— Ты что-то вспомнил? — заинтересованно произнёс Гандам.
— Да, но для начала я хотел бы задать вопрос. Не знаю, сможет ли кто-нибудь на него ответить... так вот. Кроме как во время подготовки к празднику кто-то был в доме у Сонии-чан?
Этот вопрос не удивил никого, однако и отвечать на него сразу никто не стал. Многие просто задумались, стараясь припомнить что-то, отыскать эту мелкую деталь в своей голове. Прежде всего, я ждал ответа от одного человека здесь, и он меня не подвёл.
— Нет... — промолвил Казуичи. — Хотя погодите, один человек был — Махиру Коизуми провожала Сонию за день до подготовки, то есть в наш второй день. Но она так быстро вышла из дома, что вряд ли заходила куда-нибудь, кроме как в зал Сонии.
— Чт... что? Откуда ты это вообще знаешь!? — Коизуми удивилась и слегка напугалась, но это было скорее удивление, смешанное с возмущением.
— Не спрашивайте меня об этом...
— Ты что, следил за ней?
— Нет... вот чёрт, Хината, ты меня подставляешь, чувак. Я очень надеюсь, что это тебе как-то помогло, потому что если нет, то...
— Остынь, Казуичи. Махиру, ты просто провожала Сонию до дома?
— Так и было. Я зашла с ней в зал, мы попрощались и я сразу же вышла. И я вообще не понимаю, как это связано с делом.
— Да вообщем-то никак. Мне нужно было кое в чём убедиться, прежде, чем я начну рассуждать.
Ошибки быть не может. Теперь я лишь убедился в своей теории, но чтобы её озвучить, мне нужно быть уверенным на сто процентов. Я... я правда не хочу никого просто так обвинять.
— Теперь подумайте: мы говорили, что после обнаружения убийца попал в комнату Сонии и убил её там. Но ведь, если следовать нашей новой теории, Сония точно успела закрыться в своей комнате после получения удара по руке.
— Возможного удара, — поправил меня Нагито. — Мы не можем говорить наверняка.
— Это не меняет сути. Важен факт удара топором по двери Сонии. Если бы она не успела закрыть её, то этот удар был бы бессмысленным. Дверь в спальню имеет замок. Значит, судя по всему, Невермайнд успела запереть дверь. В таком случае у убийцы было бы два пути, либо разломать дверь, но в таком случае жертва могла успеть уйти через окно, либо зайти в комнату через окно, но тогда жертва могла открыть дверь в зал и побежать через неё на улицу. И то и то лотерея для убийцы.
— Вот только ты забываешь о второй двери! — воскликнула Миу. — В комнату принцески вела и вторая дверь, и убийца мог ей воспользоваться!
—
Нет, он не мог! — прервала Миу Чиаки, заставив ту нервничать, не понимая, в чём она ошиблась. — Я кажется поняла, что Хината-кун хочет сказать. Это как в некоторых играх, где можно выбирать несколько вариантов развития сюжета. В какой-то момент у тебя есть два выбора, однако, если бы ты сделал что-то определённое в прошлом или узнал бы какую-то информацию, то у тебя бы открылся третий вариант, самый выгодный. Так и здесь. Убийца мог воспользоваться одним из двух вариантов, который назвал Хаджиме, но о третьем он знать не мог.
— Да-да! — это сравнение с игрой от Чиаки меня воодушевило, оно действительно подходило под нашу ситуацию. — Говоря таким образом, убийца мог воспользоваться "третьим вариантом" только, если бы он знал о его наличии, ведь, как я понял, ни у кого более нет второй двери в спальню. Значит, изначально убийца не знал о двери в спальню Сонии.
— Но разве убийца не воспользовался вторым вариантом, разбив окно? — спросил Нагито, но он явно хотел, чтобы я опроверг его слова.
— Маловероятно, — сказал я с каким-то лишним пафосом, после чего сразу слегка снизил темп. — Если бы убийца пошёл разбивать окно, Сония бы увидела или услышала это, так что она бы не стала стоять возле него и просто ждать. Но в её теле очень много осколков, особенно со стороны живота и груди. Я думаю, что убийца разбил окно в самом конце, чтобы запутать след. Так что и осколки — поддельная улика.
— Я тоже заметил странное расположение осколков, — задумчиво произнёс Бьякуя. — Они были воткнуты лишь в живот и грудь Сонии, когда она уже лежала мёртвая на кровати. Если бы она в этот момент была жива, она бы хотя бы попыталась спрятать лицо от осколков, но руки, плечи и спина не были повреждены ими.
— Хорошо, очень хорошо, Хината-кун. Ты поражаешь меня своей логикой. Ну-ну, продолжай! — уверенно произнёс Нагито.
— Первый вариант мы отметаем сразу, ведь дверь осталась целой, убийца не сломал её. Второй вариант мы тоже опровергли. Это значит, что убийца правда воспользовался второй дверью. Но если бы он о ней не знал, он бы не пошёл проверять её наличие, ведь тогда у жертвы было бы сразу два варианта для побега. А это значит, что убийца изначально знал о наличии второй двери.
Чем дальше всё это заходило, тем чаще я дышал, тем чаще билось моё сердце. Я подходил к самому главному, мои нервы были на пределе, но я не собирался останавливаться, наоборот, пути назад уже не было.
— А о наличии второй двери знал лишь один человек, что присутствует здесь, — я заострил свой взгляд на нём, и понял, что он действительно начал нервничать. Он понимал, к чему я веду. — Это знал лишь ты, Макото Наеги!
Я правда произнёс это. Я вовсе не уверен в правильности своего суждения. Когда я говорил об этом, я даже не подумал о реакции другого человека, не Макото, а его сестры. Когда вся арена встала на уши от моего обвинения, её голос поднялся над всеми другими голосами, и от него мурашки пошли по моей коже. Я должен был говорить это более сдержано, но...
— Что!? О чём ты говоришь? — Комару Наеги, до этого слушавшая весь классный суд напряжённо, но спокойно, не вмешиваясь в ход событий, резко упёрлась руками об свою стойку и возмущённо закричала. — Ты серьёзно думаешь, что мой брат мог сделать что-то подобное, что-то настолько ужасное. Макото! Почему ты молчишь? Скажи ему, что это не ты!
Но Макото не спешил отвечать. Лицо его не сильно поменялось с момента, когда я смотрел на него в прошлый раз. Уже тогда он понял, что я собираюсь обвинить его. Он был мрачен, но я не видел на его лице злости или даже огорчения. Я не мог сказать, что он чувствует и о чём думает...
— Да... — грустно начал он, — я действительно знал о наличии второй двери, ведь я помогал Сонии и был в том помещении, но... разве это говорит о том, что я... что я убил Сонию?
— Но только ты знал о ней. Я... — после слов Комару я не мог продолжать обвинять Макото, мне было... стыдно?
— Да, это может говорить о том, что ты убил Сонию, — резко начал Нагито. — А если ты хочешь опровергнуть это, то валяй, пожалуйста.
— Если подумать, — начала Химико, — убийца же мог взять топор... на складе, да?
— Там он его и взял, — подтвердила Кёко. — В подсобном помещении раньше был топор. Я имею ввиду, он был там в первый день, когда я его и приметила.
— А на утро второго дня я видела у склада одного Макото, — продолжила Химико, и я вспомнил, что она правда говорила мне об этом, когда я вышел на улицу после той бессонной ночи. — Я видела, что у него что-то есть, но я была так далеко, что моя магия не смогла распознать этот предмет.
— Это... это тоже ни о чём не говорит... — сказал Макото. Он быстро посмотрел на свою сестру и понял, что она не отводит от него глаза. После этого он опустил свою голову, помрачнел ещё сильнее.
— Подождите, — вспомнил я и посмотрел на стоящую рядом Комару. — Комару... прости меня, но мне нужно задать тебе один вопрос. Просто... просто ответь на него утвердительно и... и всё будет хорошо, — она продолжала смотреть на Макото но всё таки обернулась на меня на пол секунды. — Комару, ты же получила подарок от своего брата?
— Что...?
— Хината! — резко поднял голову Макото. — Хината, не надо... — моё сердце не выдержит этого, но я... но я должен.
— Комару, ты ведь говорила, что случайно встретила брата, который шёл в ТРЦ, и он сказал, что подарит тебе новую крутую одежду, да? Просто скажи, что он подарил её тебе.
— Он... он ещё не подарил её мне...
Эти слова словно током ударили меня. Ведь перед праздником Макото сам сказал мне, что он сделал подарок своей сестре...
—
Всё! Хватит уже...
— Макото, — произнесла с сожалением и горечью Каэде. — Неужели ты...
— Да! Да! Это я убил Сонию! Я это сделал, только хватит, хватит давить на мою сестру! — он кричал, и из его глаз хлынули слёзы, но даже в этот момент он защищал свою сестру.
— Так печёшься о ней? — с ухмылкой произнёс Нагито среди полной тишины удивления. — Разве это не лицемерно, а, Макото? Ведь она бы погибла вместе с нами, а ты бы покинул это место, — Комару поплохело, она расплакалась, отошла слегка от стойки и, уперевшись плечом в одну из её стенок, сползла вниз. Я не знал, как мог ей помочь.
— Нет, это не правда, — он плакал, но держался и голос его звучал всё ещё громко. — Всё дело в... в мотиве, который дал Монокума. Если бы я убил человека и... и выиграл в его дурацкой игре, то я бы покинул её вместе со своей сестрой! Я... я просто идиот, который купился на банальную ловушку... я просто... жалок...
— Но зачем!? — Комару вновь подскочила, крича на него через слёзы, продолжая рыдать. — Зачем, братик, зачем, зачем, зачем?... Ты мог просто поговорить со мной... Зачем...?
— У-пу-пу, какая же трогательная сцена. Макото не наврал вам про свой мотив, но заметь, Наеги, что и я не наврал. Если бы ты был более удачлив, какая ирония, то твоя сестра бы ушла вместе с тобой. А так, похоже, тебе придётся покинуть её в одиночку. И я не вижу больше смысла затягивать наш суд, ведь все вы так устали!
— Комару! — Макото перепрыгнул через стойку и, попав в самый центр круга, побежал прямо к своей сестре.
— Братик...
— Помни! Ты должна быть сильная, помни об этом! Не соверши ту ошибку, что совершил я...
—
Время наказания!
На всех компьютерах, висевших тут и там, загорелась надпись:
***
Макото Наеги был признан виновным. Время наказания!
***
Резко все наши стойки поднялись вверх, деревянные стенки сомкнулись, не позволяя нам упасть. Затем стойки стали быстро отодвигаться назад, круг расформировался и каждый из нас вскоре оказался у самого края арены, оставляя одного Макото в центре. Парень продолжал бежать к сестре, которая уже находилась слишком далеко. На самом верху арены появилось табло: "
Счастливая лотерея"
Вдруг пол под ногами Макото разъехался, и тот стал падать, но быстро из под образовавшейся дыры в полу выехала круглая огромная конструкция, разделённая высокими стальными стенами на четыре отсека, в один из которых и попал Наеги-кун. Наши стойки поднялись ещё выше, на высоту третьего этажа, наверное, но даже тем, кто боялся высоты не было до этого дела. Все смотрели на сцену, а Монокума позаботился, чтобы у нас был самый лучший вид на это "зрелище".
В один момент этот круг начал крутиться, с каждой секундой увеличивая скорость, а из под земли, рядом с кругом, появился огромный топор, который завис над этим кругом, чего-то ожидая. Это топор был просто невероятных размеров, способный одним ударом разломить, мне кажется, что угодно.
Скорость всё повышалась. Макото стоял в самом центре своей секции но в какой-то момент упал, стараясь удержаться на месте. Слёзы на его лице прошли. Он боялся, но, похоже, думал только о своей сестре, но уже не мог смотреть на неё из за большой скорости вращения. Вдруг этот круг резко затормозил. По инерции Макото с огромной скоростью полетел в одну из стенок своей секции. Затем этот огромный топор быстрым, молниеносным ударом поразил соседнюю секцию. Под силой удара пол секции не выдержал и провалился вниз. Его осколки летели в словно бесконечную бездну очень долго, пока в какой-то момент мы не услышали далёкий гул их падения. Видимо, под этим "лотерейным кругом" просто небывалых размеров пропасть.
Теперь круг опять начал свой разгон, но на сей раз в другую сторону, от чего Макото по полу проскользил опять в центр, ещё не отойдя от предыдущего удара. Резкий тормоз — парень на полной скорости полетел в другую стену. Разбивая в кровь лицо, повреждая плечо и руку. Топор опять оказался над другой секцией. Далее произошло всё то же самое.
Вновь разгон в другую сторону. Я отвёл глаза на других людей, и даже те, кто недавно проявлял ненависть к парню, вроде Миу Ирумы, Мондо или Казуичи; все они смотрели на парня с сожалением. На глазах у многих были слёзы. На моих тоже. Я боялся посмотреть направо, в сторону сестры Макото.
Ещё одна резкая остановка. После такого удара Макото явно сломал себе несколько костей, но даже после получения таких травм он был в сознании, он искал глазами свою сестру, но похоже, ему не суждено было её увидеть. Топор завис в третий раз над другой секцией, нанёс удар. Теперь на "сцене" оставался круг, у которого три четверти были разрушены, пол отсутствовал, и была секция, в которой находился Макото. Эта четверть оставалась целой.
Неожиданно последовал звук, который часто можно встретить на разных розыгрышах лотереи. Этот звук знаменовал победу. На верхнем табло появилась надпись "встречайте победителя", и топор вновь спрятался под землю. Я обрадовался, у меня появилась надежда, что всё обошлось, что мучения закончены и Макото выживет...
На его часть круга откуда-то сверху упала монета... затем ещё одна. Потом, откуда ни возьмись, к четверти круга из под земли была подведена труба, от куда деньги начали сыпаться рекой. Все золотые. Монеты стали наполнять пространство, заваливая Макото, но тот даже с такими ранами пробирался через гору золота наверх. Вдруг он остановил свой взгляд. Он всё таки смог увидеть Комару. И на его лице, залитом кровью, полном ссадин и ран, появилась улыбка. Искренняя и добрая. Он словно говорил: помни о мои словах. Золота становилось всё больше, и в один момент пол под Макото начал трещать и шататься.
— Нет... — из последних сил раздался девичий голос.
Пол рухнул... всё золото и израненный парень в одно мгновение провалились на дно этой бездны, и также, как и раньше, звук падения до нас дошёл спустя долгие секунды молчания. Стойки постепенно начали ехать вниз, а круг вновь закрылся. Всё стало таким, как прежде, но теперь нас осталось лишь шестнадцать.
В центре круга появился небольшой аппарат, из которого с весёлым звуком выскочил золотой, победный лотерейный билет, в центре которого были написаны четыре цифры.
Когда всё это закончилось, в зале суда стояло тяжёлое молчание. Даже Монокума ничего не сказал, а просто исчез за своим троном. Я не знал, что делать. Наверное, мне стоило произнести какую-то речь или просто поддержать убитую горем Комару, но вместо этого я просто пошёл к выходу. Я смотрел в пол и случайно врезался в Рантаро.
— Поддержите Комару, — произнёс я хриплым тихим голосом, на что получил лёгкий кивок зеленоволосого парня.
Я уже почти вышел из арены, но вдруг услышал тихий шёпот Нагито:
— А ведь я говорил тебе, что от Комару будут одни проблемы. И что в итоге? Если бы не она, Макото не пошёл бы на убийство.
Я сжал кулаки. Меня наполнила ярость, но это чувство было мимолётно. Его сразу же поборола накопившаяся усталость. Усталость от утрат, физическая усталость и моральная. Я просто прошёл мимо и вышел из этого проклятого места, направляясь к себе домой. Может быть я буду сожалеть о том, что не ударил беловолосого, но всё, о чём я сейчас думаю, так это о том, чтобы лечь в кровать и не просыпаться как можно дольше, забыть хоть на время то, что произошло...
