плечо, тем самым опираясь. — Флирт? — с сомнением переспрашивает Накахара. — Я тебя умоляю. — Прямо-таки умоляешь? — в ответ получает недовольное цоканье и закатывание глаз. Гримерка утопает в звонком смехе темноволосого. — Забавные вы парни конечно, — высказывает свое мнение Рампо, который наблюдал за всей этой картиной. В ответ друзья улыбаются, обмениваясь теплыми взглядами. Эдогава, если честно, завидовал самую малость. За пару дней, что они провели все вместе, можно было заметить близость Рюноскэ и Накахары, а из этого понять, что они двое действительно хорошие друзья, которые знакомы уже не мало лет. Осаму и Рампо тоже знают друг друга не первый, не второй и далеко не третий год, но как-то так вышло, что они сами установили себе рамки, за которые теперь не смеют выйти. Коллеги, не более. А ведь Эдогаве иногда хотелось просто взять и позвонить Дазаю вечерком, поговорить о всяком разном, предложить сходить прогуляться вдоль набережной, а может сгонять в какой-нибудь клуб или пригласить его к себе, устроить ночные посиделки, сходить в кино на ужастик, а может на страшный квест, в караоке, в кафе, на концерт, а еще… И на самом деле, еще много-много всего хотелось, но? Но увы и ах. — Так зачем вы пришли? — шатен, что все это время сидел и не подавал признаков жизни, молча наблюдая за всем со стороны, наконец заговорил. — Ах, точно, — Рампо хлопает в ладоши, выкидывая из головы лишние мысли и сосредотачиваясь на работе. — Пришли отдать вам листки со словами, которые будут именно сегодня. Естественно, все мы знаем, что вы их выучили, — он делает акцент на последнем слове, давая понять, что будет плохо, если нет. Актеры послушно кивают. — Они просто для быстрого повторения, — и все же протягивает пару белых листков в сторону рыжика и шатена. — Теперь одевайтесь, костюмы вон там, — Акутагава кивает в сторону вешалок. — Через десять минут будьте на съемочной площадке. — Есть, сэр! — шутливо отвечает Чуя, прикладывая ребро открытой ладони ко лбу, словно солдат, принимающий приказ. Рюноскэ усмехается и качает головой, мол, ох уж этот Накахара, после чего вместе со вторым менеджером удаляются из небольшого помещения. Стоило им уйти и атмосфера стала неуютной. Кажется, даже воздух пропитался этой странностью, обжигал при каждом вдохе. Рыжик, повторяя про себя «тебе все равно, быстро одевайся и сваливай», принялся спешно скидывать свою одежду. Голова его была все время опущена, чтобы не дай бог не встретиться взглядом с шатеном, таким образом моментально умерев, но этим он доставил себе еще больше проблем — не заметил вовремя актера перед собой и врезался в оголенную спину того, почувствовав ладонями тепло чужого тела. В мыслях Чуя обматерил себя и на чем свет стоит. — Сорян, хорек, — негромко, стараясь придать обыденности тону, кидает рыжик и, все также не поднимая взгляда, обходит его мимо. — Больше смотри себе под ноги, клоун, — слетает с губ Осаму. Кажется, это прозвучало ядовито. Настолько ядовито, что на секунду голубоглазый забывает как дышать. Что ты творишь? Почему ты так действуешь на меня? Прекрати. «Ладно, заслуженно» — в мыслях соглашается Накахара. Наконец, когда съемочная одежда оказывается на нем, актер вылетает из гримерки, случайно громко хлопнув дверью. В коридоре дышать стало проще. От той зловещей атмосферы ноги подкашивались, рыжик прижимается спиной к холодному кафелю, чтобы не рухнуть и испускает тяжелый вздох. Никогда не было такого. Не было, чтобы кто-то вот так к нему относился. Чуе вечно говорили, что он — ходячее солнышко, которое освещает все вокруг своим светом и которому сложно воспротивиться. Рыжику никогда не составляло трудов познакомиться с кем-то, завести новых друзей. Так почему же с ним все не так? Почему он стал исключением? — Кажется, это будут самые тяжелые съемки, — произносит Накахара, отталкиваясь от стены, даже не подозревая, что ту же самую фразу сейчас произнес и шатен, глядя на свое отражение в зеркале. На съемочной площадке, которой сейчас являлся третий этаж школы, уже все были готовы. Людей было тьма тьмущая, повсюду камеры, осветительные приборы, разное оборудование. Туда-сюда снует персонал, режиссер о чем-то переговаривается с операторами. — Чуя Накахара здесь? — громко произносит режиссер, окидывая взглядом коридор. — Здесь! — он вскидывает руку, чтобы среди толпы его заметили и спешит к мужчине. — Так, отлично. Сначала записываем сцену из твоей, как бы, старой школы, со старыми друзьями и момент вашего прощания. Вот здесь, смотри… В фильме Чую будут звать Марк. В принципе, по характеру персонаж почти не будет отличаться от настоящего характера актера, что, безусловно, облегчает задачу. Накахара внимательно слушает наставления режиссера, его пожелания в игре, мимике, чувствах, раз за разом кивая. У него будут два друга — Мелин, которую будет играть Элисон и Алекс, парень по имени Джей, с которым еще Чуе не удавалось работать вместе. Но они немного поговорили втроем недавно, обменялись штуками, туда-сюда и им всем показалось, что они смогут сработаться. Дазай, которому ближайший час точно не надо будет сниматься, поискал глазами свободный стул, куда можно уместить свою задницу. Много времени это не заняло: около окна стояло пару искомых предметов, так что он двинулся туда. Когда Раян договорил, высказав все свои пожелания, то похлопал Накахару по плечу пару раз, как бы желая удачи, а также показывая, что закончил и пора приступать к работе. Рыжик легко улыбается и кивает, мол, уже давно готов. С плеча пропадает рука, мужчина берет рупорт, что лежал на его стуле, и громко объявляет, чтобы все становились на места, начинаем. Актер окинув себя взглядом в зеркало, убедившись, что выглядит отлично, замечает в отражении Аку, стоящего позади него. Он разворачивается на пятках, устремляя взор своих голубых глаз в темно-серые. Поднятие рук. Шаг юношей вперед. По помещению проносится звонкий звук удара ладони о другую. Менеджер и актер дали друг другу пять. — Давай как всегда. — Естественно. Это ритуал парней, установившийся еще года три назад. Тогда, впервые, действия оказались случайны, но как-то прижились сразу, поэтому теперь они проделывают это каждый раз при новых съемках. «Давай как всегда» — давай как всегда отлично. Рюноскэ не сомневается в своем друге. А Чуя после этого не сомневается в себе. — Актеры, приготовились! Камера! Начали! Накахара делает пару вдохов-выдохов в предвкушении. Съемочная площадка погружается в тишину. Софиты загораются ярче. Элисон и Джей подходят к рыжику, становясь по две стороны от него, задерживаясь в таком положении ненадолго. Ровно до того момента, как операторская рука не поднялась вверх и резко опустилась, разрезав воздух. Трое актеров сделали шаг, переступив порог кабинета, тут же превращаясь в Марка, Мелин и Алекса, оставляя реальность позади. Съемки начинаются. Все начинается с того, что троица по обыкновению заходит в учебный кабинет, параллельно здороваясь с одноклассниками, которых играла массовка. Они усаживаются на две последние парты: Алекс с Марком и Мелин впереди их. Общаются, рассказывают свои сны, перекидываются шутками, парни только сейчас узнают, что что-то задали и слезно умоляют подругу дать списать, на что та тяжело вздыхает, но, конечно же, протягивает свою тетрадь. Юноши, словно молния маккуин, начинают переписывать какие-то сверхсложные неравенста на сто страниц, еле-еле успевая, ровно в тот момент, когда учитель входит в класс. — Волнуешься? — спрашивает голос сбоку. — Волноваться? — с усмешкой повторяет Рюноскэ. — Это то же самое, если я скажу тебе, Рампо, волнуешься ли ты насчет Дазая. — Ладно, ладно, все мы знаем, что они сыграют хорошо, — смеется Эдогава, Аку поддерживает этот смех, кивая. Естественно. Далее снимают как ребята проводят перемены, отрывки с некоторых уроков, после чего делают небольшой перерыв. Актеры хвалят друг друга, выходя под общий смех с кабинета и направляясь туда, где стояла сумка с бутылками воды. Сейчас будет одна из грустных сцен — Марку, прямо на обеде, позвонят родители и сообщат о том, что он будет являться студентом по обмену. Даже не посоветовавшись с сыном, они охотно согласятся на предложение директора, ведь это «новые возможности». Ланчбокс, что рыжик держал в руках, с грохотом выпадет с его рук, а еда рассыпется по полу. Мелин и Алекс, которые уже уселись за парту и ждали друга, тут же переменятся в лице, не понимая, что произошло. Они услышат лишь как Марк начнет гневно ругаться с кем-то по другую сторону телефона, после чего спешно покинет класс, ведь он по натуре своей не любит показывать эмоции при ком-то, считает это слабостью. Но не уйдет далеко: друзья найдут его сразу за углом, стоящим и сжимающим телефон до такой степени, что костяшки на его пальцах побелеют. Злится, но по щеке все же скатывается одинокая жгучая слеза. «Очень хорошо, заплакал буквально за минуту» — думает про себя Дазай, сидя все на том же стуле, не переставая оценивать коллегу. Он знал, что Накахара отличный актер, смотрел как-то один фильм с его участием. А сейчас убедился и в этом в живую. Все-таки, оспаривать это невозможно. Прошло еще где-то часа два, за которые успели отснять оставшиеся дни Марка в старой школе. Теперь Джей и Элисон могут сидеть в сторонке — в них нет пока надобности. А вот чуть позже, ближе к вечеру, если перестанет идти дождь, то состав актеров и съемочная группа поедет в аэропорт, чтобы отснять сцену прощания друзей. Если же нет — то поедут в квартиру, которую специально сняли для съемок, чтобы записать Марка, его ссору с родителями, то, как он будет переживать насчет этого, а также сбор вещей. — Так, — произносит Раян, глядя на свои листки, прежде чем поднести рупорт ко рту и объявить: — Дазай Осаму, готовься! И Чую будто ударили под дых. Глаза расширились, уставившись в пол, а легкие перестали функционировать. Нет нет нет. Он морально не подготовился к контакту с Осаму. Он же… Рыжик разворачивается, устремляя взор на шатена, что неспеша поднялся со стула и направился в сторону режиссера, случайно встретившись глазами с Накахарой. «Он же убьет меня даже не применяя силы, одним своим взглядом» — пронеслось в голове актера.