Маникюр — дело мужское!

Два месяца спустя

Ноябрь в этом году совсем не был похож на осенний месяц. Казалось, зима отвоевала его себе, как-будто ей было мало своих трёх месяцев сезона. На улице было холодно и сыро после прошедшего дождя, поэтому Чан с Чонином находились в своей уютной тёплой квартире, занимаясь каждый своими делами в ожидании гостей. Кристофер таскал с кухни в гостиную разные калорийные вкусности, складируя на низком стеклянном журнальном столике, пока Ян сидел на большом угловом диване с мягкой обивкой цвета марсала, и сосредоточенно печатал в ноутбуке. Его взгляд бегал по экрану, проверяя и перечитывая написанное ранее, а пальцы тем временем порхали над клавиатурой, быстро фиксируя мысль в текст, дабы она не убежала. Он готовил доклад в университет, ведь с сентября у него началась учёба, второй курс журфака, а он был достаточно прилежным студентом, да и Бан не давал скатиться в рейтинге. Нин почти закончил, когда из прихожей раздалась трель домофона. Чан побежал открывать. Младший быстро сохранил доклад и отложил девайс, зная что пришедшие друзья не дадут ему ничего написать. Из коридора послышался бас Феликса и ворчание Чанбина. Спустя пару минут в дверном проёме показался сияющий Ликс, который тащил за собой, как на буксире, почему-то недовольно сопящего Бина. Они были в одинаковых розовых пушистых тапочках, что специально купили для них Крис и Нини, зная как сильно Со недолюбливает этот цвет. —привет! Чанбин-хён, ты чего такой хмурый? —Чонин приобнял вошедших, задерживая свой взгляд на старшем. Все расселись на диване, ожидая ответа. Ёнбок сжимал ладонь любимого ярко улыбаясь. Такой контраст настроений удивлял и интриговал одновременно. Поняв что угрюмый Бин отвечать не собирается, австралиец младший заговорил: —у нас сегодня была пара практики живописи. Писали с натуры. Натура была нагой и мужского пола, слегка прикрытая тканью в районе гениталий... —скажи пожалуйста, какого чёрта ваш препод решил привести именно этого пацана? Почему не девушка? —перебил любимого Чанбин, в словах которого сквозило негодование. —что плохого в красивом мужском теле? —поинтересовался Ли. —плохо то, что ты назвал его красивым, два с половиной часа смотрел на его голое тело, а потом вместе с ним выходил из художественного института. —ворчал Бин, недовольно заглядывая в бесстыжие глаза своего парня. —начнём с того, что на него смотрела вся группа, это двадцать студентов, и да, я считаю эстетически красивым любое тело. А то что мы просто поболтали после практики и вышли вместе, вообще ни о чём не говорит. —произнёс Феликс невинно хлопая глазками. —ты специально? —нет. —врёшь ведь. —ничего подобного. К сведению, твоё тело я считаю самым красивым из увиденных мною за всю жизнь. В подтверждение своих слов Ликс обвил сильную шею Со руками и несколько раз чмокнул в обиженно надутые губы. —зайка, не злись. —ласково мурлыкнул младший, преданно заглядывая в глаза, чувствуя как теплеет взгляд его парня. —я и не злился. —немного ворчливо, но мягко отозвался брюнет. —прошу прощения, вы к нам домой пришли отношения выяснять или что? —наконец-то подал голос Чан. Не успела помирившаяся парочка ответить, как снова раздалась трель домофона. Бан поспешил открыть, зная что Джисон может трезвонить без остановки. В коридоре послышался звонкий голос Хана, тот как обычно трещал без умолку. Скинувшие верхнюю одежду и переобутые в одинаковые домашние пушистые белые тапочки, Минхо и Сони вошли в гостиную. Оба были череcчур счастливыми, будто успели пригубить чего-то горячительного до прибытия сюда. Когда вновь прибывшие наобнимавшись со всеми, наконец, уселись, Чонин, не скрывая любопытства спросил: —хёны, вы чего такие радостные? —Минхо повысили!!! —выкрикнул Хани, оглушая рядом сидящего Чанбина. Ребята стали поочерёдно поздравлять Ли старшего с новым рангом по званию, Кристофер даже сбегал на кухню и принёс несколько бутылочек соджу, дабы они могли отпраздновать повышение Хо, ведь искренне были рады за друга, зная сколько труда и сил тот вложил для достижения своей цели. Разморённые теплом жилища и градусом алкоголя, шестеро парней развалившись на диване негромко болтали, рассказывая об произошедшем, увиденном, услышанном. —давно мы вот так, все вместе, не собирались. —благостно жмурясь произнёс Чан, прижимая к себе любимого. —у мелких учёба, у нас работа, сложно состыковать графики, но я тоже очень рад таким сборам. —неожиданно отозвался Минхо, обвитый конечностями Джисона, будто лианой. Хан согласился со словами своего парня, обводя взглядом присутствующих и внезапно громко воскликнув: —наша секта ближе к Богу! —воистину! —поддержал Хо. —да вы даже в Бога не верите. —ворчливо возразил Бин. Отлипнув от Ли старшего, Джи всем корпусом повернулся к брюнету, что сидел рядом, и голосом заправского зазывалы слишком бодро произнёс: —не хотите впустить Иисуса в свой дом? —Иисус пусть заходит, а ты иди нахрен. —ласково ответил Чанбин, чувствуя как затрясся Феликс от еле сдерживаемого смеха. —богохульство в чистом виде. —восторженно заключил Хани глядя на друзей. —инфузории туфельки, что бы я делал без вас? —задал риторический вопрос Чан, утягивая каждого в совместные объятия. —не жил бы, а существовал. —серьёзно произнёс Бин, находясь зажатым между Феликсом и Джисоном, при этом не выказывая никакого недовольства причинённым дискомфортом. —твоя правда. В глубине души со словами Чанбина согласились все, ибо ни один из них не представляет свою жизнь без этих парней, ведь они стали семьёй без кровного родства, связанные духовными узами настоящей дружбы.