Сказка о пастухе и виле

      — Ну, и чего ты такой смурной?       — Потому как не по нраву мне придумка твоя, Иванко!       — А ты, Лукица, как бы поступил на моем месте?       Из-за придумки-то этой, по сути дела, они сызнова и пособачились, когда от Даворки возвращались домой. Иван упорствовал в том, чтобы выследить нежить в сумерках: вдвоём-де и споймать будет проще.       — В темноте с нечистью дело иметь слишком опасно. Так чего добровольно совать голову в петлю? Не лучше ли навестить их в доме да потолковать спокойно с ружьём наперевес? — артачился Лука, не соглашаясь, особливо упирая на то, что и в дом пойдёт один, ибо мужик он, а не баба какая.       — Далось это ружьё! Да и я тебе не баба! — взбеленился Иван, тут же в ответ напоминаючи потряс мошной.       И вот — слово за слово! — пошло у них и поехало. В итоге Иван решительно отверг все попытки убедить его в опасности, сердито заявил, что оставлять своего муженька одного без пригляда он не собирается, в чём Лука незамедлительно в вечеру и уверился. Так и пришлось им отправиться на дело вдвоём.       А теперь они сидели за околицей — низкой каменной стеной в густой тени придорожного кустарника, откуда хорошо была видна деревня, уходящая на покой.       Окоём расцветал яркими красками заката. Небо порозовело, и на нём появились редкие серебряные облака, которые напоминали перья какой-то диковинной птицы. Горьковато пахло нагретой землей и цветами, но с гор уже тянуло вечерней прохладой. Слышался заунывный звон цикад, возвещающий о последних днях лета, да отдалённый шум возвращающегося с горных пастбищ стада.       — Тем не по нраву, что не даю тебе одному героически погибнуть в лапах чудища? — Иван лениво жевал сухой стебелек, искоса поглядывая на тропу и время от времени отмахиваясь от назойливых насекомых. Верёвочный недоуздок лежал у него на коленях, и он наотрез отказался говорить, где его взял.       — А чего мне радоваться? — снова завёлся Лука, буквально за пару мгновений до этого насилу подавивший желание сказать что-нибудь обидное, но вовремя прикусивший язык. — Тому, что ты, вместо того, чтобы сидеть дома, непонятно зачем увязался за мной? Я…       — …моя дражайшая половина, — пакостно ухмыльнулся Иван.       — Вот именно! Только ты про это постоянно забываешь, — Лука выругался себе под нос и с силой прихлопнул усевшегося на потную шею комара: накопившуюся злость надо было как-то выплеснуть. Иван подавился смешком, и Лука обиженно отвернулся.       Некоторое время они молчали — правда, Ивану, как обычно, это давалось с большим трудом:       — Любый мой, остынь маленько. Куда ж я тебя одного отпущу?       Иван заправил ему за ухо выбившуюся прядь, огладил скулу, легко, как перышко, взял в ладони его лицо, прикоснулся губами ко лбу. Поцелуй был осторожным и бережным. Так целуют ребёнка — боясь причинить ему боль. Однако этого оказалось достаточно для того, чтобы у Луки сбилось дыхание. И губы против воли растянулись в улыбке: невозможно устоять перед привычной лаской, тем паче, спор, что он вел, был заранее проигран.       Он глубоко вздохнул — как же всё-таки хорошо! — пробормотал негромко:       — Тогда сотри с рожи эту самодовольную ухмылку. Ежели с тобой что-то случится, я не прощу себя.       — И с чего это ты раньше времени сам себя виноватым назначил? — с весёлым огоньком в глазах откликнулся Иван и сразу же перебил сам себя. — Тише! Кажись, подходят…       Они враз пригнулись, чтобы их не было видно из-за кустов, и замерли, прислушиваясь. До их слуха донеслись топот и протяжное блеяние коз. Вскоре облако пыли возвестило о приближении Шиме. Но рядом с ним шёл тот, кого Лука меньше всего ожидал встретить — хмурый широкоплечий мужчина в монашеском одеянии и с длинным посохом в руках. Вместе они выглядели так, словно были связаны невидимыми верёвками — шли бок о бок, как слепой с поводырем.       Увиденное привело Луку в смятение.       — А этот-то какими судьбами? — не удержался он от удивлённого возгласа. — Не иначе как воскрес?       А Иван, вытянувший шею, чтобы лучше видеть, что происходит, зашипел рассерженной кошкой:       — О, старый знакомец! Мало ему в последний раз досталось…       Знакомец? Впрочем, Лука тут же сообразил, что Иван имел в виду, и невольно улыбнулся. Но рассудив, что подробности можно узнать и позже, выскочил из укрытия.