***
Селена сидела на скамейке, со злостью пиная траву, да так сильно, что отлетали вырванные клочья вместе с землей. Уже который раз, когда к ней приходят потенциальные родители, она, словно назло, ведет себя отвратительно. Притворяется глупой, недалекой, грубит, демонстрирует, какая она неряшливая, никудышная. Ей казалось, что ее выставляют, как мартышку в цирке: «Посмотрите, какая она забавная! Посмотрите, как она умеет считать! А как танцует!» Ей казалось, ее хотели продать. А она не желала продаваться. Бридж хотела, чтобы ее любили не за что-то, а вопреки, как это делали ее родители… Она не в первый раз сорвала встречу с людьми, которые были не прочь удочерить взрослую девочку. Но в этот раз она почему-то расплакалась после содеянного. Те люди показались ей хорошими, добрыми. Но тем сильнее Селене хотелось доказать, что она не достойна их, что они пожалеют, непременно пожалеют, если выберут ее! Так пусть увидят сейчас, с кем они столкнутся! — Дура! Какая же ты дура! — рыдая кричала Бридж. Она ненавидела себя за это. Ненавидела потенциальных родителей за их расстроенные, непонимающие лица! Селена втянула щеки и со всей силы сжала челюсть. Рот наполнился кровью. Боль помогла успокоить нервы. — Так и знала, что найду тебя здесь. — послышался голос директрисы. — Ну давайте, ругайте меня! Я знаю, что опять все испортила! Директриса хотела было начать очередное нравоучение, но осеклась при этих словах. Она заметила мокрые ресницы девочки, на которых замерли невыплаканные слезы. Гнев женщины утих. Она села рядом с воспитательницей и заговорила спокойно, но все так же бескомпромиссно и прямолинейно, как привыкла: — Не знаю, чего ты добиваешься. Наверное, чтобы все догадались, как ты несчастна! Мы знаем. Все дети здесь несчастны. И я несчастна! Каждый в этом мерзком мире по-своему несчастен. И что же, теперь всем устраивать шоу и демонстративно убегать, чтобы побыть в одиночестве? Селена молчала. Ей было нечего ответить. — Прости, если открою страшную правду, но всем плевать, что ты там чувствуешь, — голос директрисы стал холодным, металлическим. — Никто тебя не спасет. У тебя есть только ты сама! И, поверь, тебе повезло, что ты поймешь это сейчас, а не в сорок лет в промежутках между своим нытьем о том, как весь мир виноват в твоих неудачах! Не вини других в своих проблемах, не смей показывать свою слабость! Борись или, будь добра, избавь мир от вида своих жалких содроганий. — Вы слишком злая. — заметила Бридж. — Быть добрым — роскошь, которую такие, как мы с тобой, не можем себе позволить. Директриса улыбнулась, поднялась со скамьи и направилась обратно. — Идешь? — спросила она. — Я?.. Да… Селена смахнула слезы и бросилась за ней. Больше она не плакала в детском доме.***
Роберт поднялся, прерывая размышления Бридж. Он хотел что-то сказать, но передумал. — Я помогу тебе, чем смогу! — прервала тишину Селена. — Буду признателен. Бридж помедлила, но все же спросила: — Ты не видел странные… тени? — Тени? Не совсем понимаю… — усомнился Роб. — В городе творится что-то неладное. В пабе человек замертво упал, а над ним нависла тень. Я видела ее и у себя в комнате! — Ты, вероятно, неправильно меня поняла. Я хочу понять, куда пропала моя мать, а не… — Да, ты прав. Ерунда какая-то! — Селена махнула рукой в сторону Штицхена. — Если будет что-нибудь еще, дай знать. Он поклонился и, пожелав Бридж доброй ночи, ушел в дом. Селена смотрела ему вслед и, когда его фигура скрылась за дверью, заметила Жозефину, стоящую у окна. Она наблюдала за ними. Лицо хозяйки походило на маску гнева и подозрений, что вызвал их разговор наедине. Бридж это не нравится. Сделав вид, что не заметила Жозефину, она вернулась к себе в комнату и не выходила уже до самого утра. Теплые лучи солнца, минуя шторы, коснулись кровати Селены, добрались до ее лица, вынуждая пробудиться ото сна. Она лениво потянулась, отбросила одеяло и подошла к окну. Бридж раздражительно подумала о том, что она еще больше привыкает к этому миру. Ведет себя так, будто и уходить не собирается. «Я обязана… просто обязана выбраться отсюда!» — Селена засыпает и просыпается с этими мыслями, но все еще ни на йоту не приблизилась к спасению. В дверь постучали. — Да? — окликнула Бридж. Жозефина по-хозяйски оглядела комнату. — Сегодня служба в церкви. — без особо приветствия начала она. — Мне-то что? — фыркнула Селена. Хозяйка оскорбленно отпрянула. — Будешь говорить подобное, я вымою твой рот с мылом! Накинь на себя что-то. Пойдем ко мне в покои, я подберу тебе что-нибудь поприличней. Не хочу, чтобы ты меня опозорила. Бридж закрыла глаза, несколько раз выдохнула. Ей стоило держать себя в руках, ведь прогулка не помешает. Селена надела платье и направилась к Жозефине. В комнате хозяйки было темно, пахло ладаном и чем-то мятным. Тут и там стояли наполовину расплавленные свечи. На ковре у кровати были заметны два стертых полукруга от постоянных молитв на коленях, которые Жозефина никогда не пропускала перед сном. — Покрутись, дорогая! — попросила хозяйка. Селена снова почувствовала себя мартышкой, выставленной напоказ, и сердито ответила: — Просто дай мне, что надеть, и закончим на этом! — Ты сегодня не в настроении? — улыбнулась Жозефина. Она начала перебирать платья с многозначительной улыбкой. — Не понимаю, зачем ты меня повсюду таскаешь! — возмутилась Бридж. — Ты моя служанка. Ты почему-то постоянно об этом забываешь! Жозефина выбрала платье и подошла к Селене. — Я помню тебя совсем малюткой. Любила рисовать и сидеть у меня на руках… — Как мило! — отрезала Бридж. — Я тебя терпеть не могла, — усмехнулась Жозефина. — Померь платье! Пока Селена одевалась за ширмой, хозяйка продолжила: — Вы с Лиамом были неразлучны. Он постоянно шел у тебя на поводу. Твое мнение для него было важнее моего. «К чему эти излияния? Что ей нужно от меня?» — крутила Бридж. — Моей любви он стеснялся, в то время как твоей всегда жаждал, — не унималась Жозефина. — Но мы обе знаем, что ты слишком эгоистична, чтобы любить кого-то, кроме себя… Покажись, хочу посмотреть на тебя! Селена вышла из-за ширмы в одежде прислуги: белая кофта приятная наощупь, спущенные плечи, ближе к запястью рукава-фонари, и темно-зеленая юбка в пол. — Неплохо, — Жозефина поправила воротник, заправила прядь волос за ухо и еще раз оглядела Бридж. — Нет, так не пойдет! Присядь, я сделаю тебе прическу. — Это всего лишь воскресная служба. — Селена недовольно закатила глаза. — Ты присядь, присядь! — улыбнулась хозяйка. Она распустила Бридж волосы, взяла гребешок и стала медленно расчесывать. Селена видела лицо Жозефины в отражении зеркала. — Это не просто служба! Там собираются сливки и отбросы общества — все, что нужно, чтобы понять, что происходит в городе. — Еще одно светское место, где нет места религии! — огрызнулась Бридж. — У тебя очень мягкие волосы, — перевела тему хозяйка. — И личико у тебя красивое. Такие мужчинам нравятся! Она все водила гребешком туда-сюда, не отводя взгляд от глаз Селены. — Хоть ты и служанка, но все еще завидная невеста, — отметила Жозефина. — У тебя шикарные покои, о которых могут только мечтать такие, как ты! Достойная одежда, еда на столе и крыша над головой. Все это тебе дали мы. Я не советую кусать руку, которая тебя кормит. — К чему ты ведешь? — скривилась Бридж. Жозефина стянула волосы на затылке так, что Селене стало больно. — Вы с мистером Штицхеном так чудно ворковали в саду. Надеюсь, ты с ним осторожна? — прошипела хозяйка. — Отпусти меня! Жозефина лишь сильнее стиснула волосы Бридж. — Тебе не нужно водиться с нашим гостем, если не хочешь последствий! Селена вскочила и обернулась к ней. — Довольно! Если вам есть что скрывать, говори напрямую, потому что я ни черта не понимаю! — Мы скрываем не больше, чем ты, милая, — улыбнулась Жозефина. — Как тебе прическа? Она повернула Бридж к зеркалу. Часть медных волос Селены была собрана в красивый и аккуратный пучок, а другая часть осторожно легла на правое плечо. Бридж едва взглянула на себя и почти выбежала из комнаты. Жозефина улыбнулась, приблизила лицо к зеркалу и поправила свои локоны, распевая под нос какую-то мелодию. — Глупышка! Сама запуталась в своих играх. — процедила она, так же не спеша вышла и закрыла дверь на ключ. По дороге в церковь Жозефина и Селена не разговаривали. Бридж шла впереди, как если бы шла сама. Служба уже началась, когда они пришли. Завидев Жозефину, каждый кивал головой, здороваясь, а кто-то и вовсе протягивал руку. Ее, видно, уважают здесь. Священник, склонившись над книгой, читал проповедь, жители Тотспела слушали его молча, с должным вниманием. Селена не могла сосредоточиться на голосе священника: ее мысли разлетались в стороны, точно напуганные птицы. Бридж чувствовала отчаяние, беспросветную тьму без конца и края. Впервые за столько лет вернулось ощущение беспомощности. Город хранил тайны, но зачем Селене решать их? Как это поможет ей сбежать из этого мира? Бридж будто снова было пятнадцать. Она не знала, что ей делать и как пережить возникшие трудности. Дальше так продолжаться не может. Что Селена здесь делает? К чему это все? Она огляделась: кто-то из жителей глядел возвышенным, одухотворенным взглядом, а кто-то смотрел на святого отца пустыми и непонимающими глазами. Жозефина была права: бедняки в обносках сидели рядом с богатыми дамами, показушно игнорирующими своих нищих соседей. Священник умолк. Все повставали с мест. — Не хочешь исповедаться? — спросила Жозефина. — Это глупо! — отметила Бридж. — Тебе станет легче. Может, святому отцу удастся вразумить тебя. Селена взглянула на исповедальню. Шторка была сложена, виднелось пустующее сидение. — Ладно! Никогда этого не делала. — Главное, открой свое сердце! — улыбнулась Жозефина, ладонью указывая на левую грудь. Бридж зашла внутрь и отдернула штору, отгораживая себя от посторонних глаз. Некоторое время она сидела неподвижно. На той стороне никого не было. Вскоре послышались шаги, кто-то прикрыл шторку и присел. Селена, волнуясь, заерзала на стуле. Со скрипом открылась перегородка, и раздался тихий, словно бы бестелесный голос: — Говори, дитя мое. Бридж выпрямилась, прижалась к железной решетке, пытаясь разглядеть человека по ту сторону. Но, кроме едва заметной тени, лица было не разглядеть. — Я не знаю, как это делается! — прошептала Селена. — Что тебя мучает? Бридж вздохнула. — Я хочу покаяться! — Все мы не без греха. Слушаю тебя… — Я наделала в своей жизни много плохого: делала людям больно, не заботилась об их чувствах. — начала Селена. — Ты сожалеешь об этом? — Да… нет! — задумалась Бридж. — Нет? — удивился священник. — Я знаю, что это плохо, но иногда… иногда они заслуживали этого! Селена помолчала, затем сказала: — Я сделаю все, чтобы выбраться отсюда! Если мне нужно измениться, я подстроюсь. Но если они хотят, чтобы я пресмыкалась, они этого не дождутся! Я найду выход, как всегда находила… На той стороне раздался тихий смех. Бридж вздрогнула, узнав его. Она схватилась за решетку и прошипела: — Ты! — В тебе просыпается сожаление. Через это должен пройти каждый человек, — начал Таролог. — Но пока этого недостаточно… Так тебе меня не найти… За решеткой вспыхнули два горящих глаза, затем последовал оглушительных злобных смех. — Так не пойдет… — Селена выскочила из будки. Она с яростью сдвинула штору, чуть не сорвав ее с петель. В исповедальне никого не оказалось. Ни сидении лежала лишь одна карта. Без рисунка. На ней была издевательская надпись: «Имей смелость взглянуть мне в глаза. Найди меня!» Селена скомкала ее, как только прочла. — Рада видеть тебя здесь! — за спиной раздался голос девушки. — Мэри?.. Взаимно! — Все хорошо? На тебе лица нет! — ужаснулась девушка. — Да… все отлично! — соврала Бридж. — В прошлый раз нам так и не удалось нормально поговорить, — начала Мэри. — Как насчет того, чтобы собраться у меня за чашечкой чая? Она придвинулась чуть ближе и заговорчески прошептала: — Без Жозефины и посторонних глаз! Селена посмотрела за спину Мэри. Жозефина о чем-то говорила со священником, так же оглядываясь по сторонам. Бридж рассеянно ответила: — Да, буду рада! — Отлично! Тогда жду тебя завтра. К ним подошел священник. — Святой отец. — улыбнулась Мэри. Сделав прощальный книксен, девушка удалилась. — Желаете исповедаться, Лилит? — спросил священник. — Мне хватило, спасибо… В руках священник держал книгу с необычными узорами, напоминающую том с рассказами, которую ей в детстве читала бабушка. — Любите сказки? — удивилась Селена. Священник, явно оскорбленный, ответил: — Считаете священное писание сказкой? — Оу… — смутилась Бридж. — Вы выглядите истощенной. Позвольте угостить вас отваром, — в эту же минуту священник уже улыбался. — Я всегда даю его прихожанам, когда они приходят ко мне в таком же состоянии. Он протянул кубок с коричневой жидкостью. Отвар был теплый и пах крепким чаем. Селена взяла в руки деревянный кубок и выпила. На вкус отвар оказался до тошноты горьким и терпким. Бридж закашляла. — Чш-ш-ш… полезное всегда невкусное! — заметил священник. Селена почти впихнула кубок обратно. — Да уж, спасибо… Кха-кха! Здесь нечем дышать… я выйду на воздух. — О, разумеется. Бридж, словно в бреду, вышла на улицу. Девушка села на ступеньки и некоторое время просто дышала. «Что за гадость он мне дал?» — возмущалась про себя Селена. Жозефина остановилась за ее спиной, положила ей руку на плечо и спросила: — Пойдем домой? — Да… да, мне нехорошо… Бридж побрела в сторону отеля. Перед глазами все плыло. В ушах звенело. Поднимаясь по лестницам, ноги раз за раком спотыкались, руки цепляли то за поручни, то за балясины. Жозефина остановилась у первой ступеньки, наблюдая за натужными попытками служанки подняться. — С тобой все нормально, Лилит? — Да… нужно просто прилечь… Селена спешила, но затуманенный мозг не понимал, куда. Осознание пришло уже перед высокими дверьми, ведущими в библиотеку. Бридж опустила ручку и толкнула дверь. Стеллажи с книгами двоились, троились перед глазами. «Зачем я пришла сюда?» — удивилась Селена самой себе. Ее мысли были спутаны. Бридж не задумывалась о том, что ней происходит и что она ищет. Точно ищейка, следующая по запаху, следовала за зовом. Обошла библиотеку и, заметив на одном из стеллажей высеченный герб, остановилась. Оглядела книги. — Это то, что мне нужно? — Селена не знала, к кому обращается и обращалась ли к кому-то вообще. В полубреду потянулась за книгой. Она взяла в руки «Дневник Эдгара Солсбери». Бридж почти сползла на пол. Пару минут она просто сидела с закрытыми глазами, пока не прошло головокружение, затем открыла дневник и принялась читать. Из записей очень быстро стало понятно, что Эдгар Солсбери — дедушка Лиама и Жозефины.«Несчастья — извечный попутчик жителей Тотспела. Дух проклятия сокрыт в самом имени города. Мой верный товарищ умер, не выдержав позора банкротства. Мы оба пережили смерть наших детей, оба стали родителями своих внуков. Теперь под моим крылом и его дитя. Юная Лилит. Боюсь, как бы ее не коснулось наше семейное безумие. Мои деньги помогли сокрыть язвы нашего семейства, но язвы эти будут продолжать гноиться и расти под надзором общества. Что будет, когда и меня не станет? За что наказал меня Всевышний? За что послал на Собсбери безумие по… слово не разобраться… линии?»
— Безумие, которое передается по какой-то линии. Мужской или женской, — размышляла вслух Селена. — О каком безумии он говорит? Семья Собсбери страдала от психических расстройств? Бридж перелистнула страницу.Я знаю, прощения Всевышнего мне не видать. За каждый проступок следует наказание, но я уберег от этого своих детей. Слишком тяжелое бремя. Как мучительно его нести…»
Дальше шел несвязный поток мыслей, понять который было почти невозможно. Замечательно! Из всех жителей этого города Селена обосновалась с самыми чокнутыми. Словно невидимая рука тянула ее сюда. Бридж должна была это прочитать. Если она поговорит об этом с Жозефиной, та начнет отпираться. И только Роб настроен решительно. Селене следует быть осторожной, если она хочет действительно что-то узнать. Возможно, разгадав секреты этой семьи и этого отеля, она сможет выбраться отсюда. Иного выхода Бридж не видела. Она поднялась. Ей стало немного лучше. «Чертов священник с его самодельными отварами…» — ругалась мысленно Селена. Она хотела вернуть дневник на место, но заметила книгу, напоминающую ту, что держал святой отец. Бридж хотела прилечь, но эта книга не дает ей покоя. Тогда Селена решила узнать, что скрывается в ней. Девушка провела рукой по обложке. Узоры были позолоченные, аккуратные, словно бы сделанные вручную. На первых же страницах говорилось о мире, в который попадают души, очищенные покаянием.«Всевышний проведет тебя по мосту, и ты увидишь страну, лишенную смертей и боли.»
В книге было полно рисунков, как во всякой сказке. Селена вглядывалась в них, пораженная. За ветвистыми деревьями, там, на возвышенности, живут древние существа. И зовется их маленькая страна Valle Deliria. Взглянешь разок, решишь, что человек; подойдешь поближе — поймешь, что нечто иное. Стоит девушке заправить волосы, увидишь уши, длинные, острые. А поднимет свои ресницы, утонешь в ее сияющих глазах. Их острый взор направлен в прошлое и в будущее, сердце полно любви, а душа — покоя. Но не каждому суждено стать одним из них! Скрывают они от глаз посторонних священную гору свою. А в горе этой пещера, древняя, как весь мир. На стенах ее пляшут тени, но не стоит обольщаться их танцами: они скрывают нечто более важное. Старшие арканы, ниспосланные и нарисованные богами, безмолвные, но мудрые, хранят все тайны мироздания… Бридж захлопнула книгу и вернула на место. Девушка узнала о поверьях Тотспела. «Какая-то чушь… они молятся на сказку об… эльфах?» — усмехнулась Селена. И снова Таро. Все связано, но почему? Бридж пошатнулась, схватилась за голову. «Обдумаю это позже. Я едва стою на ногах…» — подумала она. Девушка шла по коридору, не отнимая руки от стены, боясь упасть в обморок. У окна стоял Роберт и наблюдал за садом, нагло покуривая сигару. Он мельком посмотрел в сторону, услышав шаги, но тут же отвернулся, незаинтересованный. Селена споткнулась, упала на четвереньки, больше не в силах подняться. «Становится все хуже… что происходит? Меня отравили?» — испугалась Бридж. Она видела пол, ворсинки на ковре, но затем все поплыло, казалось, Селена была на судне, что уносит сильным течением. Бридж ощутила, как чьи-то крепкие руки обхватывают ее талию и поднимают. — Что с тобой? — ужаснулся Роб. — Я… Ноги подкосились. — Тише! — Роб поднял Селену на руки. Она безвольно уткнулась ему в шею. — Не теряй сознание! Слышишь? Но Бридж уже не слышала… Пальцы Роберта вцепились в нее мертвой хваткой. Он заметил на теле Селены большие волдыри, ощутил, какая она была горячая. Ей стало плохо, но Бридж даже не подумала просить о помощи. Она была готова ползти до самой комнаты, ползти пока не кончатся силы… «Как можно быть такой упрямой?» — подумал Роб, скривив лицо. Он спустился в холл и прокричал: — Кто-нибудь, сейчас же, сюда! К нему выбежали Жозефина, но остановилась, увидев Селену. Хозяйка вглядывалась в лицо девушки, растерянная, но не удивленная, и словно бы что-то решала. — Ну же, скорее! — от ужаса Роберт переходил на крик. Жозефина встрепенулась, бросилась к Бридж со слезами на глазах. — Бедная девочка, мне так жаль! Так жаль! — Что с ней? — прошептал Роб. — Ее нужно отнести в мой кабинет. — Ведите! — настаивал Штицхен. — Лилит? Что с ней? — ахнул Лиам. Он не успел закрыть входную дверь, когда увидел бездыханную Селену. — Ей стало плохо… — начал Роб. — У нас мало времени! — напомнила Жозефина. Они помчались в кабинет хозяйки. — Кладите ее на стол! — кричал Лиам. Роберт положил Бридж и отошел, чтобы не мешать. Ее лицо было бледное, неподвижное, словно у куклы. На руках и ногах появлялось все больше волдырей. — Говори, что делать! — Лиам был наготове. — Для начала успокойся! — велела Жозефина, едва сдерживая очередной поток слез. Она начала лихорадочно открывать и закрывать шкафчики, пытаясь среди десятка колб и банок найти нужную ей. Повсюду были какие-то эликсиры, инструменты, пипетки, чистые тряпки, но покрытые уже несмываемыми пятнами от крови. — Что это за место? — спросил Роб. — Жозефина спасает жителей от «точки невозврата». — пояснил Лиам. — «Точка невозврата» что это? — Болезнь, поразившая Тотспел! — Вот оно! Нашла! — обрадовалась Жозефина. Она намочила тряпки жидкостью из банки. — Накладывайте на волдыри! Мы должна сначала избавиться от них, — начала Солсбери. — Смотрите, не пропустите ни одного! — Лилит, дорогая, держись! — прошептал Лиам. — Она справится. — уверенно произнес Роберт. От лекарства волдыри стали лопаться. — Теперь мазь. Мажьте раны… Обильно! Не жалейте. Вот так… — Жозефина взяла мазь и выдавила содержимое на руки. — Мажьте-мажьте! Я пока сделаю противоядие. Роб исправно выполнял указания. Время от времени он смотрел на все еще безжизненное лицо Селены. Он убрал пряди волос с ее щек. — Появился румянец… — заметил Штицхен. — Она оправится, вот увидите! Приподнимите ей голову. — указала Жозефина. Лиам бережно приподнял Бридж. Солсбери подставила к пересохшим губам кружку и стала поить Селену. Спустя пару минут девушка резко распахнула глаза, тут же немного приподнялась и начала безудержно кашлять. — Лилит! — обрадовался Лиам. Но Бридж, не отреагировав, снова закрыла глаза. — Лилит! — с грустью и разочарованием прошептал Солсбери. — С ней все будет в порядке! Девочке нужен отдых. Помогите отнести ее в постель. — уверяла Жозефина. Лиам хотел поднять Селену, но Роб не позволил. — Ты сам сейчас в обморок упадешь. Я отнесу ее! — Я помогу ее уложить. — не отступала Жозефина. — Сестрица, останься! Хочу поговорить с тобой. — голос Лиама стал металлическим, озлобленным. — Лиам, это не… — Все нормально. Я разберусь! — Роберт все понял с полуслова и удалился из кабинета на руках с Бридж. Он положил Селену на кровать, укрыл ее одеялом. Сел на край и, некоторое время понаблюдав, как она мирно спит, прошептал: — Хорошо, что мы не в таком жестоком мире, каким он видится тебе. — Роб подоткнул одеяло и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Бридж медленно, лениво разлепила веки и уставилась в потолок. Она была в своей кровати, в ставшей уже родной комнате. Селена чувствовала себя немного уставшей, но здоровой. Рядом с ней сидел Роб. Его локти покоились на коленях, взгляд был устремлен в окно. Бридж не двигалась и некоторое время наблюдала за ним. Штицхен выглядел несчастным, но по-военному собранным. Напряженные мышцы очерчивали грозный силуэт, обтянутый в одежду истинного аристократа. Может, потому что Селена знала, кем он был в реальности, но Роб казался чужим в этом мире. Как и она… Наконец, он посмотрел на нее и тут же выпрямился, увидев, что она проснулась и наблюдает за ним. Голос Роберта был спокойным, только немного охрипшим, когда он спросил: — Как ты? — В норме. — слегка улыбнулась Селена. Роб кивнул, продолжая смотреть на нее. Бридж отвела взгляд, смущенно сказала: — Ты помог мне. Спасибо! — Не за что. Он поднялся, начал ходить по комнате, оглядывая ее. — Не делай вид, что ты здесь в первый раз! — заметила Селена. — Не буду. — усмехнулся Роб. Он обернулся к Бридж и замер. — Почему мне кажется, что мы виделись раньше? — Если скажу, ты все равно не поверишь. Роберт вернулся к ней и остановился рядом с кроватью. Селена приподнялась на руках, чтобы сесть повыше. Ее смущало, что приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть на Роба. Но он сел на корточки, взглянул ей в глаза. — Ты очень дерзкая девушка, а так смущаешься в присутствии мужчин. Это забавно… — отметил Штицхен. — Как проницательно с твоей стороны. — саркастично улыбнулась Бридж. Роберт рассмеялся, но затем вдруг стал серьезен. — Не знаю, откуда это чувство, но наши дороги будут переплетены какое-то время, — начал он. — Я понял это, когда увидел тебя без сознания. — Переплетены? Что это значит? — не поняла Селена. Внутри ее была буря эмоций, низ живота необычно крутило, словно рой бабочек поселились внутри. — Пока не знаю, — Штицхен поднялся, указал на колокольчик у тумбочки. — Лиам сказал, чтобы ты позвонила, если тебе что-нибудь будет нужно. — Хорошо. — Бридж улыбнулась краешком рта. Роберт хотел уйти, но помедлил. — Моя комната поблизости. Если что, обращайся! Его голос был беспечен и невозмутим, но Селене показалось это напускным, словно Роб хотел выглядеть равнодушным. — Спасибо! — засмущалась Бридж. Роберт кивнул и вышел. Селена осталась одна. Некоторое врем она раздумывала о случившимся. Бридж плохо помнила, что произошло, но той крупицы хватило, чтобы ее обуяла ярость. В довершение ко всему отворилась дверь, и на пороге показалась Жозефина. Селена резко подняла голову и, не обращая внимания на головокружение, воскликнула: — Ты! Убирайся! Солсбери, не замечая гнева своей служанки, плотно закрыла дверь и подошла к ней, но достаточно далеко, чтобы Бридж не смогла дотянуться и вцепиться в ее чопорное лицо. — Я понимаю, почему ты злишься. — Понимаешь? Считаешь меня совсем идиоткой? Ты отравила меня! — кричала Селена. — Священник… это ты дала ему этот чертов отвар! — В свое оправдание скажу, что я пожалела об этом и помогла тебе, — лицо Жозефины скривилось. — Если бы не я, ты бы лежала не здесь, а в выгребной яме! — Засунь свое оправдание себе в зад, Жозефина! — У тебя очень грязный рот, молодая леди. — заметила Солсбери. — А у тебя грязные руки! По локоть в крови. — Все мы не без греха! Бридж истерично рассмеялась. — Лиам, наверное, возненавидел меня за то, что я сделала, — процедила Жозефина. — Можешь это считать наивысшим наказанием для меня! Мне плевать, что ты думаешь обо мне. Но можешь успокоиться, я тебя не трону из-за Лиама! Ты, дрянь, слишком дорога ему. Селену била крупная дрожь. Она попыталась успокоить себя, прежде чем продолжить диалог. В следующую секунду, когда Бридж заговорила, голос ее был ровен и спокоен. — Зачем ты это сделала? — От тебя всегда были одни неприятности, — начала Солсбери. — Если Лиам по наивности и поверил в твою сказку о том, что ты все забыла, то я в это не верю! Ты что-то задумала. Вы с гостем оба что-то задумали! Я тебя боюсь. Жозефина выпалила последние слова и тут же умолкла. Она не хотела говорить этого вслух. — Боишься? Это я должна тебя бояться, сумасшедшая, — въелась Селена. — Я больше ни дня не проведу в этом доме! — Ты всегда можешь уйти из города, — лицо Солсбери было равнодушным. — Никто из жителей тебя и на порог не пустит. — Мэри пустит! Жозефина злобно рассмеялась. — Можешь попытать удачу. Но не обольщайся ее добротой! В этом городе нет женщины опаснее. Она подошла ближе. Бридж тут же отпрянула. — Не подходи! Солсбери проигнорировала требование служанки и села на край кровати. Она по-свойски положила руки на ноги Селены, скрытые под одеялом, и ласково сказала: — Для меня нет человека дороже, чем Лиам. Он смысл моей жизни! Если он хочет, чтобы ты жила, ты будешь жить. Я не притронусь к тебе, — Жозефина сжала ноги Бридж сильнее. — Но если ты причинишь ему вред, я убью тебя! Лицо Солсбери мгновенно разгладилось. Она посмотрела на Бридж с нежной улыбкой. — Я наполнила ванну. Горячая вода избавит тебя от слабости в теле, — у двери Жозефина обернулась. — Лиам очень беспокоится о тебе! Он оставил колокольчик у твоей тумбочки, но не советую звонить в него и тревожить моего брата. — Пошла ты! — возмутилась Селена. — Доброй ночи, дорогая. — Солсбери саркастично улыбнулась. Дверь за ней закрылась. Бридж метнула колокольчик ей вслед. Тот со звоном ударился об стену и, упав на пол, закатился под кровать. Селена вскочила, стала беспокойно ходить по комнате. — Ты так просто не отделаешься, старая змея! — ноги подкосились, и ей пришлось схватиться за изножье кровати. — Ванна мне и впрямь не помешает. Бридж добралась из последних сил, еле перебирая ногами. От воды шел пар. Он клубился, принимал затейливые формы. Тело не слушалось, было неуклюжим, нерасторопным. Забраться в ванну оказалось задачей не из легких. Но стоило Селене погрузиться в воду, как ее мышцы расслабились. Бридж лежала с закрытыми глазами. Пыталась не думать об отравлении, об этой чокнутой Жозефине, помешанной на своем брате. В своем мире Селена любила принимать ванну после тяжелого рабочего дня. Ей удавалось «перезагрузиться», освободить голову от лишнего. Вот и сейчас мысли Бридж почти не терзали, точно во время медитации. Послышался отдаленный звук колокольчика. Селена открыла глаза. Выглянула из-за борта ванны. Снова звуки колокольчика. В коридоре раздались шаги. Они остановились прямо за дверью. Колокольчик зазвенел с новой силой. — Кто там? — ахнула Бридж. Кто-то безудержно звонил в колокольчик. Стало по-настоящему страшно. Селена вышла из ванной, накинула на себя полотенце, сделала несколько шагов вперед, но замерла и снова спросила: — Кто там? Жозефина, это ты? Тишина. — Ну, вот опять… — шепотом произнесла Бридж. Она подошла на цыпочках ближе, опустилась на колени и опасливо посмотрела через зазор между дверью и полом. «Не-е доверя-яй нико-о-му-у…» — прошептал голос. Из щели протиснулась чья-то холодная синяя рука. Она схватила Селену и сжала. — Нет! — ужаснулась девушка. — Не-е доверя-яй нико-о-му-у… Селена вырвалась, попятилась от двери, в панике сжимая кисть, к которой прикоснулась эта тварь. — Нет-нет-нет… Черт! — Бридж зарылась лицом в колени и закрыла уши. Но колокольчика больше не было слышно, как и страшного, загробного голоса. Селена робко подняла голову, посмотрела на свою руку. Ее запястье было измазано маслянистыми красками…