***
Директриса склонилась над постелью Лесли, пока ты рыдала в подушку и мотала головой. — Долго мне еще тут стоять? — возмущалась директриса. — Они ждут тебя! Так ты хочешь отплатить им за доброе дело? — Я никуда не пойду! — крикнула Лесли. — Да почему же? Директриса посмотрела на Селену, но та пожала плечами, мол «ничего не знаю». — Я умру, если пойду с ними! — выпалила Лесли в истерике. — Что за глупости? — смутилась директриса. Лесли подняла мокрое, опухшее от слез лицо. — Вы не верите мне, а я говорю вам, говорю, что умру! — она отбросила тетрадку, которую прятала под подушкой. — Вы не заставите меня! Директриса подняла тетрадь и перелистнула страницы. — Это что еще такое? — Дата моей смерти! — истерила Лесли. — Это не я писала, клянусь! — Я знаю, что не ты. Это не твой почерк! Селена была уже на полпути к выходу, пытаясь незаметно прошмыгнуть на улицу, но голос директрисы заставил ее замереть. — Вернись, Бридж! — Че-ерт… — прошипела Селена. — Сколько раз говорила тебе не ругаться? — рявкнула директриса. — Я тут ни при чем. — девочка вернулась к постели ноющей «глупышке Лесли». — Это твой почерк, Селена! — отметила директриса. — Неправда! Не докажете! — Ты внушила ей, что она умрет, если уйдет с новыми приемными родителями? — негодовала женщина. Селена отвернулась и строптиво буркнула: — Не понимаю, о чем вы! — Отойдем, поговорим! Лесли, ты пока собирайся. Над тобой пошутили, ничего тебе не грозит. — смягчилась директриса. — Правда? Это ты написала? — Лесли посмотрела на свою соседку жалобным, молящим взглядом, от которого Селену затошнило. — Я, я! Кто ж виноват, что ты такая глупая? Нельзя же всему верить! Лесли, вместо того, чтобы обидеться, расхохоталась, вытирая слезы. — О, я так рада, так рада! — она бросилась обнимать Бридж. — Теперь все будет хорошо, правда? Селена пренебрежительно откинула голову, пытаясь отстраниться от нее. — Мне-то откуда знать? Чего ты ко мне лезешь, ты ненавидеть меня должна! Какая же ты все-таки глупая! Лесли уже не слушала ее: она бросала вещи в чемодан. — Так оно бывает, Селена. Когда ты счастлив, тебе не хочется растрачивать время на обиды, — подытожила директриса. — А когда ты глубоко несчастен, тебя раздражает счастье других. Становится настолько обидно, что ты готов напакостить, зная, что твоя пакость будет раскрыта и придется за нее отвечать. Бридж наблюдала за тем, как Лесли порхает от тумбочки до кровати со своими потасканными, замызганными игрушками. — Ее взяли, потому что она маленькая! — фыркнула Селена. — Ты хочешь, чтобы тебя тоже выбрали? — спросила директриса с улыбкой. — Нет! Я уйду отсюда сама и добьюсь всего сама! Таким, как Лесли, родители нужны больше. Она же такая глупая! — Ты к ней привыкла. — заметила директриса. — Вовсе нет. Пусть валит! — возмутилась Бридж. — Слышишь, Лесли? Вали скорее отсюда! Селена выбежала на улицу и не показывалась до тех пор, пока задрипанный, лязгающий пикап вместе с Лесли не скрылся за поворотом. Там, где заканчивается территория детдома, начинается другая жизнь.***
— О чем думаешь? — прервала воспоминание Прима. — Что?.. Девочка стерла ногой нацарапанную фамилию Селены. — Скучно с тобой! — заметила Прима. — Зачем ты привела меня в комнату Жозефины? Что она там делала? Прима пожала плечами. — Она всегда так делает. — Что именно? — не поняла Бридж. — Всегда молится за человека, чей портрет вот-вот будет закончен, — кивнула Прима. — Забирает его у Берта, всю ночь рыдает и шепчет молитвы, а потом возвращает обратно. — Зачем? — ахнула Селена. — Кто знает… — пожала плечами девочка. — Она очень религиозная тетечка. — Которая убивает город «точкой невозврата». — закончила предложение Бридж. — Она их спасает! — Что еще ты знаешь? — Ты такая грубиянка! Общаешься со мной, только чтобы выведать что-то, — обиделась Прима. — Лиам никогда не задает мне таких вопросов. Он со мной играет! Поиграешь со мной? — Во что? — потупилась Селена. — В прятки! — На кладбище? — удивленно усмехнулась Бридж. — Да что вы все так боитесь его? Здесь всего лишь похоронены люди, — буркнула Прима. — Может, они хотели бы, чтобы рядом с их могилами играли дети! Селена поправила шляпку, почти сорванную ветром, и поежилась от холода. — Давай в другой раз, когда дождя не будет. — Обещаешь? — Прима сверкнула своими выразительными глазами. — Да. — Хорошо! Они умолкли, когда вдалеке показалась фигура, медленно пробиравшаяся через кладбище. — Кто это? — прошептала Бридж. — У-у-у… зомби-и-и! — кривлялась Прима. Селена не заметила неосторожное замечание девочки: ее накаленное до предела внимание было устремлено на приближающегося незнакомца. Мужчина, покачиваясь, едва перебирая ногами, прошел мимо нескольких могил и упал наземь. Его шея взбугрилась, на ней были волдыри. Прима невозмутимо откинула несчастного взглядом и холодно заметила: — Опять началось! — Позови Жозефину, скорее! — ужаснулась Бридж. — Еще чего! — фыркнула Прима. — Маленькая чертовка! Тогда я позову. Селена приподняла юбку, чтобы ринуться в сторону особняка, но девочка удержала ее. — Ему ничем ее поможешь. Он не жилец! Но попытка засчитана. Больной забился в конвульсиях. Изо рта у него, булькнув, потекла кровь. Он умер. — С ним уже покончено. — отметила Прима. Бридж стало в одночасье очень скорбно на душе. Мужчина как бродячая псина: под дождем, среди безымянных могил. Не лучшая смерть. Селена с Примой промокли, но внутренние переживания вытеснили все испытываемые телом неудобства. И все же смерть мужчины заставила Бридж встрепенуться, осознать, насколько она продрогла. Селена словила себя на мысли, что стоит рядом с трупом, но это не кажется ей слишком странным. Воистину, человек привыкает ко всему. Над телом нависла тень, та самая тень, которую Бридж уже не раз видела. Тень вытянула свою костлявую руку и указала на могилы. Над головой мелькнула яркая молния, и где-то вдалеке прогремел гром, едва не расколов небо пополам. Селена попятилась. Нога, проскользнув по мокрой земле, ушла в сторону. Прима удержала Бридж от падения. — Что с тобой? — беспокоилась девочка. — Тень… опять была тень! — Какая еще тень? — смеялась Прима. Селена нервно поправила платье, отряхнула подол от капель грязи и огляделась. Тень исчезла. Душа, упавшая в пятки, немного воспряла, но тревога, сосущая под ложечкой, все равно осталась. — А что делать с ним? — Бридж кивнула на неподвижное тело мужчины. — Его уберут. Это не наша проблема. — Может, вернемся в отель? Ты не боишься заболеть? — смутилась Селена. — В Тотспеле частенько такие дожди. Я привыкла, — пожала плечами Прима. — Ты иди. Я еще погуляю! — Сумасшедшая! — закатила глаза Бридж. — Тут это звучит как комплимент! Прима махнула рукой и побежала вдоль кладбища. Селена недоуменно провела девочку взглядом, а затем направилась в город. Жители тоже привыкли к непрекращающемуся ливню и теперь как ни в чем не бывало занимались своими делами. Дождь пытался вытурить людей с улиц, облака извергали из себя все до последней капли, но ничего не помогало. Люди сновали по улицам, непринужденно скрываясь за зонтами или вовсе идя без них. А какая сейчас погода в мире Селены? И как там ее компания? Наверное, все проекты приостановили. Сердце сжалось в тоске и страхе за компанию. Точно ребенок, оставленный без присмотра. Бридж прошла мимо магазинчиков, мимо паба, где была с Бертом, затем — мимо конторы Фредерика Роузена. Прошла еще немного, но остановилась. Вернулась к контроле и снова прочитала вывеску: «Адвокатская контора Фредерика Роузена». Селена вспомнила, как поздно вечером она помогала разбирать письма Жозефины, не особо вчитываясь в адресатов, но одно письмо привлекло ее внимание. То самое, которое говорило о нервном истощении человека, что писал его. Письмо от Фредерика Роузена. И как раньше Бридж не замечала эту контору? Селена нерешительно потопталась на месте. Она толкнула дверь и вошла внутрь. За столом сидел мужчина, методично расписываясь на каждой бумаге из большой сложенной стопки. Услышав звон колокольчика, он поднял голову с заготовленной улыбкой, но улыбка померкла, как только он увидел перед собой «эту дрянную Лилит». — Чем могу быть полезен? — ахнул мистер Роузен. — Позволите? — Селена подошла к нему и указала на стул около его стола. — Конечно, присаживайся! — адвокат быстро записал что-то на клочке бумаги, подозвал мальчика, скрывавшегося в углу помещения, и передал ему. Мальчик молча взял сверток и выбежал из конторы. — Прости, на чем мы остановились? Ах, да! Ты по поручению Жозефины? — поинтересовался Фредерик. — Да, она… забыла вас предупредить, — начала Бридж. — Она хотела узнать, как продвигаются дела… с отелем. — Дела? — удивился Роузен. — Дела со сгоревшим крылом. — Жозефина хочет сделать ремонт? — рука адвоката на мгновение замерла на переносице, затем опустилась на стол. — Ее беспокоят денежные вопросы? — Нет, она опасается, что история повторится. Фредерик прижался к столу. Его голос, прозвучавший в следующую секунду, опустился до нервного шепота: — Все так плохо? — Да… похоже на то. Мистер Солсбери так переживал о… О скрытых им язвах семейства. Вы что-нибудь знаете об этом? Фредерик сочувственно покачал головой. — Да-да… — адвокат устало снял очки, протер их тряпкой и отложил в сторону. — Мистер Солсбери был хорошим человеком… действительно хорошим. Кому как не тебе, Лилит, знать об этом? Он хотел, чтобы все было правильно. Большая, успешная семья. Двое сыновей и две дочери. Фредерик вздохнул. — Но судьба решила сделать все по-своему, впрочем, как и всегда. Мало кто знает, но двое детей погибли еще в подростковом возрасте. Дочь и сын мистера Солсбери. Это было ужасно… самоубийство. Мистер Солсбери замял это дело. Все считали, что это был несчастный случай. Все бы ничего, да только спустя годы произошел пожар. Погибли трое человек. Среди них были родители Лиама и отец Жозефины. — Разве они не брат и сестра? — ахнула Селена. — О, нет. Они кузены, — покачал головой Роузен. — Пожар не был случаен. Внуков едва удалось вывести, так бы и они погибли. Все это тоже замяли. Бедный Лиам! Дедушка и кузина сделали все, чтобы мальчик перенес утрату как можно легче. К счастью или нет, но родители были не слишком близки со своим ребенком. Может, поэтому он, на удивление, не сильно страдал. — Кто виновник пожара? — интересовалась Бридж. — Никто так и не понял. Кто-то из погибших. Мать Лиама и отец Жозефины были братом и сестрой. Но в пожаре был еще отец Лиама. Кто знает, что между ними произошло. — В этом замешано семейное безумие Солсбери? — Селену точно окатили холодной водой. — Я и так сболтнул лишнего! — смутился Фредерик. — А где сейчас мать Жозефины? — Она не имела отношения к семье Солсбери. Оставила дочь на дедушку и уехала из Тотспела. Погибла пару лет назад из-за проказы. — И теперь вы боитесь, что все может повториться… Адвокат нахмурился, осознав, что Селена обвела его вокруг пальца. — Остальное обсудим с Жозефиной. Я наведаюсь к вам! — Как пожелаете! — Бридж поднялась со стула. — Всего доброго! — Всего доброго. Стоило Селене повернуться к Роузену спиной, его лицо перекосило от страха и недоумения… Едва выйдя за порог конторы, Бридж почувствовала, что ее туфли, шлепнув по луже, погрузились в студеную воду. — Черт! — она дернула одной ногой, затем другой и пошла дальше, раздумывая о тайнах, что не рассказал — наверняка все знающий — адвокат. От этой мысли Селена на некоторое время остановила поток рассуждений. Лиам ничего не говорил об этом, ни разу не обмолвился. Оказывается, у него с Бридж больше общего, чем она предполагала. Селена раз за разом прокручивала в голове рассказ Роузена, чтобы расставить по полочкам все, что узнала. Ответ был на поверхности. Но вариантов была уйма. Какой из них был правильным? Бридж обернулась. Липкое, тягостное чувство, что за ней наблюдают, появилось с тех пор, как она вышла из особняка. Селена старалась не обращать на это внимания, но чувство усилилось, стало почти осязаемым. Она пошла дальше. Закрыла глаза и тяжело сглотнула. Бридж попыталась сосредоточиться на чем-то другом и стала вглядываться в лица прохожих. Девушка в легком пеньюаре, выбежавшая из борделя на улицу, чтобы купить пирожки. Обычный работяга с носом картошкой и маленькими глазками, утонувшими под жирными щеками. Напудренная дама с зонтиком, семенящая к карете. Селена бросала на них взгляд и тут же теряла интерес. И только один мужчина привлек ее внимание. Лицо его скрывали надвинутая на глаза шляпа и поднятый ворот пальто. Нельзя было понять ни то, как он выглядит, ни сколько ему лет… Но что-то в его походке, в том, как уверенно и отстраненно от всех он шел, заставило Бридж замереть. Душа с ноющей болью ушла в пятки, сердце забилось, истерично, моляще. Селена стояла как вкопанная, не в силах двинуться с места, и только глазами следила за передвижениями мужчины. Он прошел мимо, не замечая ее присутствия. Запах его тела, такого знакомого, родного, помог Бридж очнуться. Она обернулась и почти что крикнула: — Деймон? Но его уже и след простыл. Селена обхватила себя руками. — Нет, это не он. Не может быть! — ей стало вдруг холодно, нестерпимо холодно. Бридж растерянно огляделась в поисках его статной фигуры. Девушка стала выглядывать его, как когда-то всегда выглядывала после учебы или работы. И, если раньше он неизменно появлялся среди толпы незнакомцев, идущий ей навстречу с теплой, слегка снисходительной улыбкой, какой взрослые смотрят на детей, говорящих какую-то глупость, то сейчас… Сейчас Селена стояла одна среди луж и помоев жалкого городишки, где Деймон никак бы не появился. Она вздохнула, опустила руки и призналась самой себе: — Его здесь нет. Это к лучшему! Шаг. Еще один. Сначала сложно, но последующие дались легче. Улица была позади, а вместе с ней и мысли о нем. Бридж остановилась, решив обернуться на мгновение. Всего одним глазком, чтобы удостовериться, что призрак из прошлого исчез так же, как когда-то. Она посмотрела через плечо… Перед глазами мелькнул мешок. Руки в перчатках скрутили Селену и грубо повели вперед. — Эй! Кто вы? Отпустите, сейчас же! — Бридж пыталась вырваться. Она мотала головой, отказывалась идти, падала на колени, пока неизвестный, устав от сопротивления, не ударил ее в затылок. — Вы попла… — тьма поглотила Бридж, унося в мир бессознательного. Она очнулась от боли в лодыжке и тяжести в голове. Селена дернула ногой. Тело ее закачалось. Ее повесили вверх ногами! Сквозь затхлый запах мешка пробивался аромат шишек и лесной хвои. Похоже, Бридж в лесу. — Эй! Здесь кто-нибудь есть? Никого. Капли дождя пробивались сквозь листву и с глухим звуком ударялись о влажную землю. Селена, будучи на грани истерики, пыталась сорвать с себя мешок, но вдруг уловила звук шагов и замерла, притихнув. Кто-то шел, словно специально прыгая по лужам. Доносилось тихое завывание какой-то песни. Бридж принялась еще быстрее возиться с завязанным мешком. От страха и попыток вырваться стало не хватать воздуха, что еще больше заставляло ее в панике пытаться надышаться. Шаги замерли прямо под головой Селены. Она снова присмирела, застав в том же положении. Затрещали ветки. — Кто вы? Что вам от меня надо? Веревка, на которую была подвешена Бридж, стала покачиваться от чьих-то рывков. — Эй? Хруст. Веревка оборвалась. Селена упала, но тут же вскочила, чтобы снова свалиться от головокружения. — Не подходи! — кричала она. Рывок. С нее сорвали мешок. Первым Бридж увидела небо, исполосованное ветками, что пытались дотянуться до него, закрыть от посторонних глаз. Капли дождя, задержанные на мгновение листьями и все равно пробившиеся, чтобы упасть и впитаться в землю. Несколько мгновений Селена обескураженно глядела вверх, словно не могла поверить в то, что снова видит. Затем медленно опустила глаза. — Приве-е-ет! — Прима стояла около Бридж, опершись одной рукой о колено, а другой посасывая леденец. — Ты… — ахнула Селена. — Я. Бридж поднялась, отряхнула платье и метнула в Приму разъяренный взгляд. — Что за черт, Прима? Девочка, причмокнув, вытащила изо рта леденец и махнула им в воздухе, очерчивая круг. — Я-то откуда знаю? Я тебе помогла вообще-то! — Так это не ты подвесила меня за ногу? — Нет, конечно! Как бы я это сделала? — Как ты здесь оказалась? — ахнула Селена. — Гуляла. Вижу, висит какая-то девушка с твоими панталонами. Думаю, дай помогу. — Тебе-то откуда знать, какие у меня панталоны? — Селена вспыхнула. — История об этом умалчивает. — усмехнулась Прима. — Издеваешься! — А то! — Мне нужно… обдумать… — Бридж обхватила рукой ствол дерева, чтобы не упасть. Тело ее дрожало, еще не успокоившееся после того, что приключилось. — Кому пришло в голову напасть на меня? Зачем? — Не знаю, но причины, похоже, есть. — Прима тряхнула мешок и подняла упавшую с него записку. Она передала клочок бумаги.«Мне надоели эти игры. Забыла, кто ты? Ты — следующая!»
Бумага в руках Селены задрожала. Это предупреждение. — Ты знаешь, чей это почерк? — спросила Бридж у Примы. Девочка мельком взглянула на записку. — Не-а! Селена вспомнила момент в конторе мистера Роузена, как он что-то быстро записал на клочке бумаги и передал мальчику, который молча взял сверток и выбежал из конторы. Бридж скомкала записку. — Старая карга! — возмутилась она. — Нет, это не почерк Жозефины. — Прима мотнула головой. — Что? — Говорю, это не почерк Жозефины! — Мистера Роузена? — предположила Селена. — Не, не его. Он постоянно пишет письма Жозефине. У него другой почерк! — Может, тогда Мэри? — Я не знаю. Ее почерка я не видела, — Прима пожала плечами. — Ладно, я нагулялась. Пойдем домой? — Ты сегодня милая. — заметила Бридж. — О, у меня хорошее настроение! Они вышли из леса и вернулись в город. Дождь прекратился, но все знали, что это ненадолго. На улице собрались едва ли не все жители Тотспела. Они хотели насладиться хорошей погодой? Селена и Прима подошли поближе, и тогда Бридж увидела несколько трупов, выложенных в ряд. Повсюду слышались испуганные перешептывания: «Опять поветрие началось!» — Я же говорила. — прошипела Прима. Трупы выносили почти из каждого здания, словно они полегли все разом. Из церкви, что была неподалеку, вышла Мэри. Завидев ее, из толпы выскочила миссис Оберли и подбежала к ней. — Ох, Мэри! Несчастье-то какое! Опять началось! Надежда только на Жозефину! — Не беспокойтесь! Мы победим болезнь, как не раз это случалось. — Мэри покровительственно коснулась плеча миссис Оберли и улыбнулась. — Буду молиться! — Надеюсь, вы придете? — О, разумеется! Разумеется, приду! — улыбнулась миссис Оберли. Мэри заметила наблюдающую за ней Селену. Бридж махнула Приме, чтобы та поспела за ней. — Пойдем скорее! — Бегу! — едва успевала перебирать ногами девочка. Они направились в сторону отеля. Издалека виднелась верхушка особняка, скрывающаяся за туманной дымкой. Бридж шла быстро, настолько, что Приме время от времени нужно было переходить на слабый бег, чтобы нагнать ее. Ощущение слежки усилилось с новой силой. Приму тоже что-то тревожило. Она постоянно оборачивалась, вынуждая Бридж с беспокойством озираться, чтобы понять, на что она смотрит. У одного из магазинов девочка остановилась, прижалась лбом к стеклу. — О, смотри! Твое зеркальце продается. — О чем ты? — не поняла Селена. Прима ткнула пальчиком куда-то на витрину. На полке с остальным хламом, по типу заколок и сервиза, невпопад наваленных друг на друга, лежало старое зеркало ручной работы. — Оно у тебя разбилось. Ты отдала его сюда на починку и разрешила продать, если кто-то купит его. — объяснила Прима. Бридж вгляделась в ровное, без единого скола стекло, и оно вдруг сверкнуло, отразив солнце. Ничего особенного, но это произошло так вовремя, словно призывая подойти поближе, взглянуть повнимательнее. Тогда Селена краем глаза заметила себя в отражении витрины. Но было в нем что-то не так. Девушка по ту сторону стекла усмехалась. — Лилит? — ахнула Бридж. Услышав свое имя, отражение махнуло рукой и двинулось по улице, в то время как она настоящая осталась на месте. Кажется, Лилит хочет что-то сказать Селене. Бридж последовала за ней. Отражение мелькнуло в соседней витрине, затем перескочило в окна. Оно все бежало и бежало, пока не привело ее в подворотню. — Подожди! — крикнула Селена ей. Завернув за угол, Бридж врезалась в зеркало размером с ее рост. Не успела она отреагировать, отражение вытянуло руку и затянуло ее внутрь…***
Лилит искала дядю Солсбери, но его нигде не было. Она спустилась в холл, но его тоже там не оказалось. В гостиной были слышны голоса. — Дядюшка Солсбери? — окликнула Лилит. Она хотела было открыть дверь, но до нее донеслись фразы: -… бедная девочка. Бывает же… — У него доброе сердце, но к чему ему эта девчонка? — Говори потише, мы же в гостях! — Да полно тебе, никто нас не слышит! — Но ты права. Лилит сейчас не к месту. — Обуза! Но, с другой стороны, кто ее приютит, если не он? — Никто, естественно! Кому нужен лишний рот? Да еще и без гроша за душой? — Да и чего таить… характер у нее скверный, строптивый! — Верно! Проблем не оберешься… Лилит отпрянула от двери, до боли сжимая кулачки. Жозефина втянула Лилит в комнату, достала шкатулку и потрясла ею перед лицом девочки. — Где ожерелье? — Я же сказала, не знаю! — кричала Лилит. — Тебе же оно нравилось? — фыркнула Жозефина. — И что? — Будешь строить из себя дурочку? — Почему сразу я? — Потому что ты черная внутри, я это чувствую, — процедила Жозефина. — Тебе было плевать на смерть родителей, на смерть дедушки. Думаешь, я не заметила? Тебе важно лишь свое благосостояние. Ты не способна любить! Тебе чужды чувства других! Почему бы и ожерелье не украсть, раз оно тебе понравилось. А то, что оно мне дорого, тебя и не волнует! — Чушь! — Что ж… Я хотела по-хорошему, но, видимо, не получится. — Жозефина схватила Лилит за руку и повела в библиотеку, где обычно проводил время мистер Солсбери. — Отпусти! Отпусти меня! — кричала девочка. — Дедушка? Ты здесь? — спросила Жозефина. — Нет! Пожалуйста, я не брала твое дурацкое ожерелье! Мистер Солсбери возился с книгами, скрываясь в тени полок. Раздался его отчужденный голос: — Да, дорогая? Что случилось? — Лилит украла мое ожерелье и не хочет признаваться! — Это так, Лилит? — уточнил мистер Солсбери. Зашуршали страницы книги. Он не прекращал читать во время разговора. — Она все нагло врет! — из глаз Лилит текли горькие слезы разочарования. — Какая же ты… — злилась Жозефина. — Дорогуша, ты уверена, что это сделала Лилит? — Абсолютно! Кроме нее, некому! — В таком случае ее стоит наказать, — подытожил мистер Солсбери. — Лилит, дитя мое, ты бы просто попросила… Снова зашуршала страница книги, послышался нетерпеливый вздох. Поняв без слов, Жозефина попятилась к двери. — Спасибо, дедушка! Не будем тебя отвлекать. — улыбнулась фальшиво она. Лилит почти повисла на руке Жозефины. Девочка больше не препиралась. Ей чудилось, что ее ударили в грудь и больше нечем дышать… Позади заржала лошадь, затрещала карета от резкого торможения. Дуглас сжал руку трепыхающейся Лилит, в ужасе уставился на их преследователей. Уговорить ее сбежать с ним из города не составило труда. Дуглас уже представлял, как отсчитывает деньги, полученные за продажу девушки, как все пошло крахом. Лилит верила в то, что они бегут как любовники, из город, где их жизни ничего не значат. Но одно неловкое брошенное слово, один нервный взгляд, и она догадалась о мотивах Дугласа. Он бы смог с ней справиться, если бы не эта карета… Дверца экипажа открылась, и на землю ступила сначала одна нога в кожаном ботинке, затем другая. Неторопливо, как бы подчеркивая, что им некуда больше спешить. Лилит в порыве облегчения бросилась к своему спасителю, и Дуглас покорно ее отпустил. Первой его мыслью было бежать, но он все еще надеялся, что план удастся. — Дядюшка, вы здесь, слава Всевышнему! — обрадовалась девочка. — Ты решила сбежать, Лилит? — мистер Солсбери позволил ей обнять себя. Не успела Лилит ответить, Дуглас ступил вперед. — Лилит, ты же сказала, что все уладила! — О чем ты говоришь? — ахнула она. — Ты обещала, что не бросишь меня! Ты передумала? — Дядюшка, он обманывает! Он хотел что-то сделать со мной! — Лилит прижалась к старику и заплакала. — Что сделать, Лилит? — спросил мистер Солсбери. — Я… не знаю! Но что-то очень нехорошее. — Он похитил тебя? — Как бы я похитил ее, мистер? Она даже не связана! — подметил Дуглас. — Нет, я сама пошла с ним… но… Мистер Солсбери отодвинул девочку от себя. — Лилит, зачем ты позоришь доброе имя твоего дедушки? И имя моей семьи? Вы можете идти, молодой человек. Я разберусь с ней. — Спасибо, мистер… Спасибо! — улыбнулся Дуглас. — Дядюшка… — прошептала Лилит. — Еще решила подставить этого мальчишку! Это очень подло, молодая леди. Лилит видела, как взгляд мистера Солсбери темнеет, как уважение к ней все больше тает, теряется на фоне разочарования. — Неужели все, что говорят о тебе, правда? Лилит хотелось закричать: «Нет! Все не так!», но она промолчала. Не было смысла говорить правду. Что бы она ни сделала, ни сказала, все равно будет осуждена остальными. Из Лилит делали игрушку для битья. Она была той, на кого можно было вылить все помои общества. «Ладно…» — подумала девочка. «Ладно… отныне я буду такой, какой меня все считают. И даже хуже…»***
Звук щелчков пробудил Селену от видения. Прима, встав на цыпочки, щелкала пальцами перед ее глазами. — Ау-у. Слышишь меня? Бридж оттолкнула от себя руку девочки. — Да слышу, слышу! — А что у тебя с лицом? Как будто призрака увидела! — заметила Прима. — Ничего! Пойдем скорее в отель. — Как скажешь! А говоришь, что я странная. Прима скакала по лужам, не обращая внимания на трупы, собранные в кучу. Селена старалась не смотреть на них. Она сейчас думала, что они с Лилит абсолютно разные люди, но это не так. Женщина, что шла перед ними, вдруг замерла, закашляла удушливым, лающим кашлем и в следующую секунду упала замертво. Бридж вздрогнула, пробудившись от своих мыслей. Прима перескочила через тело и пошла дальше. Не оборачиваясь, она бросила: — Не трогай ее, а то заболеешь! Селена брезгливо переступила труп и нагнала Приму. — И что у вас такое? — Время от времени. — равнодушно отозвалась девочка. Солнце уже село, и с каждой минутой сумерки все больше поглощала тьма ночи. К облегчению, показались шпили особняка. Казалось, болезнь заканчивалась на пороге отеля. Он был словно гавань, куда причаливают моряки, спасаясь от шторма. Прима влетела в холл и побежала на второй этаж, едва не сбив с ног Роба. — Осторожнее! — улыбнулась она. Увидев его, Бридж замялась. Воспоминания об их поцелуе и объятиях все еще были свежи. Селена еще помнила, каково прижиматься к его спине, чувствовать, как под дрожащими пальцами бьется его взволнованное сердце. Роберт подошел к ней, неловко кашлянул, посмотрел в глаза Бридж. — Ты упала? — он оглядел ее платье, после падения измазанное в грязи. Селена подошла к нему ближе и незаметно протянула записку. Роб прочел оставленную на бумаге угрозу. — Что это? — не понял он. — Кто-то надел на меня мешок и повесил на дерево вверх ногами. А все потому что, вероятно, напала на след. — Бридж рассказала Штицхену о том, что узнала от Фредерика Роузена. Роб почти с восхищением подметил: — Я был у него, но мне не удалось у него ничего узнать. Ты молодец! — Штицхен достал сигару и задумчиво покрутил ее в руках. — Становится опасно! Лучше тебе больше не лезть в это. — С радостью. С меня довольно! Роберт хотел было что-то сказать, но слова застряли в горле. Он снова оглядел Селену с головы до ног, затем посмотрел куда-то через ее плечо, до хруста сжимая сигару. — Зря я впутал тебя в это! — Что значит зря? Это было мое решение! — отнекивалась Бридж. — И все же… Остальное оставь на меня. — Роб поклонился Селене и вышел на улицу. Бридж, в свою очередь, решила успокоить нервы и выпить ромашкового чая. В гостиной оказался Лиам. Как обычно, он сидел в кресле, но не смотрел в окно, предаваясь мучительным мыслям, отражающимся, точно открытая книга на его лице, а фанатично рисовал что-то в блокноте. Уголь измазал его изящные, искусные пальцы, подрагивающие от каждого нервного движения. Услышав звук открывшейся двери, Лиам вздрогнул, спрятал блокнот за спиной и с напряжением уставился на вошедшего. — Не хотела тебя потревожить. — едва слышно произнесла Селена. — А, это ты, Лилит, — Солсбери облегченно выдохнул. — Все нормально. Я просто… рисовал! Бридж подошла к нему поближе и посмотрела на его наброски. Страницы были изрисованы одним и тем же мужчиной с разных ракурсов. — Кто это? — спросила Селена. Лиам смущенно убрал блокнот. — Не знаю. Он снится мне каждую ночь! Иногда, когда вспоминаю его, на глаза наворачиваются слезы, но я не понимаю, чем мне так дорог этот незнакомец. «Совсем как у Берта с той девочкой.» — подумала Бридж. Лиам улыбнулся, оглядев платье Селены. — Ты опять попала в беду? — Можно и так сказать, — Бридж смахнула грязь с юбки. — Хотела выпить чая, о, кажется, я слишком устала. — Могу принести чай тебе в комнату, если хочешь. — улыбнулся Лиам. — Очень мило с твоей стороны, — Селена поспешно добавила. — Но не стоит. Дверь распахнулась, вынуждая их умолкнуть и обернуться. В гостиную вошла Жозефина. Она замерла у дверей, затем прошла дальше, странно обходя Бридж и при этом разглядывая ее. — Чем занимаетесь? — поинтересовалась Солсбери. — Ничем! Болтаем. — Лиам испуганно коснулся кармана, где лежал спрятанный блокнот. — В чем дело? — смутилась Селена. — Что с твоим платьем? — спросила Жозефина. — Не знаю. Может, у тебя есть догадки? — О чем это ты? — Хочешь сказать, ничего об этом не знаешь? — Бридж швырнула в нее записку. Жозефина с удивлением уставилась на клочок бумаги. Она раз за разом вчитывалась в написанное, а затем спрятала ее в карманах юбки и сказала как ни в чем не бывало: — Замарашка! От твоего платья остались следы. — Я как раз собиралась в ванную! — процедила Селена. — Я наберу ее тебе. Приходи через пятнадцать минут. — Жозефина ушла, так же обходя Бридж за пару метров, и скрылась в холле. — Что это с ней? — смутилась Селена. — Не знаю, — удивленно пожал плечами Лиам. — Не говори ей о том, что я рисовал. Бридж едва услышала просьбу Лиама, все еще глядя на проход, где недавно была Жозефина, и отмахнулась, ответив: — Не буду… — она обернулась к Солсбери. — Пойду отдыхать. Доброй ночи, Лиам! — И тебе, дорогая Лилит! Селена постучалась и осторожно заглянула в ванную. — Ты тут? — Да-да, заходи, — Жозефина провела рукой по воде, чтобы измерить температуру. — Раздевайся. — Чего? Не буду! — Я не позволю тебе разгуливать по дому в таком виде! — въелась Солсбери. — Да при чем здесь это? Не буду я перед тобой раздеваться! Положила на меня глаз? — Что? — Жозефина отвела взгляд, нервно поправила одежду. — Мое… увлечение девушками не относится к тебе! Ты мне омерзительна! Не беспокойся. Я отвернусь. — А почему бы тебе не выйти? — предложила Бридж. — У меня есть разговор, — Жозефина встала к Селене спиной и раздраженно махнула рукой. — Раздевайся! Вода с шумом перелилась через борта ванны, когда Бридж в нее залезла. — Чудно. Давай помоем тебе голову. — любезничала Солсбери. — Не пойму, любишь ты меня или ненавидишь. Столько заботы по отношению к своей служанке! — Ерничай сколько хочешь! Моя ненависть не мешает любить тебя… по-своему. И я тебя не боюсь! У тебя всегда был неуравновешенный характер, но ты моя служанка. Я тебя не боюсь, думаю, ты это уже усвоила. — Жозефина намылила волосы Селены. Она так часто повторяла фразу: «Я тебя не боюсь», что заставило Бридж смутиться. Девушка хотела бы расслабиться, да только вся эта ситуация казалась настолько абсурдной, что Селена лежала вся в напряжении, готовая в любой момент вскочить. — Ты следила за мной вчера ночью. Я не сержусь, — начала Жозефина. — Мы все немного нервничаем в это время. Я тебя понимаю. Но ты не испортишь ничего, сколько ни пытайся! Бридж сердито выдернула волосы из рук Солсбери и обернулась к ней. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Не нужно ко мне подлизываться! Просто скажи, что тебе нужно! — Не хочешь помогать мне, да? — Жозефина обиженно поднялась. — О господи! — раздраженно взмолилась Селена. — Ты хотя бы объяснила мне, в чем именно? Солсбери усмехнулась, покачала головой. — Мне нужно отлучиться. Сейчас приду. — Чудно! Оставшись одной, Бридж наконец смогла расслабиться. Она опустила голову, закрыла глаза. Вода булькала и шипела от каждого движения, прерывая абсолютную тишину комнаты. — М-м-м… так бы всегда! — наслаждалась Селена. Она вздремнула и проснулась от того, что Жозефина продолжила намыливать ей голову. Бридж сонно открыла глаза, чуть приподнялась, чтобы Солсбери было удобнее. — Знаешь, у меня есть руки! Я могла бы сама помыть себе голову. — возмутилась Селена. Пальцы стали массировать сильнее. — Как знаешь! Учитывая, что ты пыталась меня отравить, это наименьшее, что ты можешь сделать для меня! Пальцы сжали сильнее. — Больно! Еще сильнее. — Прекрати! — Бридж попыталась встать, но чужие руки не позволили, придавили голову к холодному бортику ванны. — Отпусти! Селена принялась махать руками, сначала стараясь оттолкнуть от себя Жозефину, а затем пытаясь дотянуться хоть до чего-нибудь. Ей удалось схватить железный поднос, на котором обычно лежали ванные принадлежности. Выронив все, что на нем было, она притянула поднос к себе и взглянула в его отражение. Но за Бридж сидела вовсе не Солсбери. Это было нечто нечеловеческое, жуткое, бездушное. Селена залилась криком от переполняемого страха. Дверь открылась, на пороге замерла Жозефина. Бридж перелезла через ванну и рухнула на пол, не скрывая своей наготы. — В чем дело? — не поняла Солсбери, протянув полотенце. — Прикройся! — Тут только что был… был мужчина. Призрак! — Селена пыталась отдышаться и не могла, с отвращением поведя плечами. — Он мыл мне голову. Солсбери уставилась на нее с нескрываемым ужасом. — Чарли? — Какой еще Чарли? — скривилась Бридж. — Со шрамом на лице? — Да… Жозефина закрыла рот рукой, разревелась и выбежала из ванной.