***
— И чего мы лежим? Даю три минуты на пи-пи и жду в холле. Открыла глаза. Гадство. Все та же комната, увиденная ночью, затхлый воздух и ряженый Янковский у стены. Хотя не такой уж и Иван. Кажется, чем больше времени провожу в этой реальности, тем больше размываются черты актеров уступая место комиксным. Никакой тебе художественной романтики, и драматизации по типу: «Она открыла глаза и долго не могла понять, где находится». Тьфу! Лучше бы не понимала. Слишком уж отрезвляющий голос у Шурика. Вот каменные стены, вот окно за решетками и под замком, а там должны стоять свечи, некогда найденные Волковым. Еще и спала от силы четыре часа. Никакого шанса для хотя бы частичной потери памяти! Размышляя о вчерашнем, наткнулась взглядом на деревянный шкаф. Щеки резко запылали огнем смущения от воспоминаний о казавшемся вчера таким естественным полусидящем положении в руках Олега. Накопившаяся усталость помогла сгладить неловкость ночью, чтобы вернуть все в двойном размере утром. И как теперь ему в глаза смотреть? Мы ведь даже потом мило пообщались на тему доверия, обсуждая проблему Сережи! Отогнав ненужные мысли и быстро приведя себя в порядок, засеменила в сторону Шурика. Парень стоял у самого выхода из коридора, подпирая одну из колонн величественного здания. — Прошу, — он поманил меня быстрым движением пальцев, после чего взял под локоть и не торопясь повел в сторону холла. — Куда мы… — замялась при виде лукавой улыбки. — Кушать, красавица, кушать. Любишь глазунью? — Спросил, не прерывая зрительного контакта и увидев мое непонимание устремил взгляд вперед. — Не очень. Меня тошнит от белка по утрам. —Хм, ну значит потерпишь. Как говорил один известный тебе человек, — мы остановились, Шурик по-прежнему смотрел перед собой, — «Нравится, не нравится – терпи красавица!». От упоминания высказывания, имевшего в мое время особый негативный окрас, стало жутко. Неужели вне известных сцен наемник настолько жестокий и беспринципный? — Я вот, например не люблю канноли. Как думаешь, что барин заказал подать нам на десерт? Все так же наблюдая за застывшим взглядом, выполняла роль безмолвной мебели в попытке избежать лишнего внимания. Послышался тяжелый вздох от утомляющего ожидания. Уголки его губ слегка опустились вниз. — Верно, красавица, те самые ужасные трубочки с противной рикоттой. Но, я не печалю и не рыдаю, на все твои безмолвные вопросы, открыто отвечаю, — он резко развернулся всем корпусом тела в мою сторону, вернулась привычная усмешка, — что без сладенького не останусь. Подметил тут давеча один темноволосый десерт, — рвано облизнул нижнюю губу. В горле моментально пересохло, нарастающая паника пыталась бороться со стрессом с помощью юмора. Не смотря на жалкие потуги разума заткнуть мой рот, не отдавая отчета в своих действиях произнесла фразу обрекающую на отсутствие прошлых частиц любезности: — Мальвин, не льсти себе! Неужели ты не понял, что я под защитой местного Буратино? Смотри, как бы Артемон за синие патлы не потрепал. Выпалив на одном дыхании все, что сгенерировал мозг, тут же издала нервный смешок. С виду до жути спокойный парень неспеша окинул меня взглядом. В оценивающих глазах появился опасный огонек азарта. Буквально через секунду я была прижата к ближайшей колоне. Мужская рука одним движением оказалась у меня на затылке, крепко сжимая волосы, заставляя слегка присесть и смотреть на наемника снизу вверх. — Приятно знать, что за меня переживают, — раздалось шипением рядом с ушной раковиной, — да вот только, как они смогут узнать, если красавица у нас немая? Чик! И нет юркого язычка сплетающего дерзкие фразочки! Сильнее оттянул волосы и схватив другой рукой за щеки заставил посмотреть в бесноватые глаза. Резко вцепилась в его запястье в попытке уменьшить боль, но ничего не вышло. — Ах, да! Ножичка у меня нет! Вот незадача! Стащил кто-то! Интересно, а твои пальчики и острый язычок так же хороши в других делах? Как насчет белкового коктейля с утра? Чувство отвращения взяло вверх, желудочный сок стремительно поднимался вверх по пищеводу, как только два пальца сжимающей челюсть руки попытались проникнуть в полость рта. —Ты, конечно, не в моем вкусе, — вновь потянул за волосы и продолжил, заставив смотреть в прикрытые глаза, —но на один раз вполне сгодишься. — Какого черта здесь происходит!? Вовремя подошедший Олег одним отточенным движением оттащил своего товарища в сторону и со всей силы оттолкнул от себя, впечатывая в стену. — На минуту нельзя оставить, молодая кровь разыгралась! Стремительно сократив расстояние, Волков приблизился к Мальвине, беря того за грудки и слегка приподнимая над полом. — Забыл мое отношение к подобным выходкам, — зло прошипел в его лицо, — так сходи к Максу, вспомните операцию в Сирии. Или ты думаешь, что за два года что-то изменилось? Запомни, — парень слегка съежился под пристальным взглядом мужчины, — если ты захотел вернуться под мое крыло, то обязан чтить установленный порядок. Никаких наркотиков и алкоголя во время проведения операции, лишних жертв и насилия, уважительное отношение к гражданским, в особенности к женщинам и детям, — каждое слово было выговорено максимально четко и громко, руки все сильнее сжимали одежду, — никакой самодеятельности, — Шурик попытался отвести взгляд, но легкая тряска заставила вновь смотреть в глаза напротив, — никаких любовных и иных связей, не имеющих прямого отношения к делу. Четкое выполнение указов. Любой промах грозит изгнанием из команды. Мои нервы не железные, если бы не твои профессиональные навыки и заслуги, то пулей бы вылетел из группы, не получивши ни цента. Запомнил? —Растеряв былую уверенность парень лишь судорожно кивнул головой. — А теперь объясни, что произошло. — Я… Она… Эта сте… — резко запнулся от прожигающего взгляда собеседника, — эта девушка выкрала мой нож! Сам проверь! Я лишь хотел запугать и забрать! Да, увлекся… слегка, — на губах появилось подобие улыбки, послышался тихий нервный смешок, — с кем не бывает? Волков резко отпустил парня, тот чуть не упав отшатнулся в сторону. Повернувшись ко мне, мужчина кивком подозвал ближе. От увиденного все мысли спутались в один тугой комок. С одной стороны, присутствие Олега помогло избежать тошнотворной близости и лишь один его преисполненный спокойствием взгляд, уносил далеко от этого злополучного места, заставляя ощутить временную безопасность. Но увидев, как сильно может отличаться надуманный образ персонажа от того, как он проявляет себя вне известных сцен, сердце било набат, оповещая об опасности исходящей от каждого рядом находящегося человека. Медленно приблизилась к нему на ватных ногах. Последовал кивок в сторону моей временной комнаты. Вернувшись в спальню, Олег запер за нами дверь, положил ключ в карман плаща, уже покоившегося на стуле около туалетного столика. Шаг за шагом мужчина медленно приближался ко мне, заставляя сердце сжиматься от страха перед неизвестностью. Тут же вспомнился прошлый вечер. Попыталась понять его намерения вглядываясь в бездну карих глаз. Ничего. Лицо было неестественно спокойным, что лишь больше играло на и без того натянутых нервах. Подойдя почти вплотную, аккуратно положил руки на хрупкие плечи. Мое рваное дыхание и резко вспотевшие ладони сигнализировали о стремительно окатывающей разум панике, посылавшей дрожь по всему телу. Принятые ранее таблетки больше не помогали. — Саша… Кожу лба опалило жаром мужского дыхания. Плечо под его рукой непроизвольно дернулось. Что ему нужно? Как все дошло до того, что мы опять находимся в непозволительной близости друг к другу? — Саша, посмотри на меня. Его бархатный голос с легкой хрипотцой словно ураган ворвался в сознание, не желая унимать возбужденные нервы. По телу вновь пробежала волна дрожи. Я не смела поднять на него взгляд и лишь пристально смотрела на точеные ключицы, слегка виднеющиеся за тонкой тканью черной футболки. — Ты вся дрожишь, — более мягко прошептал мужчина, аккуратно касаясь пальцами моего подбородка, — Саш, все хорошо. Слегка приподняв лицо, заставил посмотреть в его глаза. Кофейная радужка казалась более светлой, чем при лунном свете и заметно теплее, чем во время ссоры с наемником. Эмоция по-прежнему нечитаемая, лишь в расширенных зрачках, можно было разглядеть легкую обеспокоенность. — Дыши вместе со мной. Давай, вдох, — мы одновременно глубоко вдохнули, заполняя легкие кислородом, — выдох. Молодец. Еще раз. Видишь, это совсем не сложно. Глубокий вдох. Выдох. Умница. Последнее время на нас всех свалилось множество переживаний, но это точно пройдет. Слышишь? Не проронив ни слова продолжала вглядываться в его глаза. Дрожь в теле постепенно прекращалась. Вслед за возобновившими работу легкими, кровяной насос также возвращался к привычному темпу. Лежащая на плече рука нежно спустилась к предплечью плавно скользя по кожаной куртке. —Твоя нервная система нуждается в отдыхе. Я не хочу причинить тебе боль, но вынужден ненадолго проникнуть в личное пространство. Ты мне доверяешь? — Да. Неожиданно для обоих, мои слова прозвучали четко и уверенно. Пускай это не чистая правда, но такое признание явно сможет улучшить наши отношения и поможет успокоиться хотя бы на пару минут усыпив страх. Реакция Олега не заставила себя ждать. По широко распахнутым глазам сразу стало ясно, что вопрос был скорее риторическим и мужчина не надеялся на такой ответ. Эмоция удивления пропала также быстро, как и появилась, взамен ей на губах показалась легкая улыбка. — Мне нужно проверить слова товарища. Пожалуйста, расставь руки в стороны. Я послушно развела руки. Мужские ладони медленно прошлись похлопывающими движениями от запястий до плеч. Плавно сместились к слабо прикрытым ключицам. Он вновь посмотрел мне в глаза, как бы успокаивая перед следующей манипуляцией. Чужие ладони спустились вдоль декольте, лишь слегка задевая кожу. По телу вновь прошла волна приятной дрожи, разгоряченное тело принялось покрываться пятнами от внезапного возбуждения. Когда мужские руки достигли первых сантиметров белоснежной ткани, прикрывающей грудь. Внутри разгорался самый настоящий огонь от забытых ласк, сопровождающийся борьбой разума и ощущений. Затуманенный взгляд, следивший за мужскими руками, послал неоднозначный сигнал в мозг, вызвав короткий жалобный скулеж. — Вдох. Выдох. Все хорошо, — он вновь продолжил движение руками переходя на талию, возвращая прерванный мной зрительный контакт. Возможно, со стороны я выглядела слишком жалко, но в тот момент было плевать на гордость. Мне было приятно ощущать тепло его плавно скользящих рук. Полушепот с легкой хрипотцой вновь сбивал мое и без того не ровное дыхание, но на этот раз причина была явно не в страхе. Что это за внезапная сила притяжения? Либо Волков резко начал использовать безотказно действующие феромоны, либо стресс нашел способ выхода через повышенное либидо. — Чуть шире. Его рука слабо похлопала меня по голени. Боже! Во что я ввязалась и как до этого докатилась? Стала пленницей, увезенной в другую страну, стою посреди комнаты во дворце Разумовского и смотрю сверху вниз на Волкова, присевшего на одно колено у моих ног! Его руки почти невесомо огладили ткань брюк, спускаясь от бедер к голеням. Весь процесс, сопровождаемый пристальным взглядом, безумно смущал и вместе с тем заигрывая с измотанной нервной системой, пробуждал все потаенные желания. Нервно выдохнув, отвела взгляд. Послышался тихий смешок. Он… Он, что специально издевается надо мной!? Да не может такого быть! Совпадение и не более! Зачем ему играть в эти игры? Олег взрослый мужчина, наемный убийца экстракласса чтущий свои же правила. Александра, утихомирь свое либидо и хватит выдумывать то, чего нет! Просто фантазия, разбушевавшаяся на фоне стресса и не более! Выглядишь жалкой, соберись, Сашка! Как ты потом на Чеботарева смотреть будешь? Да, они не братья близнецы, да местный Волков похож больше на родного более мужественного брата Димы, но это не меняет сути. Хотя, если всмотреться в его лицо... Мне кажется или оно слегка изменилось? Будто бы с каждым днем уходит мягкость линий и добавляются грубые очертания, лишь глаза остаются неизменными, хотя и те изначально имеют другой цвет. Мужчина вновь встал на ноги оказавшись слишком близко. Громко вобрала грудью воздух. Олег подвинулся ближе, слегка приобнял, приходясь руками по спине в поисках улики. Оказавшись рядом с его открытой шеей, вновь глубоко вдохнула воздух. Улавливаемые до этого ноты табака смешались с приятным ароматом кофейных зерен и высоко концентрированными нотами специй и ладана. Терпкий, слегка горьковатый смолистый запах обволакивал легкие окончательно побеждая страх и вызывая легкое головокружение. Рука мужчины скользнула под куртку, длинные пальцы быстро прошлись вдоль позвоночника. Тихий стон. Что? Это была я? Лицо моментально залилось краской. Он отодвинулся. — Прости, показалось, что под курткой что-то есть. Не знал, что ты такая чувствительная. Произнесенные спокойным тоном слова, еще больше разгоняли кровь. Щеки пылали от смущения. — Я… Ты закончил? Мы м-можем идти? Он молча кивнул в сторону двери, подхватив свой плащ достал связку ключей и отперев дверь пропустил вперед. В коридоре никого не было, из далека доносилось с десяток голосов, но речь была неразборчива. Волков поравнялся со мной и доведя до входа в столовую вновь мотнул головой, попутно доставая бензиновую зажигалку. — Иди, все уже давно собрались. Если что, ближайшее время я буду на балконе, но затем уеду. Будь осторожна, не привлекай внимание. — Разве… — Слегка замялась, вновь встретившись с взглядом карих глаз. — Разве не ты всех контролируешь? — Я скорее направляю и даю указания. К тому же, ты и сама видела, что даже отлаженная система может давать сбой. Давая понять, что наш разговор на сегодня окончен, он развернулся и направился в сторону балкона. Немного понаблюдав, стремительно бросилась вслед за удаляющейся фигурой. — Олег, стой! Ты на перекур? Можно… Можно мне с тобой? Немного ошарашенный вопросом наемник, приподняв брови и молча продолжил свой путь. Оказавшись на балконе тут же, была встречена легким порывом прохладного ветра, унесшим с собой все плохие мысли. Встала напротив мужчины, подобно нему облокотившись спиной на балюстраду. Он достал из-за пазухи бордовый квадрат, вопросительно глядя в мою сторону. —Куришь? — Да. Волков протянул открытую пачку. Полная решимости вытянула одну сигарету не обращая внимание на бренд. Мужчина чуть заметно усмехнулся и вытянув зубами свою никотиновую палочку, громко звякнув зажигалкой опалил ее кончик и сделав пару глубоких затяжек выдохнул густое облако дыма. Залюбовавшись поистине завораживающим зрелищем, не заметила, как слегка нагнувшись, он поднес пламя ближе к моему лицу, давая по-хозяйски прикурить из его рук. Наклонившись в ответ и прикрыв губами зажатую сигарету между зубов, повторила известную манипуляцию делая первую затяжку. Не успев полноценно раскурить, тут же почувствовала режущую горечь, пробивающую на слезы. Маленькое облако мигом вылетело из уст и рассеялось в рваном потоке кашля. — Ч-что… Что это? — Вытерев слезы, устремила свой взгляд на сдерживающего улыбку Олега. — Сигариллы. Капитан Блэк. В воздухе витал ненавязчивый аромат рома, разбивающийся о легкие дуновения ветра. Недоверчиво посмотрела на него слегка прищурив покрасневшие глаза, вырвала пачку, чтобы запомнить и больше никогда не смотреть в их сторону по возвращению домой. — Никогда такие не видела, куряга? Слова были произнесены без злобы и сопровождались легкой улыбкой. Мужчина вновь затянулся, наблюдая за моим внимательным изучением упаковки. — Ага, — обиженно зыркнула исподлобья, — как же! Я, конечно, не сомневалась, что ты фанат легенды девяностых, но не до такой же степени! Сколько здесь миллиграммов? Не кажется, что нужно понизить дозировку никотина? Ты же так скоро подохнешь, соколик! — Это рабочая пачка, — он тихо рассмеялся, по-отцовски погладив меня по макушке, будто обиженного ребенка, — подожди минуту, у меня есть что тебе предложить. Докурив и положив окурок в пепельницу на полу, забрал тлеющую сигариллу из моих пальцев. Нежно обхватив фильтр губами, вновь вернул скрутку к жизни. Я лишь молча наблюдала за процессом, любуясь тем на сколько сексуально может выглядеть вредная привычка, пока не подумала о том, где до этого находился предмет, так аккуратно покоящийся во рту мужчины. Щеки вновь вспыхнули красным пламенем. — Что-то не так? — Н-нет. В-все нормально, — отвела взгляд в сторону, облокотившись на балюстраду, слегка отвернувшись в попытке прикрыть лицо. — Держи, —сказал мужчина, протягивая бежевый прямоугольник. Эмблема уже знакомой фирмы фантомно отдала горечью во рту. Вторая пачка Капитана, больше походившая на стандартный формат, внушала меньше скепсиса. Сделав затяжку тут же, поняла значение слова «рабочая». Если первая сигарилла по вкусу напоминала терпкий ром, то вторая была более мягкой, а ее сладкий фильтр и запах приятно отдавали нотками ванили. От ощущения контраста и долгожданного поступления никотина, невольно прикрыла глаза расплываясь в безмятежной улыбке. — Сколько? Слегка вздрогнула от неожиданного вопроса, разрушившего приятную тишину. Сразу догадавшись о смысле вопроса, медленно кивнула головой и приоткрыла веки. — С похорон. Вспомнив о причине последней выкуренной пачки, присела на корточки. Черно белые кадры одни за другими прокручивались в голове затрудняя дыхание. Глаза постепенно наполнялись влагой. От ощущения собственной никчемности и уязвленности хотелось, не скромничая в выражениях обрушить град ругательств в свою сторону упоминая все проявления слабости. Где былая выдержка? Куда испарилось стремление хотя бы выглядеть сильной? Еще вчера рвалась успокаивать Пчелкину, а сейчас сама готова захлебнуться в своих слезах из-за какой-то мелочи. На мои плечи вновь опустилась мужская ладонь и похлопала, выражая дружескую поддержку. Ощущение заботы и тепла словно лава медленно разливались по озябшему телу, заставляя успокоиться и взять себя в руки. Применив знакомую технику переключения внимания на тактильные ощущения, начала ощупывать свою одежду до тех пор, пока пальцы не коснулись самой ценной вещи. — Это… Этот к-кулон в с-свое время, — я чувствовала, что мне необходимо выговориться, раскрыть хотя бы долю правды о себе, — п-принадлежал близкому мне человеку. Он умер пару месяцев назад. Последняя наша встреча… мы сильно поссорились. Иногда мне кажется, что я не достойна носить его, ведь… — Мой кулон, — перебил Олег, предугадывая к чему я веду, — тоже в свое время имел другого хозяина. Этот человек серьезно подпортил мне жизнь, но… Я его простил. Уверен, что и тот, о ком ты говоришь, простил бы все, что могло вырваться на эмоциях. Может стоит быть более благосклонной к себе? Я ничего не ответила, лишь позволила слегка запрокинуть свою голову придерживаемую мужскими шершавыми пальцами за подбородок, вынуждая всматриваться в его глаза. Непрошенные слезы застыли так и не успевши скатиться по щекам. Взгляд мужчины был настолько преисполнен спокойствием и заботой, что казалось, будто он способен действовать на мозг получше любого транквилизатора. Сердце замерло, пропустив удар, как только уголки обветренных губ медленно поползли вверх. Появившаяся нежная улыбка окончательно собрала все осколки моего разбитого самообладания, склеивая их воедино. Второй день в этой реальности начался совсем недавно, а сил его продолжать уже не было. Пережитый стресс, резкие изменения окружения и недосып, берущий свое начало еще со времен обычной жизни, давали о себе знать пульсирующей болью в висках. Очередной раз вспомнила о доме, своей семье и работе. Хотелось назад. В один миг стало плевать на то, что обо мне подумает Олег и почему он вновь помогает успокоиться. Может я и правда так сильно напоминаю ему маленького Сережу? Или синдром спасателя распространяется на всех вокруг? Нужно взять себя в руки, если хочу понять, как вернуться домой. Стоп. А это вообще возможно? Как найти условную старую комнату, если ты даже не знаешь, как попал в новую? Где-то определённо должна быть дверь. Осталось разобраться чем ее можно будет открыть. — Нам пора, — послышался голос из-за спины. Волков резко отстранился, на его лице вновь появилась нечитаемая эмоция, больше всего походившая на равнодушие. — Александра, идите в столовую, Вас наверняка заждались, — он вновь перешел к формальному общению. Кофейные глаза больше не отображали прежнего тепла и будто покрывшись толстым слоем льда заставили непроизвольно вздрогнуть от пристального взгляда. — Эй, ты оглохла!? Иди в комнату, все ваши уже там. Недавно вошедший мужчина небрежно взял меня за локоть выводя с балкона и подталкивая в нужную сторону. Решив, что на сегодня с меня хватит эмоциональных потрясений, молча повиновалась и проследовала в сторону раздававшихся голосов. Слегка помявшись у входа все же, вошла в просторную столовую. За длинным узким столом сидели уже знакомые лица. Около двадцати близких Грома и примерно столько же наемников. Во главе распивая чай разместился хозяин дворца. Наши взгляды встретились. Голубая радужка, прикрытая желтой линзой, будто светилась искрами встречаясь с солнечными лучами, а в глубине черных зрачков проглядывались нотки безумия. Никогда прежде не видела такого количества сумасшествия, источаемого одним человеком. В очередной раз стало не по себе. — А-а-а! Александра, заходи! Ты опоздала, — он укоризненно помотал слегка наклоненной головой, — но не волнуйся, твой завтрак еще не унесли. На столе стояло множество пустых тарелок, но на части из них еще виднелись следы от канноли, лишь у не занятого стула осталась нетронутая глазунья. Все кроме Разумовского и пары наемников выглядели напряженно, скованность и страх читались в лицах гражданских. Интересно, что здесь произошло? Они выглядят напуганными, но при этом спешно доедают десерт. Кажется, если я проглочу хотя бы кусочек, то он тут же попросится наружу. — Господа, —мужчина закусил губу не сводя взгляда с собственной опустевшей тарелки, — будьте любезны, окажите помощь нашим гостям и проводите в комнаты тех, кто закончил прием пищи. Спустя пару минут комната практически опустела. На своих местах оставались лишь Сергей, кто-то из друзей или родственников Грома, я и один из наемников. —Господин Кольцов, как Вам местная кухня? — Разумовский обратился к мужчине напротив меня. — Вполне неплохо, — блондин ответил весьма сдержанно, однако внутреннее состояние выдавала дрожь в руке державшей чашку чая. — Александра, Вы не голодны или выражаете внутренний бунт? — В глазах собеседника загорелся легкий огонек, мужчина напротив громко кашлянул, намекая на некую игру в которой мы с ним явно не в выигрышном положении. — Нет, что Вы! Просто слегка мутит от внутренних переживаний, — я попыталась изобразить невинную улыбку, но судя по взгляду желтых глаз, получилось с натяжкой. — Что же Вас беспокоит? Поделитесь со мной своими переживаниями, — он сощурился и слегка подался вперед, —все же Вы моя гостья. — Ничего особенного, просто, —кажется, это шанс расположить к себе хозяина этой вечеринки смерти. Сейчас или никогда. — Утром случайно подслушала чей-то разговор, они обсуждали ситуацию в стране. Весьма прискорбно, что власть вновь перекрывает горло честным гражданам, — набрала полную грудь воздуха и шумно выдохнула, потирая костяшки левой руки в попытке показать свое отношение. — Все эти митинги, одиночные пикеты… Складывается ощущение, что это никогда не кончится. Конечно, наше положение далеко от гражданской войны, но у меня плохое предчувствие, — как бы это не прискорбно было осознавать, но у неизменного направления политической повестки были и свои плюсы. Разумовский пристально смотрел на меня, изредка кивая и недовольно поджимая челюсть. — Вижу, Вы вполне освящены текущей ситуацией. Не думал, что окажитесь такой занятной личностью, — он принял расслабленную позу откинувшись на спинку стула и вновь закусил нижнюю губу,повторяя свою привычку из комикса. Было весьма забавно наблюдать за человеком, окруженным антикварными вещами и рассуждающем о будущем страны. Мозг невольно проводил ассоциации с мебелью из другого печально известного дворца. — Что вы думаете о декабре тринадцатого года? Декабрь… В первом томе упоминался митинг у Триумфальной арки. Точно, тогда и произошло первое знакомство Дубина с Лилей. Но разве в моей реальности все происходило не в десятом году? Верно. Что же могло произойти в тринадцатом? Боже, неужели наши реальности настолько похожи? Как минимум пара событий и политиков точно присутствовали в комиксах. Милонов – отдельный вид искусства, породивший множество шуток после похода в баню с Тихоном. — Я считаю, что это все в какой-то степени сможет положительно повлиять на ситуацию, но … — слегка замялась, обдумывая дальнейшие слова, — мне кажется, что рано или поздно все приведет к плачевному исходу. Скажем в начале двадцатых годов… — Думаете они рискнут вернуть войска? Послышался резкий удар метала об каменный пол. Мужчина, напротив, быстро юркнул под стол подбирая предмет, попутно ущипнув меня за ногу. Оказывается, погрузившись в воспоминания я не заметила нарастающую агрессию в глазах собеседника, о чем мне поспешил напомнить господин Кольцов. — Простите. Разумовский будто вышел из транса и окинув взглядом мужчину, виновато смотрящего в свою тарелку, встал с места и покинул комнату. Послышался облегченный вздох напротив и нервный смешок за спиной. Стоявший рядом наемник размял шею и кинув напоследок что-то про скорое возвращение в комнаты и угрозы за невыполнение приказа, ушел вслед за заказчиком. — В следующий раз будьте добры наблюдать за реакцией этого шизоида! Да ты чуть не подставили нас двоих! — Не кричите на меня! —Накопившийся стресс одновременно вылился в агрессию с двух сторон. — Простите. — И Вы меня простите. После такого завтрака так и хочется на кого-нибудь сорваться, — в серых глазах вновь читалась обеспокоенность. — Иван Кольцов, — он протянул раскрытую ладонь для рукопожатия. — Александра Присяжная. Можно просто Саша. — Дружелюбно пожала руку, слегка привстав с места. — Не видел тебя на празднике. — Меня и не было, мы познакомились с Игорем позднее, — пожала плечами и поймала себя на мысли, что второй раз за день сказала правду. — Что случилось за завтраком? — Что ты имеешь в виду? — Немного потупив взгляд, мужчина средних лет все же выдал многозначительное «А-а-а!» нервно потирая бороду. — По понятным причинам мало кто настроен дружелюбно к организатору застолья. Кому-то плохо из-за стресса, а кто-то, — он указал пальцем на себя, — подозревал, что в еде может быть подмешан какой-нибудь препарат. Не смертельный, конечно, видно, что мы ему еще нужны, хотя… После вчерашних индивидуальных допросов, может он и правда мог посчитать нас ненужным материалом и отравить. — Не беспокойтесь, Иван, Вы прав на счет первого, мы еще нужны ему, — поспешила успокоить собеседника, — как минимум ему надо кем-то шантажировать Грома. — Да уж, это и правда успокаивает… В общем, многие воротили носы не желая отпотчевать любезно представленные яства, что естественно задело его Высочество и вызвало как ему кажется праведный гнев. — Хватит лясы точить, вставайте, отведу по комнатам! В столовую вернулся уже знакомый наемник, недавно провожавший Разумовского. Забыв про обещанные наказания сам отвел нас к нашим спальням. Если из комнаты Кольцова доносился другой мужской голос, то меня ждала лишь многозначительная тишина. День прошел относительно спокойно. Визуализировав страницы комикса, вспомнила, что именно Иван Кольцов помог Грому познакомиться с боевыми искусствами и научил приему, который вскоре повторит Юлия при попытке побега. На обед нас выводили меньшим составом из-за уменьшенной концентрации наемников на один квадратный метр. Хозяин дворца также не присутствовал за столом, видимо был на свидании с Птицей или изучал информацию о языческом боге. В любом случае выяснять стадию развития отношений Разумовского и его шизы не было ни интереса, ни надобности. Под вечер наемниками было предложено собрать нас в одной комнате, но зная результат этой сходки, а именно неудавшийся побег, решила притвориться больной. Сымитировав признаки мигрени и общей ослабленности, получила право остаться в комнате и подозрительный взгляд одного из наемников. Ожидание дальнейших событий вызывало неоднозначные чувства. Будет игра. Шахматы с людьми вместо фигур. На кон поставлены минимум тридцать две жизни. Перед тем, как Гром согласится на кровавую партию, Разумовский поможет ему максимально быстро пройти пять стадий принятия благодаря людям вне поля. Сколько всего ошейников? Если я все правильно помню, то за столом нас было около двадцати человек, значит все же Сергей слукавил в попытке пристыдить меня… Не важно сколько нас всего, главное – количество безымянных фигур. Большинство из этих людей уже обречены, а что будет со мной? Какова моя роль? Рука непроизвольно потянулась вниз под матрас моей временной кровати. Нащупав спрятанный нож, раскрыла и покрутила в руке всматриваясь в блестящее лезвие. Взгляд медленно проследовал от холодного метала до собственного запястья, тело тут же судорожно встрепенулось, отрезвляя затуманенный разум. Нет, это точно не выход. Тяга к жизни сейчас больше, чем когда-либо. Во-первых, если я жива в своей реальности, то смерть в этой может принести непредсказуемый результат. Во-вторых, есть шанс, что мое присутствие поможет облегчить страдания Волкова и предотвратить смерть Пчелкиной. Стоп. Саша, умерь свой пыл! Нужно плыть по течению, а не пытаться построить плотину из иссохших палок. Жизнь одного человека может стать причиной смерти другого. Послышался звук проворачивающегося ключа в замочной скважине, нож моментально был спрятан в потайной карман куртки. Раскрывшаяся настежь дверь, представила моему взору до жути спокойного Разумовского. — Подойди, — безэмоционально произнес вошедший, я не стала медлить, вскочив с кровати и быстро приблизившись к явному хозяину положения. — Отвернись к стене, руки за спину. Пришел самостоятельно выполнить всю грязную работу? Что-то здесь не так. Если наемники и пленные в клетках, то почему я не слышала шума во время предполагаемого побега? Который час? Неужели я опять настолько была погружена в свои мысли, что не заметила, как закончился день? — Какая послушная, —неприятно сжал запястья, туго переплетая их веревкой, — braves Mädchen , — слова были произнесены с такой интонацией, будто он был штандартенфюрером поймавшем опасную русскую шпионку, — понятнее, когда я так изъясняюсь? Могу, конечно, перейти на английский, но согласись, что good girl, — контраст языков и шепот у самого уха спровоцировали множество мурашек, молниеносно пробежавших по женскому телу, — звучит слегка пошловато. — Пошло, — прошептала с трудом совладав с дрожью в голосе, — это господство над Вами смешенья языков: французского с нижегородским. Все утро под напором эмоций мой организм реагировал на них слезами, но видимо вспомнив на балконе про заданные когда-то самой себе установки, мозг все же вспомнил о другом способе избавления от стресса. Нахлынувшие за этот день воспоминания о том, что только должно случиться, неизгладимо повлияли на мое отношению к Разумовскому. Теперь мозг отказывался воспринимать его, как изменившегося Горшко, особенно учитывая тот факт, что с каждым часом проведенным в этой вселенной, былые образы актеров растворялись в чертах героев комиксов. Отвращение к похитителю взыграло новыми красками. За моей спиной больше не было сломленного парня, нуждающегося в психотерапевтической помощи. Вспышки памяти рисовали лишь образ человека, который вскоре безжалостно расправится с большим количеством людей, злорадствуя человеку, прибывающему в глубокой смеси скорби и отчаяния. Теперь, даже стоя с заломленными за спину руками, я не смогла лишить себя в удовольствии цитирования классики, позволяющей хотя бы попытаться задеть эго мужчины и не думая о том, какие последствия может принести такая дерзость. — Смесь языков? — Он словно принял правила игры и притянул меня ближе, сильнее стягивая руки и неприятно опаляя шею своим дыханием. — Да, двух, — постаралась развернуть голову, уж лучше смотреть в привычные бесноватые глаза, чем не знать, что они налились невиданной злостью, — без этого нельзя ж. — Но мудрено, — мужчина сам выглянул из-за моего плеча, его лицо было слишком близко, мое сердце замерло, —из них один скроить, как ваш, — он клацнул зубами, будто был готов откусить тот самый язык и расплылся в игривой улыбке. — П-по крайней мере, — постаралась вернуть себе былое спокойствие и запустить на выдохе сердце, — не надутый. — Браво, Александра! — Прижимая к себе, резко развернула нас в сторону выхода. — Классику знаете на пять, что еще раз подтверждает смысл Вашего участия в том забеге с Громом, — грубо толкнул в спину, заставляя идти вперед. — Карету мне, карету! Мы отправляемся в укромный уголок!***
Через несколько минут мы оказались в сыром подвале. Поодаль меня стояло два стула за спинами которых были возведены клетки для крупных диких животных. Однако, на холодном полу за прутьями металлических решеток сидели отнюдь не звери, а ходячие бомбы. Справа близкие Грома, смотрящие из-под прикрытых глаз на его стул, слева в таком же положении были рассажены наемники. Несмотря на всю кровавость будущих действий, Разумовский был, как всегда, на высоте. Буквально через час пол этой комнаты зальется кровью, стулья будут откинуты в разные стороны, а стены хранить на себе следы человеческих органов. На месте мужчины любой другой выбрал для своей идеи грязный подвал, который было бы не жалко замарать и чей вид изначально предполагал не самую дружелюбную атмосферу. Сергей же напротив выбрал весьма светлую и просторную комнату. Несмотря на сырость неотапливаемого помещения, зажжённые в огромном количестве настенные факелы на светлых кирпичных стенах и выложенный желтым камнем узорчатый пол, не создавали гнетущую атмосферу. Даже прикованный кандалами Гром сидел на позолоченном стуле с красной бархатной обивкой. Осмотревши комнату, не заметила, как Разумовский успел установить экран из изумрудного стекла, между двумя стульями и уже поправлял белый пиджак брючного костюма Игоря. Удивительно, как с виду хрупкий программист смог самостоятельно перетащить в камеры всех этих людей и переодеть мускулистого майора. — Ну-с, Сашенька, настала и твоя очередь, — обратился ко мне, все еще слегка склоняясь над оппонентом. — Готова принять новую роль? — полностью выпрямившись и закусив нижнюю губу, сделала пару шагов в мою сторону. — Не боишься отгрызть? — Что? — Он замер. В глазах мужчины читалось недоумение от внезапного вопроса, выводящего его на пару секунд из роли великого и ужасного. — Ну, откусить ее, — кивнула головой в его сторону, как бы намекая на очевидность, — губу. — Ты… — хмуря брови посмотрел на меня, как на умалишенную, — смеешься надо мной? — Всего лишь беспокоюсь — внутри разгорался маленький огонь счастья от того, что смогла хотя бы на небольшое время отвлечь мужчину от его коварного плана, вслед за этим пришла мысль об ограниченности времени на игру. Все должно начаться после полного пробуждения Грома. Люди с ошейниками уже постепенно начинают приходить в себя, сам милиционер лишь изредка вздрагивает ресницами. Что будет, если игра отложится на минуту? На две? Какова вероятность того, что полиция прибудет раньше, чем умрет Пчелкина? — Может стоит обратиться к неврологу? — Боже, я скоро пожалею о своей дерзости! — Ах, ты маленькая дрянь! — Лицо мужчины вмиг приобрело красный оттенок, могла поклясться, что в глазах разгорался самый настоящий огонь. Сократив расстояние, разъяренный мужчина впился своими пальцами в мой подбородок, поднимая его вверх и заставляя смотреть в желтые глаза. Через мгновение рука переместились на горло, яростно сжимая и чуть не приподнимая обмякшее женское тело над землей. Собственные хриплые стоны разносились гулом по помещению, судорожные вздохи через нос были неспособны восполнить необходимое количество кислорода. Одного взгляда в горящие адским пламенем глаза было достаточно, чтобы выступающие от боли слезы, превратились в соленые реки, протекающие вдоль в меру впалых щек. Все мысли сливались воедино, образуя слово «боль», маячащее будто, ошибка на экране компьютера. Парализованная от страха я попыталась вцепиться в душившую меня руку, однако собственное тело так и продолжала игнорировать внутренние импульсы. —С-сере… Сергей? —сквозь затуманенное сознание слабо послышался знакомый голос, давление на шее резко исчезло, оставляя лишь жгучую боль на коже. — Что ты… Рухнув наземь, жадно вдохнула ртом воздух, издавая гортанный стон на выдохе. От резкого потока кислорода закружилась голова и запершило горло вызывая раздирающий слизистую кашель. Чувство беспомощности только усилилось, провоцируя очередной поток слез. Я не слышала, что говорил мужчина, не знаю отвечал ли ему Разумовский. Не успела отдышаться, как сильные руки поставили меня на ноги подняв за воротник куртки. — Ты, что стоять разучилась? — За пеленой слез удалось разглядеть невыносимо спокойное лицо Разумовского пытавшегося заставить меня устоять на ватных ногах. — Если бы меня не… — попытка выпалить все претензии разом, привела лишь к тому, что я поперхнулась собственными словами, — если бы меня не душили, то может быть я… — Не драматизируй, — закатил глаза. Все мое негодование было моментально успокоено грубым толчком в сторону свободного стула. Усадив меня напротив Грома, Разумовский принялся наворачивать круги вокруг нас. Столь неожиданная рокировка вмиг отрезвила и отодвинула боль в горле на второй план. Убрав ладонь с покрасневшей кожи, я нервно вцепилась руками в подлокотники. — Видишь ли, Александра, — он остановился за спиной постепенно просыпающегося майора, — твое появление немного не вписывается в изначальный сюжет моей игры, —мое сердце практически остановилось под натиском пристального взгляда, — поэтому проявив все свое благородие, я готов дать тебе выбор. Как ты уже могла заметить, по обе стороны от тебя есть две клетки, люди в которых постепенно приходят в себя после усыпляющего газа. С одной стороны те, кем дорожит наш уважаемый блюститель закона, — Сергей облокотился на изголовье стула, на котором сидел все еще усыпленный Гром, — а с другой мои наемники. Почти на каждом человеке есть ошейник с изображением шахматной фигуры. Вне зависимости стоит человек на доске или является безымянной фигурой, его ошейник – мини склад взрывчатки. Умирает фигура – умирает человек. Сегодня мы с Громом сыграем в самую кровавую партию в его жизни. Сделав паузу, мужчина подошел ко мне и достал из-за пазухи пистолет, после чего демонстративно сняв его с предохранителя направил дуло в мою сторону. — Я даю тебе выбор: получить шанс выжить, примкнув к фигурам, либо самостоятельно выстрелить себе в лоб, — убрав пистолет в сторону, он нагнулся к моему виску, перейдя на шёпот, — даже не думай выбрать пистолет, чтобы застрелить меня. Поверь, не получится. — Я, — хищный оскал вновь вернул путаницу в собственных мыслях, — выбираю клетку. Хочу присоединиться к игре. — Что же, — сощурившись окинул меня взглядом, — все же я не прогадал думая, что в тебе взыграет эгоистичная сторона. — Эгоистичная? — А, что, по-твоему, отнять жизнь другого человека ради спасения своей шкуры – не эгоизм? — Что!? — Все тело моментально напряглось, словно струна. — Но ты... Вы… — Что я? Ты же сама захотела стать фигурой. Вот, — он самодовольно указал рукой на клетку за спиной Грома, — выбирай любой ошейник. Не бойся, они еще не до конца пришли в себя и не поймут, что ты забрала чью-то жизнь. Вспотевшие холодные руки больше не сжимали позолоченные подлокотники. Испуганные глаза не смотрели на хозяина дворца, а лишь с ужасом рассматривали лица людей за спиной милиционера. Раздавшийся смешок лишь подпитал мою злость. Я испытывала гнев, ненависть, ярость. К Разумовскому, игре, себе и даже пленникам. Досчитав до пяти и сделав дыхательную гимнастику, подошла ближе к металлическим прутьям. — Не думал, что Вы так яро ринетесь выбирать. Очередной скачок с неформального обращения на формальное, игривый тон и закусанная губа. Разумовский словно побуждал всеми своими действиями вмазать ему хорошенько и тут же застрелиться, чтобы не запятнать свою совесть. Но вместо этого я лишь ухватилась руками за холодный металл, чтобы хоть как-то потушить внутренний очаг самовозгорания и понять кого же мне стоит выбрать. Безымянные – не вариант, ибо их убьют в первую же минуту партии. Фигуры… Они имеют больше шансов, но вот только какие? Ткнув наугад в одну из пешек, я получила в ответ лишь одобрительный кивок. — Неплохо. И первой не умрешь, и другим шанс дашь. Похвально. Рассудив меланхоличным голосом, мужчина отпер дверь камеры пропуская меня внутрь и проходя следом. Через пару минут на моей шее красовался черный ошейник с изображением пешки. Прошлый хозяин аксессуара был грубо вышвырнут за пределы камеры. — Что теперь с ним… — выстрел. Один точный выстрел в голову, оглушающий звук и струящаяся по каменному полу кровь. Осевши на пол и не смея больше шевелиться, я лишь молча наблюдала за тем, как из головы брюнета медленно вытекает бордовая жидкость. Дура! Какая же я дура! Что с ним будет? Действительно, хороший вопрос, Саша! А ведь он, возможно, мог уцелеть! — Отвернись. Было неожиданно услышать голос уже полностью проснувшегося Олега. Я и забыла, что он наблюдал за нами с момента моего несостоявшегося удушья. А ведь, если бы Волков в тот момент не подал голос, то меня бы уже могло и не быть. Могло бы… А теперь в этой реальности нет одного неизвестного мне мужчины, который имел шанс дойти до конца игры. Кем он был? Имел ли семью, и кто его будет оплакивать? Вновь погрязши в своих мыслях, ощутила, как кто-то, взяв меня под лопатки, поднял содрогающееся тело. Подперев стену, быстро огляделась, после чего потупила взгляд в пол. Все уже было готово к игре. Люди по обе стороны окончательно пришли в сознание и наблюдали за Разумовским, кричавшем Игорю про желание взять реванш. —Я не буду играть с тобой. Хочешь убить меня – убей. Но подставлять под удар своих друзей я не собираюсь! — Голос Игоря буквально отлетал от голых стен и разносился эхом по сырому помещению. —Я предвидел такую реакцию, —Разумовский выпрямился в спине, разводя руки в стороны. — И вот, что я скажу тебе, Игорь… — Намеренно сделав паузу, мужчина взмахнул своим смартфоном, мельком демонстрируя горящий экран. —Твоих друзей в клетке гораздо больше, чем фигур на столе. И если ты не станешь играть со мной, то я буду убивать по одному человеку в минуту, — сощурившись скосил взгляд на нашу клетку, после чего впился предвкушающим взором в оппонента, — начиная с этого момента! Люди в клетке бросились в разные стороны, как только на шее одного из мужчин загорелся красный индикатор безымянного ошейника. Я была прижата чужими телами к решетке и лишь мельком смогла увидеть, как онемевший от ужаса шатен схватился в черный кожаный предмет. Спустя секунду послышался истошный крик, сопровождающийся звуком пускового механизма. Брызги алой крови, куски человеческой плоти и стойкий запах железа смешанный с зловонным ароматом сожжённой свиной кожи, моментально заполнили все пространство. Больше не имело значение что кричал Гром, какой получил ответ от злорадно усмехающегося Разумовского. Перед глазами застыли лишь жуткие кадры недавнего инцидента. Стоявшая рядом со мной рыжеволосая женщина пыталась стереть с лица чужую кровь, но резко остановилась. Ее испуганные заплаканные глаза встретились с моими, а затем устремили свой взгляд в район декольте, заметив на нем отблески красного света. Механический писк. Беззвучная мольба о помощи. Взрыв. Мое лицо и одежда моментально покрылись бордовой жидкостью. Белая рубашка была будто залита вином, а кожаная куртка стала стендом для мелких кусков чужой плоти. Судорожно вздымающаяся грудь замерла лишь на мгновение, встретившись с тягостным ощущением в подложечной области. К глотке тут же подступил желчный комок, опаляя кислотой ротовую полость. Не смея больше выдержать рвотный позыв, я склонилась над полом, ощущая, как очищается желудок. Горькие слезы не переставали литься из глаз, вызывая неприятное жжение. Прокатившаяся очередная волна страха оглушала, заменяя все крики на ультразвук. За моей спиной среди кровавой бани, смешанной с чужой рвотой, лежали навзничь упавшие три трупа. Уставившись нечитаемым взглядом в пустоту, я пыталась совладать с накрывающей меня паникой. Рванное дыхание замерло при слабо расслышанных словах о слоне. Подперев спиной холодный метал и схватившись за него трясущимися руками, попыталась встать. — Ах, глупый-глупый Игорь, — сквозь пелену слез виднелся силуэт Сергея, смотревшего в свой смартфон, — второго «слона» нет в этой клетке по одной простой причине – он лежит на больничной койке! — Дима... — шепотом произнес майор, вторя моим мыслям. — Тебе конец! — Перейдя на крик, он яростно подался всем телом вперед, насколько это позволяло его положение. — Я доберусь до тебя, тварь! — Да-да, я уже это слышал! Делай свой следующий ход, — он вновь закусил нижнюю губу выражая некую задумчивость, и подкрепляя мое раздражение, — а не то опять начну всех без разбору взрывать! — Хочешь следующий ход? — Сквозь зубы прошипел мужчина. — Ты его получишь! Зная, что сейчас произойдет, я будто получила долгожданный глоток жизнеобеспечивающего элексира и ринулась к обратной стене железных прутьев, чуть не поскользнувшись на кровавом месиве под ногами. Прильнув всем телом к холодныму металлу, как завороженная уставилась взглядом в широко распахнутые карие глаза. Олег, опустив подбородок после неудавшегося взрыва часто дыша с мольбой смотрел на своего товарища. В его глазах ярко читался страх и непонимание, однако в них не было места для слез. —Гребаная китайская техника… На нее никогда нельзя положиться! Резко вскочивший со стула Разумовский, развернулся всем корпусом к другу детства, наставляя на него пистолет. Страх в глазах Волкова сменился на отчаяние и смирение. — Что ж… Придется все делать самому! — Послышался щелчок слетевшего предохранителя. — Прости, Олег, но правила есть правила! Бам! Первая пуля устремилась в ключицу, повреждая верхушку легкого, но не задевая крупные сосуды. Разрезающий воздух звук заставил людей зажмуриться от неприятного свиста в ушах. Мои пальцы судорожно вцепились в клетку. Бам! Вторая пуля задела предплечье, нанося ранение в мышцы. Резко одернутые от прутьев руки судорожно забрались под куртку, не отдавая отчета в своих действиях. Бам! Третья пуля вонзилась в легкое, но прошла мимо сердца. Мозг лихорадочно прокручивал в голове все знания, полученные от дедушки в купе с воспоминаниями о ранениях Волкова, которые все же позволят ему выжить, однако реальность происходящего заставляла усомниться в том, что выстрелы и впрямь окажутся не летальными. Тем временем, пальцы нащупав украденный некогда мной нож-бабочку, стремительно достали его из кармана, приводя в боевую готовность. Бам! Четвертая пуля в область живота, встретившая преграду в виде большого сальника, не позволяющего пройти глубже и задеть желудок. Не помня себя и не осознавая своих действий, замахнулась ножом и делая небольшой выпад выкинула его вперед, целясь в руку стрелявшего. На мгновение все затихло. С грохотом упавшее на пол тело Волкова, послужило катализатором дальнейших действий Сергея. Не вынимая нож из предплечья, он резко развернулся на пятках в мою сторону и не опуская руки произвел последний пятый выстрел. Ощущение легкой прохлады в области живота моментально заменилось на адское жжение. Подкосившиеся ноги больше не являлись верной опоры и все, что я почувствовала через мгновение – холод и влажность поверхности на которое упало тело издав характерный звук, сопровождающийся тихим хлюпаньем кровавых луж. Перед помутнённым взором предстали несколько ошеломленных лиц моих сокамерников перед тем, как весь мир погрузился во мрак.