Kill me in my sleep

      Волдеморт с ненавистью и ужасом смотрел в горящие насмешкой и непоколебимой решительностью зелёные глаза. Осознание ударившее в голову выбивало почву из-под ног. Он не мог поверить. Он не мог умереть. Только не так. Только не от рук мальчишки.              Он уже давно не испытывал такого страха, как сейчас. В этот момент он как никогда понимал, что смерть близка, что все его старания, вся его жизнь разрушены чёртовым ребенком. У него больше не было крестражей, он был таким же смертным, как и жалкие людишки, которые с благоговейным ожиданием, ужасом и надеждой следили за каждым их шагом не отводя взгляда. Чувство беспомощности, своей слабости вызывало в нем жгучую волну неудержимой ярости, отчего держать маску было практически невыносимым делом. Волдеморту хотелось заставить заткнуться Поттера, вырвать его язык, пытать, пока он не захлебнется своей собственной кровью. Впервые в его жизни, его жажда чьей-то крови достигла таких масштабных размеров. Впервые он хотел уничтожить кого-то настолько сильно и медленно, чтобы все знали, что будет с теми, кто смеет пойти против Лорда Волдеморта, но его желанием не было суждено сбыться. Он понимал, что он проигрывает. Дышать было тяжело, горло сдавливал ужас и страх смерти. Он не мог, он не хотел умирать.              Бузинная палочка зажатая в тонких и длинных пальцах слегка вибрировала. Внутри нее уже зрело заклятие, он не собирался сдаваться. Он должен, просто обязан выжить любой ценой, даже если прийдется утопить всех чистокровных в их же собственной крови и перебить всех грязнокровок. Ненависть бушевала внутри него и разливалась горячей лавой по его венам. Снейп… Чертов предатель, лжец. Беллатриса была права, нельзя было верить этой скользкой твари.              Как он был глуп… Никогда нельзя было полагаться лишь на слепую верность и страх перед ним, ведь всегда могли найтись исключения, которые бы не побоялись пойти против него. Теперь, из-за своей недальновидности, он был беззащитен перед лапами смерти. План Дамблдора удался на славу, этот старый дурак может гордится собой и поплясать на радостях.              — Настоящим хозяином Бузинной палочки, — Поттер слегка наклонил голову и криво улыбнулся, замолкая для большей драматичности. Его тело было напряжено, но он продолжал двигаться обманчиво мягко, напоминая своими аккуратными и плавными движениями недоверчивого кота, который готовился напасть на обидчика, угрозу в любой момент. — Был Драко Малфой.              В этот раз сохранить уверенный и непоколебимый вид не удалось. Красные глаза расширились от ужаса и ярости. Ещё один ребенок, ещё один мальчишка.              — Даже если это и так — мягко проговорил Волдеморт почти шепотом, но все отчётливо слышали каждое его слово. Здесь царила мертвая тишина разбавляемая лишь шагами двоих и их голосами. Он тщательно сдерживал свою ярость, но подрагивающая палочка выдавала его. — Даже если ты прав, Поттер, что это меняет для нас с тобой? Палочки с пером феникса у тебя уже нет. Наш поединок решит чистое умение… А убив тебя, я смогу заняться Драко Малфоем…              С каждым сказанным словом уверенность в своих собственных словах крепла. Пусть Бузинная палочка и не слушалась его так хорошо, как с пером феникса, но он точно мог победить какого-то школьника, даже не закончившего седьмой курс. Краем глаза он заметил, как Нарцисса мертвой хваткой вцепились в побледневшего до невозможности Драко, а Люциус, этот жалкий трус, проявил, на удивление, храбрость и встал перед сыном с женой, заслоняя их собой, словно пытаясь защитить их своим телом и одновременно с этим стараясь незаметно протолкнуть их к выходу, но мать с сыном были в таком ужасе, что, кажется, даже не могли сделать и шага в сторону.              — Ты опоздал — быстро сказал Поттер, бегло кинув взгляд в ту же сторону, словно опасаясь, что Волдеморт может кинуться на них прямо сейчас, уничтожив щит. — Ты упустил свой шанс. Я тебя опередил. Много недель назад я победил Драко и отобрал у него волшебную палочку — он помахал палочкой в неком дразнящем жесте, но Волдеморта даже не разозлила сильнее эта выходка. Лидирующей мыслью в голове было: Выжить. — Так что теперь — он тоже опустил свой голос до шепота и не смотря на свою показушную уверенность, он нервно облизал губы, но в глазах до сих пор не было ни капли страха. — все сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что на ее последнего хозяина наслали Разоружающее заклятие? Потому что если она это знает, то… Я — настоящий хозяин Бузинной палочки.               Она знает, это было так очевидно. Сосредоточившись на палочке в своей руках, Волдеморт почти сразу же почувствовал ее тонкую линию магии, которая тянулась к своему хозяину. Бузинная палочка давно признала в Поттере своего хозяина, постоянно сопротивляясь и отталкивая его собственную магию, только огромный магический потенциал все это время позволял ему сохранять над ней кое-какой контроль.              Внезапно в глаза ударил яркий свет и на секунду взвинченный до невозможности Волдеморт подумал, что он умер, но быстро понял, что это лишь восходящее солнце. Мгновенно прийдя в себя, он увидел, как Поттер резко закрывает рукой глаза, видно ослеплённый ярким светом. Это был шанс. какой-никакой, но шанс. Шанс выжить.              Волдеморт стремительно вскинул палочку, и вложил всю свою ярость, ненависть, презрение, отчаянье и злобу в заклинание, задавливая своей магией попытки сопротивления палочки.              — Авада Кедавра!              Зелёный луч сорвался с конца палочки и Волдеморт пристально наблюдал, как он летит в сторону мальчишки, но не успев одолеть и половины пути, он сразу же столкнулся с красной вспышкой. Где-то на краю сознания, Темный Лорд услышал крик Поттера со словами заклинания.              Экспеллиармус… Как банально, вполне в стиле Поттера. Едва он успел об этом подумать, как все тело прошило нечеловеческой болью. Крик не сорвался с его губ, только благодаря тому, что от агонии в теле, он просто не смог это сделать. Его внутренности словно выворачивали наизнанку, чудовищная боль разрывала его тело и сознание изнутри, разламывая, сжигая и уничтожая. Лёгкие горели требуя кислорода, но он не мог сделать и вдоха. Словно в замедленной съёмке он увидел, как Бузинная палочка выскользнула с его ослабевших пальцев и закружившись над зачарованным потолком и Поттер, слегка подпрыгнув в воздух, грациозно словил ее свободной рукой, до побеления костяшек сжимая в кулаке.              Последнее, что он увидел, было грязное, пыльное лицо Поттера с взлохмачнными и торчащими во все стороны угольными волосами. Его лицо выражало лишь смертельную усталость, но в ярко-зеленых глазах, которые горели жизнью, была жалость смешанная с сочувствием и это было не совсем те эмоции, которые хотелось бы видеть на лице своего заклятого врага во время своего поражения и смерти.              Затем в глазах потемнело, веки закрылись и все исчезло…              

***

                    Первая мысль появившаяся в его голове, когда Волдеморт очнулся было, что он не умер! Он все ещё был жив, он выжил не смотря на то, что буквально совсем недавно он был уверен, что ему наступил конец. Дамблдор и мальчишка облажались, он выжил. Он победил смерть, даже если они уничтожили все осколки его драгоценной души…              Но в следующую секунду все эти размышления отлетели в сторону, что-то было не так. Когда осознание пришло к нему, его затопила вспышка ярости. Он вновь был бестелесным духом, даже не смотря на то, что в этот раз он чувствовал себя гораздо сильнее, чем в тот момент, когда грязнокровка защитила Поттера своим телом подарив щит, но тем не менее он все ещё был жив, а значит, нужно было лишь вернуть себе тело и создать ещё крестражи и спрятать так, чтобы никто, никто не смог уничтожить его.              Волдеморт пригляделся к окружающей обстановке и все его существо сотряслось от беззвучного неверия. Он был в доме Поттеров, совсем как в прошлый раз, когда заклинание отскочило и разнесло половину дома в щепки. Он был духом, перед ним с раскинутыми по полу волосами и согнутым в неудобной позе телом лежала уже давно подзабытая Лили Поттер с пустыми зелёными глазами, которые без каких либо искорок жизни глядели вверх. Она беспорно была мертва, он не чувствовал от нее ничего. Ни ее ауры ни магического ядра. Покойник. Труп, лишь пустая оболочка.              Волдеморт с трудом заставил себя сосредоточится на кое-ком более важном. Он не ошибался, Гарри Поттер, его будущая заноза в одном месте, его ярый противник, его злейший враг, оружие Дамблдора и его личная кончина сидел в детской кроватке и огромными, размером с блюдца, горящими глазами смотрел на свою мать с приоткрытым ртом и застывшими слезами, медленно стекавшим по пухлым детским щечкам. Он не издавал ни звука, лишь смотрел.              Волдеморта и в прошлый раз поразило такое нехарактерное для ребенка поведение, но он был слишком напуган и обескуражен, чтобы заострить на этом внимание и поспешил исчезнуть с места своей смерти и от того, кто каким-то непостижимым образом смог одолеть его. Теперь же он никуда не спешил. Волдеморт все ещё отказывался верить в то, что он умер, не после того, как он испытал такое облегчение от мысли, что он жив. Он скорее поверит, что каким-то образом смог повернуть время вспять. Он был уверен, что если бы он умер, то его встретила бы пустота, но ее не было, он был жив. Он все ещё готов был сражаться.              Волдеморт отогнал все свои эмоции и чувства на другой край своего сознания сосредоточившись лишь на одном. Ему нужно было что-то придумать. Поттера он не мог оставить, он не повторит своей ошибки. Дамблдор не получит эту мелкую тварь под свою опеку. Волдеморт скорее сам лично отдаст ему половину своих крестражей, чем позволит повториться своей судьбе. Он больше не умрет. Это был шанс, которым он обязательно воспользуется. Как говорил один сквиб: Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.              Волдеморт был черной колебающейся массой, он не мог с такой оболочкой применять магию, ему нужно было тело. Живое существо и единственным, кто подходил под нужные критерии был Поттер, который продолжал игнорировать нависшее над ним чёрное облако, не отводя взгляда от своей грязнокровки-мамаши. Кровь от шрама стекала по его лбу вниз и смешивалась со слезами, наверняка причиняя сильную боль и дискомфорт, но тот не реагировал. Казалось, сейчас для него не было ничего важнее, чем женщина лежащая возле его кроватки с широко распахнутыми блеклыми глазами.              Он был жалок, но слишком сильный для ребенка. Либо он не понимал, что произошло, но по умному и удивительно взрослому взгляду, можно сразу было понять, что это не так, либо он все ещё пребывал в шоке и не знал как реагировать. В любом случае, Волдеморту было плевать, что чувствует этот мелкий паршивец и он одним резким движением кинулся на Поттера, сразу же чувствуя, как маленькое тельце послушно принимает его. Он уже пытался захватить контроль над его телом, когда тот учился ещё на пятом курсе, но тогда это причиняло боль, а сейчас это было похоже на то, как горячий нож входил в масло. Легко и беспрепятственно. Он не встретил ни малейшего сопротивления и это в какой-то степени принесло облегчение, он было уже приготовился ко всему. Волдеморт все ещё испытывал страх перед этим мелким чудовищем. Он до сих пор не знал на что тот способен и видит бог, он мечтал держаться от него как можно дальше, при этом желательно, чтобы тот оказался на том свете, вместе с его обожаемым Дамблдором.              Магия послушно начала извиваться вокруг него неплотным кольцом. Тело было слишком маленьким, чтобы вместить в себе силу взрослого и потенциально одаренного волшебника, но это не помешало Волдеморту, крепко держась пухлыми ручками за тоненькие прутики с трудом подняться на дрожащие детские ножки и крутнуться на месте.              Он трансгрессировал.              Едва они оказались в мрачном на вид и заброшенном здании, как ножки подкосились и Волдеморт с нелепым детским «Ой» шлёпнулся на задницу, ощущая лёгкую боль от падения и чувствуя от этого невероятное облегчение. Он по настоящему жив, ведь будь он мертв он бы не почувствовал боли, а значит он делает всё правильно. Дамблдор не получит мальчишку, никто не получит.              Поняв, что он сделал свое дело и находиться в слабом и тщедушном теле больше нет необходимости, Волдеморт решительно вырвал себя из тела Поттера. Искушение сломать мальчишку изнутри было слишком соблазнительным, но он не знал чем это могло обернуться для него самого, а собой он предпочитал не рисковать не смотря на разьедающую изнутри ненависть.              Умение видеть в темноте было весьма полезным свойством, благодаря этому он видел все, что делал мелкий выродок.              Поттер недоуменно активно моргал своими огромными зелёными глазами, которые в нем Волдеморт особенно сильно ненавидел и желал голыми руками вырвать. Мальчик начал вертеть головой по сторонам, явно не понимая где он. Страха на его лице все ещё не было, а лишь любопытство и какая-то непонятная эмоция, которую Волдеморт не мог расшифровать, но до этого, ему опять же не было дела. Мальчишка далеко от загребающих рученок Дамблдора, а ему самому нужно найти более подходящую оболочку и вернуть себе тело в максимально быстрые сроки, тем более, что один ингредиент у него уже есть. Кровь врага. Сколько бы проблем не принесла кровь Поттера ему, но она также наделила его полезными свойствами. Его предыдущее тело стало невосприимчивым ко всем известным ядам, а также ему нужна была возможность прикоснуться в будущем к выродку, если понадобиться, а без его крови это было невозможно. Его же кровь вновь подарит Лорду защиту его матери и ещё огромное количество полезных факторов, которые значительно перевешивали минусы в свою пользу.              В этот раз он не позволит мальчишке пойти против него и сделает своим рабом с самого начала. Дамблдор будет сражаться со своим любимым учеником из другого будущего и умрет от его же руки, а пока он будет расти, Волдеморт уж точно найдет способ, как его убить, не навредив при этом себе.              С этими мыслями он просочился сквозь плотные темные стены и исчез, думая, что было бы также неплохо, если бы мальчонка сдох от голода и холода без его присутствия, ведь заботиться о нем он точно не собирается. В любом случае, он сделает все возможное, чтобы превратить его жизнь в гораздо худший ад, чем был прежде.              А Гарри тем временем продолжал оглядывать темные и мрачные стены, вдыхая затхлый и сырой воздух, в котором отчётливо чувствовалась гниль и пыль. Становилось холодно, а на мокром полу, на который с потолка медленно падали капли воды, было очень, очень холодно.              Он остался в кромешной темноте и совершенно один.