Несчастный попаданец

Оставшееся время полета прошло весьма спокойно, не считая редких чихов, вызванных пылесборниками, одетыми на пленных. Примерно за пятнадцать минут до посадки один из наёмников, взяв два черных мешка, приблизился к нам и, протянув один из них Олегу, грубо надел второй на мою голову. Поддерживаемая в самолёте тишина и плотная ткань на лице превратили время в ещё более неосязаемую субстанцию. Собственные мысли роились в голове, вызывая легкий мандраж. Знание будущего в очередной показалось ложным из-за разыгравшейся фантазии. Рядом послышались тихие всхлипывания. Похоже, Юля переживала схожие эмоции, только в отличие от меня, девушка совсем не имеет представления о том, кто и с какой целью устроил это шоу. Самолёт пошёл на посадку, в салоне поднялся гул голосов. После приземления меня вместе со всеми пленными повели в сторону выхода. Оказавшись на улице, в нос моментально ударил запах речки, сквозь ткань пробивались размытыми пятнами лучи закатного солнца. Можно было предположить, что я стою в самом начале скопления людей. Об этом говорили прикосновения чужих тел за спиной и ощущение пустого пространства перед собой. — Вперед шагом марш! Левой! Левой! Раз-два-три! Над ухом раздавался оглушительный крик незнакомого мужчины, перекрывающий галдеж других людей. — Стой! Раз-два! Чья-то рука грубо сжала за предплечье и подтолкнула вперёд. — Вперёд! – Я сделала нерешительный шаг. – Живее, ёб твою мать! И так из-за одной курицы задерживаемся. Ступенька вниз. Пригни голову. Другие руки перехватили, как только моя ведущая нога оказалась на шаткой поверхности, после чего меня резко усадили на твёрдую поверхность. Судя по всему, это было что-то напоминающее лавочку. — Следующий! Все происходит слишком быстро и одновременно медленно. Локации, люди, события сменяют друг друга в такой спешке, что день дробится на маленькие, но объёмные части. Складывается ощущение, будто с моего прибытия прошла неделя. Вот я проснулась в маленькой квартирке Дубина, а спустя какое-то время оказалась на доселе невидимом мной… катере? Окутывающая темнота вроде замедляет ход событий, но даже рефлексировать получается с трудом. От дичайшего стресса в памяти не сохранилось даже представления о самолете, из которого меня недавно вывели. Как я вообще попала в него? Помню, что забегала в участок, но если кто попросит описать, то проще будет вспомнить кадры из фильма. Единственное, что мне удалось запомнить, – ранее известные образы. Улицы, по которым когда-то ходила, людей, с которыми пересекалась в офисе «Баббл», локации, похожие на те, что видела во время работы над комиксами. Из неизвестного разве что всплывают воспоминания о квартире Димы до того момента, как я начала думать о побеге. Может, стоит сконцентрироваться на них? Уютная комнатка с белыми стенами и бежевым полом. Старенькое светлое постельное белье в цветочек. Плетёный узорчатый ковер из джута между кроватью и креслом, на котором лежал связанный Дубиным плед… Вскоре плавучее судно было заполнено людьми, чьи перешёптывания и топот ног вывели меня из своеобразного транса, подарившего временное успокоение. Рядом присел ещё один человек и с шлепком опустил свою ладонь на мою коленку. — Красотка, я надеюсь у тебя нет морской боле… – парень замялся. — Синий, брысь! – Откуда-то сверху раздался голос Олега. — Понял, принял, ретируюсь! Только, это… Начальник, объясни, в чём проблема? – В голосе послышалась насмешка. — Если ты просто решил развлечься с ней, то так и скажи, я сразу свалю! — Идиот. Место рядом со мной моментально опустело. — Ш-ш-ш… Полегче! — Запомни, – обострённые рецепторы слуха позволили лучше расслышать полушепот Олега. – Она ровно так же, как и другие – специальная гостья заказчика. Если хочешь и дальше иметь хорошую репутацию в наших кругах, то понизь уровень тестостерона и включи мозги. Не смей распускать руки и надоедать им. — А… А, че к ней такое пристальное внимание? Ай, ухо! — Слышь, голубика! – В разговор вклинился другой мужской голос. – Ты где-то успел ужраться до отключки мозга или просто память отшибло? Сам же присутствовал при непредвиденной посадке по требованию босса. Еще не допер, что с этой фифой придётся отдельно повозиться? Вот пошлёт он её на хер, тогда и можешь вступать в игру. В мгновение поднялся звонкий хохот. Пока в памяти всплывали кадры из веселой игры для этих мужланов, вторая часть лавочки вновь была занята. Спустя какое-то время нас в очередной раз подняли и под знакомый марш вывели с судна, построив в подобие шеренги. Голос «конвоира» встречался с шумом дороги и голосами других людей, из-за чего постепенно становился громче и злее. Чужое дыхание обожгло кожу в районе виска, на спину аккуратно опустилась широкая ладонь, и я услышала шепот Волкова: — Сконцентрируйся на движении и давлении руки. Он мягко надавил на область вдоль позвоночника, и я сделала несколько шагов вперёд. Олег увеличил давление, а позади послышался короткий вскрик и механический звук самовзвода пистолета. По всей видимости, мне и правда везет больше остальных. Особая заинтересованность двух товарищей помогает существовать в новой реальности на более выгодных условиях. Шаг. Второй. Цокот женских каблуков. Третий. Всхлипы. Четвертый. Рука плавно смещается в сторону правого бока. Поворот влево. Рука вновь возвращается на позвоночник. Ругань позади. Маршевый топот тяжелых сапог, разносящийся эхом по каменному помещению. — Куда мы, мать вашу, идём!? Кто вы вообще такие!? Почему нам ничего не объясняют!? Рука покидает спину и ложится на плечо. Остановка. Звук удара и мужской стон. Олег вновь аккуратно подталкивает вперед. Движение. Уж не знаю, кто осмелился задать вопросы похитителям, но он явно перепутал место и время. Хотя… Его тоже можно понять. Нервы. Если бы не особая энергия, исходящая от моего личного надзирателя, я тоже не отличалась бы сдержанностью и благоразумием. — Олег, – неожиданно раздался голос Сергея, – господи, что за манеры! Немедленно сними эти грязные мешки с моих дорогих гостей! С головы моментально слетела черная ткань. Волков дал отмашку своей команде и подошёл к клетке, освобождая Марго и подставляя ей своё предплечье. Разумовский, стоявший в паре метров от меня, продолжил свою речь, подходя ближе к своей любимице. — Ну вот, теперь другое дело! Марго, дорогая моя! – Мужчина протянул птице кусочек сырого мяса, ещё больше окровавливая бинты на руках. – Я так по тебе скучал, сладкая! Наблюдая над сим интимным моментом, не могла упустить возможности получше разглядеть старого знакомого. Конечно, это неописуемые чувства. Сергей, мать его, Горошко в фиолетовых лохмотьях питерской рыжухи, предпочитающей прожарку степени «какой в жопу медиум, хочу угольки!» Может, это я ещё фоне доросла до его уровня просветленности и чего-то не понимаю или не помню, но этот покусанный собаками плащ и правда выглядит весьма комично в обычной жизни. Плейбой, миллионер, ободранец Сергей огнемётный стендапер Разумовский! М-да уж, это не Птица из фильма и не пьянь казиношная. Всё-таки миру повезло, что он увидел современную интерпретацию Серёги, иначе не выдержал такого пафосно-смехотворного антагониста. — … ваши имена мне ещё предстоит узнать… Давай, рыжуля, подходи к Пчёлкиной, она тебя сейчас так ужалит по высокомерной морде! Ой, Александра! Откуда у Вас такие мысли? Прям повеселела при виде Серого. Не кино это и не сценка, тебе потом самой объяснять погорельцу свою связь с ним и Громом. Да и сцены жесткости будут не понарошку и с не незнакомыми людьми. Тем временем Сергей уже успел склониться над лицом девушки, взяв её руку в свою. —… Юлия, я так рад Вас видеть… Хлёсткий удар по лицу. — Подонок! В мгновение ока Разумовский, отшатнувшись, вновь оказался рядом с Волковым, а Максим поставил девушку на колени, заведя руку назад и чуть не ударив её головой об пол под сопровождавшие всё это вороньи крики. — Нет! Отпустить её! Сейчас же! Не смея перечить заказчику, мужчина с дредами тут же опустил девушку. — Чтобы я больше такого не видел! – Сергей выкрикнул слова прямо в лицо ошарашенного друга. – Никто, – он вновь повернулся к наемникам, – и пальцем не тронет этих людей! Они – мои гости! Это всем ясно!? В дворцовой комнате повисла тишина. — Прошу прощения, – на лице мужчины расплылась лисья улыбка, – друзья! Давайте начнём сначала! Разумовский принялся объяснять цель организации собрания, рассказав только про значимость людей для Грома и их значимость для похитителя в виде источников информации. Умолчав про шахматную партию и сделав селфи с Юлей, велел Волкову расселить нас по комнатам, а сам ушёл к себе. Я вместе с другими «гостями» в окружении наемников, беспрекословно последовала за Волковым. Впереди нас ждал слабо освещённый коридор с большим количеством дверей. Возле некоторых из них Олег давал отмашку и, показывая на пальцах количество человек, сигнализировал о том, куда и кого следует заселить. Как только близкие Грома оказывались в выделенной им комнате, за ними замыкалась дверь, заводивший их наемник уходил в сторону комнат, находившихся в самом начале коридора. Чем дальше мы проходили, тем меньше света раздавалось от настенных факелов, и тем больше ощущался прелый запах сырости. Под конец осталось всего одна дверь и три человека, не считая Волкова и его помощника. — Вы двое, — наемник впустил в комнату мужчин, на которых показал его начальник. — Не рыпаться! Тихо. Он закрыл за ними дверь и повернулся ко мне. — Ну-с, – на его лице красовалась улыбка гиены. – Сладкой ночи, командир и… дама. — Спокойной. – Безэмоционально произнес Волков, стоя за спиной. Посмотрев еще пару секунд на моё сгорбленное от напряжения тело, мужчина оставил нас, удаляясь в сторону света. — Не бойся, Саша. Вот твоя комната. Кое как вглядевшись в темноту, я заметила ещё одну дверь и тут же выдохнула. По всей видимости не тихо, раз это заметил сопровождающий. — Проходи. Я зашла в маленькую, не отличавшуюся своим убранством спальню, которую кое как освещала одна горящая свеча и большое окно, перед которым была установлена решетка, закрытая на увесистый замок. Рядом стоял невысокий деревянный шкаф, а напротив него кровать и туалетный столик с оставленными скромными украшениями. По всей видимости, раньше в этой комнате жила прислуга. Отсыревшее дерево, затхлый воздух и каменные стены делали комнату похожей на ту, что показывают в фильмах про заключённых из средневековья. Олег не стал запирать дверь, как это было до этого, а лишь закрыл её после того, как сам зашёл в спальню. Замерев на месте, мне ничего не оставалось делать, только рассматривать его измученное, но при этом такое умиротворённое лицо, какое бывает только у святых на иконах. Он не останавливался и лишь медленно приближался, смотря в глаза. Подойдя почти в плотную, мужчина тут же сменил маршрут, и, обогнув меня, оказался за спиной, вынуждая повернуться. — Мне говорили, что в шкафах спрятаны…А вот и они! Достал десяток восковых свечей разного размера и, установив их на поднос, принялся зажигать, сидя на каменном подоконнике. Затем также молча поджёг очередную спичку и, взяв её между двух пальцев, будто заворожённый наблюдал за тем, как она медленно сгорает и склоняется, стремясь упасть прямо в его в широкую ладонь. — Вы… — Не беспокойтесь, я ненадолго. Просто хотел уточнить пару деталей. Он вновь посмотрел на меня, перевёл взгляд на спичку и обратно. Положив её на поднос, встал. — Как я могу Вас называть? Мужчина сделал пару шагов на встречу, отчего я настороженно сделала столько же назад. — Олег. Освещавшая ночное небо яркая луна за спиной Волкова делала его силуэт более мрачным и устрашающим на своем фоне. На лицо падала тень, отблески света подчёркивали широкие плечи, переливаясь на кожаном плаще, будто его обладатель был сделан из льда. Он был красив. Чертовски красив в этом амплуа ровно настолько же, насколько и осетр взор, устремлённый в самое сердце. — Олег, я… Его ладонь легла на собственную шею и медленно сползла вниз, бережно поддевая цепь украшения двумя пальцами. — Александра, откуда Вы узнали про кулон, если он находился под курткой? — Я ведь упоминала рассказы Сергея и фотографию, которую видела. — Допустим, что это так. – Очередной шаг, и я оказалась практически вжатой в стену. – Тогда в каких вы всё-таки были отношениях? Не поймите неправильно, просто… — Мадам! Прошу прощения за столь… Олег? Из внезапно распахнувшейся двери показался опешивший от происходящего Разумовский. —Кхм… Ха-ха, Олег! Мы, конечно, давно не виделись, – то ли насмехаясь, то ли злясь, продолжил мужчина, проходя в глубь комнаты. – Я и подумать не мог, что ты стал таким ловеласом! Хотя, надо признать, – он подошёл к туалетному столику и принялся вертеть между пальцами какую-то безделушку, – ты всегда пользовался интересом у противоположного пола. — Я уже ухожу, не буду вам мешать. — Ие-арх! Собиравшийся уходить Волков резко замер и, приоткрыв рот, уставился на Сергея. То, что в фендоме было прозвано криком птеродактиля и являлось не совсем странным явлением, в нынешних декорациях пугало и веселило одновременно. Подумать только, Разумовский, выражая свое недовольство, будет демонстрировать его подобным образом! И смех, и грех. Но если смотря на похудевшего желтоглазого Горошко с прической «Панки, хой! Горшок живой!» ещё каким-то образом удавалось сдерживать смех, то, глядя на выражение лица его друга, я знатно посыпалась. — Простите… нервное. Сдерживая очередной смешок, у меня, похоже получилось разрядить обстановку, выводя Волкова из транса. — Не извиняйтесь, я понимаю. Похищение, перелёт, стресс и все дела. Напомните, как Вас зовут? — Александра Присяжная. — Александра, мне бы хотелось задать Вам пару вопросов… Олег, не стой столбом! – Активно жестикулируя, мужчина чуть не ударил своего друга, когда тот отмер. – А вообще, давайте пройдем в мой кабинет! Хотя-я, время позднее, да и не гоже даму лишний раз смущать… Mon cher , не стоит так меня разглядывать, всё-таки не статуя в Лувре. Александра! – Он три раза щелкнул пальцами прямо перед носом. — Алекс, chérie , похоже, Вы всё же переутомились! Не обращая внимания на слова, будто под гипнозом, я продолжала наблюдать за резкими изменениями в поведении мужчины и рассматривать внешние отличия Разумовского от Горошко, с трудом скрипя извилинами, пытаясь принять тот факт, что это два разных человека. По всей видимости, стадия гнева ушла в закат, передав управление торгу, либо ослабленная Мальвиниными таблетками нервная система просто растягивает маниакальную фазу, заставляя плюнуть на тот факт, что я каким-то образом оказалась в другой реальности и прыгаю в мыслях от «Мамо, меня сейчас грохнут» до «Вот бы это заснять и показать ребятам!». Комедия, честное слово! — Parlez-vous russe du tout? Alexandra, my patience is about to run out. Боже правый, но не могли же Вы изъясняться с тем идиотом не на его языке! Не уверен, что Гром имел честь употреблять словесные обороты хотя бы немного приближенные к слогу Бродского, но великий и могучий с приправой дворового ему явно был не чужд. Саша, твою мать! Ие-арх! Я вздрогнула, а на мое плечо легла рука Волкова, который по всей видимости прибывал не в меньшем шоке, но старался держать лицо. Нет, это не комедия. Триллер. — Простите, что? — Милочка, – Разумовский тяжело выдохнул, опустив взгляд в пол. – Вы ведь и впрямь решили проверить мою выдержку. Последний шанс. Полное ФИО, возраст, причастность к жизни Грома и причина Вас не убивать. Нервно сглотнув тут же, поймала его полусумасшедший взгляд. Рука на плече усилила хватку как бы взывая к моему благоразумию. — Шутка. Последнее. — П-п-присяжная А-Александра... Александровна. Д-двадцать два года отроду. На французском не шпрэхаю, а вот немецкий знаю. Могу что-нибудь перевести… – На меня посмотрели, как на полоумную. – Ну... если в-вдруг. Мало ли… С Громом близко не знакома. Помогала с переводом и попала в квест только из-за знаний художественной литературы. Н-но Вы не подумайте! Игорь и сам прекрасно справлялся! Зачем-то добавив лишнего, я осознала, что лишним было в принципе всё. Вернее, не таким, каким являлось для Волкова. Уже третья версия кусочка моей биографии. Так кто же ты, Сашка? Ничего не понимающая девочка, когда-то связавшаяся с серьезным дядей или переводчица, помогающая ментам? Не могла придумать что-то поинтереснее? Что одно, что второе ведёт к повторению сценария всех Присяжных – стать государственным служащим и связаться с людьми из органов или мира лингвистики. Хотя бы в другой жизни могла стать человеком искусства, но и тут прокололась! Молодец! Садись на один из стульев, пять! — И всё? Скучно живете, Фрау Присяжная. — Как сказал Кафка: «Wege entstehen dadurch, dass man sie geht». А я только в начале. — Ваша правда, Александра. Ваша правда… Доброй ночи. Продолжим позже. Олег, пошли. Разумовский первым покинул спальню и, не дожидаясь товарища, пошёл дальше по коридору. Всё это время молчавший Волков посмотрел на меня с выражением лица «ничего не понял, но было интересно» и лишь произнес, запирая перед моим носом дверь: — Не знаю, что произошло между вами, но жди скоро в гости. У меня вновь появились вопросы. Оставшись один на один со своими мыслями и получив долгожданное уединение, мне стало не по себе. Тишина оказалась не подарком судьбы, а её проклятием. Даже капли воды, скатывающиеся с потолка, были беззвучны. Мозг лихорадочно прокручивал рандомно сцены, будто не мог определиться, на каком фрагменте он не досмотрел самый длинный фильм в своей жизни. Сменявшиеся кадры порождали массу вопросов о том, что я здесь делаю и как вернуться назад. Заметна ли моя потеря? Как это вообще выглядит со стороны? Что думают родные? В потоке мыслей всплыло давно потерянное воспоминание о поездке на дачу. Мне тогда было лет… десять? Помню, как вечно неунывающий студент Антон Присяжный прибежал в мамин кабинет, потряхивая моим рюкзаком и сообщив, что забирает «эту козявку» с собой по приказу грозного капитана Волкова. Как оказалось позднее, дедушка ждал только брата для выполнения общественно полезных работ на участке, который в своё время достался тому за заслуги перед КГБ, а хитрый Антон решил свалить часть хлопот на ребенка. В итоге работать всё же пришлось двоим. Только если студент был послан в огород, я помогала деду по дому. В один прекрасный вечер мы поехали на импровизированное стрельбище. Дмитрий Васильевич хотел проверить навыки юного дарования и вспомнить молодость. После очередного промаха Антона, тот начал распаляться, что это всё не для него и вообще зря он решил пойти по стопам отца. Получив небольшой подзатыльник, побудил дедушку произнести мотивационную речь: «Запомни, Волковы никогда не сдаются! Пусть у тебя и фамилия твоего отца, но в жилах течет моя кровь и кровь твоих праотцов! Да, не получилось с первого раза! Да что там с первого, ты всю обойму спустил, олух косоглазый… Но! Даже Евгений Михайлович когда-то стрелял, как твой отец, а потом собрался, взял себя в руки и стал лучшим стрелком в отделе! И, ты это… Я хоть и подтруниваю Сашку, но он тоже не плох в своем деле. Путь ваш отец и не стреляет белке в глаз, зато дела раскрывает так, что в своё время был удостоен благословления с вашей мамой. А его отец! Был моим боевым товарищем! Пускай и худшим «громовцем» , но никогда не сдавался! Царствие ему небесное… Шурочка, ты тоже обрати внимание на эту историю и запомни, что никогда ничего не происходит просто так. Все испытания, которые нам посылают сверху, должны приводить к определенным выводам». Тогда мы впервые узнали о связи между нашими дедами и услышали, как оказалось, распространённое высказывание про агностика и советского человека, служившее ответом на удивление Антона от неожиданной религиозности Дмитрия Васильевича. Оставшийся вечер был полностью посвящён боевой подготовке брата и моему посвящению в клуб людей, умеющих собирать и разбирать автомат. Время шло, Олег не возвращался. Накопленная усталость и принятые таблетки клонили в сон. Обдумывая слова дедушки, приняла решение плыть по течению. Особо не высовываться и не нарушать ход истории. Шальная мысль о предупреждении игры ушла на второй план, уступая страху перед неизвестностью измененного сюжета.

***

— Ты… Ты чего? Сашка? Откуда-то снизу раздался удивленный голос Волкова. Открыв глаза после короткой дремоты, перед моим взором оказался невиданных ранее размеров паук, уже успевший сплести паутину и царственно восседавший на ней. Воспоминания о дедушке и его армейских историях привели на тот момент к казавшейся весьма логичной идее – спать на шкафу. Почти отключившемуся мозгу этот предмет мебели показался самым безопасным для отправления в царство морфея, но арахнофобия и живущий там паук были со мной не согласны. Завизжав что было мочи и испугав насекомое, я полетела вниз. Оказавшись в руках мужчины, моё сердце, не успокоившееся от испытанного страха, начало стучать ещё сильнее. — Ты зачем туда залезла? – Еле сдерживая подступающий смех, спросил Волков. — Т-там уютнее. Комната залилась тихим приятным смехом. — Пыльный шкаф уютнее кровати? Скажи честно, ты испугалась, что с тобой что-то сделают во время сна? — Да. Это развеселило его ещё больше. — Неужели я на столько страшный? — Ты!? С дуба рухнул? – Он быстро метнул взгляд в сторону шкафа. – Не перебивай своими метаниями, между прочим, очень даже красивых глаз! Тебе бы в модельный пойти, а не вот это всё! Волков заметно засмущался и, отведя взгляд в сторону, прочистил горло. — Кхм… вообще-то я имел в виду не внешность, а устрашающий эффект, но… Так, – он вновь посмотрел на меня, – ты считаешь меня красивым? Что же, приятно слышать такие слова от дамы. Как там наверху? Чихать теперь не хочется? — Знаете, я уже столько за сегодня повидала и в таких местах побывала, что пыль – это последнее, что меня волнует. И, это самое… Поставьте на землю. Пожалуйста. Непринуждённая беседа и легкое подтрунивание друг над другом заглушили всю ту неловкость, которая могла возникнуть между нами. Но, как только ноги коснулись твердой поверхности, кровь прилила к щекам от осознания того, как со стороны могло выглядеть всё, что произошло за эти пару минут. Да и не с простым человеком общалась. Чем дольше находилась в компании оживших персонажей, тем больше размывались образы актеров и виднелись внешние сходства с рисовкой Заидовой. — Саш, как ты смотришь на то, чтобы перестать скакать между местоимениями и окончательно перейти на «ты»? — Положительно. Так что ты хотел спросить? — Присядем? — Смотря на какой стул… Олег секунду назад указывающий жестом в сторону подоконника лишь изогнул одну бровь, чем спровоцировал мой смех. — Прости. Разумовский напомнил во время квеста. — Сашенька, – он аккуратно похлопал меня по макушке, – ты не смотри на дядю Серёжу, он и не такому научит. Сама хоть знаешь отгадку? — Конечно! Взять стул с пиками и срубить им дики! Зато обстановку разрядила. Вроде, с наемным убийцей общаюсь, а вроде… Прости. Он ни капли не изменился в лице. Мотнув головой, как бы говоря, что ничего страшного не произошло, присел на каменный подоконник, переместив почти догоревшие свечи на пол. — С тобой легко общаться, — заговорил первым, пока я мостилась рядом. — Думаю, именно этим и подкупаешь. Пускай недоговариваешь или вовсе врёшь, но хотя бы умеешь быть искренней в эмоциях. И… да, ты права. Я наемный специалист. Убийца. Как бы ни хотелось этого признавать. Но веришь или нет, никогда не участвовал в похожих делах. Мне тяжело разобраться в том, что происходит вокруг, и пора признать, что я совсем не понимаю Сергея. Он говорил это тихо и размеренно, смотря в пустоту. Мое былое удивление откровенностью постепенно перерождалось в осознание её цели. Волков был полон вопросов и жаждал ответов. Спаситель послов и консулов, человек, работавший на правительство, служивший законам чести и морали никогда бы не подумал, что свободное плавание приведёт к созыву бывших товарищей на криминальное дело, организованное другом детства. Борец со злом постепенно начинает осознавать, что буквально за один день размыл границу между собой и теми, кого убивал. Олег не брал заказы с черного рынка, как Вадик. Не работал с крупнейшими поставщиками оружия, как Джесс. Не пытался влиться в наркокартель или стать за спинами созданного отряда. Он всегда первым рвался в честный бой. Был командиром, готовым отдать жизнь за своих ребят. Теперь же могучий вожак ощущает, как с каждым шагом приближается к своей неминуемой кончине и, оказавшись на смертном одре, должен либо покинуть этот мир навечно, либо реинкарнировать в маленького волчонка, слепо доверяющего пробегающей мимо лисе, поющей про связь с вороном. — … поэтому хотелось бы услышать правду о вашем знакомстве. Но должен предупредить, что это последняя попытка, которая имеет цену моего доверия. В мгновение горло превратилось в Сахару, а руки чуть ли не начали отбивать барабанную дробь. Правду. Готов ли ты к ней? А я? К чему она приведет? — Я… Мы давно знакомы. Впервые услышала о нём как о программисте, затем все узнали про Чумного… Его история завораживала и хотелось погрузиться в неё как можно глубже. Изучить то, как он пришёл к своей идеологии, и вызвана она любовью к экстравагантности и нарциссической натурой или всё же имеет другой стимул. Я работала в организации, которая могла дать ответы на все мои вопросы. — Правильно понимаю, организация секретная? Ах, ты ж моя птичка! Спасибо, что нашептал идею для развития истории! Подключив все свои актёрские навыки, попыталась изобразить сомнения о благоразумности выдачи дополнительной информации. — Верно. Не могу посвятить во все тонкости, лишь скажу, что она имеет отношение к медицине. Поэтому при всем желании у тебя не получится пробить мою личность. Однако уверена, что фамилия Рубинштейн для тебя не пустой звук. Моя работа по большей части заключается в психоанализе. Профессор знал о моем интересе к Разумовскому, поэтому приставил к нему как надзирателя. Этот опыт помог лучше понимать логику его действий и в будущем привёл к Грому. Сергей и правда не может меня помнить из-за измененного сознания. Увлеченно слушая мой рассказ, Олег подвинулся ближе, позволяя прислониться к его плечу. — Не могу сказать, чем закончится завтрашний день, но без прошедшего он не имел бы права на жизнь. Основываясь на этом, можно предположить, что грядёт последняя игра с Громом, – я зевнула, – затрагивающая его близких. Про тебя узнала там же. В организации. Видела досье и прикреплённые фотографии. — Благодарю за разговор, Саша. Конечно, это далеко не всё, что я хотел услышать, но на сегодня явно достаточно. Пора отдохнуть. Ложись в кровать. — Какой смысл? Всё равно не усну. — Да ну? У тебя такой вид, что я специально подвинулся для подстраховки на случай, если твоя тушка полетит вниз. — Я-то хочу спать. Очень. Но не смогу. Нервоз. Волков прикрыл глаза и тихо усмехнулся своим мыслям. — Ложись. Знаю один метод. Помогал в свое время одному патлатому парнишке в детском доме. Перебравшись с подоконника на кровать со скрипучим матрасом, освободила рядом место для Олега, но он, потушив свечи, лишь плавно сел у моих ног. — Почему ты возишься со мной? — Хм, – он пожал плечами. – Не знаю. Наверное, из-за взгляда. — Взгляда? — Да. Он цепляет за душу. Такой знакомый… Обычно так смотрят на тех, в ком видят защитника и одновременно того, кого нужно защищать. Последний обладатель такого взгляда потерял его после нашей разлуки. В голове тут же визуализировалась история о маленьком Серёже, смотревшем на Олега так, будто он – весь его мир. — Закрывай глаза. Выполнив команду, начала вслушиваться в тихое отстукивание ритма, производимое пальцами мужчины по бортику деревянной кровати. — М… М-м-м-м… М-м-м… Солнце упало, спряталось за порог… Через сугробы тихо крадётся волк…. Знакомые ранее строки начали приобретать новый смысл. — Тот, что из стаи чудом остался цел... Смотрят за волком чьи-то глаза в прицел. Пекло и Игра слились в единое целое. Картинки из комиксов вспыхивали яркими красками перед закрытыми глазами. Волков. Его товарищи. Молодые и играющие со смертью. Взрослые в клетке террориста. Кровь. — Жить будем столько, сколько отмерил Бог. Только откуда вдруг эта пуля в бок? Весь истекая кровью, уходит волк… Я почувствовала неприятное щипание глаз. Потекли первые беззвучные слезы, падающие на белоснежную простынь. — В этих широтах всё умножай на сто. Даже матёрый перед ружьём никто… Здесь за секунду в жилах вскипает кровь. Выстрел, - и сразу тело пронзает дробь. Лежа спиной к Олегу, старалась до последнего задушить в себе подступающую истерику от осознания того, насколько он близок к знанию будущего и как смиренно звучат слова о его кончине. — Весь... истекая кровью, – тяжелый вздох. – Уходит волк… Мужчина бесшумно покинул мою комнату и запер дверь с обратной стороны.