Живи, рискуй

Ветви величественного древа заслоняли ночной небосвод. Хрустальные листья пили холодный свет далёких звёзд, насыщались космической влагой и робко мерцали под звуки одинокой скрипки. Столь завораживающая, хрупкая картина, что от неё перехватило дыхание и закружилась голова. «Какая же красивая люстра. Королева ламп!» — думал Кэйа, разглядывая в белёсом свету ветвистой люстры янтарную жидкость на дне стакана. Бутылка виски наполовину опустела. Еда на столе давно остыла, да и будучи горячей не возбуждала аппетита — стояла почти не тронутой. Кэйа отрезал кусочек от ещё тогда тёплого стейка, приготовленного на гриле, и его чуть не вывернуло. Приторный мясной вкус и специфичный запах осели на языке, жирная и мягкая текстура, похожая на костный мозг, встала поперёк горла. Аккуратные мясные стейки с различными соусами оказались мерзостным телячьим языком. Пробовать салат он так и не решил: гора рукколы с вяленными томатами, мягким сыром и очередным сомнительным мясом не внушали доверия. Кэйа пил крепкий алкоголь на пустой желудок и быстро пьянел. На величественном приёме, по ошибке названным корпоративом, кроме еды, не сложилось с музыкой, с собеседниками, с симпатичными молодыми девушками. Вечер для высшего сословия превратился в изощрённую пытку для своевольного парня. От рутинных тем о работе и взрослой жизни за столом у него пульсировала голова, а от обеспокоенных взглядов с плохо скрываемым осуждением внутри бушевало негодование. Только Йохан, старший коллега, смотрел как-то по-отечески с грустью в голубых усталых глазах — и это оказалось самое худшее. — Молодой, ты поаккуратнее, — в очередной раз волновался о нём мужчина. — Давай-ка сюда бутылку и съешь уже что-нибудь. Йохан, похоже, искренне переживал за него, а Кэйа ненавидел, когда его жалели, терпеть не мог навязчивую заботу. — Не хочу я есть это дерьмо! — громко возразил Кэйа. На него сразу повернулись коллеги за столом. — Это не еда, а отходы для собак! Может мне ещё хвостиком повилять, раз богатый господин кинул мне косточку? Зашелестели неодобрительные шёпотки, кто-то покачал головой. Кэйа плеснул виски в стакан, в котором ещё оставался алкоголь. Он опрокинул в себе двойную порцию и вытер губы рукавом рубашки. — Кэйа, пошли прогуляемся, возьмём тебе что-нибудь, что тебе по вкусу, — позвал осторожно Йохан. — И этим должны заниматься гости на торжественном приёме? Вечер — говно! И вы… Впрочем, пошло оно всё! — Кэйа громко отодвинул стул и резко встал. — Кэйа! — Йохан подскочил следом. — Не лезь ко мне! — громко крикнул парень, что даже люди за соседними столами обернулись в их сторону. — Ты слишком добрый, прям до жути. Знаешь, не все любят, когда в душу лезут со своей ненужной добротой. Отвали! Не ходи за мной! Кэйа быстро покинул стол и побрёл в случайном направлении. Он спиной чувствовал презрительные взгляды, пока не затерялся между бегающими официантами. Он слишком часто бывал в увеселительных учреждениях, и внутреннее чутьё его не подвело: уборную комнату он нашёл без подсказок. Внутри комнаты из чёрного мрамора, даже туалет в ресторане кричал о дороговизне, звуки назойливой скрипки слышались слабо и приглушённо, больше не нервировали его. Кэйа не то, чтобы не любил подобную музыку, просто она пробуждала болезненные воспоминания. Он уже давно похоронил их под литрами алкоголя и праздным образом жизни. В тёплом тусклом освещении он разглядел в зеркале своё пьяное лицо и злобно прошипел: — Убожество. В груди клокотала обида на самого себя, что он так себя вёл, оскорбил хорошего человека. Он нажрался в очередной раз, отвратительная сущность вырвалась наружу. Все былые и новые отношения рушились, как карточный домик, который строил трясущимися руками жалкий алкоголик. Лишь немногие остались с ним спустя годы, и Кэйа не понимал, недоумевал, почему эти люди до сих пор его не бросили замерзать в благоухающей подворотне. Вместо этого старый друг приезжал в ночи и ранним утром после его звонка, когда он заплетающимся от выпивки языком диктовал название очередного злополучного бара, увозил его домой и укладывал спать с видом усталой и любящей нянечки. — Конченный. Ты конченный, — произнёс Кэйа собственному отражению, оперившись руками о раковину. — Хотя не столь конченный, как все остальные здесь. Лицемерное общество. — Темноволосый и смуглый парень в зеркале ухмыльнулся. Ненавидеть себя Кэйа не умел, как и винить. За собственные ошибки и неудачи он корил других, а себя он любил той больной любовью, которая доставляла лишь мучения. Всё это ненормально, Кэйа понимал, но и поделать с этим ничего не мог. В самом деле, уж не ходить же ему к мозгоправам, которые бы сделали из него тривиального индивида, которых на сегодняшнем вечере был полон зал. Ему и так комфортно, в его тёмном болоте со сладостным ароматом разложения личности. Сзади тихо стукнула дверца туалетной кабинки. В зеркале отразился взрослый мужчина, который старался не глядеть на Кэйю, но то и дело косил глаза в его сторону: точно слышал монолог парня. — Нравится сегодняшний корпоратив? — с неприятной ухмылкой буднично поинтересовался Кэйа. — Вполне, — буркнул неловко мужчина, которого Кэйа раньше не видел. — Тогда у вас абсолютно отсутствует представление о нормальных вечерах. Кэйа еле сдержался, чтобы не рассмеяться, что было бы уже чересчур грубо. Он открыл кран и умылся прохладной водой, пока мужчина второпях ополаскивал руки в некомфортной обстановке, а после поспешно удалился, даже не высушив мокрые ладони бумажным полотенцем. — Трусливые псы, — улыбнулся отражению Кэйа. Депрессивный настрой испарился, настроение поползло вверх. Пьяная дерзость и шаловливость ударили в хмельную голову. В конце концов Кэйа приехал сюда веселиться, а не хлебать в одиночестве дорогой виски. Ему стоило найти подходящую компанию, а прежде раздобыть что-нибудь съестное. С игривой улыбкой на тонких губах Кэйа вышел из уборной. Так кстати на пути ему сразу попался официант с подносом в руке, на котором стояло нечто замысловатое, похожее на десерт. — Эй-эй! — остановил его Кэйа. — Слушай, то, что вы здесь подаёте, есть невозможно. Хочу что-нибудь нормальное, съедобное, обычное — вкусную еду, а не это вот! Колбаски там на гриле, шашлычок, да хотя бы гренки, фиш-энд-чипс на худой конец. Официант занервничал, судя по всему, он спешил, и быстро промямлил: — Такого у нас нет, к сожалению. — Ты это серьёзно? Пф, это же элементарные блюда! Вы что-нибудь, кроме мажорных блюд из пищевых отходов подаёте? Кэйа заводился: такого он не ожидал. — Наши повара готовят из лучших ингредиентов, есть блюда молекулярной кухни… — Да вы сами молекулы и те, кто такое ест! — перебил Кэйа официанта, который сбивчиво защищал честь ресторана. — Где здесь главный?! Парнишка с нелепым галстуком-бабочкой на шее совсем растерялся. — Ка-какой главный? — Самый главный! — недовольно ответил Кэйа. Официант нервно огляделся по сторонам, но дольше всего он задерживал взгляд где-то за левым плечом вредного гостя. — Подождите здесь, я сейчас позову ме… — Не хочу ждать! — Кэйа капризно топнул ногой. Он не был сильно зол, просто вся ситуация бесила и портила только появившееся настроение. — Пожалуйста, подождите! Я… я быстро, мигом! — официант продолжал смотреть то за левое плечо Кэйи, то обратно на него. — Не надо, я сам, — остановил его Кэйа взмахом руки. Он развернулся и посмотрел в ту сторону, куда так отчаянно пялился официант. Несколько метров разделяли его от высокой тяжёлой двери. Кэйа по-своему истолковал взгляд официанта на закрытую дверь и быстро зашагал. Парнишка что-то кричал позади, но из-за грустной скрипки слов не разобрать. Тяжёлая дверь резко распахнулась от сильного рывка и тут же захлопнулась за вошедшим темноволосым парнем. — А вот и мой десерт, — довольно хлопнул в ладоши взрослый мужчина в деловом синем костюме. — Я уже начинал злиться! — Попридержите словечки. Я вам не десерт, — оскорбился Кэйа. Похоже, что он попал не в кабинет менеджера. «А куда же я попал?» — спросил у себя Кэйа. Он скользнул взглядом по комнате, которая выглядела ещё помпезнее банкетного зала. На стенах расположились золотые панно, изображающие пейзажи сказочной рощи с крупными птицами, инкрустированными декоративными камнями. Их освещали двусвечные настенные канделябры, правда электрические. Тяжелая хрустальная люстра свисала со сводчатого потолка, расписанного небесными красками холодного утра. Посередине комнаты за круглым столом на антикварных стульях, от которых веяло древностью и королевским парфюмом бесчисленных задниц Людовиков, восседало четверо мужчин. Выглядели они как те, кто достойны столь дорогущих стульев и этой золотой клетки. На противоположной стороне комнаты висело старинное зеркало ручной работы, и Кэйа увидел своё растерянное отражение в помутневшей глади. — Ты ещё кто такой? — недовольно спросил мужчина в синем костюме. — Я? Кэйа Альберих! И мне нужен менеджер этого отвратительного заведения. Вроде выглядите деловым, может и вы сойдёте, — дерзил парень. Он уже осознал, что крупно вляпался, но, если помирать, так с музыкой. — Ха-ха-ха, какой интересный молодой человек, — рассмеялся другой достаточно молодой мужчина в расписной рубахе и коричневом жилете. — По мне, так невоспитанный наглый щенок! — высоким голосом проскрипел мужчина в очках с козлиной бородкой. Этого толстосума Кэйа уже видел раньше в новостях. В жизни Шуберт Лоуренс производил ещё более гадкое впечатление. — Брысь, пока я не позвал охрану! Кэйа тихо рассмеялся. — Вы бы так не кричали, а то заплюёте господ за столом, — дерзко ответил парень, хитро сощурив глаза. Стильно одетый мужчина в расписной рубахе неожиданно рассмеялся, а лицо Лоуренса побагровело, на костлявом лбу вздулись вены. — Ты!.. Ты!.. — зарычал Шуберт Лоуренс, растеряв слова от такой наглости. — Прошу всех успокоиться, — тихо произнёс молчавший до этого мужчина, которого Кэйа не успел разглядеть, а зря. Смеявшийся стиляга замолчал, а Лоуренс заскрежетал зубами от ярости, но и он не посмел ослушаться просьбы. Всё становилось прозаично и просто, если тебе велел успокоиться чёртов Дилюк Рагнвиндр. Он аккуратно встал изо стола, и сердце Кэйи пропустило удар. Можете заказывать поминальную службу по идиоту Альбериху: он бесцеремонно ворвался в приватную комнату к главным боссам «Рассвета» и Мондштадта в целом. — Кэйа, что случилось? Чем ты недоволен? — бархатистым голосом спросил Рагнвиндр. — Я же просил тебя немного подождать, пока я разбираюсь с делами. Ты такой нетерпеливый, — показательно вздохнул бизнесмен. Кто-то из них двоих определённо ударился головой, потому что Кэйа не понимал, что за бред нёс Рагнвиндр. Вероятнее всего, этим кем-то был Кэйа, а может он столько выпил, что ему уже мерещилось всякое. Он просто стоял, глупо приоткрыв рот, и хлопал ресницами. Пока Кэйа находился в прострации, Рагнвиндр быстро подошёл к нему и продолжил: — Если ты устал ждать, то хорошо, поехали домой. Мы же уже всё обсудили, верно? — обратился бизнесмен к мужчинам за столом. В его голосе зазвучали металлические нотки. — Верно. Симпатичный молодой человек, ещё и дерзкий, — хмыкнул как-то довольно стиляга. Ждавший свой десерт бизнесмен с неохотой согласился. Шуберт Лоуренс же молчал, а в голубых глазах горела ярость. — Господин Лоуренс? — позвал Рагнвиндр. — Не могу поверить, что вы предпочли это моей Эоле… — Господин Лоуренс! — повысил голос Рагнвиндр, перебив видимо уже избитую тему. — Мы закончили обсуждения? — Да, — почти выплюнул с кислым лицом Шуберт Лоуренс. — Славно. Кэйа, идём, — сказал Рагнвиндр. Он положил руку на спину парня между лопаток, настойчиво подталкивая его к выходу. — По пути расскажешь, что тебе не понравилось. Они вышли в банкетный зал, где скрипку сменило фортепиано. За столами ещё сидело много коллег, беззаботно общающихся и наслаждающихся светским вечером в окружении шика и дороговизны. Кто-то танцевал на площадке перед сценой классические танцы для двоих. Кэйа смотрел на всё это, как на сюрреалистический сон. Его снова толкнули вперёд, а затем и вовсе схватили за запястье и быстро потащили за собой. Уже на лестнице между вторым и первым этажами Кэйа заметил чёрную перчатку, выделяющуюся на контрасте с его белой рубашкой. — Куда мы идём? Отпусти! — Он попытался выдернуть руку. Навстречу им по лестнице поднимались две статные женщины в возрасте, они вежливо склонили головы, словно перед особами голубых кровей, хотя почему словно. Рагнвиндр — потомок благородного семейства, вежливо кивнул женщинам и совсем не по-аристократически сжал запястье парня до боли. — Молчи и улыбайся, — процедил он сквозь зубы и ещё сильнее сдавил запястье, что ещё чуть-чуть — и сломает. Кэйа сдавлено пискнул и чуть не навернулся с лестницы, стараясь поспеть за Рагнвиндром. Гримаса на его лице совсем не походила на улыбку. Из ресторана они практически вылетели. Рагнвиндр спешил. «Не хочет со мной светиться перед людьми», — догадался Кэйа. На улице смеркалось. Солнце скрылось за горизонтом. Только редкие высокие облака с золотистым и персиковым отливом напоминали о палящей звезде. Воздух остыл на пару градусов, но для Кэйи на несколько десятков. Холодный пот выступил на спине от страха и осознания, что он натворил. Рагнвиндр продолжал его тащить за собой, пока не остановился напротив красного кабриолета. Кэйа слишком нервничал, чтобы оценивать дороговизну премиального автомобиля. Гарцующий жеребец на капоте злобно заржал над парнем. Бизнесмен разблокировал машину и открыл дверь со стороны пассажирского сидения, на которое бесцеремонно усадил растерявшегося брюнета. Кэйа не успел сказать хоть что-то вразумительное, как Рагнвиндр сел на водительское кресло, и движок агрессивно зарычал. Дороги прилично опустели, не осталось раздражающих пробок. Рагнвиндр ехал быстро, но не превышал допустимую скорость. Встречный ветер растрепал отросшие волосы Кэйи, уничтожив всю укладку. Он медленно глядел по сторонам, разглядывал желтые машины такси, которые стремились безуспешно обогнать красный кабриолет после каждого светофора. Мысли в голове, вязкие, как кисель, тряслись холодным студнем от резкого старта машины. Наконец они выехали на магистраль, и движок довольно заурчал от набираемых оборотов. Адреналин от скоростной езды побежал по венам, и Кэйа наконец решился озвучить то, что его глодало последние десять минут. — Куда ты меня везёшь? — первое, что спросил Кэйа. Ветер уносил слова, но он знал, что водитель его услышал. — Из центра. Сомневаюсь, что ты живёшь в центре. — Рагнвиндр быстро глянул на него и вернулся к дороге. — Ладно, — согласился Кэйа. Чуть погодя он сказал то, что боялся ранее озвучить: — Тогда какого хрена это было? Я не подписывался изображать твоего любовника! Это он понял где-то между посадкой в машину и выходом из ресторана, когда отошёл от первого шока. Именно так обрисовал картину Рагнвиндр в золотой приватной комнате перед деловыми партнёрами. Кэйа не какая-то подстилка богатого мальчика, чтобы так нахально им воспользоваться. Лучше бы он просто опозорился перед толстосумами, чем опозорился по итогу вдвойне. — Медленно соображаешь. Мозги пропил? — ответил холодно Рагнвиндр. Слова больно ударили по самолюбию Кэйи. Никто раньше не сомневался в его умственных способностях. Оказалось, Рагнвиндр тот ещё мерзкий тип. Все богачи такие. — Ты где живёшь? — спросил бизнесмен, не обращая внимание на пассажира. — В самой злачной клоаке, куда не стоит соваться на такой дорогой машине, — соврал Кэйа. — Прекрасно. Адрес. — Бульвар пьяных проституток, лестница под баром! — Говори нормально, — злился Рагнвиндр. — Нормально, да? — Кэйа разозлился быстрее. — Использовать людей подобным способом тоже нормально? Давай, вези меня в дешёвый отель, отымей меня! Я же пьяная шлюха! Пыль! Ничтожество! Ха-ха-ха-ха! Терпеть не могу, таких, как ты. — Ему захотелось срочно выйти из машины, прямо сейчас, на всей скорости. — Ты совсем отбитый, — зарычал Рагнвиндр, как движок его кабриолета. — Ты благодарить меня должен, что спас тебя от позора. — И опозорил ещё больше! Вот спасибо, вот благодарствую! В ноги бы упал, да негде. Кэйа как-то наплевал на то, что орал на одного из самых богатых и влиятельных людей Мондштадта. Он ничего не терял, всё худшее уже случилось. Тем более тот был одного с ним возраста, а от ненужной иерархии у Кэйи сводило зубы. Он не успокаивался: — Скажи, тебя папа в детстве недолюбил? Мама плохо воспитала? Ведёшь себя, как мудак. — Кэйа сам себя вёл как мудак. Систематический. — А может тебя избаловали, как этих богатеньких отпрысков? Маменька сопельки подтирала и говорила, какой ты особенный, умилялась, когда ты палкой бил слепых котят. Или папенька любил тебя сильно. Очень сильно! По коленке гладил, косички заплетал, потом в сауну водил и говорил, как ты похож на mamma. Высади уже меня просто! Рагнвиндр молча сжимал руль и вдавил педаль газа. Кабриолет обгонял все машины на магистрали, оставляя позади завистливые взгляды автолюбителей. От столь быстрой езды сжался желудок, но злость отравляла разум. Через пять минут машина остановилась в приличном районе, который находился в часе ходьбы от дома Кэйи. Его такой расклад устраивал, да и он знавал парочку хороших баров в этих местах. Ему следовало больше напиться. Он выскочил из кабриолета, словно ошпаренный, и быстро зашагал прочь. Кэйа не успел отойти на десять метров, как его резко затормозили, схватив за воротник рубашки сзади. — А ты резвый, смотрю я. Куда поскакал? — голос за спиной не предвещал ничего хорошего. — Подальше от тебя. — Кэйа дёрнулся. — Значит ты из тех, кто бросает слова на ветер? — Рагнвиндр его не отпускал. Кэйа снова не успевал понять, что пошло не так. Может Рагнвиндр из тех, кто перед тем, как набить морду, любил потрепаться — единственное предположение. — Забыл своё предложение отыметь тебя в дешёвом отеле? Рагнвиндр наконец отпустил ворот рубашки, но лишь затем, чтобы перехватить крепко поперёк груди и рук. Вырываться в таком положении оказалось совсем неудобно, только брыкаться ногами и пачкать дорогие брюки и туфли бизнесмена. Кэйа и так редко ходил в тренажёрный зал, да и в детстве поучаствовал в немногих драках, алкоголь же в крови никуда не исчез и лишь отнимал силы. Оставив неуспешные попытки вырваться, Кэйа посмотрел на весьма недешёвый отель, рядом с которым остановился кабриолет, и чему он не придал должного внимания. Вот теперь он точно попал: крупно и бесповоротно.