***
Ровным счетом допрос миссис Рич ничего не принес и не прояснил. Женщина с самого начала залилась слезами и открывала рот, только чтобы горестно всхлипнуть. Пайнс, не раз видавшая такую реакцию у родственников погибших, практически не прониклась к ней какими-то особенными чувствами, только раздражилась. Ей здесь не за психологическую помощь платят, а за раскрытые преступления, допросы подобного типа — просто пустая трата времени. Возможно, она бы и посочувствовала женщине, если бы она на протяжении трех часов сказала бы что-нибудь дельнее, кроме «он был таким хорошим!» и «кто мог совершить такое зверство?», что могло бы помочь в расследовании. Записи с камер бара тоже никак не помогли. Видимо, убийца хорошо подготовил все, чтобы не оставить следствию никаких зацепок, и один он явно с таким не справился бы. Сначала картинка была обычной: мужчина протирает столы и моет пол, а после короткого глюка его истерзанное тело лежит бездыханно за барной стойкой. Мэйбл Пайнс сделала вполне логичный вывод, что в данном деле орудует не один преступник, а некоторая преступная группировка, причем слаженно работающая — уж очень многое сделано идеально. Возможно, даже под заказ. Алиби миссис Рич подтвердилось в этот же день. Она допоздна просидела у соседки этажом выше, что подтвердила сама соседка и ее ребенок. В целом, у бывшего работника банка не было ни неприятелей, ни врагов, только пара-тройка старых друзей со школьных времен да жена с собакой. Сложно было придумать, кому была выгодна его смерть.***
— Есть идеи, Рик? — спросила Мэйбл, постучав деревянными палочками по коробочке с китайской лапшой в кисло-сладком соусе и стряхнув с них остатки еды. Мужчина перестал что-то говорить и есть и грустно, даже немного зло посмотрел на напарницу. — Вот честно скажи мне, ты вообще меня не слушала? Что я только что сказал? Девушка на секунду призадумалась, но поняла, что действительно не слушала и даже предположить не может, о чем целых пятнадцать минут обеда говорил ей напарник. Он вздохнул и взял салфетку. — Обед нам дарован, чтобы есть еду, запивать ее дешевым кофе и обсуждать всякие глупости, не касающиеся работы вообще, потому что остальные семь часов и тридцать минут мы только и делаем, что говорим о трупах, смотрим и думаем о них и только. Я говорил об интервью. Журналисты уже прознали о случившемся. Хотя я даже догадываюсь откуда, — хмуро закончил он. Ричард Харт был старше Пайнс на четыре года и работал в органах на несколько лет дольше. Он отличался удивительной легкостью и желанием поболтать, поэтому его решили пристроить к детективам, ведь с бумажной работой он не справлялся совсем, да и откровенно мешал всем занятым делом. Однако он обладал чуткостью и предельной внимательностью, несмотря на брезгливость, и с легкостью разгадывал сложные загадки. Порой Мэйбл удивлялась, какая извращенная у него логика. «Но ведь работает же, верно?» — всегда в таком случае говорил Рик. — Я ничего об этом не знала, — девушка невозмутимо продолжила есть. — И почему чуть что — сразу я? — Наверное, потому что твой брат — лицо новостного канала? Мэйбл фыркнула. Да, пару раз она делала такое одолжение, и то после того, как Диппер умолял ее несколько часов и обещался не остаться в долгу, но у нее полно всяких других забот, кроме как носиться с журналистами. После одного происшествия она пообещала себе больше не впутывать брата в расследования. У каждого из них своя работа, и иногда бывает опасно для жизни забывать об этом. — Я больше не информирую новостной канал, если ты забыл. — Как он, кстати? Слышал, практически оправился после… ну… огнестрела, — замялся Рик. Мэйбл не любила эту тему. В особенности по той причине, что брату пришлось лечь под пулю вместо нее, а все потому, что она забыла, что Диппер — журналист, а не коп, и это ее работа. Но все обошлось. Он изредка жаловался на покалывания в плече во время сильных заморозок или гроз, а в целом, с ним все было хорошо. — Да, Диппер в порядке. По крайней мере так он мне говорит каждый раз, когда мы встречаемся, — Пайнс сделала глоток действительно дрянного кофе. Не сравнится с тем, что она пьет по утрам. — В целом, бодрячком. На выходных собирались выбраться куда-нибудь (Диппер предложил сходить на концерт Лори Джета, но я все еще думаю), а то постоянно только по работе пересекаемся. — Завидую… — протянул Рик, откидываясь на спинку стула. — Круто, наверное, иметь брата или даже сестру. Девушка усмехнулась, но беззлобно. Казалось, эта улыбка прошла с ней сквозь года. — Сказал единственный ребенок. Хотя я соглашусь. Без этого оболтуса мне было бы грустно. Возможно, я бы даже не сидела сейчас перед тобой, если бы не он. Ричард вопросительно посмотрел на напарницу, ведь эту историю она, кажется, еще не рассказывала ему. Часы запиликали. Пайнс посмотрела на них и обнаружила, что обед кончился несколько секунд назад. — Вот и все. А сейчас пора работать. Давай, Рикки, вперед и с песней, солнце еще высоко. Под страдальческие стоны напарника девушка приземлилась в кресло и принялась снова смотреть документацию по убийству.***
Рабочий день давным-давно был окончен, но Мэйбл вернулась домой только в десятом часу, когда поняла, что сегодня никакой новой информации уже не поступит, поэтому оставалось только ждать следующего дня и немного отдохнуть, чтобы завтра от нее был хоть какой-нибудь толк. Мэйбл проснулась от тревожного телефонного звонка в три часа ночи — в такое время они другими и не бывают. С усилием открыв глаза, она с прищуром посмотрела на номер напарника, что высветился на экране. — Я убью тебя когда-нибудь, Ричард, — буркнула она и взяла трубку: — Надеюсь, это что-то чрезвычайно срочное, потому что я спала. — Не сомневайся, Мэйбл. Только что мне позвонили и сообщили, что час назад был убит Лори Джет. Его близкие, агентство и юристы на ушах с тех пор, нас в срочном порядке ждут в участке. Сейчас. Девушка уже выгребала из шкафа свитер и пиджак, придерживая другой рукой телефон. — Поняла. Буду на месте через полчаса. До связи.