Моргенштерн

Шип из чистого белого света вскользь ударил по плечу, брызнула кровь. Однако для капитана, прошедшего множество сражений, эта царапина не являлась чем-то ужасным – первоначально, квинси, часть лица которого былa скрыта маской, целил в сердце, и бил практически в упор. Тут же, Нодту пришлось валить в сторону – сверху вниз воздух рассёк поток лезвий Сенбонзакуры, всё же успевший несколько укоротить прическу Риттера. - А ты быстр, Кучики Бьякуя. - Я ведь не должен говорить, что польщён, правда? Хадо 31: Шаккахо! Квинси прервал атаку выпущенным шипом, который встретился с кидо на полпути, сопроводив процесс громким взрывом. Почуяв, что Кучики переместился, квинси выстрелил ещё раз – на этот раз целым роем «стрел». - Бакудо 81: Данку. Как и следовало ожидать – атака оказалась погашена незримой стеной. Пользуясь тем, что враг не продолжил бой, Бьякуя попытался систематизировать информацию и подумать о том, как вести бой дальше. Он точно знал, что этот воин опасен, опаснее почти всех, с кем приходилось драться раньше. Казалось, что от противника можно ожидать всего, и лучше не начинать атаку первым… - Ты чувствуешь это? – Внезапно, капитан увидел, что квинси появился почти вплотную перед ним. Отшатнулся, но костлявая рука, словно клинок, резанула по груди. Алая жидкость хлынула из раны, спустя пару секунд, оросив городской асфальт. Бьякуя рванул назад, увеличивая дистанцию – он хотел оказаться как можно дальше от Риттера, который однако, даже не стремился начать преследование. Бьякуя никогда не вел себя так посреди битвы, тело будто бы решительно отказалось повиноваться, а в груди холодело с каждым вздохом. - Нечто. – Нодт отвёл руку в сторону. – Давно утраченное. Ты стал капитаном. Сильным, превзошёл своих врагов. И давно забыл об этом. Чувство, самое важное для выживания… - О чём ты? – Серые глаза расширились. - Страх. Он – Кучики Бьякуя, капитан Шестого Отряда, глава благородного клана… Боится? - Ты – сильный тайчо, достойно сопротивляешься. Большинство других бы, получив рану, уже кричали от ужаса и сходили с ума. А потом умерли от шока, вызванного разрывом сердца. Если двинешься, взмахнёшь мечом – случится что-то ужасное… Эти слова – наверняка, его всего лишь заманивают в ловушку, против которой нет оружия… Даже двигаться нельзя – наверняка, он просчитал, что делать и убьёт при первой же возможности… Дышать – нужно меньше дышать, иначе квинси воспользуется этим… - Любая мелочь становится подозрительной. Даже думать опасно. Но ты похоже, всё ещё... Невероятное усилие – он боец, сразивший не один десяток сильных врагов, и потому не имеет право стоять столбом здесь, как бы жутко ни было. Рывок – и меч ударяется о руку врага, но… На ней ни царапины, а лезвие будто скрежещет по стали. - С таким шикаем, тебе не пробить защитный блют. Уже не можешь управлять своими лепестками – понимаю. Ведь твоё сердце пленено… Ещё один шип пронзает живот капитана, отбрасывая его вниз – на землю. - Страхом передо мной. Эс приземлился рядом, использовав лишь миг, чтобы схватить голову врага и придвинуть к ней своё лицо. Взгляды обоих воителей пересеклись… - Покажи мне его. Свой главный страх. Страх? Смешно звучит. Каждый раз, сражаясь, он преодолевал его, никогда не подавляя, а просто переступая, ибо нет врага, которого не может победить умелый и сильный боец. Не взирая ни на какие опасения - сражался, обретал силу, и защищал свой дом… В нос ударил запах смрада горящей плоти. Перед ним – дымящиеся бараки, земля липкая от вонючей, затхлой крови. Под ногами труп невысокой девчонки. Плоть уже разлагается, оголяя кости, в остатках мяса копошатся черви, а над телом роятся мухи. - Гвах… Будто острейший из мечей, худая десница пронзила живот насквозь, звук капель, падающих на асфальт донёсся до ушей, вместе с адской болью, возвращая в реальность из кошмара. - Обоснованный страх. – Донеслось из-под маски. – Он преодолим – воля и опыт раскроят его, как нож для писем режет бумажный конверт. Однако испуг, который приходит помимо нашего желания… Нам не сбежать от инстинкта. Белые зубы капитана обнажились в оскале, исполненном ненависти. Сейчас, эту тварь нужно убить прямо сейчас, и неважно как, плевать, насколько это опасно! Рука вновь крепко сжала катану, устремив лезвие вниз. - Банкай! Сенбонзакура Кагейоши. Дорога из мечей, тут же рассыпавшихся на тысячи лепестков вишни, окруживших место боя и, очертив арену, принявших облик многих сотен клинков, один из который резво вплыл в руку и оказался захвачен цепкими пальцами. Раздался вздох – похоже, банкай развеял попавшую в тело реяцу страха, хотя бы на какое-то время, вернув возможность ясно мыслить. - Красиво. – Эс отошёл назад, увеличив расстояние между собой и шинигами. – Таков твой банкай? - Сенкей, Сенбонзакура Кагейоши. Из этой клетки… - Не сбежать? Я не думал об этом. - Что? - Этот свет, идущий от них, напоминает розовый кварц, который лечит душевные раны. Мне нравится. Однако по-моему, здесь более уместен холодный. И в ту же минуту, сияние начало бледнеть, становясь снежно-белым. Лезвия распались, обрушившись на асфальт грудой белого снега. С не предвещающим ничего хорошего лязгом, оружие выпало из рук аристократа, а Эс вынул из-под плаща руку с диском для захвата банкая. «Сугробы» засветились, вновь начав обретать форму. Но не мечей, а десятков тонких белых деревьев, растущих всё выше и выше – к закатному солнцу. Пара секунд – и на ветвях распустились цветы с широкими лепестками, выпустив море пыльцы на дуэлянтов. Словно мелкие снежинки, кружась в воздухе, и не падая наземь. - Я думаю, так оно будет смотреться лучше. Сирамори*, Сенбонзакура Кагейоши. – Словно шелест листвы, звучал голос Штерн Риттера. Квинси смотрел на Бьякую, полностью разбитого – только он преодолел страх с помощью банкая, как единственное противоядие вырвали, обратив в оружие против него же. Мыслей не было, а тело оказалось парализовано не ядом, а осознанием собственного бессилия, помноженным на вернувшийся в сердце ужас. - Легенды квинси говорят, что когда мы сражаемся за правое дело – идёт снег. И не важно зимой, или летом. По всей видимости, они не лгут. Неужели, это - расплата за предательство, свершить которое он счёл долгом? Меньше чем за час боя, превратиться из могучего капитана в существо, объятое страхом, неспособное что-либо сделать, без оружия в руках. И умереть здесь, сейчас. - Я… Я… - Не утруждай себя. С горлом и лёгкими, полными этих маленьких лезвий, говорить должно быть очень трудно. Пыль, которую вдохнул Кучики, вырвалась из тела, разрезая органы, кости и клетки. Шинигами, чьи внутренности превратились в хлынувшую из ран алую массу, упал. Серые глаза закрылись – им более не суждено было увидеть свет. --------------------- *Сирамори - Белый лес.