Crimson Pages

Деревянная дверь возвышалась предо мной, не замечая корону, возложенную на мою голову. Простая табличка висела на этой двери, написанная на Фордланесском «Айснер, Б». Это было устаревшее имя. Первым, что я сделала после осады Гарегг Маха (1) был указ о даровании дворянства этой семье. Я знала, что он будет протестовать, но он не может возражать если его нет здесь. Вернись ко мне и жалуйся, Мой Учитель. Посредством власти, моего по общему мнению, священного статуса, Императора Адрастианской Империи, его фамилия ныне пишется как фон Айснер. Это означало «предупредительный выстрел» (2) для «фон» Айгера, «фон» Хёвринга и остального чертового дворянства. В эти безмятежные ночи перед осадой Монастыря я мечтала, что он будет существенной частью моего первого удара против этих наследных привилегий. Что могло быть лучше, чем заставить их произнести его имя своими губами, держа указ о даровании рожденного в битве дворянства, подписанный гусиным пером, в их нечестных, раздраженных, властных маленьких пальцах? И затем взять этого человека, того на которого я возложила все мои надежды и мечты, и страхи и… любовь и обладать им против церкви и этих демонов, что скользят во Тьме (3). Я не могла ждать. Теперь я боялась как я могла бы прождать весь остаток моей сокращающейся жизни, если бы я не нашла его сама. В шаге от двери я заметила осколки глиняного горшка для воды. Это должен быть его, я знала, что он выращивал цветы, чтобы украсить ими могилу своих родителей. Он сказал мне об этом в дождливый день, за месяц до того как мы погрузили мир в огонь. Я четко приказала: любой, кто разграбит дортуар -будет повешен на воротах. Это включает и разбивших его глиняный горшок. И я прослежу за тем, чтобы это тоже было сделано. Потому что без него, лишь еще больше крови появилось на моем пути. … Но я не должна позволять себе, быть поглощенной подобными мыслями, не так ли? Это то чего бы он хотел? Конечно, нет. Я порицала его в тот день, после смерти Джеральда, говоря, что я никогда не задаю бессмысленных вопросов. Так как я же поступаю теперь, спрашивая себя о подобном? Ты видишь? Я потеряна без тебя, мой учитель. Сердце, что ты обещал защищать, угасает, мой Байлет… Мои собственные пальцы, покрытые шрамами, онемевшие и бесчувственные, какими я думала, они стали давным давно, дрожали как у испуганного ребенка, когда я стиснула латунную дверную ручку его спальни. Я повернула её, сделала глубокий вдох и толкнула Но дверь не сдвинулась.В конце концов, эта дверь, счастливо невежественная, как мой Байлет, не принимала во внимание социальный статус или происхождение. Я вздохнула. Той ночью, он, должно быть впервые, побеспокоился о том, чтобы запереть дверь в свою комнату. Я знаю, что он обычно не волновался о том, чтобы запирать свою собственную дверь, из-за ужасающих — полностью неуместных и непрошеных докладов о его деятельности со стороны сами знаете какого .берта (4). Моя грудь вздымалась и моё тело незамедлительно почувствовало себя так тяжело под этой бронированной униформой, что мой вышеупомянутый слуга настойчиво требовал от меня носить. Мне так не хватало униформы Академии сейчас. Но было бы греховно носить её сейчас. Прежде всего, грехом против моей человечности. Но больше всего мне не хватало… Я выбросила эти мысли из головы. Я не могла позволить себе сейчас путешествовать во тьме моего разума. Я развернулась кругом. «Линхардт, телепортируй (5) меня внутрь», — приказала я. «Угх» Склонившись над перилами возле меня, Глава дома Хевринг, с волосами цвета оливы, безучастно вернул мне пристальный взгляд своих бессонных небесно-голубых глаз. Он даже еще не избавился от униформы Академии, к большой моей досаде. Я могла допустить это, но не можем же мы навечно оставаться в этом времени или в этой форме, не так ли? Или я просто пытаюсь так думать сейчас? Я должна подумать как действовать дальше. Так же как, сейчас я желала просверлить его за его бездействие — даже неповиновение его монарху — я знала, что «это» съедает и его тоже. Мы придерживались различных мнений об «этом» этим утром. И я знала, что он чувствует, от имени того, кто был так важен для нас обоих. Поэтому я не стала кричать или хвататься за мой топор, ничего подобного. Если бы для бездействия были другие причины, я могла бы не принять их, но эту… «Линхардт, сейчас не время для колебаний, — попробовала я тактично. " Там ничего не происходит, Эдельгард. Когда я в последний раз видел его, его комната была в основном пуста. Это всегда происходило так, всякий раз, когда я узнавала, что кто -либо еще разделяет с моим учителем мгновения, о которых я не знала, это знание ударяло меня в сердце подобно кинжалу. Это не могло быть здорово. Почему он тратил эти драгоценные мгновения на кого -то еще? У нас было их так мало… «Ты был внутри?!» Очевидно это было эгоистично, возможно даже заблуждением, но я чувствовала, что я должна была быть тем единственным человеком, которому он мог позволить бы переживать ощущение своего присутствия в его комнате. Я не разрешала этого в своей никому, даже Хьюберту, — это было моё место — и единственным мужчиной с которым я разделяла его был Байлет. Как он только мог позволить Линхардту заявиться (6) в свою? Хотя после небольшого размышления, я решила, что это была глупая, собственническая мысль. Была ли я права, выдвигая такое требование? Этот демон Крония сама приходила в мою комнату множество раз. Но она была такого же пола. По крайней мере, я думаю так. Вы не когда не можете быть уверены, когда разговариваете со Скользящими, они отбросили так много от своей человечности, чтобы обременять (7) себя, чем-то таким человеческим как идентичность. Это пришло мне на ум сейчас, возможно впервые открыто сознательным путем, что Линхарт был в действительности мужчиной. Возможно его присутствие было столь скромным, что я никогда даже не задумывалась или тому причиной были его женственные манеры? Я просто теряю свою хватку? Возможно я еще ребенок в таких вещах? Я не могу терпеть. Мой разум запутался. Моё сердце запуталось. Только сумев справиться с собой, отделив себя от моей маленькой истерики, я запоздало обнаружила, что Линхардт отскочил от моего резкого вопроса, он имел рефлексы Дускурского ленивца (8), так что он двигался в замедленном режиме, по крайней мере по сравнению с кем -нибудь наподобие Каспара. Это говорило, ясно делало видимым, что я начинаю терять себя, — определенно, если Линхардт начал действовать таким образом. Я не могла позволить это вассалу, и наиболее важно, как Байлет напоминал мне, верному союзнику. Я должна была защищать их на этом пути также, как он защищал нас, по крайней мере сейчас. Пока он не вернется к нам. Пока он не вернется ко мне. Я покружилась и сделала шаг назад от белого мага из моих Специальных сил (9). — Если он вернется назад, разве не будет неуместным переживать подобные вещи? Прошел только месяц. Я понимала, что Лин делает. Он пытался сменить тему. — Ты не ответил на мой вопрос, Линхардт. Он потер свои веки в изнеможении. — Я… да, посещал его, когда это было, семнадцатого Пегаса? Прежде, чем ты покинула столицу. Он просил меня зайти. Он пригласил Линхардта в свою комнату за день до того как мы покинули мою Коронацию? — По какой причине? — Профессор… просил меня сохранить её в секрете, Эдельгард. Я чувствую в глубине души — это было большим предательством, Байлет желал причинить мне вред, в конце концов? И он втянул Линхардта в это, тоже? — Я-я твой Император! В этом деле не может быть никаких секретов! — Эдельгард, Ты можешь быть Императором, но он наш Профессор, не так ли? Сейчас он просто манипулировал мной. — Линхардт, еще одно слово и я вернусь в Тронный зал и схожу за Хьюбертом! — Пожалуйста, нет. — Я иду!» Я повернулась и сделала шаг вперед по лестнице, что вела вниз на променад, но осознала, что мой вновь назначенный Министр Императорского Двора, уже стоит позади меня и Линхардта в нескольких шагах. — В Вашем путешествии нет необходимости, Ваше Величество, я был здесь всё это время. Я задавалась вопросом, как много моментов… меня самой и… нет, лучше не думать об этом. — Нм, … хорошо, Хьюберт, я должна настаивать, чтобы ты потребовал от Линхардта телепортировать меня в комнату Байл… я имею ввиду Профессора! — Я не вижу вреда в том, чтобы называть его по имени в этой компании, Ваше Величество. В действительности, он настаивал, чтобы Вы называли его так. Кроме того, конечно, не следует игнорировать то, что мертвые не нуждаются в титулах. В течение настоящего месяца Хьюберт пытался разрезать меня на кусочки этими маленькими насмешками. Также это всё более надоедало мне. — Он не мертв, Хьюберт! Хватит об этом! — Безусловно, Ваше Величество. Теперь, можем мы вернуться к вашему запросу обыскать личные вещи, живого человека? — Я… Хьюберт, Линхардт… Я хочу найти его! Я надеюсь на то, что он оставил записи относительно его… состояния… в дортуаре… и этом может объяснить, почему наша команда не нашла его тела. — Леди Эдельгард, даже маги скользящих потерпели неудачу в попытке найти его любые следы… — Правильно! Поэтому теперь я напоминаю тебе, что он не может быть мертв. — Это не то заключение, к которому я пытался привести Вас, Ваше Величество. В конце концов, мы нуждаемся в том, чтобы закончить это грязное дело и вернуться в Энбарр. Империя не будет ждать одного человека. Особенно не после нашей кампании в эти месяцы. Страна должна быть восстановлена, прежде чем мы сможем наступать снова. — Хьюберт, я должна напомнить тебе, что я- это Империя! (10). Он необходим мне. Итак, пожалуйста, потребуй от Линхардта телепортировать всех нас в комнату моего учителя! — Теперь я должен использовать телепорт, трижды? Я вряд ли могу сделать это в битве, — вздохнул Линхардт. — Леди Эдельгард, не спрашивает, — ответил Хьюберт, пристально смотря на Линхардта, своими маленькими глубокими радужными оболочками (11). — Великолепно. ___________________________________________________________________________ Через несколько минут, я была в комнате моего учителя вместе с Хьюбертом и Линхардтом, благодаря последней магии телепортации. Бывший [хозяин] пользовался для освещения комнаты свечой, зажигая её огненным заклинанием. Он щелкал пальцами у фитиля свечи — комната вспыхивала теплым сиянием. Это движение для зажигания свечи напомнило мне кого-то. Хотя Хьюберт, не любил признавать это, он также выучился многому у Байлета. Я никогда не видела, чтобы он использовал стихийную магию, прежде чем мы поступили в Академию. Комната моего учителя… Всё пространство было покрыто густой пеленой пыли, но я ожидала, что так и будет. Никто не жил в ней почти шесть месяцев. Архиепископ довольно неожиданно выполнила свою часть сделки, когда мы схватили профессора Мануэлу в качестве заложницы в начале отступления от Священной Гробницы. Эта так называемая «Единственная Непорочная» (12) была достаточно сентиментальна, чтобы обменять сохранение дортуара Черных Орлов на безопасность помощницы, сохранившей ей верность. Мы сейчас держали её под домашним арестом в Энбарре. Я должна сказать, оказаться в комнате Байлета не было главным мотивом этого захвата заложников! В действительности, я хотела спасти Плюшевого медведя (13), что он дал мне из моей собственной комнаты, вскоре после того как мы совершили наше поспешное отступление от так называемого «Святого Мавзолея» (14) холодным днем, почти полгода назад. Хьюберт полагал — это глупым требованием за столь ценную персону, но я ни на миг не пожалела об этом. Я сейчас проводила с ним в объятьях каждую ночь, и не могла вообразить эти прошедшие недели без него рядом со мной. Даже после всего этого времени, он также пах им, несомненно с той самой ночи, когда он держал меня в своих объятьях, чтобы оградить от кошмаров. Нет, я не стирала его до сих пор. После того как я приземлилась прямо на его кровать, я заметила, что Хьюберт бросил расстроенный взгляд и наконец, прислонился к деревянной двери. Подняв большое количество пыли, послужило причиной чиханья Линхардта. После того, как он прочистил своё собственное горло, Хьюберт начал: — До проведения тщательного обыска, я полагаю, мы должны проанализировать почему граф Хевринг, так не хотел объяснять, почему Профессор пригласил его шесть месяцев назад. — Ну, я нет смысла скрывать, раз уж мы уже здесь, — признался Линхардт, сквозь кашель. — Ох, в этом будет смысл, если мне не понравится ответ. Вопрос застрянет прямо в твоей глотке, — пригрозил Хьюберт. — Хьюберт! Позволь Линхардту сказать. — Несомненно, моя Леди. Линхардт взял паузу, чтобы собраться с мыслями. — Я… нет, скорее Профессор, … Выразил озабоченность своими личными последствиями. Он специально просил меня сохранить «его», в случае, если с ним что -нибудь случиться во время его поездки с тобой в месяце Пегаса. — На случай, если что -то случиться? — Ну, у него это прозвучало как будто речь шла об опасной миссии или о чем-то подобном. Если бы я знал, что речь идет просто о твоей собственной коронации, я бы сказал ему, что едва ли есть о чем волноваться. Хьюберт выдохнул в разгневанном смешке. Зная о том, что предшествовало этому событию, глядя на то, как Линхардт «махнул на все рукой», я сама полагала в равной степени забавным и тревожащим. Это было также как, если бы последние несколько месяцев войны прошли мимо Линхардта. Только однажды я помню, чтобы он высказал малейший интерес к конфликту за последние полгода, когда мы обнаружили библиотеку моего "дяди"(15) в замке Арундел. — Действительно почти ничего — саркастически воскликнул граф Вестра (16). — Я полагаю… он волновался, — уколола я еще. — Я полагаю так. Но Профессор всегда волновался о тебе. «…Всегда …? Держи себя в руках, Эл.» Насколько я помню… он делал вид, что похоже всё серьезно и мрачно. Я полагаю, что он даже пытался польстить мне, прежде чем начать серьезный разговор. Я была заинтригована с равной степенью остроты печали и любопытства. «… что он сказал тебе Линхардт?» Что же, если сказать это с его интонацией, я полагаю это было бы нечто вроде «Линхардт, у тебя наиболее проницательный и добросовестный ум из тех, что мне известны. Я испрашиваю твоего совета, потому что ты мой самый доверенный студент». — Почему каждый пытается играть с моим сердцем в последнее время? — Серьезно Линхардт! — Ну что же, да, я думаю это слишком многословно для него. На самом деле, он просто сказал, что вскоре ему предстоит сражение, которого он не в силах избежать. И что он должен защитить тебя. И если он умрет, защищая тебя, он желает, чтобы я передал тебе его дневник. Слова Линхардта ударили меня как кирпичом по голове. Потому что они не были на самом деле словами Линхардта, не так ли? Они были Байлета. Ощущая подъем неиссякаемого источника эмоций, я как кирпич упала на кровать учителя, в процессе подняв пыль везде, что в свою очередь вызвало кашель и чиханье со стороны Линхардта. Эта какофония звуков почти отвлекла меня от пристального рассмотрения ползучей угрозы моей внутренней пытки. — У м-меня аллергия на пыль, ты же знаешь! — закричал Линхардт — Любопытное обстоятельство для того, кто предпочитает проводить немногие часы своего бодрствования в библиотеках, — язвительно заметил Хьюберт. Я подняла руку в сторону Хьюберта (17). Я нуждалась в тишине. Затем я использовала мою руку, чтобы стереть любые возможные слезы, капающие из моих глаз, пачкая моё лицо всей этой пылью. Так лучше. Они не должны видеть меня плачущей. Потому что Эдельгард, которая проливала слезы, умерла много лет назад, не так ли? Что также означало, я на самом деле потеряла Байлета. Я потеряла его для Реи, для Рыцарей, для Тех, кто Скользит, — всех моих наиболее ненавистных врагов. Эти полтора года блаженства, которым он одарил мою жизнь, были последней возможностью для меня вновь обрести счастье. — Лин… он у тебя? — спросила я. — Что именно? — Моя Леди спрашивает о дневнике нашего Профессора, Линхардт. — Дневник? Конечно, нет, — сказал Линхардт, энергично покачивая головой. После этого, Хьюберт поднял свою безволосую бровь. — У тебя нет… — спросил Хьюберт, украв эти слова из моего рта. — Я говорил Профессору, что он не должен доверять мне нечто настолько личное. Я весьма ненадежен, в конце концов. Даже, если он так не думал, сам себя я знаю лучше! Я могла видеть, что Хьюберт, выражение лица, которого казалось источало все подозрения, начал находить всю эту историю очень забавной. Говоря о себе, я находила все происходящее очень душераздирающим, усугубленным тем обстоятельством, что у меня был такой эмоциональный опыт с ними двумя. Неужели мой учитель все время себя так чувствовал? Я хотела, чтобы он обнял меня снова и был так нежен и уязвим со мной. Я тоже была бы нежна и ранима с ним. Вот почему я никогда не брошу его поиски. У нас было так немного времени, когда мы могли бы быть вместе. Я не могла принять его потерю сейчас. Не после того как я поняла, что не должна отталкивать остатки человечества, для того чтобы увидеть эту корону прочно прикрепленной к моей голове. Не после той кампании, в которой мы сражались, за то, чтобы привести меня сюда. Линхардт… что он сказал после этого? — я сорвалась, звуча как эмоциональная катастрофа. При звуке моего изломанного голоса, Хьюберт очнулся от своего замешательства. — Сейчас… нет необходимости кричать, Эдельгард. — Ты ответишь мне, не так ли? — повторила я мягче. Иногда я задавалась вопросом, «что ты в нем нашел, Мой Учитель». «Он сказал, он сохранит его запертым в своем письменном столе, и в случае, если что -нибудь случится, я должен достать дневник и вручить его тебе» — «Сейчас как раз случай чего -нибудь, не так ли? — саркастически заметил Хьюберт. «Я поклялась несуществующей Богине (18), Хьюберт» Я окинула взором его рабочее место у двери. Его письменный стол? Мы все трое направились к его рабочему письменному столу. Он был пуст, как и всё остальное в его комнате. Но я заметила изменение в столе, которое привлекло моё внимание. Обычно, никаких замков на мебели студентов академии — запирать позволялось только двери. Мне сказали, что была политика Реи в течение веков (19). Я заметила, что ящик со стороны правой руки на самом деле имел один [замок]. — Хорошо… Он может быть здесь? — задала я вопрос, указав на запертый ящик. — Я полагаю так. Я никогда не спрашивал его, где он оставил дневник. — отметил Линхардт. — Почему нет?! — Я сорвалась, опять потеряв дневник. — Потому что я не думал, что собирается умереть…? — Хватит об этом! Он не мертв! — я с визгом поправила его. — Он несомненно умер, Леди Эдельгард — срезал, конечно, Хьюберт. — Хьюберт, помолчи! Теперь — как мы можем открыть этот ящик? — Я не могу телепортировать тебя внутрь, — ответил Линхардт, как будто я тем или иным образом просила его сделать такую нелепую вещь. — Я предпочитаю просто открыть его, Лин. — Как мне представляется это должен быть замок с кулоном — заявил Хьюберт после тщательного анализа. — Что? — Морфианский замок с кулоном (20), если быть точным. Народ Морфиса (21) предпочитает использовать кулоны в качестве ключей, вставляя их внутрь для разблокирования механизма и используя магию для того, чтобы закрыть замок. Принимая во внимание, что большинство в этой стране так или иначе ей свободно владеет, это имеет смысл. Предположительно, наш Профессор имел возможность ознакомиться с данной страной, в дни когда был наёмником. Я не владела магией по настоящему свободно. У меня был Герб (22) и я могла использовать его проклятую силу и некоторые базовые заклинания исцеления, которые Мой Учитель преподал мне, но я не могла просто кидаться Аидом (23) по своей прихоти как Хьюберт или Лисития. В любом случае, как много утонченного мастерства потребуется, для того чтобы силой открыть подобную вещь? — Так… мы можем открыть его с помощью магии? — спросила я каждого из магов, подняв бровь. — И верного кулона, — добавил Хьюберт. — И это…? Мой мажордом казалось задумался об этой проблеме на мгновение. Я всегда поражалась этим его выражением, поскольку я видела его столь редко, прежде, чем мы поступили в Академию. Но Мой Учитель казалось всегда ставил Хьюберта в тупик, — редкое состояние ума для кого -то столь мастерски плетущего сети, как Хьюберт. Как он себя при этом чувствовал? Бессмысленный вопрос, он никогда мне не скажет мне. — У меня нет ни малейшего понятия, леди Эдельгард. Возможно, фамильное наследие? Повисла многозначительная пауза. Пока Хьюберт и я пристально глядели друг на друга в глубоком размышлении, Линхардт дошел своим умом. — Возможно это…? Мои глаза распахнулись. Как я могла забыть? Неужели мое сердце столь быстро остыло. — Ах, как я думал, — он открылся. Линхардт потянул открытый ящичек письменного стола и показал кулон, обернутый вокруг его шеи. То самый кулон Черных Орлов, что я сделала для каждого, для того чтобы отпраздновать нашу победу в Битве Орла и Льва (24). Этот кулон остался вместе с моей старой униформой Академии и был надолго забыт в хаосе последующих нескольких месяцев. Мой Учитель… Наш Профессор и в самом деле был полон сюрпризов. — заметил Хьюберт с намеком на дружескую шутку. — Является, Хьюберт. Я отказываюсь…» — Эделгард, он тут. Я бросилась в сторону письменного стола во внезапном взрыве энергии. Линхардт уже схватил книгу, но я вырвала её из его рук в алчном неистовстве. — Дневник моего учителя… Линхардт… благодарю тебя. Все трое из нас выдержали мгновенную паузу, обмениваясь взглядами друг с другом. — Итак, можем мы взглянуть, Ваше Величество? — осведомился Хьюберт. Я могла видеть, что он пытается скрыть своё собственное любопытство. Я положила книгу сверху ближайшего бюро рядом с зажженной свечой Хьюберта. Мне пришло на ум, что Байлет вероятно хранил свою одежду в этой пыльной, очень спартанской части мебели. В большинстве случаев, я была бы чрезвычайно заинтересована увидеть, что же он оставил в гардеробе, помимо черного ансамбля (25), что он обычно носил… или по крайней мере украсть несколько сувениров для себя, но я не могла беспокоится о таких вещах сейчас. Не тогда, когда ключ к его спасению может быть был в одной или двух страницах от меня. Я овладела своей ноющей душой, пока снимала свои перчатки, прежде чем открыть книгу. Я чувствовала как Линхардт вздрогнул, увидев мои дрожащие руки (26). Мне было безразлично. Если Байлет касался этой книги своим обнаженными руками, я обязана поступить также. Это был последний барьер между мной и последней возможностью разыскать мужчину, что столь нежно разбил мне сердце. Он не разбирался бы с моей травмой в перчатках (27), когда я докучала ему с ней. Когда мои обнаженные пальцы приласкали кожаный переплет обложки, я осознала, что сейчас я в конце концов всё -таки (28) могу обладать разумом мужчины, который значил для меня все. Я открыла книгу. Мой взгляд упал на первую запись. Примечания переводчика: 1. Garegg Mach — название монастыря и учебной военной академии, в котором происходит действие игры и истории. 2. A «shot across the bows» or a «warning shot across the bows». You can also use the shorter expression a warning shot — это идиома, когда некто делает или говорит что -то, чтобы предупредить других (врагов, соперников) о том, что им придется бороться или соревноваться с ним, если они продолжат делать то, что делали до сих пор. The protest should act as a warning shot to the government. Это протест является предупредительным выстрелом для правительства. 3.Those who slither in the dark, — Те, кто скользят во Тьме, это название тайной культовой организации, идеологических наследников древней высоко технологически развитой цивилизации. Без БОЛЬШИХ спойлеров пока так. 4. Здесь трудно переводимая на русский игра слов whobert — это одновременно и кто (who) и отсылка к Хьюберту фон Вестра (Hubert). 5. Честно говоря, сомневаюсь как правильно передать warp /warp out. Во —первых если брать дословно перевод, Warp — это искривление. Во —вторых по действию этого игрового заклинания это телепорт, поэтому напрашивается вариант с «телепортируй«(меня). В -третьих, это прямая отсылка к Варпу. В одной из следующих глав по тексту у автора фанфика будет момент с обвинением Эдельгард со стороны одного редактора столичной газеты, в том, что она восседает на троне из черепов (в том смысле, что жесткие чистки учинила, но вместе тем это явная аллюзия на ту самую фразу). Всё-таки после дополнительного размышления решил оставить вариант с телепортацией как привычный и понятный читателю. 6. Waltz in в данном случае именно «заявляться«, а не основное значение «вальсировать»:). См. напр. … waltz into a police station. …заявиться в полицейский участок». https://context.reverso.net/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4/%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9/waltz#%D0%B7%D0%B0%D1%8F%D0%B2%D0%B8%D1%82%D1%8C%D1%81%D1%8F 7. «To saddle' в данном случае именно «обременять», а не основное значение «Седлать» He wants you, but he doesn't want to saddle you with a sick man. Он хочет быть с вами, но не хочет обременять вас своей болезнью. https://context.reverso.net/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4/%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9/saddle#%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%8F%D1%82%D1%8C 8. Duscur Sloth в оригинале, если что. 9. Strike Force вообще это спецназ, силы специальных операций/силы специального назначения. См. например. The strike force is… is the best job in Texas law enforcement. «Спецназ это… лучшая работа в правоохранительных органах Техаса.». В данном случае часть словосочетания Black Eagles Strike Force — официального наименования сил Империи во время военной кампании, данного Эдельгард (буквально выходит нечто вроде Силы специальной операции/назначения Черных Орлов), в том числе из выпускников Академии, принадлежащих к дому Черных Орлов (в данном случае Black Eagles house — это де-факто другое название Адрастианской Империи из-за знамен с изображением императорского Двуглавого черного орла). Спецназ просто очень уж современно звучит, но возможно читатель предложит лучше. 10. Практически дословно «L'Etat, c'est moi»:) Если точнее, речь Людовика XIV в парижском парламенте. «Chacun sait combien ces assemblées ont excité de troubles dans mon État et combien de dangereux effets elle y ont produits. J’ai appris que vous prétendiez encore les continuer sous prétexte de délibérer sur les édits qui naguère ont été lus et publiés en ma présence. Je suis venu tout exprès pour en défendre la continuation, et à vous, monsieur le premier président, de les souffrir ni de les accorde». «Всякий знает, сколько беспорядков вызвали эти собрания в моём государстве и сколько опасных последствий они вызвали. Я узнал, что вы желаете их продолжать под предлогом обсуждения эдиктов, недавно прочитанных и опубликованных в моём присутствии. Я специально пришёл, чтобы запретить продолжение обсуждений, [и говорю вам], господин председатель, [что] не желаю страдать от них, ни соглашаться на них». https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%E2%80%94_%D1%8D%D1%82%D0%BE_%D1%8F «В самом деле, 10 апреля в 10 часов утра [1655 года, примечание переводчика настоящего фанфика] парламентские депутаты, посланные королю навстречу, увидели его в охотничьем наряде, то есть в красном кафтане, серой шляпе и больших сапогах, сопровождаемого двором, одетым соответственно. «В этом необыкновенном наряде, — пишет гардеробмейстер маркиз Монгла, — король слушал обедню, а потом занял своё место в парламенте и с бичом в руках объявил его членам, что желает того, чтобы впредь его повеления были вносимы в роспись без рассуждений, угрожая в противном случае заставить парламент повиноваться.» Такая решительность должна была произвести или безусловное повиновение, или бунт, но время бунтов прошло, и парламент, способный противостоять министру, осознав свою слабость против короля, повиновался. Это стало последним вздохом, который Фронда испустила в парламенте, и всё пошло по воле короля " (А. Дюма. «Людовик XIV и его век» т. 2, глава XXX, с. 50) Так что наша пара Эдельгард /Хьюберт здесь буквально дословно отражает историческую ситуацию. Историк —марксист не преминул бы заметить, объективные законы общественно-исторического развития (в данном случае становление абсолютизма) порождают сходные исторические явления.:). 11. «small, deep irises» irises — вообще ирисы, но также радужные оболочки. «by looking at their irises.» https://context.reverso.net/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4/%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9/irises#%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%83%D0%B6%D0%BD%D1%8B%D0%B5+%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%87%D0%BA%D0%B8 12. «immaculate one» — настоящее имя Реи в её драконьей форме. И да Immaculate совершенно конкретная отсылка, «Immaculate Mary», — Непорочная Мария, «the ever Immaculate» дословно вечно непорочная, «Пренепорочная» — это устойчивый термин, прилагаемый к Деве Марии, что как бы намекает. «Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, присноблаженную и пренепорочную и Матерь Бога нашего.» (из «Достойно есть» ака Хвалебная песнь Пресвятой Богородице). 13 Угу именно что Stuffed Bear, каким бы странным это не казалось. 14. Holy Mausoleum, Holy Tomb — гробница Богини Сотис (Sothis), место её погребения. Главное священное место религии и Церкви Фондана. Полный аналог Храма Гроба Господня, если можно так выразиться. Точнее, если без больших спойлеров, в настоящее время не совсем так, вернее совсем не так. 15. «uncle» in Arundel Castle. «Дядя» тут не зря в кавычках, но опять же большой спойлер. 16. Count of Vestra. Граф Вестра — это наследный титул Хьюберта. 17. I «raise a heavy hand» heavy hand (of something) это идиома, означающая большая власть над кем-либо \ чем-либо https://www.native-english.ru/idioms/heavy-hand-of-something Так что в данном случае дословно я употребила свою власть по отношению к Хьюберту. По смыслу — я приказала Хьюберту замолчать. 18. Как говориться запомните этот твит:). 19.for ages -это обычно употребляется в переносном смысле, как просто наречие обозначающее долго «давно», «целую вечность». Но в данном случае «веками» выбрано сознательно. Архиепископу Рее к данному моменту никак не менее нескольких тысяч лет, она руководит монастырем и академией с момента его основания, в прекрасном здравии, и в полном расцвете своих сил, и стареть не собирается. 20 Morfian pendant lock. 21. Morfis — Морфис — это название страны. 22. «Crest», который я в данном переводе перевожу как «Герб» именно с заглавной буквы, следует отличать от «герба» как фамильного обозначения семьи аристократов или феодалов. Герб — это особая фамильная наследуемая (точнее практически всегда наследуемая) божественная магическая способность, предположительно идущая от самой Богини Сотис. На конфликт вокруг системы Гербов завязан один из основных конфликтов игры. 23. «Hades», «Гадес», «Аид» самое могущественное заклинание Темной магии в игре. 24. Battle of the Eagle and Lion. По окончании военной Академии выполняют своего рода дипломную работу — участвуют в реминисценции знаменитой исторической Битвы Орла и Льва в противостоянии со студентами из других домов. Выиграть данную тренировочную баталию для соответствующего дома считается очень почетным, поскольку это означает, что Ваш дом в данном учебном году — лучший и к ней готовятся весь год. 25. В данном случае, ensemble — ансамбль, это комплект из нескольких предметов одежды, а не группа музыкантов. 26. Обнаженная рука аристократки без перчатки, на публике, не удивительно, что Линхардт вздрогнул от такого прямого грубого пренебрежения нормами светского этикета. Для тех кто не понял момента, отсылаю «Перчатки традиционно были атрибутом аристократических и высших слоев общества и ношение этого аксессуара было строго регламентировано вплоть до начала двадцатого века. Начиная со времен Средневековья, существовал очень строгий этикет ношения перчаток, как для женщин, так и для мужчин. Жизнь любой дамы была просто немыслима без повседневных перчаток. С утра пораньше она облачалась в тонкие трикотажные митенки, которые стали частью домашнего гардероба. Настоящие перчатки из лайки одеть было трудно, и делали это исключительно дома. Днем, для визитов и прогулок, надевались длинные перчатки из плотного шелка или кожи, а принадлежность вечерних балов — это, прежде всего, лайковые перчатки, которые плотно облегали кисть и тем самым подчеркивали ее изящество. Надевание таких перчаток было делом долгим и довольно интимным, поэтому считалось неприличным снимать и надевать их публично. И от этого перчатка обрела статус невероятно яркого сексуального фетиша. Также считалось неприличным надевать одну и ту же пару перчаток (они быстро теряли свои качества, а любая морщинка на лайковой поверхности уже была нарушением этикета и дурновкусицей). К тому же перчатки должны были по цвету, фактуре, фасону и материалу сочетаться с шляпками, платьями, туфлями. Так что любая приличная дама должна была иметь как минимум два-три десятка перчаток. Дамы снимали перчатки только за столом, а митенки — перчатки без пальцев — оставляли на руке даже во время еды. И для мужчин существовал определенный этикет ношения перчаток. Этикет того времени требовал, чтобы джентльмен в обществе всегда оставался в перчатках. Дворянину негоже было появляться без них на людях. Мужчин также как и женщинам полагалось надевать перчатки только дома, делать это публично — значило демонстрировать дурной тон. " (курсив переводчика). https://mirperchatok.ru/etiket 27. Делать нечто " with a glove» — в перчатках, имеет подтекст «небрежно». В общем тут прямой смысл, потому что Эделгард только что сняла перчатки, а Байлет читал дневник без перчаток, но подразумевается и конктест. 28. И «at long last» -это «наконец, в конце концов» и «finally» — это «наконец, в конце концов», «напоследок». Так что здесь двойное усиление. Как это передать в переводе, вопрос. Возможно читатель предложит лучший вариант.