С надеждой на счастье

      С тех пор, когда одна пара туфель, скажем так, приходила в негодность — выветривался запах или Бен слишком сильно пачкал ее, он всегда находил способ достать другую.       Чаще всего это удавалось сделать во время вечеринок у его соседа и нового друга Армитажа Хакса. Тот был старше на четыре года и к нему с удовольствием ходили взрослые девушки. К шестнадцати годам Бен окончательно понял, что сверстницы не его вариант.       Первая официальная девушка у него появилась в пятнадцать. К тому моменту Бен окончательно растерял славу ботаника (хоть на самом деле и не перестал быть им), чему очень поспособствовали спортивные успехи. Джулз, с которой они иногда переписывались, была за него рада. Так и писала: «Ты молодец, Бен! Я так тобой горжусь!»       Возвращаясь к девушке, сначала Бен был вполне доволен происходящем. Анна, девочка из параллельного класса, казалась бойкой, целеустремленной. Она так быстро взяла его в оборот, что он и глазом моргнуть не успел: первая подошла познакомиться, позвала на свидание, дала номер телефона… А еще она любила читать, так что у них не иссякали темы для разговора. Они с Беном ходили на свидания, держались за руки, каждый вечер созванивались и подолгу болтали. Вот только дальше их отношения не продвигались. Бен не понимал, что делает не так, ведь постепенно Анна становилась более робкой, нерешительной, словно вся уверенность была потрачена на знакомство с ним. Они танцевали вокруг друг друга, не делая никаких шагов для дальнейшего сближения, что в конечном итоге вылилось во взаимное разочарование и расставание.       А в шестнадцать в его жизни появилась Эмма. В этот раз Бен ощущал большую настороженность, учитывая что эти отношения начинались, как и с Анной. Вот только Эмма не остановилась на свиданиях и держании за руки. Она не боялась лапать Бена в темноте кинотеатра, инициировала их поцелуй, первой засунула ему в рот язык. Он с удовольствием трогал ее в ответ, ведь она, в отличие от Анны, ясно дала понять, что хочет этого. Они довольно быстро продвигались в направлении секса. Бен теперь постоянно представлял, как они остаются одни, как он падает перед ней на колени, как целует ноги, постепенно продвигаясь выше, чтобы попробовать Эмму на вкус.       Вот только в реальности все оказалось совсем не так. Когда они наконец остались наедине (кстати, это произошло в доме Армитажа), и Бен уже готов был воплотить в жизнь собственные фантазии, случилось неожиданное — Эмма упала перед ним на колени и начала расстегивать ширинку. От неожиданности и полного несоответствия его мечтам у Бена все упало, и никакие старания, которые приложила Эмма, не смогли вернуть ему былую твердость. В итоге, обозвав его козлом, Эмма ушла.       Бен ждал, что она ославит его перед всей школой, но пронесло. Видимо, боялась, что смеяться будут не только над ним.       Единственным человеком, знавший о злоключениях и странных пристрастиях Бена, оказался Хакс. Он видел, что злая, как черт, Эмма покидает комнату, в которой до этого закрылась с Беном. А на следующей вечеринке заметил, как Бен нюхал туфли одной из старших девчонок.       — Давай, Соло, рассказывай, какого хрена ты вчера делал в коридоре? — спросил Хакс на следующий день. Он видел, что Бен моментально понял, что Хакс имеет в виду — Соло алел как маков цвет, открывал и закрывал рот, стискивая кулаки до побелевших костяшек.       — Я не… не… я…       — Перестань! Я не буду тебя осуждать. Каждый сходит с ума по-своему. — Конечно, сама мысль нюхать женскую обувь претила Хаксу, но он и впрямь не собирался насмехаться, учитывая, что сам тяготел к главенству в постели и жесткому сексу, что нравилось далеко не всем партнершам. Мало кому нравилось, откровенно говоря.       Некоторое время Бен еще поломался, но потом рассказал про Джулз, про то, что долго не понимал, что ему нужно, про кражи, про Анну и Эмму.       — Так тебе не нравится минет? — удивился Хакс.       — Не знаю. Не понял. Просто это не было тем, чего я хотел. Все должно было быть иначе, — пробормотал Бен.       — Ладно. Если на моей вечеринке у кого-то пропадет пара туфель, я сделаю вид, что понятия не имею, кто мог их украсть, — фыркнул Хакс, похлопав Бена по плечу.       С тех пор Бен много лет ни с кем не встречался. Нет, он видел, как ему улыбались и подмигивали девушки в школе, но сам подойти не решался — боялся, что неправильно понял. Боялся разочаровать, не оправдать ожидания, боялся, что не получит того, чего на самом деле жаждет.

***

      И вот теперь он работал с одной из самых прекрасных женщин, что когда-либо встречал. Рей Палпатин олицетворяла все, что он любил! Узкие юбки или обтягивающие брюки подчеркивали округлые ягодицы и длинные ноги с узкими ступнями в лодочках на высоченном каблуке. У нее была небольшая грудь, которая так отлично поместилась бы в его руках! Мягкие с виду каштановые волосы Рей часто забирала назад в гладкую прическу, эдакая строгая, но невероятно сексуальная учительница, которой хотелось внимать.       Полностью его типаж! Идеал, к которому его неудержимо влекло!       И это еще до того, как он смог в полной мере распробовать ее аромат — уже на второй неделе работы Бен, стоило Рей уехать на встречу, провел ревизию стоявших в шкафу лодочек, которая закончилась яростной дрочкой прямо в ее уборной. То ли дело было в том, что последние добытые туфли пришлось выбросить еще до отъезда из Тида, а в Корусанте пока не представилась возможность обзавестись новой парой, но Бену казалось, что никого круче Рей Палпатин он никогда не нюхал.       Большую часть времени ему более-менее удавалось сдерживать при мисс Рей собственные низменные порывы, а потом…       Бен как раз заходил в кабинет, когда она уложила на журнальный столик обтянутые чулками ноги. Бен засмотрелся на аккуратные ступни с закругленными пальчиками, запутался в собственных ногах — чего с ним давно не случалось — и уронил дурацкий поднос со всем содержимым.       — Господи, Бен, что ты творишь?! — вскрикнула мисс Палпатин.       А все, на что хватило Бена — рухнуть перед ней на колени, стараясь как можно незаметнее втянуть носом воздух и при этом не облажаться окончательно.       Кофе, конечно, перебивал неповторимый аромат ног Рей Палпатин, но это все равно оказалось лучше, чем туфли. Как же ему хотелось целовать и облизывать эти хорошенькие пальчики, провести носом по своду стопы, зарыться лицом в сомкнутые колени! Разве может с этим сравниться хоть что-то? И пусть он ни разу не видел полностью обнаженной женщины за исключением порно, но сомневался, что даже запах возбужденной киски может оказаться лучше аромата вспотевших после целого дня в туфлях женских ножек.       Той ночью, поглаживая себя, Бен представлял, что Рей догадалась о причинах его реакции.       — Тебе нравятся мои ноги, — властно утверждает она.       — Да, мэм, — шепчет Бен.       — Покажи мне!       Рей протягивает ему правую ногу. Бен представляет, как втягивает в рот сначала один, потом два пальчика и начинает их сосать, оглаживая языком. Потом проводит носом по своду стопы, целует его, наслаждаясь мягкостью ее кожи, приятным розовым цветом, даже остаточными нотками крема для ног.       С самого первого дня Бен мечтал, как будет прижимать к себе ее ножки, лаская, согревая своим дыханием. Он был бы готов заниматься этим часами, не требуя большего, если бы она позволила. Он хотел поклоняться этой женщине, заботиться, стать тем, кем бы она ни захотела его видеть!       У Бена никогда не было проблем с фантазией, но не сегодня. Ему катастрофически не хватало обуви с неповторимым запахом Рей. Он был неимоверно возбужден, вот только достичь разрядки не удавалось.       В его воображении Рей вынула изо рта влажные пальчики и теперь водила ими по его лицу. Она проследила прикрытые веки, нос, губы, спустилась к груди, задевая соски.       Имитируя прикосновения Рей собственными пальцами, Бен, как никогда, остро осознавал, что на самом деле один в постели — его пальцы были слишком большими и грубыми, чтобы создать достоверную иллюзию. От разочарования марево, в которое обычно погружался мозг, начало рассеиваться. К нему возвращалась ясность сознания.       Мечты, которые раньше будоражили, оплетали, унося в состояние эйфории, теряли свою привлекательность.       После той унизительной истории Бен впервые ощутил потребность не просто в женщине, а в Рей Палпатин. Он хотел с ней всего: засыпать и просыпаться, обнимать, целовать, лежать рядом, приносить ей завтрак в постель!       Наверное, с ней он был бы согласен не только стоять на коленях, но и чтобы она опустилась перед ним, хотя первый вариант все равно привлекал гораздо сильнее. Если бы Рей только попросила, он бы постарался затолкать собственные извращения куда подальше! Ну, по крайней мере, попытался бы!       Вот только Бен очень сомневался, что может заинтересовать подобную женщину в каком-то ином смысле, кроме профессионального.