Проклятие Арканума: Хроники Тотспела

       Ночь была бессонной, тревожной. В темноте мерещился скрежет когтей и чье-то тяжелое дыхание. Снилась ванна, залитая кровью, и дверь, за которой кто-то стоял. Селена не видела, кто именно, но чувствовала взгляд красных глаз. Снилась агония, будто тело билось в конвульсиях, а рядом стояла Жозефина и смеялась, предвкушая смерть Бридж. Снились образы, нечеткие, расплывающиеся. Они ничего не делали, но от веяло страхом и болью.        Стоило солнцу показаться над горизонтом, Селена поднялась с постели вся в поту, с дрожащими коленями и быстро-быстро бьющимся сердцем. Немного успокоившись, она оделась, не переставая обдумывать исказившие реальность сны, а затем вышла из комнаты. Она поела, вернулась в холл и остановилась прямо посередине, оглядывая его. Бридж больше не могла оставаться в стороне. Она стала частью этого кошмара. Ей нужно понять, как выбраться из него.        Селена была спокойна, собрана и настроена разрешить загадку этого отеля. «Призраки неслучайно преследуют меня, верно?» — размышляла она. Либо они просто пугают ее, как в фильмах ужасов, или хотят что-то сказать. Жозефина пыталась отравить Бридж. Она больше не в безопасности, да и никогда не была. «Значит, нужно действовать, и решительно!» — подытожила девушка.        Селена достала связку ключей, положенную ей как служанке, и задумчиво позвенела ею. «Призрак сказал никому не доверять. Это ясно. Но придется тогда начать свое расследование.» — подумала Бридж. Надо было сделать это раньше, чем ей казалось… казалось, что в один день она как ни в чем не бывало проснется в своей кровати. Теперь уж ясно, что старуха и Таролог что-то хотят от Селены. И, пока она этого не сделает, не отпустят. «Что ж, я сыграю в их игру…» — крутила мысли Бридж. Она решила спуститься в подвал этого загадочного отеля.        Узкие лестницы привели Селену к железной двери. Бридж коснулась ржавого замка. Что же там такое, что нужно его закрывать от посторонних? Перепробовав каждый ключ, Селена смирилась с тем, что в подвал зайти не удастся. Почему-то ей показалось, что раньше связка была больше… могла ли Жозефина решить, что Бридж не стоит доверять, и забрать несколько ключей? Селена прижалась к двери ухом и затихла, прислушиваясь. Послышались душераздирающие вопли. Она отпрянула, снова прижалась. «Там кто-то есть… Заложник?» — смела предположить Бридж. — Эй! Вы меня слышите? — она принялась стучать по двери и призывать голос откликнуться.        Затем Селена умолкла, чтобы расслышать ответ незнакомки. Но плач прекратился. Бридж слышала. Ей не показалось! — Хочешь остаться там гнить? Отвечай! Я уйду, если не ответишь, — рявкнула Селена, но ответа так и не последовало. — Как знаешь! В следующий раз приду с ломом.        Бридж оставила попытки достучаться и поднялась обратно в холл. Что-то должно быть еще… Она решила вновь подняться в библиотеку. Селена прошлась вдоль полок, на этот раз осматривая книги в ясном уме. Тогда она едва понимала, что происходит, и следовала инстинктам, сейчас же ее взгляд, точно ястребиный, замечал каждую деталь. От ее внимания не ускользнула и надпись на одной из обложек, в которой она сразу узнала почерк Жозефины. «Попалась…» — ухмыльнулась Бридж.        Страницы были исписаны аккуратным, каллиграфическим почерком. На корешке Солсбери пометила: «Точка невозврата». В книге описывались случаи смертей от болезни, ее этапы и причины заражения. Рисунки, изображающие симптомы недуга, были до смешного схематичны, но видно, что выполнены с педантичной внимательностью. Сначала Селена пролистывала страницы быстро, почти не вчитываясь, но затем захлопнула книгу, чтобы открыть ее с самого начала. «Здесь наверняка что-то есть…» — думала Бридж. На самом верху большими жирными буквами было написано: «Рецепт «Точки невозврата». — Рецепт? Какого черта, Жозефина? — Селена возмутилась вслух.        «Корень дубоскала, натереть несколько лепестков черной вдовы…» Что все это значит? После рецепта следовала пометка: «Ожидаемое действие…» Следующая страница была вырвана. Но зачем? Бридж взяла книгу. Кажется, девушке здесь больше нечего искать. Она вернулась в холл.        Решила пойти в заброшенное крыло особняка. Столько мест, где Селена даже не задумывалась, насколько они могут быть опасными… Бридж подобрала ключ, замок щелкнул, и дверь со скрипом отворилась. В лицо ударил спертый воздух. Пахло плесенью и пылью. Что здесь произошло? Селена прошла по коридору, оглядываясь по сторонам. Все вокруг было черным, обугленным, вероятно, когда-то обглоданное огнем. Ни мебели, ни вещей, лишь опаленные пламенем скелеты комнат. Особняк пережил пожар. «Интересно, что случилось?» — ахнула Бридж.        В конце коридора лежала брошенная и позабытая картина. Селена подняла ее за раму, внимательно оглядела. Картина цела. Ее как будто принесла сюда уже после пожара. На ней изображена семья Солсбери. Мужчина с поседевшей бородкой статно и даже грозно стоял за спиной женщины. Было в лице Эдгара Солсбери что-то, что приковывало взгляд. Его прямая спина выдавала в нем закалку и строгость; беспристрастное лицо, покрытое глубокими морщинами, говорило о нем как о человеке справедливом и упрямом. Женщина рядом с ним напоминала Лиама, а мужчина больше походил на Жозефину, хоть и был моложе, чем она сейчас. «Наверное, это их родители.» — предположила Бридж. Но от чего они умерли? Может, во время пожара?        Катастрофа случилась давно, но, казалось, стены впитали в себя запах гари, который еще много лет будет напоминать о том злополучном дне, когда крыло особняка вспыхнуло алым пламенем. Сокрытая и преданная забвению часть отеля осталась позади.        Лестница и половицы скрипели, поддаваясь дыханию дома. Свет, словно грабитель, проникал в дом украдкой, освещал холл совсем немного, оставляя углы во тьме. Селена поднялась к картинам и стала вглядываться в замершие навеки лица. Незнакомка, запертая в позолоченную раму, смотрела на нее проникновенным, немигающим взглядом. Портрет будто бы улыбался, женщина хотела заговорить с Бридж. Ее лицо очень напоминало Селене очертания лица Роберта. «Так значит, эта женщина и есть мать Роба…» — Бридж прокрутила воспоминания в голове, где Штицхен остановился взглядом именно на этом портрете. Лицо ее кажется Селене знакомым, словно это ее она видела, дымкой пролетающей по коридору.        Бридж подошла поближе, коснулась кончиками пальцев засохшей краски. «Что с тобой сделали?» — опечаленно подумала Селена. В этот момент у портрета потекли кровавые слезы из глаз. Бридж отскочила, вцепилась в перила. Торопливо спустилась и выбежала в сад. Она села на скамейку, закрыла лицо руками, пытаясь усмирить страх и ярость, скопившиеся за последние дни. «Думай! Ну же… Думай, что тебе делать!» — ругала Селена саму себя. Оставаться в этом доме кажется все большим безумием. — Что с тобой? — неожиданно спросила Прима.        Бридж резко убрала руки, испугавшись неожиданно раздавшегося голоса. — Где ты пропадала? — Селена проигнорировала вопрос девочки.        Прима начала ходить туда-сюда. — О, я пока не нужно здесь. — улыбалась она. — Что это значит? Не нужна саду? — Сад — мое хобби, — Прима вгляделась в лицо служанки. — Ты грустишь? — Жозефина пыталась отравить меня. В доме происходит чертовщина! Я хочу уйти! — Бридж не сдерживала эмоции и переходила постепенно на крик.        Но девочка лишь рассмеялась на ее высказывания. — Что смешного? — фыркнула Селена. — Тебе придется остаться… — ее голос внезапно утратил детскую непринужденность и стал серьезным. — Назови мне хотя бы одну причину! — усмехнулась Бридж.        Прима снова рассмеялась, закружилась быстро-быстро, раскинув руки по сторонам. Заколыхался подол платья, оголяя ее тонкие ножки. — Потому что никто тебя не приютит! — Я пойду жить на улицу! — возмутилась Селена. — Конечно, ты можешь жить на улице, но ночи у нас холодные, — улыбнулась Прима. — Уснешь крепким сном и не проснешься. Даже от улицы не жди теплого приема. Не то что от людей… Для тебя всегда будет один и тот же ответ. — Почему? — обозлилась Бридж. — Тебя боятся. — Что я натворила? — О, много чего! — рассмеялась Прима. — Как всегда информативно, — Селена закатила глаза. — Ты знаешь больше, чем говоришь. Почему ты до сих пор живешь в этом проклятом отеле? — Потому что мне все равно. Меня это не касается!        «Что ж… знакомо.» — согласилась про себя Бридж. — Столько людей пропало. Почему сюда не приехала полиция? Почему не началось расследование? — возмущалась она. — Тотспел — особенный город. Если он не хочет, чтобы его нашли, его не найдут, — продолжала смеяться девочка. — Здесь и полиции нет. Народ сам себе судья! — Это дикость! — ужаснулась Селена. — Разве? — Ох, это какой-то бред…        Бридж застонала от невыносимости многих фактов, указывая в сторону дома. — Я только что видела, как из картины полились слезы, а вчера меня за руку схватил… призрак или существо какое-то! Я не знаю, — начала она. — Может, Жозефина травила меня все это время. Да, наверное, в этом дело! Но я уже ничему не удивлюсь. Этот город не существует! Но он есть. Тогда и призраки могут быть.        Селена отдалась потоку мыслей, не заботясь о том, что подумает о ней Прима. Но девочка в ответ только пожала плечами. — Ты слишком много времени тратишь на рассуждения о реальности вещей, — отметила девочка. — Представь, что все это взаправду. И действуй исходя из этого!        Бридж пристально посмотрела на Приму. Та в ответ понимающе улыбнулась. Между ними словно бы шел немой диалог. В какой-то момент Селена резко встала, хотела схватить девочку, но Прима увернулась и побежала прочь, заливаясь смехом. — Кто ты? — вслед спросила шепотом Бридж. — Я — первая во всем! — не оборачиваясь, прокричала девочка.        Селена наблюдала за тем, как Прима скрывается между деревьями. Ее смех был слышен еще долго, но вскоре затих. Прима что-то знает. Знает больше, чем все в этом городе. Бридж была уверена. Она вернулась в дом.        Лиам стоял на лестницах с тряпкой в руках и усердно вытирал картину. Его руки дрожали, он весь вспотел, будто от волнения. Рядом с ним крутилась Жозефина. Она следила за тем, что делает Лиам, и параллельно что-то шептала ему. До Селены донеслись пару реплик. -… нашла нового, но личность вроде как известная. Что думаешь? — спросила Солсбери. — Сестрица, этот отель твой, и дела твои… Поступай как знаешь! Я в этом не разбираюсь. — не прекращая работу, Лиам ответил ей. — Я тебя поняла.        Лиам обернулся к Бридж. — Лилит! Как себя чувствуешь?        Она неохотно поднялась к ним. — Ты тоже видел их? — с горящими глазами спросила Селена. — Видел что? — не понял Лиам. — Из глаз этой женщины потекли кровавые слезы! Ты же их вытираешь?        Солсбери рассмеялся и покачал головой. — Твоему воображению можно только позавидовать, Лилит. — Не разделяю твоего настроя! — фыркнула Бридж. — Лиам вытирает картины от пыли. — влезла Жозефина. — Тогда почему меня не попросили? Я же служанка! — Селена саркастично развела руками. — Мы решили, что тебе рано приниматься за работу. Отдохни! — улыбнулся Лиам. — Это была моя идея. — кивнула Жозефина. — Какое благородство с твоей стороны, учитывая, что именно ты меня и отравила!        Лиам отложил тряпку, повернулся к Бридж и, взяв ее за руку, спросил: — Мы могли бы поговорить с тобой? — Прежде чем вы начнете… — Солсбери передала Селене карточку.        На ней было написано: «Жду тебя в три часа. Мэри». — Она попросила отдать тебе. — Жозефина выпрямилась.        На ее лице застыла напряженная маска. Солсбери пыталась сдержать эмоции, но с каждой секундой это удавалось все труднее. — Пойдем, Лилит. — окликнул Лиам.        Стоило им сделать шаг, Жозефина взмолилась: — Я могу пойти с вами! — Сестрица, мы поговорили с тобой об этом. Не расстраивай меня! — Лиам отвел взгляд в сторону.        Солсбери опустила протянутую руку, стремящуюся коснуться брата, и холодно сказала: — Надеюсь, Лиам успокоит твой гнев, Лилит!        Когда она удалилась, парень увел Селену обратно в сад. Они сели на скамейку. Лиам по лицу девушки заметил, что ей есть что сказать. Но она молчала, спокойно ожидая, какие оправдания придумает он своей сестре. — Я понимаю, что ты чувствуешь. — начал Солсбери. — Это вряд ли. — Бридж махнула рукой.        Лиаму стало больно от ее ледяного голоса. Неужели она снова отдалится от него, снова будет смотреть как на чужака? — Что бы то ни было, Жозефина любит тебя!        Селена едко расхохоталась. — Прости, но это бред. — Она любит тебя, но меня любит больше. И любовь эта делает ее слепой от страха за меня, — объяснился Лиам. — Сестрица считает, ты хочешь мне зла. — Она даже не разобралась в ситуации. Даже не спросила… — фыркнула Бридж. — Все знает, что ты делаешь то, что хочешь, — кивнул Лиам. — Ты можешь говорить одно, а делать другое. И никто не поймет, что у тебя на уме. — Жозефина решила, что легче будет избавиться от меня, чем разбираться!        Лиам взял Селену за руку и с мольбой посмотрел ей в глаза. — Я не имею права просить у тебя этого, но все же… ты можешь простить ее за это? — Я попробую. — Бридж отвела взгляд в сторону. — Ты так добра, моя милая Лилит!        Он поцеловал ее руку, едва прикоснувшись губами к коже. — Твоему милосердию нет предела! — Я сделаю это, чтобы тебя не расстраиваить. К Жозефине я не испытываю сочувствия. Не жди его от меня! — Селена взглянула Лиаму в глаза. — О, я понимаю!        Он покраснел от радости, услышав слова Бридж. Лиам бросил взгляд в окно, но тут же снова повернулся к Селене. Она обернулась и заметила наблюдающую за ними Солсбери, которая безуспешно пыталась скрыться за шторой. — Да что с ней? — искренне удивилась Бридж. — Она боится, что ты околдуешь меня своими идеями, как не раз это бывало, — усмехнулся Лиам. — Не обращай внимания. Жозефина — больной человек! — У вас в роду передается безумие, верно?        Лиам потупился, качнул головой и, помолчав немного, спросил: — Ты вспомнила? — Кое-что вспоминаю… — к Селене пришла в голову гениальная мысль подыграть ему. — Давай не будем о плохом.        Бридж нахмурилась, вскочила со скамьи. — Так не пойдет, — рявкнула она. — Вокруг одни лишь тайны! На каждом углу опасность, и не ясно, где она призрачная, а где — нет! Я в заточении! Ты говоришь, что друг мне, но не помогаешь. Кто знает, может, ты один из тех, кто заточил меня? — Что ты такое говоришь, Лилит? — ужаснулся Лиам. — В вашем отеле пропадают люди! Это вы делаете? Вы с Жозефиной? — Лилит… — Отвечай! — настаивала Селена.        Лиам стал задумчиво теребить край своего рукава. Его пальцы лихорадочно терзали ткань рубашки. — Я понимаю, ты многое забыла и не доверяешь нам. Но поверь, все не так, как ты думаешь. — А как тогда? — не отступала Бридж. — Мы не убиваем никого! — сказав это, Лиам задрожал, словно сама мысль об убийстве ужасала его. — Тебе Роб сказал, что пропадают люди? — Это не имеет значения. — Понятно… — тоскливо отозвался Солсбери. — Понятно? Это все, что ты скажешь мне? — возмущалась Селена. — Хотя ладно. Ты не обязан мне отвечать! Просто знай, что отныне я не могу тебе доверять! Отныне я всегда буду начеку. Вы для меня еще более опасны, чем люди за стенами этого особняка! Я не знаю, что здесь происходит. Но поверь, я докопаюсь до правды, если захочу!        Лиам рассмеялся, стараясь смехом заглушить страх. «Лилит, как ты можешь мне не доверять? Как можешь говорить такие страшные вещи?» — крутил Солсбери у себя в голове. Но губы его произнесли совсем другое: — Ведешь себя как ребенок! — Прости? — не поняла Бридж.        Он легонько ударил ее по лбу. — Ты злишься, потому что не понимаешь, что происходит. Ты всегда так делаешь!        Селена оскорбленно погладила ушибленный лоб. — Что ты делаешь?        Но веселье, вдруг охватившее Лиама, уже было не остановить. Он сорвал цветок, ловким движением зацепил его за ухо Бридж и сказал: — Садись ко мне на ручки, расскажу тебе сказку! — Еще чего! — рассмеялась Селена. — Ты улыбаешься! Так-то лучше, — обрадовался Лиам. — Может, все-таки послушаешь? Вдруг она ответит на некоторые твои вопросы. — Я бы хотела послушать, — Бридж задумалась. — Если тебе больше нечего сказать об отеле. — Я сказал все что мог, Лилит. — В таком случае рассказывай свою сказку. — усмехнулась Селена.        Лиам заговорил, и голос его, тихий, почти загробный, словно проводник, увел их в иной мир. Дымка, подобно кокону, окутала сад, скрывая рассказчика и слушателя от посторонних глаз. — Жил-был один мальчик. В детстве он был проказником…        Бридж села на скамейку, откинулась на спинку и закрыла глаза. — Мальчик мучил соседей, обижал девочек, дразнил свою собаку. Однажды, разозлившись, собака укусила его. Обиженный мальчик выгнал пса на улицу, — продолжил Лиам. — На следующий день он позвал собаку обратно, но она не вернулась. Долго мальчик бродил, но его верный друг не откликался. Мальчик уже хотел вернуться, когда среди кустов нашел бездыханное тельце собаки. Сколько бы тот ни плакал, ничего уже поделать было нельзя. Мальчик пошел обратно домой, но за ним следом двинулась тень. Она нависла над ним, грозная, обвиняющая. Мальчик побежал домой, но тень не отставала. Она преследовала его, куда бы он ни пошел. Мальчик пытался загладить вину, но тень неотступно следовала за ним. Прошли года нескончаемой тревоги и сожаления. Повзрослевший мужчина не обращал внимания на черный образ, следующий по пятам. Он позволил себе снова завести собаку, уже будучи стариком. Она провела с ним долгие пятнадцать лет. Оставалась она с ним и в последние минуты его жизни. Тень и тогда, безмолвная и корящая, висела над его кроватью. Умирая, старик плакал, а старая полуглухая собака вылизывала его слезы. Сквозь тихие рыдания старик признался. «Мне очень жаль, что я подвел своего друга. Я предал его. Не знаю, сумел бы он простить меня за это. Наверное, нет, раз тень все еще здесь… Но я понял, что мое прошлое не определяет мое будущее. Я понял, что, прежде чем двигаться дальше, я должен был сам простить себя. Об этом мне поведала тень.» Как только слова эти вырвались из его пересохших губ, тень растворилась. Старик зарыдал сильнее прежнего. Собака слизывала стекающие слезы хозяина и завыла, когда они в одно мгновение прекратились… — Печальная сказка. — отметила Селена. — Мне рассказал ее твой дедушка, когда я был маленьким, — с теплотой на душе отозвался Солсбери. — Признаться, я расплакался тогда! — Почему ты решил рассказать мне ее? — Не знаю. Почувствовал, что тебе нужно услышать ее еще раз! — Лиам пожимал плечами. — Это сказка о том… — Чш-ш-ш, не надо! Пусть это будет пищей для размышлений. Не сейчас, так на будущее. — они растерянно посмотрели друг на друга: на губах Селены замер палец Солсбери.        Лиам улыбнулся, поспешно убрал руку. — Прости. — Да… все нормально. — улыбнулась Бридж.        Солсбери перестал смеяться и теперь смотрел на Селену проникновенным взглядом. Он испытывал ее своим вниманием. От того, как Лиам смотрит на нее, кажется, будто Бридж нагая перед ним. Но нагая не телом, а душой. Солсбери отвел глаза прежде, чем Селена успела что-то сказать. — Мэри ждет тебя у себя?        «Он так переводит тему?» — крутила у себя в голове Бридж. — Да. Пойду собираться! — Хорошо вам провести время! — Лиам остался сидеть на скамейке.        Когда Селена обернулась, он махнул ей рукой и улыбнулся, но что-то в его улыбке не понравилось девушке. Было в ней что-то скорбное, печальное, полное тревоги. Заметив, что Бридж остановилась и смотрит на него, Лиам махнул ей еще раз и рассмеялся. — Иди же! Мэри не любит ждать.        Селена кивнула и скрылась в доме. Лиам, закрыв глаза, прошептал напутствие, которое Бридж бы никак не услышала. — Будь осторожна…        Селена готовилась к встрече с Мэри педантично и с некоторым волнением, в котором она не хотела признаваться самой себе. Подопечная, давно позабытая ею, вдруг стала для нее родной и знакомой по сравнению с остальными жителями Тотспела. Бридж застегнула последнюю пуговицу и внимательно оглядела себя в зеркале. На ней был скромный серый наряд. — Хм-м… чего-то не хватает. — Селена села за туалетный столик, повернула голову в одну сторону, затем в другую.        Открыла верхний ящик, достала помаду, пудру и душистую розовую воду. Осторожно понюхала каждый ингредиент, долго крутила в руках, не решаясь воспользоваться. — Ладно. Надеюсь, в них нет свинца и ртути, — Бридж внимательно вгляделась в свое лицо, чтобы увидеть сделанный естественный макияж. — Скоро ты выберешься отсюда!        Селена встала, поправила полы юбки и направилась в дом Мэри. Прислуга встретила Бридж у самого порога и, не задерживая, провела в холл. — Остальные гости уже пришли. — проговорила девушка. — Остальные? — ахнула Селена.        Когда они зашли, первым, кто бросился в глаза, был Берт. Он о чем-то оживленно говорил, а, повернувшись в их сторону, едва взглянул и отвернулся, чтобы закончить рассказ. — Лилит, мы тебя заждались! — Мэри взяла ее за руки и провела к столику. — Некрасиво заставлять ждать! Особенно девушку с твоим положением. — высказалась Амели. — Опаздывать не стоит людям с любым положением, — огрызнулась Бридж. — Так что прошу меня извинить! — Справедливо. — отметил Берт. — Я думала, мы будем одни… — прошептала Селена Мэри. — Не волнуйся, они скоро уйдут.        Мэри звякнула колокольчиком и прокричала: — Кэти, принеси закуски!        Звон колокольчика пробудил воспоминания вчерашнего вечера. «Не-е доверя-яй нико-о-му-у…» Она вспомнила, как руки вчера ее были измазаны в масляных красках. «Краски… замешан ли во всем этом Берт?» — подумала Селена. Она посмотрела на него, стараясь изобразить на лице беспристрастность. Берт словно специально избегал взгляда Бридж. Очевидно, он знал, что она смотрит на него, но продолжал играть в какую-то свою игру. — Лилит, не знаю, в чем дело, но ты изменилась! Настоящее преступление, что мы раньше так мало общались! — усмехнулась игриво Мэри. — Не вижу изменений. Как была хамкой, так и осталась. — Амели отхлебнула чаю, невозмутимо глядя на Селену. — Почему ты так не любит Лилит? — удивилась Мэри. — Потому что…        Она замолкла, стушевалась, не зная, что ответить. Дернув головой, сбросила локоны с плеч и сказала: — Обязательно нужна причина?        «О, Амели, не беспокойся, у тебя были причины меня невзлюбить…» — крутила мысли Бридж. Она никогда не шла навстречу Амели, оставляла после работы доделать бесконечный поток дел. И неважно, то был день рождения ее дочери или сочельник. Вся неуклюжесть Амели и нерасторопность… но она старалась, а Селене было плевать. Она не увольняла Амели из жалости и мучила из-за ее неспособности стать лучше. «Ты просто обычный, глупый, ничем не выдающийся человек, который достоин уважения хотя бы за то, что он старается.» — отметила про себя Бридж. Но она не уважала Амели. Она презирала ее, и Амели это чувствовала. «Почему я тебя держала около себя? Сама не знаю.» — мыслила Селена.        Кэти принесла закуски. — Что-нибудь еще? — Нет, оставь нас. — процедила Мэри.        Служанка поклонилась и удалилась, тихо закрыв за собой дверь. — Столько прекрасных дам в одном помещении! Предлагаю выпить за вас! — Берт взял бокал в руку и с улыбкой дернул им вверх. — Берт, вы хотите засмущать нас? — игриво хохотала Амели. — О, извольте, неужели вы не знали о своей красоте, чтобы смутиться от такого простого комплимента? — подыгрывал художник. — Не уж вы точно не догадываетесь о своей, раз еще ни одной женщине не удалось вдоволь изведать ее.        Селена подавилась чаем. — Прошу прощения… — выдавила она из себя. — Может, все наоборот, и я считаю, что женщины недостойны меня? — продолжал Берт, игнорируя извинения Бридж.        Амели рассмеялась и хлопнула перчаткой по его плечу. — И даже я? — игриво спросила она.        Мэри слушала их диалог с вытянутой прямой спиной, спокойно попивая чай. Ее лицо не выражало никаких эмоций. В этом аристократическом равнодушии Мэри скрывались сила и контроль ситуации. Берт галантно поцеловал тыльную сторону ладони Амели, посмотрел на девушку исподлобья, а затем медленно отстранился и сказал: — Я считаю, что мужчины растрачивают свой потенциал, бегая за каждой юбкой! Мужчина, как и женщина, должен отдаваться только самым лучшим.        Амели зарделась, опустила глаза и поднесла руку ко рту, чтобы скрыть румянец и улыбку. — Осторожнее, Берт, еще немного, и я отдам вам сердце! — Не спешите! Пока мне достаточно своего. — усмехнулся художник. — Он лукавит, Амели, как все мужчины. — улыбнулась Мэри. — Ты думаешь? — искренне удивилась Амели, словно Берта не было рядом.        Он рассмеялся Только тогда художник позволил себе взглянуть на Селену, но лишь на мгновение. — И в чем же я лукавлю, Мэри? — Когда мужчины говорят, что не нуждаются в женщине, это значит, что они нуждаются в одной конкретной, но в той, которую не могут заполучить. — ответила она. — Не придумывай, Мэри! — фыркнула Амели.        Хозяйка дома, все такая же собранная и спокойная, смотрела на Берта, а он — на нее. Они оба выглядели расслабленными, но это было напускным. Не отнимая глаз от гостя, Мэри слегка наклонила голову в сторону Бридж и спросила: — А ты, Лилит, согласна со мной? — Что она понимает в любви? На высокие чувства есть время только у таких, как мы! — влезла Амели. — Высокие чувства могут коснуться каждого: и пастуха, и короля! — Селена молниеносно нашла ответ. — И что же, наша пастушка тоже любила? — усмехнулась Амели.        Бридж прикрыла глаза, чтобы сдержать гнев. Амели даже в образе госпожи продолжает вызывать у нее презрительную жалость. — Я не знаю, что такое любовь, но не потому что не любила. — А потому что любила! — подобрал Берт.        Селена кивнула. — Любовь многообразна и изменчива. Ею можно назвать даже ненависть и злость. Любви чуждо лишь равнодушие! — Тебя послушаешь, так ты всех любишь! — не унималась Амели. — Вовсе нет. Я равнодушна! — Звучит печально. — заметила с грустью в глазах Мэри.        Берт ничего не сказал, только смотрел на Бридж, теперь в открытую. Казалось, его поразило это страшное, убийственное слово, вырвавшееся из уст девушки: «равнодушие». Мэри взглянула на часы, поднялась и принялась убирать чашки. — Совсем заболтались. Уже столько времени! Кэти!        Служанка вернулась, чтобы помочь убрать со стола. Берт поднялся. — Спешу откланяться. Еще много дел в мастерской! — Как славно! Нам в одну сторону. — улыбнулась Амели. — Все верно. — кивнул художник. — Как твоя голова, Берт? — поинтересовалась Мэри. — Боли усиливаются, но я держусь! — Свечи еще остались? — Да, пару штук. — Хорошо, пока хватит.        Берт поцеловал руку Мэри и поклонился Селене. — Был рад вас видеть, — улыбнулся он. — Амели, прошу! — Благодарю. — она взяла под руку Берта, и они вместе, точно в танце, упорхнули из холла.        Бридж смотрела им в спины, но Мэри отвлекла ее, приобняв за плечи. — Пойдем, дорогая, в более удобное место.        Мэри привели ее в свою спальню. Комната была просторной и светлой. Кровать скрывалась за балдахинами, придавая атмосфере интимность и таинственность, как бы манила зайти, отдаться страсти. На полу лежали раскиданные пуфики. — Присаживайся. — Мэри не спеша зажгла расставленные по всей комнате свечи.        Комната наполнилась ароматом мускуса и горячего воска. — Раньше я ненавидела это место: знала, что там, за балдахинами меня ждет он, — заговорила Мэри. — Стены впитали его запах… запах старого мужского тела. Иногда я чувствую его и сейчас. Не могу уснуть, пока не зажгу свечи. — Ты убила его? — испугалась Селена.        Рука Мэри замерла над пока еще не зажженным фитильком. — Грубый вопрос, на который я не дам тебе ответа, — Мэри не понравился вопрос Бридж. — А ты как думаешь? — Не верю, что ты могла его убить. — Зачем тогда задала вопрос? — Мэри скривилась.        Она достала сигарету, прикурила, затем присоединилась к Селене. Мэри расправила юбку, стряхнула пепел прям на пол и сказала: — Я давно хотела с тобой поговорить. Раньше ты меня не жаловала и отказывалась приходить ко мне. — Чем же вызван твой интерес? — удивилась Бридж. — В этом городе так скучно, что все посходили с ума. И сами боятся друг друга, зная о сумасшествии своем и чужом. — Ты про семью Солсбери?        Глаза Мэри сверкнули. — Жозефина — истеричная натура. Ей можно управлять как марионеткой! Их художник — вот темная лошадка, — усмехнулась она. — На вид он очень спокойный, ну прямо сытый кот, но стоило мне пошутить насчет той странной фотографии у него в кармане, как он едва ли не задушил меня! Темпераментный мужчина.        Мэри бросила на Селену хищный, почти пожирающий взгляд. — Да и ты странная особо! Не могу разгадать твоих мотивов. — Что за фотография? — Бридж перевела тему.        Мэри сделала затяжку, игриво наблюдала за гостьей. Вытянула губы и пустила клубни дыма ей в лицо. Мэри рассмеялась, откинув голову назад. Зачем резко умолкла и медленно провела языком по губам. — Спроси у него сама. Он же твой любовник! — Сейчас все иначе! — прошипела Селена. — Я уже поняла, — улыбнулась Мэри. — Берт не верит в твою забывчивость: он слишком хорошо тебя знает. Но его обидели твои игры, и теперь он не подпустит тебя к себе, даже если ты этого захочешь. — Откуда ты знаешь… о нас с Бертом?        Мэри коснулась плеча Бридж и томно прошептала: — Я все знаю, моя дорогая! — Может, тогда и о Тарологе можешь рассказать?        Свечи разом погасли. Комната погрузилась во мрак, чтобы затем так же, в одно мгновение, вспыхнуть от дрожащий огней. — Что это было? — ахнула Селена.        Но Мэри словно бы не заметила ничего странного и не услышала вопроса. — Таролог… да, я с ним встречалась…        Бридж поежилась. Казалось, Таролог стоял у нее за спиной, с усмешкой наблюдая за ее попытками разузнать о нем. Селена с опаской обернулась через плечо… Никого. Веселье, охватившее Мэри, тоже улетучилось. Она больше не смеялась. Невозмутимо стряхнув пепел, она продолжила курить. — Однажды он коснулся моей руки, и я вдруг ощутила такую ненависть, такую нестерпимую обиду… — начала Мэри. Это тьма так и осталась во мне. Я не могу от нее избавиться. Я даже не понимаю ее причины! Но я научилась с ней уживаться и находить выход. — Вы о чем-то говорили с ним? — спросила Бридж. — Нет. Одно касание. Все, что было между нами!        Мэри взмахнула руками, будто о чем-то вспомнила, и воскликнула: — У меня идея! Как насчет того, чтобы сыграть в игру? — она достала из комода колоду карт. — В Таро не играют, но судьба играет с нами, почему бы и нам не сыграть с судьбой? — Ну конечно же… Таро.        Мэри вернулась на место и принялась объяснять правила игры. — Ты вытянешь карту. Если она будет обращена против тебя, ты поведаешь мне какую-то тайну. Если она будет обращена на тебя, тогда тайну поведаю я. Согласна? — Согласна, — кивнула Селена. — Если играть с судьбой, может оказаться, что это и есть наша судьба! — Как точно подмечено. — заметила Мэри.        Она размешала колоду и протянула карты, раскинутые веером. — Выбирай.        Бридж вытянула первую карту. — Повезло! Придется откровенничать мне. — Мэри поднялась и стала расхаживать туда-сюда, пытаясь собраться с мыслями.        Ее пальцы, едва касаясь, повторяли контур каждой вещи, рядом с которой она проходила. Наконец раздался ее голос, сдержанный, на грани апатии. — Я выросла в бедной семье. Иногда мы по нескольку дней не ели. Мать заболела, когда я была еще маленькой, и многие годы она растила меня сквозь боль. Она работала и драила нашу каморку, невзирая на муки, которые испытывало ее тело. Я мечтала купить матери дом, где служанки делали бы все за нее; где она могла бы отдохнуть, — разум движением Мэри откинула полы юбки назад и села на прежнее место. — Но я не успела. Мама умерла, а отчим продал меня в бордель! Теперь я миссис Браун. Вдова мужчины, выкупившего меня как вещь, пусть и любимую.        Мэри рассказала Селене, что мечтает построить для матери дом ее мечты. История пересекается с реальным миром. — Уверена, в другой жизни у тебя все вышло куда лучше! — улыбнулась Бридж.        Мэри печально рассмеялась. — Что ж, жаль, что я не помню других жизней.        Она снова поднялась и начала кружиться, плавно двигая руками. Мэри стала напевать медленную мелодию. — Что ты делаешь? — то ли дело было в обстановке, то ли в загадочных разговорах с Мэри под звуки ее тихого, ласкового голоса, полного уверенности в каждом слове, но Селена вдруг ощутила себя как дома.        Ее тело налилось свинцом, разум помутнел, а губы то и дело норовили растянуться в беспричинной улыбке. — Ты знаешь, что такое адажио, Лилит? Это темп в музыке… неспешный, как твой танец. — Мэри закрыла глаза и улыбнулась, продолжая словно бы плыть по спальне.        Она подошла к Селене и протянула ей руки. — Станцуй со мной, — Мэри увлекла ее за собой, и они закружились под тихую мелодию, которую она напевала. — Я уж начала думать, почему не действует. — Ты о чем? — удивилась Бридж.        Мэри прижалась к ней и прошептала на ухо: — Спасибо, что скрасила этот день! В благодарность хочу подарить тебе новые эмоции!        Перед глазами все поплыло. — Что происходит? — смутилась Селена. — Я зажгла специальные свечи. Они снимут с тебя оковы. Ты всегда так напряжена… — Мэри закружилась, вынуждая Бридж последовать за ней.        Комната слилась в одно вечно движущееся пятно. Руки Мэри блуждали по телу гостьи, но не задерживались ни на одном месте. Селена видела перед собой распахнутые глаза девушки, они были везде, куда ни посмотри. — Скажи, ты правда ничего не помнишь? — дыхание Мэри, вырвавшееся с шепотом, обожгло ухо. — Нет… — Ты не помнишь наш уговор? Или решила пойти против меня? — Мэри, закружившись, скрылась за спиной Бридж, и снова зашептала: — Ответь, Лилит…        «Она хочет выведать что-то.» — думала про себя Селена. — Я ничего не помню, Мэри. Я говорю правду, и свечи тебе не помогут!        Она приобняла Бридж за плечи. — Я так была зла, когда узнала, что ты развлекаешься с Бертом… Что ты выбрала его, а не меня… Но ты избегала встреч со мной. Считала, что я недостойна твоего внимания! Ведь у тебя голубая кровь, а я — грязная простолюдинка. И грязь эту не смыть, хоть одень меня в платье и научи манерам… — голос Мэри гипнотизировал, тянул в пучину сладострастного забвения.        Селена из последних сил стояла на ногах. — Ты одурманила меня… — она отбросила с себя чужие руки. — Ты злишься на меня за это? — удивилась Мэри. — Зачем ты это сделала? — Я хотела, чтобы ты расслабилась. — Мэри задула свечи. — Не лучший способ подружиться со мной!        Мэри равнодушно пожала плечами. — Буду знать. — взгляд ее стал холодным и отстраненным, как будто она резко потеряла к Селене интерес. — Я ухожу! — Спасибо, что заглянула, — улыбнулась Мэри. — Кэти проведет тебя.        Когда дверь за Селеной закрылась, плечи Мэри опустились и сгорбились. Она задрожала мелкой дрожью и упала на кровать. «Я все испортила!» — крутила про себя Мэри.        Завидев Бридж, Кэти отложила тряпку, которой она вытирала пыль, и спросила: — Уже уходишь? — Да.        По лицу служанки было видно, что она хочет узнать детали, но не решалась. Уже у двери Селена обернулась к ней, собираясь что-то сказать, но тут же позабыв из-за все еще затуманенной свечами головы. — Все нормально, Лилит? — беспокоилась Кэти. — Да… я просто… Почему ты боишься заходить к нам в отель? Это как-то связано с пропажами людей? И какое отношение ко всему этому имеет Мэри? — О, если бы люди просто пропадали, было бы не так страшно, — Кэти тут же умолкла, осознав, что ляпнула лишнего, и боязливо обернулась проверить, нет ли поблизости хозяйки. — Почему ты задаешь эти вопросы? Ты сама мне давно говорила: то, что не касается нас самих, не должно нас ни пугать, ни волновать. — Не помню, чтобы говорила это! — Ты сказала это до того, как изменилась, — смутилась Кэти. — Ты будто посмотрела на наш город со стороны и ужаснулась, а ведь раньше была его частью. — Так я знала, что происходит в отеле?        Кэти нервно рассмеялась. — Знала? О, я бы так не сказала.        Из комнаты Мэри послышался надтреснутый голос, зовущий прислугу. — Мне пора! Кажется, она не в духе. Не лезь ты в это дело. И не говори никому о нашем разговоре, ладно? — Кэти подобрала полы юбки и побежала к Мэри.        Похоже, во всем этом замешано куда больше людей, чем Роб думал. На улице пахло приближающимся дождем. В небе громыхало. Люди торопливо бежали по своим делам, пытаясь успеть до того, как хлынет ливень. Селена тоже ускорила шаг. — Роб?        Он шел, глядя себе под ноги, и о чем-то думал, хмуря брови. — Лилит? Ты откуда? — искренне удивился Роберт. — Я была у Мэри. Нам нужно поговорить. — Мне тоже есть что тебе сказать. — Ты что-то узнал? — с надеждой спрашивала Бридж. — Давай я лучше покажу.        Они немного замялись: оба были рады увидеть друг друга и смутились от этого. В городе тайн и загадок лишь они одни стали выбившимися винтиками. Наконец Роб улыбнулся и махнул рукой. — Прошу. — Благодарю!        Когда они направились в неизвестном направлении, Селена поделилась тем, что узнала. Она передала Штицхену книгу, найденную в библиотеке. Он пролистал ее. — Думаешь, Жозефина причастна к эпидемии в Тотспеле? — Эпидемия? Все настолько серьезно? — ахнула Бридж. — Городок небольшой. Я слышал уже о пяти заболевших. Вопрос времени, когда заболеют остальные.        Весь оставшийся путь они молчали. Селена, к своему удивлению, ощущала себя рядом с Робом спокойно, почти как дома. Они были едва знакомы в реальном мире, но здесь этого оказалось достаточно, чтобы довериться ему. И все же, Роберт остается таким же закрытым, как и в их первую встречу с Бридж. Штицхен, в свою очередь, пытался ответить себе на один вопрос: «Я узнал так много о Лилит, но продолжаю ей доверять. Почему?» Он бросал на Селену мимолетные взгляды, каждый раз надеясь найти в ее лице что-то, что помогло бы ему понять… «Где мы с ней встречались?» Эта мысль стала почти навязчивой. Роб тряхнул головой и постарался сосредоточиться на дороге.        Увидев деревянные кресты, кое-как вколоченные в землю, Бридж остановилась. — Кладбище?        Они подошли к одной из могил. — Они все безымянные. — заметила Селена. — В Тотспеле есть еще одно кладбище, уже с именами. Зачем такому небольшому городку несколько кладбищ? — Как ты его нашел? — удивилась Бридж. — Времени зря не теряю! — Роб тепло улыбнулся.        Селена села на корточки, коснулась еще мокрой земли. — Могила еще свежая.        Роб едва заметно вздрогнул. Он отвернулся, чтобы Бридж не видела его лица, и некоторое время смотрел куда-то вдаль, пока не смог совладать с эмоциями. — Да, похоже, это могила моей матери. — Что? — ахнула Селена. — Мне очень жаль, Роб…        Он прошелся вдоль рядов с покосившимися крестами. — Ты задал вопрос, зачем Тотспелу второе кладбище. У тебя есть на него ответ? — Возможно. — И какой же? — Бридж внимательно слушала Штицхена. — Я думаю, весь город знает, что здесь происходит, — начал Роб. — Они позволяют чужакам попадаться в сети, словно в паутину паука. Этот город поглощает других людей, а всем будто бы плевать! — Ты думаешь… — Да, я думаю, здесь захоронены все посетители отеля!