Danganronpa: Ultimate despair collapse

— Что!? — одновременно вскликнули две девочки. И если в голосе Каэде Акамацу слышалось чистое удивление и потрясение, то вторым человеком, кто обронил это слово, стала Монака. Она почти что закричала, но интонация была полна скорее не удивления, а злости и возмущения. Наверное, после такого признания Каэде или Махиру, а может кто другой, просто бы засыпали вопросами Казуичи, но возмущение Монаки буквально перебило всех, заставило зал суда замолчать. — Ты... что ты такое несёшь!? Монака просто не верит... — Хватит, Монака, — говорил с потухшим взглядом розоволосый парень. Его длинные волосы закрывали глаза, он и сам хотел спрятать их от нас, от всего мира. — Нет, не затыкай! — точно возмутилась Монака. — Ты лжёшь им! Он вам лжёт, Казуичи никого не убивал! — Вот, — улыбка не слезала с лица Кокичи, но теперь она стала ещё шире, — теперь у нас на руках есть очередное признание, браво, господа детективы. Хотя, может Сода нас тоже проверяет во имя надежды? — Хе-хе, — неловко посмеялся Нагито, отвлекаясь на слова Омы, но затем снова переводя всё внимание на Казуичи и Монаку. Первый оставался неподвижным, а девочка на фоне просто не замолкала, словно наровясь вылезти из своей инвалидной коляски. Если бы она могла, то точно бы подбежала к парню и дала ему подзатыльник. — Казуичи... — я даже не знал, что сказать в такой ситуации. — Если ты просто устал, не хочешь слушать такие рассуждения в ваш адрес и из-за этого "признался", то так и скажи нам. Мы ведь просто обсуждали... — Да! Я не убийца, просто устал слышать постоянные обвинения в свой адрес! — Сода сорвался, с его глаз текли слёзы, он закричал, смотря прямо мне в лицо, от чего я чуть-чуть отшатнулся назад. — Ты этого хотел услышать!? Доволен, да!? Но только это всё бред, вы и сами понимаете, что больше никто не мог убить его! — Сода-кун, — аккуратно проговорила Чиаки, слегка поворачивая голову, — ты должен нас понять, мы не хотим причинять кому-либо зло, мы все заперты здесь, мы — заложники ситуации, и правила обязывают нас так поступать. И... — она сделала паузу, пытаясь сформулировать слова, после быстро продолжив, пока Сода не перебил её, — и у нас должен быть победитель, либо убийца, либо выжившие, ничьи быть не может. Мы очень дорожим тобой, но надеюсь и ты дорожишь нашими жизнями, так что просто скажи, это ты убил Мондо? — парень несколько раз хотел продолжить свой крик, но в итоге смиренно дослушал слова девушки, после взял маленькую паузу, продолжив уже спокойнее и тише. — Я убил Мондо Овадо. Это сделал я. Но я не хотел... Мондо напал на меня, я просто хотел убежать, но он загнал меня в тупик. Я не хочу никого из вас подставлять, просто понимаю, что если не признаюсь сейчас, потом могут пострадать непричастные люди. — Кхм, — Кёко демонстративно покашляла себе в кулак, давая понять, что хочет задать вопрос. — Как же тогда ты можешь объяснить, что тупой удар, что пришёлся по голове Мондо, был нанесён ему по затылку? И где же всё время была Монака Това? — Не говори им! — буквально закричала девочка. — Это всё взаимосвязано, — слёзы всё ещё медленно стекали с глаз парня, — Монака была в тот момент в левом крыле, когда Мондо загнал меня в угол, она появилась у него за спиной и прокричала, так, что тот испугался и отвлёкся. Он повернулся головой к ней, и я воспользовался моментом. — Но зачем... — тихо прошептала Каэде, — зачем Мондо хотел убить тебя? У нас даже мотива не было, просто... — Мотив есть всегда, Акамацу-чи! Мотив — победа. Мотив — выживание, он же — наша смерть. Убей или будешь убит, помнишь? Да, медведь? — Кокичи ждал какого-то ответа от Монокумы, но его ведь даже здесь не было. Медведь, что смотрел на нас с экрана, не шевелился, это была лишь жалкая модель Монокумы. — Ни-ши-ши, за нами наверное и не следит никто, хотя вряд ли он просто взял бы, и покинул нас в такой момент, оставив без казни.       Если это так и есть, а я и не вижу больше вариантов, то это так... не честно. Казуичи никогда никого не трогал, пытался с нами взаимодействовать, так пугался вида крови, больше всех паниковал при убийствах и казнях, по его виду на суде хоть каждый раз говорить, что он за что-то боялся, хотя на самом деле ему просто было страшно. И теперь он должен понести наказание за... самооборону!? За рефлекторные действия, за желание жить!? За желание жить он должен умереть? Я знаю, так эта игра и работает, но...       Пока я погрузился, диалог между людьми за стойками продолжался, но слова проходили мимо меня. Но я пробудился от этого состояния, когда мне что-то прилетело прямо по носу. Что-то лёгкое, но быстрое. Что-то, что после упало мне под стойку. Я быстро понял, что это был бумажный самолётик, который пустил точно в цель Нагито. Я с недоумением посмотрел на него, он помахал мне ручкой в ответ. Никто и не заметил этого действия со стороны беловолосого, все были отвлечены на трагедию акта.       Я одним движением поднял этот аккуратно скомканный клочок бумаги. Вряд ли Нагито просто стало скучно, и он решил побаловаться. Я быстро развернул бумагу, повертел в руках и нашёл надпись ручкой. Надпись сделана очень кривым подчерком, стоит заметить. "Не спи! Разве не видишь? Они лгут нам!". Что за!? Они? Кто они? Я поглядел вновь на парня, он глазами и головой стал указывать мне на откровенно утомлённого Казуичи, а после указательным пальцем показал на Монаку. Та заметила его странный жест. Девочка была не только грустна и раздосадована, мягко говоря, она явно злилась. — Что ты хочешь!? — буквально крикнула она в сторону Нагито, привлекая всё внимание. — Прости, Това-чан, не хотел тебя разозлить. Такой вопрос хотел задать, вы же говорили, что были изначально вместе с Содой? Может, ты начнёшь пытаться его оправдывать? За это вполне можно схватиться.       Что он задумал? То, о чём Нагито сейчас спросил Монаку, явно не то, о чём он написал мне. Это... старая ложь, попытка создать алиби. Тогда зачем он сейчас спрашивает об этом Тову? Хочет вывести её из себя? Или он хочет вынудить её начать защищать Казуичи фактами, а не просьбами остановиться? Нет... он поглядывает на меня! Это его чёртова "дружелюбная" улыбка! Что он хочет мне сказать!? — Монака... правда была в левом крыле. Одна, некоторое время, но Казуичи правда не убивал Мондо! — Тогда кто это сделал? — нетерпеливо спросил Рантаро. — Нагито тебе только что дал возможность попытаться оправдать Казуичи, но ты только подтвердила версию самого Соды о том, как он убил Мондо, а в его защиту сказала "он его не убивал". Какой в этом смысл? Просто скажи, что не знаешь, или признайся, что он сделал это. — Нет! — выкрикнула она. Девочка была в растерянности.       Что происходит? О чём врали Сода и Монака. Вообще, слова Рантаро имеют смысла, она ведёт себя уж очень странно. Может, Монака просто не хотела вестись на поводу у Нагито, но почему бы и не воспользоваться его помощью? Она будто оставляет себе запасной выход из этой дискуссии, чтобы мы всё же проголосовали за Соду... Погодите-ка! Ещё раз, в чём ложь, о которой говорит Нагито? А если... — Сода-кун, — тихо сказал я, прервав те неуверенные слова Монаки, которые она продолжала произносить в защиту Соды, — если ты признаёшь, что убил Мондо, расскажи пожалуйста всю хронологию событий, от того, как вы встретились, до того, как вы маскировали улики. — Хорошо... это не проблема, — произнёс неуверенно он. — Я занимался возле "пропасти", пошёл назад и встретил его в комнате управления. Он сидел за одним из компов и что-то просматривал. Спросил меня о каких-то неработающих камерах, я взглянул — они даже не были подписаны. Потом он резко сказал, что хочет мне что-то показать, взял под плечо и пошёл. По пути он разговаривал со мной на какую-то странную тему, чё то вроде желания закончить это всё и так далее. — И ты посчитал, что он хочет тебя убить? — ухмыльнулся Кокичи. — Не сразу, хотя с каждым словом его интонация становилась всё... более устрашающей. Но когда мы подходили ко входу в левое крыло, я заметил, что он что-то прячет за пазухой. Я присмотрелся и понял, что это нож. И он заметил... увидел, что я раскусил его, и потянулся за ним. Прямо возле двери. У меня в кармане была... отвёртка, — сделал он небольшую паузу. — Я машинально схватил её и ударил ему по ноге. Вообще не смотря, куда попал, я побежал по коридору, но в комнате дополнительного питания он меня догнал. — А нож...? — иронизировал Ома. — Не знаю, он просто ударил меня о генератор, я задел стекло на одной из его панели и оно разбилось. Он, наверное, хотел меня задушить, но тут сзади появилась Монака. Он резко обернулся, и той секунды, что у меня была, хватило, чтобы я дотянулся до какой-то металлической трубы и стукнул ему по голове, после чего он ещё и задел острый угол от отколовшейся детали, порезав горло. Затем мы попытались спрятать улики.       Он рассказывал быстро и всё же нервно, иногда делая непонятные паузы, постоянно смотря в сторону Монаки. Что здесь не так? Нужно ещё раз вспомнить улики. — Погоди-ка! — прервал его я. — Что насчёт гаечного ключа? — Ключа...? Я мог выронить его... — На месте преступления был найден гаечный ключ, — пояснила Кёко, — на нём — несколько капель крови. Он лежал далеко от тела, вряд ли кровь простая случайность. — Это Монака его кинула! Когда Монака вошла и увидела это, то Монака закричала, привлекая внимание Мондо, и схватила ключ, что лежал на одном из ящиков. Он попал ему по носу! — это объясняет сломанный нос Мондо, но... — Ладно, — продолжил я, — здесь есть ещё несостыковки. Ты только что сказал, что ударил ему по ноге отвёрткой. Однако, когда мы проверяли рану Мондо возле колена, то мы точно поняли, что рана была нанесена острым маленьким предметом. — Значит вы просчитались! — Просчитались? — Чиаки была невозмутима. — Но в своём повествовании ты забыл ещё об одном. Может, просто из головы вылетело? — О... о чём? — Казуичи в момент заволновался, начиная что-то прокручивать у себя в голове. — Ха-ха-ха, — притворно засмеялся Нагито, — действительно, о чём же!? Может быть, о вмятине на стене, Сода-кун? — Я... — он явно не знал, что ответить. — Я что, обязан помнить всё!? Ну может кинул о в меня чем-то, я этого даже не заметил! — Да уж, забавно выходит, — Комаэда откровенно давил оппонента. — Знаешь, я тут уже всем своим видом намекал ребятам, что они упускают кое-что важное, хотя уже обговорили это. Теперь ты говоришь, что не помнишь, кидал ли он что-то. Но знаешь, в чём соль? Вмятина оставлена от тяжёлого объекта, но в своём рассказе ты точно дал нам понять, что вы ничего с собой не несли. — Ты на что-то намекаешь? — нетерпеливо спросила Махиру. — О нет, намекал я раньше, сейчас я всё говорю прямым текстом, так что послушайте меня минуту без прерываний. Спасибо. А теперь скажи им, Това-чан, что это был за тяжёлый объект? — Что? Монака не знает, её не было там в тот момент. — Това-чан не хочет сознаваться! Не страшно, я вас понимаю. — Сознаваться...? — со страхом в голосе спросил Казуичи. — Ну да, сознаваться в том, что этим самым тяжёлым предметом была её коляска.       Что!? Коляска Монаки? Такая реакция сейчас была почти у всех присутствующих. — Именно. Я считал, что мы уже определились с тем, что для Мондо Овады была ещё более слабая и незащищённая цель, и это — Монака Това. Ещё бы, её ведь просто можно увести на коляски в укромное место и убить там. Понимаете, я бы с радостью поверил бы в слова Казуичи, но эта дорога ведёт в никуда, а такая дорога — не мой путь. В его словах столько несостыковок... — он хотел засмеяться, но поперхнулся и закашлял. — Что ты вообще несёшь!? — крикнула Монака. — Погоди, Нагито, но если ты, что Мондо на самом деле хотел убить Монаку и кинул в стену... её коляску, то как Монака бы смогла от него скрыться? Она бы и пару метров не проползла бы, не говоря о целом коридоре. — Да вообщем-то просто, как и все люди, на своих двоих, — он улыбнулся, всё ещё держась за горло. — Что? — Она же инвалид! — возмутилась Махиру. — Ты тупой! — закричала Монака. — Ты думаешь, что я чудом взяла, и излечилась от того, что было со мной всю жизнь!? — она перестала говорить о себе в третьем лице... — Нет конечно, такой... удачи и со мной бы не произошло, я бы сказал по-другому, ты просто лгала нам всё это время о том, что ты инвалид. Ведь такая версия объясняет вообще всё, не правда ли? И то, что мы так и не нашли этот "тяжёлый предмет", и то, почему возле Мондо он вообще был, и даже то, почему твоя коляска выглядит сейчас так, словно вот-вот развалиться. — Заткнись, идиот! — всё кричала Монака. — Посмотри на Соду-куна, он ведь даже не протестует! Почему, Казуичи, она же тебе так близка, а ты даже не удивился такому обвинению. Может, ты просто уже знаешь об этом? Она тебя разочаровала, да? — Нет... — тихо прошептал парень. — Докажи! Докажи! Это всё ложь, пока ты не докажешь! Хоть что-то на это указывает!?       Она бы не стала так нервничать, если бы это было бы не правдой. Но... мне просто трудно в это поверить. Зачем? — А знаете что, — Ома поднял указательный палец вверх, словно его осенило, а сразу после выскочил из-за стойки. — Ты чего творишь!? — вскрикнула Каэде, чуть ли не потянувшись за ним. — Ни-ши-ши, ничего не произошло! Я жив, цел! А теперь, — он подошёл к Монаке, которая находилась по соседству с его стойкой, повернул её коляску к себе. — Уйди, осёл! Что ты делаешь!? — Я? Приглашаю вас на танец, — он игриво поклонился, вытянул руку ладонью вперёд, — наверное трудно сидеть на одном месте постоянно. — Хватит, Ома, успокойся! — злилась Махиру. — Отвали! — Монака хотела ударить по ладони Кокичи, чтобы он отстал от неё, но тут произошло что-то неожиданное и... невероятное.       Кокичи отреагировал на этот ударчик по его руке, схватил руку Монаки и резко потянул на себя. Она просто не ожидала такого. Уже через секунду она оказалась на ногах. В её глазах было непонимание и шок. Весь мир словно замер, чтобы узнать, что произойдёт. Девочка упала, но перед этим она... она целую секунду стояла на месте как вкопанная. Стояла на ногах, не понимаю, что только что произошло. — Она нас... обманывала!?