Шел парнишка по опушке Сам не знал куда На пути поймал лягушку Около пруда.
Приоткрыв глаза Та сказала вдруг — Отпусти меня Ты на свободу, друг
Требуй, что тебе надо Я помочь буду рада И исполню в нагруду Три желания твоих.
— Мария Фёдоровна, нет и ещё раз нет! Почему из-за какой-то клятвы, данной лет двести назад по чьей-то глупость, я должна посвятить всю свою жизнь «уходу» за каким-то упырем?! — Не смей, называть Феликса Феликсовича упырём! Из поколения в поколение наша семья присматривает за Юсуповым. И тебе пора сменить меня. Я не молодею, а ты молодая, энергичная. — Крепостное право отменили ещё в шестьдесят первом году! А вы… нет! Ищите кого-то другого. Мария Фёдоровна схватилась за сердце. Врачи ещё весной предупредили её, что нервничать ей нельзя, иначе может случиться непоправимое. — Что? Подождите, я принесу таблетки. — Елена побежала на кухню за аптечкой. — Пейте. Да схожу я, схожу! Мария Фёдоровна чуть заметно улыбнулась. — Завтра до семи поменяй старые цветы на розы, возьмёшь их у тётушки Анжел, она знает какие. На глаза князю не попадайся, не шуми, как закончишь позвони мне, но не прямо в доме. — Цветы? Серьёзно? Может ещё… — Елена вновь завелась, но быстро взяла себя в руки. — Я заеду туда перед парами. А вы отдохните, не надо вам…этим заниматься.