Danganronpa: Ultimate despair collapse

— Монака-чан, — начал Казуичи, — ты можешь объяснить им... — Нет-нет-нет, — резко прервал его Нагито, — я бы для начала хотел услышать, что по этому поводу скажет Рантаро, если вы конечно не против, — все спешно посмотрели в сторону парня с зелёными волосами. — Раз так уж всё вышло... — сказал он, сделав небольшую паузу, — думаю, мне нужно перед вами извинится. Я признаюсь, что соврал. — Чёрт! — цокнул Кокичи. — Ну блин, Рантаро, до последнего нужно идти, до последнего! Зачем интригу то портить? — И почему ты... соврал? — мягко спросила Каэде. — Сложно сказать, так всё сложилось. Я уж точно не ожидал, что меня станут обвинять в убийстве, не каждый день с таким сталкиваюсь... — Ты же хотел признаться в своей лжи! — кикнула чуть нервно Монака. — Так давай, говори всем, не переходи на другую тему, — на эти слова Рантаро лишь язвительно и при этом мягко улыбнулся в сторону девочки. — Хорошо. Прежде всего скажу, что я не солгал про то, что я ночевал в верхнем крыле, про то, что Мондо так же спал там, но утром его уже не было, и, конечно же, про то, что я не убивал его. Я думал, что из-за того, что я один находился рядом с ним этим утром, я стану подозреваемым, и ведь у меня нет никакого алиби на этот счёт. Но я просто не думал, что девочка станет так открыто обвинять меня в какой-то чуши. Вот вам правда: я действительно вышел в центральный зал в девять с небольшим, возможно тогда, когда Мондо уже был мёртв. Я сразу направился в правое крыло, в комнату отдыха. К своему стыду... я не заметил капель крови на двери в левое крыло, я не заметил и то, что меня видела Монака, если это не ложь, но я не убивал Мондо! Меня и рядом с местом убийства не было.       Он звучал достаточно убедительно, словно говорил от всей души, стараясь опровергнуть ту несправедливость, которая случилась ранее. — В таком случае Това-чан, — обратилась к ней Каэде, — зачем вы соврали нам? — Соврала? Монака не за что не стала бы врать своим друзьям, — она как-то странно улыбнулась и склонила голову набок. — Монаке правда-правда показалось, что у Амами-куна что-то было в руке. Мы же не знаем точное время смерти Мондо, так что было логично предположить, что именно Рантаро в чём-то замешан. Но раз это не так, то Монака извиняется. Монака очень сильно виновата перед Рантаро и надеется, что он её простит.       И всё? То есть девочке показалось, что он шёл из левого крыла с чем-то большим в руках и что его одежда была мокрой, словно он отмывал её от крови? Это звучит ну уж слишком подозрительно, да ещё её реакция на всё происходящее, она точно что-то скрывает, и это точно не просто совпадение. Монака нам солгала. Никто её не опровергнет? Тогда я должен это сделать?... — Да что ты говоришь? — я уж хотел усомнится в словах Монаке, но вдруг слово взяла Кёко. — Неужели ты думаешь, что все здесь настолько глупы, чтобы поверить в такое? В то, что ты просто всё напутала, что тебе всё показалось? Ты ошиблась, девочка. — Почему... — она опустила голову. — Почему вы так разговариваете с Монакой? Для вас я просто девочка? Монака и все вы прошли вместе столько всего, а вы... — Теперь тебе стоит помолчать и не переводить стрелки, — со всей серьёзностью повысила голос Киригири, поправив свои перчатки. — Казуичи-кун, — чуть ли не со слезами на глазах обратилась девочка к парню. — Киригири-сан, она же... — Монака нам соврала, — Кёко полностью проигнорировала апелляцию Соды, и такое стало для него как ударом под дых, — это факт. Нельзя перепутать всё и сразу, даже если она почему то захотела приукрасить то, что Рантаро просто показался в зале. Но тогда возникает вопрос: зачем она всё это сказала? — Ладно, — кивнула девочка, — Монака хотела, чтобы мы не стояли на месте. Суд может продвигаться вперёд, только тогда, когда мы рассматриваем какую-либо кандидатуру в качестве подозреваемого, и мне показалось странным, что Рантаро проходил центральный зал, и буквально через считанные минуты сработало оповещение о теле, разве Монака не права? — Не думаю, — ответил ей я, — что брать, и бросаться пустыми обвинениями, это то, что продвигает суд. Как по мне, Това-чан, так это попытка запутать всех нас, потянуть время в крайнем случае. — Что? Время потянуть? Какая в этом выгода для самой Монаки? — Выгода может быть, — неожиданно сказала Чиаки. — Если ты хотела прикрыть таким образом другого человека. Давайте ещё раз подумаем: я, Хината-кун, Комаэда-кун и Киригири-сан были вместе незадолго до убийства, так что это можно взять за алиби. Не было видно по кому-нибудь, что человек сейчас пойдёт и начнёт драться с Мондо насмерть. О Амами-куне мы уже поговорили, и мне с трудом верится, что в открытом бою Мондо могла одолеть Каэде-сан или Монака. Махиру-сан была в правом крыле, она видела Рантаро, что тот косвенно подтвердил своим признанием, а если Монака находилась в комнате управления, как она сама и говорила, то увидела бы, если бы Махиру покидала правое крыло. Кокичи мы... вынесем за скобку, у него нет никакого алиби, но и нет ничего, указывающего на него. — Кроме моего признания, да!? — Нанами не ответила на восклицание Омы. — И остаётся Сода-кун. — Я!? — удивился парень. — Опять, что ли, я!? Да за что! Я всё утро провёл с Монакой, я был вместе с ней в комнате управления. — Но Казуичи, — тихо прервал его я, — Чиаки же и хочет донести, что Монака могла просто пытаться отвести подозрения от другого человека, то есть от того, с кем "она находилась". Вы ведь близки друг другу, так что... — Это неправда! — воскликнула девочка. — И это жестоко, — с досадой смотрела она то на меня, то на Чиаки, то на Кёко, которая, похоже, тоже склонялась к этой версии. — Хаджиме, я ведь как раз занимался лифтом, то, о чём ты говорил, — он произносил это с отчаянной, последней верой в то, что это меня переубедит. — Я же не говорю, что это точно ты сделал! Я просто... — если так подумать, то больше не осталось вариантов. Казуичи не силён характером, он бы не стал нападать на Мондо, но может ничего такого и не было? Может это Мондо напал на Соду, а тот просто рефлекторно оборонялся? Так рефлекторно, что победил его без ранений? Тоже странно. Что-то тут не сходится. — Ты чё замолчал? — он видно думал, что я хочу что-то сказать под конец фразы. — Мне слабо верится, — решила сказать Каэде, — что это Сода. Я уже обвиняла его на прошлом суде, и мне за это стыдно, потому что я понимаю, он ведь и мухи не обидит... — Да! — почти крикнула Монака, — Это правда, он и мухи не обидит, а ваши странные доводы не на чём ни основываются! — Они основываются на том, Монака-чан, — прохрипел Нагито, — что ты "просто так" нас обманула, и сейчас ты ведёшь себя откровенно странно. Может, это можно объяснить тем, что из-за таланта абсолютного старосты ты хочешь помочь тем, кого "притесняют"? Тогда тебе не стоило так откровенно показывать своё безразличие при казни наших товарищей, — "мило" улыбнулся беловолосый. — Вы не можете ничего доказать! — нервно повторяла Монака. — Ни твоё алиби, ни алиби Казуичи больше не актуальны, и всё из-за слабой попытки перевалить на меня вину, — это звучало довольно жестоко со стороны Рантаро. — Но я согласен, что Казуичи не напал бы на Мондо, это точно. А вот Мондо мог напасть. — Я тоже так думаю, — согласился я, — по крайней мере это единственно, что может объяснить улики. — Но напал ли он на Казуичи, — усомнилась Каэде. — Они сами говорят, что находились вместе. Поставьте себя на место Мондо: он старается быть с девушками вежливым, да и единственная Махиру была в комплексе. Убивать Рантаро в спальне не выгодно, подозрения сразу упадут на него. Остаётся два варианта, а именно Казуичи и Монака. Кого бы вы выбрали из них на его месте? — Монаку... — задумчиво произнёс я. — Уязвимее цели и не придумать, — сказала Махиру. — Он же мог её просто увести на коляске туда, где нет людей, и там... Только для этого надо дождаться, когда Монака одна останется. — Хватит... — тихо прошептала под нос девочка. Что это значит? Ей неприятно слышать рассуждения об этом? Это жестоко, но нам нужно додавить, довести эту мысль до конца. — Тогда, — решил сказать я, — он мог попытаться убить Монаку, но в этот момент Сода... — Точно! — воскликнула Кёко, что само по себе было удивительным. — Эта теория объясняет удар Мондо по затылку. Но это всё лишь теория, нам нужно... — Я убил Мондо... — тихий, обречённый голос прозвучал в зале суда. Слова Казуичи, которые мы не могли ожидать. — Довольны теперь!?