Лучший друг и защитник

      Гарри долго лежал в постели и не мог заснуть. Не угадал он с подарком, машинка Джеймсу не понравилась — это стало понятно, как только сын кисло посмотрел на неё и ушёл. Видимо, не очень-то ему нравятся машинки. Бывает. У Гарри, например, в детстве машинок не было — все доставались Дадли, а потом поломанные летели в мусорное ведро. Гарри кое-когда забирал их оттуда, но тётя его как-то застукала и сильно отругала за то, что таскал мусор по дому. Он ориентировался на себя, вот поэтому и купил машинку сыну. Не угадал. Досадно, но не страшно.       Теперь Гарри лежал и снова думал, что бы такого сыну понравилось. У мальчика в руках он видел только игрушечного жирафа. Не дарить же ещё одну мягкую игрушку? Это будет как-то странно. Ладно бы, если бы у него была дочка, можно было бы купить зайку или куклу, но мальчику... Нет, мягкую игрушку он точно дарить не будет.       Гарри тяжко вздохнул, и его рука свисла с кровати. Бродяга, лежавший неподалёку, приподнялся и подставил свою голову под ладонь хозяина. Гарри его, конечно же, погладил.       — Не повезло нам с тобой, дружище, — сказал вслух и почувствовал, что пёс стал облизывать его ладонь.       Гарри повернул голову и даже в темноте разглядел собачьи глаза, направленные на него. Да, Бродяга был его преданным другом и понимал его без слов. Гарри снова его погладил и вспомнил об утреннем разговоре. Гермиона купила Джеймсу велосипед. Вот оно. Мальчику понравился маггловский транспорт. И тут Гарри понял, что он подарит. Надо купить сыну метлу. Не ту игрушечную, что сделана для малышей, конечно, но в серии детских метёлок наверняка есть что-то интересное. Надо завтра же сходить в магазин и обо всём расспросить продавца. Джеймс ведь Поттер, значит, страсть к полётам у него в крови. Нужно лишь посадить его на метёлку, и как только он оторвётся от земли на пару футов, то быстро забудет обо всех страхах и печалях. Мальчику нужно развеяться, снова начать играть и почувствовать себя защищённым. Гарри его подстрахует, нужно только попросить миссис Грейнджер помочь — она вроде добрая и должна его выслушать — и дело останется за малым.       — Давай, иди сюда, — раздобрев, сказал Гарри и похлопал ладонью возле себя.       Бродягу не пришлось долго ждать, раз хозяин разрешил залезть на кровать, то он тут же запрыгнул и улёгся под боком. Гарри улыбнулся собственной затее и закрыл глаза. Если Гермиона хочет уехать, то пожалуйста, он не станет ей мешать, но только пусть не думает, что он так просто сдастся и позволить ей ещё раз спрятать от себя сына. Джеймс и так подходить к нему не хочет, смотрит на родного отца как на чужого человека. Это рано или поздно обязательно изменится. Гарри ещё немного полежал и вскоре заснул.       Ночью его разбудил лай. Гарри схватил очки с тумбочки и нацепил на нос. Бродяга лаял на голубую утку, влетевшую с улицы в спальню.       — Мистер Поттер, на дом Грейнджеров совершено нападение, — вещала знакомым ему голосом утка, — вам необходимо немедленно явиться по адресу…       Гарри собрался за считаные минуты. На ходу схватил свои вещи, волшебную палочку, наспех накинул на себя мантию на лестнице и выскочил из дома во тьму. В его висках стучала кровь, в груди отбивало дикий ритм сердце. Гермиона и Джеймс. Только бы с ними ничего не случилось!       — Гермиона!       Гарри трансгрессировал к её дому и бросился к крыльцу — раз его вызвал сюда патронусом дежурный, значит, расследование уже началось или же закончилось без его участия.       — Гермиона!       Он и сам не понял, как проскочил ступеньки и дёрнул за дверь.       — Ах ты болтун!       Лиловая вспышка заклинания в ту же секунду полетела к нему навстречу. Гарри инстинктивно пригнулся — в него уже сотни, если не тысячи раз посылали какие-нибудь заклинания.       — Ты что, сдурела?! — спросил он появившуюся перед ним Гермиону.       — Тебе кто разрешал болтать о Джеймсе?!       — Я не!..       Он не смог договорить, потому как она опять взмахнула палочкой. На этот раз Гарри отбил её заклинание — оно рассыпалось на искры, ударившись о стену, — и своим взмахом отобрал оружие. Но Гермиону это не остановило. Она двинулась к нему с кулаками.       — Ты хоть понимаешь, что его чуть не похитили?! Он и так жутко напуган! А тут ещё ты!..       — Я ничего про него не болтал! С чего ты вообще эту дурь взяла?!       Гарри ощутил удар по своему плечу, второй кулак двинул ему по груди. Вероятно, у Гермионы на почве случившегося началась истерика, и она сама не понимала, что делает и несёт. Он схватил её за предплечья и прижал к стенке.       — Я ничего про Джеймса не говорил! Как ты вообще могла про меня такое подумать?!       Гермиона пыталась вырваться, но он не позволил и встряхнул её с такой силой, что каштановые локоны взметнулись, как на ветру, и упали на лицо.       — Что за крики? У вас тут всё в порядке? — выглянув в коридор, спросил его коллега-мракоборец.       — Да, всё прекрасно, сгинь, — ответил ему Гарри, не сводя взгляда с Гермионы, которая наконец перестала вырываться. — Я смотрю, ты жива и здорова, что ж, хорошо, — заметил он и разжал пальцы. — Полегчало, надеюсь?       — Палочку отдай! — потребовала она, движением руки отбросив с лица мешающие пряди, но он не захотел это сделать и прошёл в гостиную.       — Кто мне расскажет, что здесь случилось?       Ещё один мракоборец коротко обрисовал ему ситуацию. Пока коллега говорил, Гарри стоял у дивана и посматривал в сторону дальнего кресла. В нём сидела миссис Грейнджер, закутанная в халат, а на её коленях находился в светлой пижаме с динозаврами Джеймс. Мальчик прижимал голову к груди бабушки, одной ручкой крепко обнимал игрушечного жирафа, а большой пальчик другой держал во рту. Кажется, не просто напуган, а в ужасе, посматривая на него, заключил Гарри. Рядом с креслом находился целитель и водил палочкой над головой Джеймса. Через какие-то минуты он подошёл к мракоборцам и сообщил результат.       — Если не считать того, что ребёнок напуган, то я ничего подозрительного не обнаружил. Его не проклинали и не подвергали воздействию какого-либо заклинания или зелья.       — А можно как-то… не знаю, извлечь его воспоминания? — спросил ушлый мракоборец известный Гарри как Итан, — вдруг он успел что-то увидеть или услышать. Нам бы это очень помогло.       — Вы в своём уме? — помрачнев, спросил целитель. — Подвергать разум такого крохи воздействию? Одно неосторожное движение, и сделаете из него овощ.       — Да я же не имел в виду, чтобы прям…       — Только попробуйте тронуть ребёнка, и я сообщу, куда следует, чем у нас мракоборцы нынче занимаются.       На этом целитель их оставил и о чём-то заговорил с Гермионой в стороне.       — Слушай, Гарри, она ведь вроде твоя школьная подруга, да? — спросил Итан. — Может, тебе, ну, самому с её пацаном поговорить, а? Какой-то он зашуганный, да и его бабушка запретила нам к нему подходить, может, тебе удастся?       Гарри и без попыток был уверен, что ему это не удастся. Джеймс страшно напуган. Мало того, что кто-то проник в его спальню и разбудил посреди ночи, так теперь по дому ходят незнакомые ему люди и что-то ещё выискивают и выспрашивают.       — Вы здесь всё сделали? — повернув голову к Итану, спросил Гарри.       — Ну, так-то да, осталось только защиту дому вернуть и сигналку повесить, — ответит тот.       — Отлично, я сам всё верну и повешу, можете идти.       Итан посмотрел в сторону Гермионы и хитро заулыбался.       — А она ничего, понимаю.       — Вали уже в Министерство.       — Ты мне намекни, если у вас ничего не выгорит, ладно?       — Ты сам уйдёшь или тебя с лестницы спустить?       Итан свистнул, привлекая к себе внимание напарника, и жестом поманил его за собой. Следом за ними ушёл и целитель. Гермиона двинулась к креслу, где сидели её мать и сын. Гарри прошёлся по дому и заглянул на кухню. Дежурный Тейтрас, тот самый человек, который должен был реагировать на любой сигнал и определять людей из какого Отдела понадобится привлечь к делу, стоял у микроволновой печи. Жевал ломтик сыра и поражался тому, что стеклянный поддон-тарелка крутился в микроволновке без использования магии.       — Во дают, а, — оторвавшись от зрелища, сказал он и открыл дверцу холодильника, где сразу же загорелся свет. — Вот это затейники! Люмос и без волшебной палочки!       Из холодильника он достал тарелку с ветчиной и засунул пару кусочков в рот. Гарри, не привыкший к такому свинству, схватил первое, что попалось под руку, а именно разделочную доску, висящую на стене, и запустил в наглеца.       — А-а-а-а-а-а-а-а-й! Поттер, ты в своём уме?! — возмутился Тейтрас, приложив ладонь к щеке, по которой его ахнула доска.       — Тебя что, дома не кормят?! — рассердился Гарри. — С какого рожна ты истребляешь чужие продукты?!       — Да им что, сырка с ветчиной, что ли, жалко? — удивился дежурный. — Я им сейчас наколдую да побольше.       — Пошёл вон отсюда, пока я добрый!       Тейтрас не стал с ним спорить и покинул кухню, качая головой и тихонько бухтя что-то про жадин. Гарри, как коршун, разогнавший всех посторонних из дома, вышел на улицу и занялся защитой. Нужно было вернуть дому не только охранные чары, но и добавить сигнальные на случай вторжения. Также он прибавил ко всему Серпенмордере, для использования которого требовалось особое разрешение. Заклинание вызывало лилово-огненных змей, способных обвить и сжечь руки тех, кто пытается снять или ослабить чары, наложенные под ним. От попытки избавиться от них змеи могли быстро расти и охватывать жертву целиком. Иногда доходило до смертельного исхода, поэтому в Министерстве был издан указ использовать Серпенмордере только в крайних случаях, с разрешения министра магии. Гарри и без участия Кингсли решил, что у него особый случай. Пусть к дому, где находится его сын, только попробует приблизиться ещё один умник, способный снимать охранные чары, и ему жутко не поздоровится. Осталось только предупредить Гермиону, чтобы она ничего не добавляла и не пробовала поправить.       — Можно тебя на пару слов?       Спустя четверть часа Гарри вернулся в гостиную, но там ничего не изменилось. Джеймс всё так же сидел у бабушки на коленях, поглаживаемый ей, и не обращал внимание на Гермиону, присевшую рядом с чашкой в руке. Гарри подозвал её к себе и коротко объяснил всё про защиту.       — Хорошо, я поняла. Палочку мне верни, пожалуйста.       — Ещё раз ты направишь её на меня, и я её переломаю, — предупредил Гарри и вернул ей палочку.       Гермиона лишь молча поджала губы. Сейчас её внимание занимал сын. Гарри тоже взглянул в сторону Джеймса и немного нахмурился.       — Что-нибудь можно сделать?       — Целитель посоветовал дать ему один отвар, я приготовила, но пока не могу уговорить его выпить.       — Я могу чем-нибудь помочь?       Гермиона вздохнула и покачала головой, после чего ушла к креслу. Гарри видел, как она встала на колени и ласково заговорила с сыном.       — Милый, а мы завтра с тобой пойдём в магазин и купим ту самую собачку. Ты всё ещё хочешь собачку, солнышко?       Джеймс на неё не отреагировал, и она осторожно вытащила большой пальчик из его рта. Кажется, хотела поднести к нему чашку и осторожно напоить отваром, но Джеймс заплакал и отвернулся от неё. Бабушка тут же принялась его поглаживать и успокаивать.       Гарри было не по себе, смотря на всё это, и он никак не мог сдвинуться с места. Ему не хотелось уходить. Ему хотелось тоже что-то сделать и успокоить ребёнка, чтобы тот перестал плакать. Но ведь к нему нельзя даже подойти. Джеймс только напугается, если он приблизится.       — Я… — начал было он, и его внезапно посетила идея. — Я сейчас вернусь! — объявил Гарри и торопливо вышел из дома.       Через какие-то секунды он очутился на Гриммо и открыл входную дверь, быстро положил в карман собачье лакомство с верхней полки и свистнул. Наверху послышался топот ног, и через считаные мгновения прибежал Бродяга.       — На тебя вся надежда, дружище, — опустившись на одно колено, сказал ему Гарри и погладил по голове. — Прошу, не подведи меня.       Бродяга, довольный тем, что хозяин к нему так добр, вилял хвостом и пытался облизать ему лицо. Гарри прикрепил к его ошейнику поводок и повёл за собой.       — Коснись, — приказал он на крыльце, приложив ладонь к своему поясу, и пёс, встав на задние лапы, конечно же, приложил передние к хозяину.       Гарри переместил их к дому Грейнджеров, и Бродяга, не любивший трансгрессию, замотал головой, а затем весь отряхнулся, как будто выйдя из воды.       — Прости, дружище, по-другому было никак, — сказал ему Гарри и повёл в дом.       Гермиона, сидевшая у кресла, повернула голову на звук их шагов и недоумённо пронаблюдала за собакой, приближавшейся к ней. Гарри оставил немой вопрос в её лице без ответа и спустил своего пса с поводка.       — Бродяга, аут! Аут, аут, аут, аут! Да, молодец! Зайка, Бродяга. Маши, маши, маши, маши! Да, молодец. Вставай. Вальс, вальс, вальс!       По велению хозяина пёс трижды обежал кресло, уселся на задние лапы и стал махать передними, после чего поднялся и дважды повернулся вокруг своей оси. За каждый трюк он, конечно же, получил похвалу и лакомство.       Джеймс, заметивший рядом собаку, перестал плакать и повернул к ней голову.       — Змейка, змейка, змейка, змейка.       Гарри медленно шёл, а Бродяга ходил между его ног. По новой команде пёс снова встал на задние лапы и прижался спиной к хозяйским ногам.       — Милый, ты посмотри, какая у папы умная собачка, — ласково сказала внуку миссис Грейнджер.       Бродяга тем временем по хозяйскому жесту перепрыгнул через кофейный столик, а затем прополз под ним до дивана, получил лакомство и побежал за волшебной палочкой, брошенной в сторону. После того, как вернул её хозяину, он упал на пол, как подстреленный, дважды кувыркнулся и, поднявшись, стал крутиться сперва в одну, а затем в другую сторону.       — Бродяга, дай лапу. Молодец! Дай другую лапу. Вот молодец!       Джеймс, не выдержавший только сидеть и смотреть, сполз с бабушкиных коленей. Ему так сильно захотелось потрогать обученную собаку, что близко стоящий к нему отец его не смутил.       — Гарри... — испуганно начало было Гермиона, сжав в пальцах волшебную палочку, но он осадил её недобрым взглядом.       — Собачка, — проговорил Джеймс и приложил ладошку к морде пса.       Бродяга, привыкший к вниманию детей, среди которых были Тедди Люпин, Алиса Долгопупс и Фредди Уизли, к ещё одному ребёнку отнёсся равнодушно. К тому же рядом сидел хозяин и поглаживал его.       — Дай ему лакомство, он это любит, — предложил Гарри и вложил в ладошку сына несколько твёрдых кубиков.       — Бодяга, на! — сказал Джеймс, протягивая ладошку. — Бодяга, кушай.       Гермиона снова напряглась, кажется, боясь, что собака укусит ребёнка, но Бродяга забрал лакомство и облизал детскую ладошку. Джеймс повеселел и подошел к нему ближе, чтобы погладить. Бродяга преспокойно сидел, привыкший к вниманию и тому, что детям обязательно его надо потрогать. Укладывать Джеймса в итоге пришлось вдвоём. Гермиона наконец напоила его отваром и укрыла одеялом, а Гарри велел Бродяге сидеть возле кровати. Присутствие пса заметно приободрило ребёнка, и тот вскоре заснул. Один Живоглот был недоволен, вздыбив шерсть, он сидел на шкафу и шипел.       Гарри чувствовал на себе взгляд Гермионы, но сам на неё смотреть не хотел. Она за два дня успела его так достать, что ему легче было сразиться с ещё одним Тёмным Лордом, чем говорить с ней.       — Я завтра зайду, — бросил он и вышел из спальни вместе с Бродягой.       Внизу его благодарила миссис Грейнджер, и он пожелал ей спокойной ночи.       — Вы не переживайте, я найду того, кто забрался в дом, этот чудак оставил много следов, выйти на него не составит большого труда, — заверил её перед уходом Гарри.       На крыльце собственного дома он уселся на ступеньку и, не удержавшись, обнял пса одной рукой. Бродяга лизнул его по щеке, а Гарри почесал его за ухом. На Гриммо тоже было тихо и темно. Они посидели немного на крыльце и зашли в дом.