***
— Гермиона! — знакомый голос пробился сквозь мглу, возвращая Гермиону в сознание. Тео. Он здесь. Слава Годрику. — Тео, — прохрипела она. Гермиона напряглась, чтобы ответить ему, дать знать, что она здесь, но выдавила из себя лишь слабый шёпот, затерявшийся в окружавших её обломках. — Т-т… е-о… — Гермиона! Где ты?! — голосил он. Она слышала, как он перебирает груды книг, слышала треск расщеплённого дерева, шелест вырванных страниц, сметаемых магией. — Т-тео, — лепетала она, не в силах сделать полный вдох. — Герм… — В темноте она увидела льдисто-голубые глаза, расширившиеся от ужаса при осознании, в какой она оказалась ловушке. Тео рванул к ней, магией раскидывая завалившие её обломки. — Грейнджер! Гермиона разрыдалась от облегчения, почувствовав, как груда дерева исчезает с груди. Она закашлялась, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха и наполнить лёгкие до краёв, но её захлестнула боль. Пока она плакала, Тео мигом осмотрел её и залечил видимые раны. — Крестраж! — воскликнула она. — Медаль… он… он… — Ты его уничтожила? — спросил Тео, указывая палочкой на её сломанную ногу. Он поморщился и без предупреждения вправил выступающую кость на место. Как только магия коснулась её, Гермиона забилась в агонии. Тео трансфигурировал книжную полку в шину. — Да… да… — выдохнула она, — уничтожила… Но потом… потом… — Гермиона никак не могла совладать с истерическим дыханием. Тео притянул её к себе и провёл руками по спине и предплечьям в поисках других увечий. — Тсс, тише, всё хорошо. Всё хорошо, я с тобой. — Когда её всхлипы утихли и дыхание выровнялось, Тео отстранился. Гермиона почувствовала, как он оценивающе рассматривает её лицо, наверняка опухшее и окровавленное. — И чаша тоже? — Нет, — покачала она головой; разум наконец усмирился настолько, что она могла мыслить здраво. — Нет, когда я ударила по медальону, он… разрушил библиотеку, а я… я попала в ловушку и не… — Тсс, Гермиона. Ты в порядке. С тобой всё в порядке. Где чаша? — Я не… я… я… — Гермиона начала заикаться, готовая вновь поддаться истерике. Она замотала головой, оглядывая бесконечное море разрушений вокруг. Без высоких стеллажей, тянущихся к потолкам, и без витражных окон библиотека Хогвартса стала неузнаваема. — Ладно, ты просто расслабься. Сосредоточься на дыхании. Я сейчас вернусь, — Тео успокоил её, после чего стал пробираться через обломки в поисках золотой чаши. Глубокий ров. Каменная стена. Спиральная башня. Длинная верёвка. Страшный подъём. Крошечное окно. Гермиона позволила себе погрузиться в окклюменцию, пока Тео разбирался с обломками. Она понятия не имела, сколько времени прошло, когда он вернулся с её фиолетовой сумочкой через плечо, чашей Пенелопы Пуффендуй в одной руке и палочкой из виноградной лозы в другой. — А меч? — спросил он. — Я не могу его найти, ты видела, куда он делся? Чёрт… Годрик, помилуй, я надеялась, мне это привиделось. — Он исчез, — призналась Гермиона, медленно поднимаясь на ноги. Окклюменция блокировала бо́льшую часть боли и паники, поэтому слова стали звучать гораздо отчётливее. — Он просто… исчез. — Исчез? Что значит «исчез»? — Нам нужно в кабинет директора. Я могу призвать его из распределяющей шляпы. Как это делал Гарри в Тайной комнате. — Гермиона словно со стороны слышала свои слова, свой отсутствующий тон. Это напомнило ей о Драко. Она хотела знать, всё ли с ним в порядке, очнулся ли он, звал ли её. Ей пришлось сильнее закрыться окклюменцией, чтобы не рвануть к нему. — Да, нам нужно туда. Срочно. Расшатанная половица. Запертый ящик. Выкинутый ключ. Тео внимательно посмотрел на неё. — Так… Ладно, но сначала давай вытащим тебя отсюда. Он отдал ей палочку, убрал чашу обратно в сумку и помог Гермионе проковылять по обломкам к выходу из библиотеки. — На одной ноге ты далеко не уйдёшь, Грейнджер. Может, пойдём в Больничное крыло? Ты подождёшь там с крестражем, а я достану распределяющую шляпу. Когда они вышли в коридор, то посмотрели по сторонам — одна дорога вела в кабинет директора, а другая обратно в лазарет. — Нет времени. Я дойду. — Гермиона выпрямилась, убирая его руку, чтобы показать, что сможет справиться. Она всё глубже и глубже погружалась в гранит своих ментальных стен. Боль заперта. Драко заперт. Ключ выкинут. — Герм… — Тео, пожалуйста. Я прошу тебя довериться мне. Мне нужно, чтобы ты… Крики боли и всплески магии внезапно донеслись из левого коридора. Гермиона почувствовала, как Тео напрягся, — в тот же миг решение уже было принято за них. Они в замке. — Значит, кабинет директора, — проворчал Тео, хватая Гермиону за руку, чтобы помочь ей подняться по главной лестнице. — Пэнси, кажется, знает, где найти третий крестраж. Тот, который, мы думали, связан с Когтевраном, — сказал ей Тео, пока они то ли бежали, то ли прихрамывали с немыслимой скоростью. Без всех крестражей у нас всё равно нет времени. Но так он хотя бы ослабнет. — Где она? — Гермиона запыхалась. — Я не… не уверен. — Ну… будем надеяться, что она права. — Будем. Они добрались до главной лестницы, которая служила сердцем замка. Осмотрев множество пролётов, которые нужно было преодолеть, чтобы добраться до кабинета директора, они взбежали по ступенькам так быстро, как только могла Гермиона. Портреты вдоль стен кричали им со всех сторон. Гермиона не обращала на них внимания, продолжая идти вперёд, пока краски на холстах сливались в головокружительное пятно. Сломанная нога, хоть уже и не болела, замедляла её. — Какой план, Грейнджер? — раздражённо спросил Тео, пока они кружили и кружили, поднимаясь по лестничным пролётам. — Не сейчас, Тео. — Боги, ведьма. Видимо, он дерьмовый, раз ты ни черта не хочешь мне рассказывать. — Тео ускорился, обогнав её и перегородив путь. Он посмотрел на неё с высоты двух ступенек — глаза его горели решимостью. — Я не сделаю ни шагу, пока ты не скажешь мне, что задумала. — Ты обещал… — Пойти за тобой куда угодно, да, но я никогда не говорил, что буду делать это вслепую, — он так резко огрызнулся, что Гермиона интуитивно попятилась, спустившись ещё на ступеньку. Тео смягчил тон, но его разочарование никуда не ушло: — Я сделаю всё, о чём ты меня попросишь, Гермиона, я доверяю тебе свою жизнь… все наши жизни. Но и ты должна доверять мне. Мне нужно, чтобы ты рассказала, что задумала. Гермиона сделала глубокий вдох. — Гарри должен быть тем, кто убьёт его, мы знаем это. Мы всегда это знали. Он здесь. Волан-де-Морт здесь. И он не остановится, пока не умрёт сам или не умрём все мы. Но мы не закончили работу, так что этой ночью Гарри не сможет это сделать. У нас нет времени. — Если только ты случайно не прячешь Маховик в своей бесконечной сумке с чудесами, Грейнджер, а иначе я не понимаю, к чему ты клонишь. — Нет… Я не могу повернуть время вспять. Но, может… может быть, у меня есть способ выиграть время для тебя и Гарри. Этой ночью. — Я и Гарри? О чём ты? Она громко сглотнула: сухой ком эхом отозвался в тишине, когда её горло сжалось. — Волан-де-Морт сейчас сильнее… сильнее, чем в первый раз. Так что мы должны уничтожить как можно больше крестражей, прежде чем попытаться повторить это. — Что повторить, Гермиона? Она замешкалась и не успела произнести ни слова, как мрамор под ногами вспыхнул и катаклизменный взрыв тёмной магии отбросил Гермиону назад, к низу лестницы, а Тео запер в ловушке рушащихся ступеней — и ему некуда было идти, кроме как наверх. Снизу доносился маниакальный хохот Пожирателей Смерти, а за ним — гулкие шаги, которые раскатами громового крещендо приближались к Гермионе и Тео. Затем вспышки и выкрики проклятий пронеслись по пролётам, устремляясь к ним. — Прыгай, Гермиона! — крикнул Тео, протягивая руку. — Скорее! Гермиона смотрела на зияющую пропасть перед собой. Она подумала о сломанной ноге: окклюменция уже не справлялась с тем, чтобы заглушить тупую пульсацию, которая с каждым шагом становилась всё ярче. Гермиона взвесила шансы, просчитала риски, проанализировала все возможные варианты развития событий. Логичная. Разумная. Объективная. — Ну! — Тео тянулся к ней ладонью, поглядывая вниз, чтобы оценить расстояние до надвигающейся угрозы. Смиренная улыбка искривила губы Гермионы горько-сладким жестом, наполненным всеми теми словами, которые она хотела бы успеть ему сказать. Но… — Мы не можем рисковать Гарри. Ты не должен позволить Гарри встретиться с ним этой ночью, понимаешь? Он должен подождать, пока все крестражи не будут уничтожены. Он не переживёт его ещё раз. — Гермиона, что ты творишь? Ну давай же! Ты можешь прыгнуть! Я тебя поймаю! — Единственный, кто достаточно силён, чтобы свергнуть Волан-де-Морта этой ночью… это он сам, — сказала она, доставая мантию-невидимку из расшитой бисером сумки и стягивая ремешок через голову. — Гермиона! Сейчас не время! Прыгай! — Его же проклятие, его же магия. — Гермиона окликнула Тео и бросила ему сумку — крестраж и всё остальное. — Просто нужно, чтобы она от чего-то отскочила. Осознание вспыхнуло в пронзительных голубых глазах. Ты всегда был таким же умным, как и я. — Ты с ума сошла, — процедил он; на его лице плясала такая ярость, какую она никогда раньше не видела. — С Лили сработало. — Ты просто больная, — рявкнул он. — Может сработать ещё раз. — Нет, ты, на хрен, чокнутая. Получила по голове, теперь плохо соображаешь, Грейнджер. Тащи сюда свою задницу! — Тебе нужно уничтожить всё, что сможешь… увеличить шансы… — Ты не посмеешь! Быстро! Иди! Сюда! — Я должна оказаться в нужном месте, чтобы всё получилось, Тео. Пожалуйста… пожалуйста, не говори ему. Не говори Драко. Или всё это будет напрасно. — Гермиона накинула мантию на плечи, и её тело исчезло под мягкой зачарованной тканью. Она сделала три больших шага назад, каждый из которых разъедал её стены окклюменции. — Не смей уходить от меня, Гермиона Грейнджер. Не смей, сука! — Ты нужен им, Тео. Ты нужен им, чтобы закончить это. — Ты нужна мне! — Тео подобрался к самому краю разрушенной лестницы, пригнувшись так, словно он мог броситься обратно к ней и столкнуться с ордой Пожирателей, а не просто попрощаться. — Слышишь?! Я без тебя не смогу справиться! — Сможешь. Ты справишься. Ты всегда мог. — Замок словно согласился с ней, потому что, как только слова слетели с губ, лестница сдвинулась, унося Тео прочь и решая их судьбу. — Ты хороший человек, Теодор Нотт, — произнесла Гермиона, надеясь, что он услышит её. — Гермиона! — взмолился он самой Вселенной. Когда Пожиратели стали приближаться и до неё им оставался всего один пролёт, Гермиона накинула на голову мантию и исчезла.***
— Блядь! — Тео закрыл лицо руками, терзаемый безысходностью. Пожиратели приближались слишком быстро, чтобы он успел успокоиться. Я должен пойти за ней. Я должен её остановить. Но… Нам нужна распределяющая шляпа. Нам нужен меч. Сумасшедшая ведьма. Долбаные гриффиндорцы! В глубине души он знал, что она поступит так, как, по её мнению, лучше, чтобы спасти как можно больше людей. Даже если ценой была её жизнь. Тео должен был уничтожить крестраж, чтобы помочь ей. Он её ненавидел. Он её любил. — Твою мать! — прокричал он, прежде чем принять решение и помчаться к самой высокой башне в замке. Пожиратели Смерти проникли в Хогвартс со всех сторон. В бесконечных коридорах пылали дуэли. Тео поднял палочку, переполняемый яростью и разочарованием, пока пробирался через Зал трофеев к статуе Грифона, охраняющей кабинет директора. — Мобиликорпус! Конфринго! Экспульсо! Импеди… Астория?! Тео не мог поверить глазам, но, моргнув второй раз и третий, он убедился, что ему не показалось. В узкой нише она склонялась над истекающей кровью Кэти Белл. Рон Уизли стоял на страже, пока Астория надавливала на зияющую рану, пересекающую плечо в опасной близости с шеей. Со слепой злостью Тео рванул к ним, не заботясь о том, кто попадётся ему под руку. Он подбежал к Рону — плечом к плечу они прикрывали своих ведьм, посылая проклятия в адрес любого, кто осмеливался взглянуть в их сторону. — Может, скажешь, какого хрена вы здесь делаете? — Тео не мог оглянуться, но он точно знал, что его ведьма только что закатила глаза. — Должно сработать, Кэти! — крикнула Астория, перебивая взрывы. — Уходи отсюда! — Спасибо! Но шансов нет, — ответила ей Кэти, поднимаясь на ноги. — Где Гарри?! — вмешался Тео. — Не знаю! — Рон выбросил режущее заклятие, которое отсекло голову приближающемуся троллю — массивный череп с глухим стуком упал на пол, а огромное тело споткнулось и придавило своим мёртвым грузом двух Пожирателей. — Где Гермиона?! — спросил он между заклинаниями. Как бы Тео ни хотелось, он проглотил предательские слова, которые вертелись на кончике языка, и вместо этого выдал весьма упрощённую версию правды: — У неё есть план. — У неё всегда есть план, — усмехнулся Рон и свободной рукой потянулся к Кэти, дабы убедиться, что с ней всё в порядке. Кэти прижалась к спине Рона, направив палочку поверх его плеча и выстрелив шквалом заклятий. Ага… Если бы ты только знал. — Нужно удержать Поттера от глупостей! — заголосил Тео, направляя заклятие на доспехи, которые, разлетевшись, раскололи рычащему оборотню голову. — Ага… Да, — засмеялся Рон, прикрывая их от дождя стрел с отравленными наконечниками. — Я сделаю всё, что в моих силах, понимаешь? — Нет! Не только своими силами, Уизли! — Тео отступил на полшага, чтобы всем телом заслонить Асторию. — Просто, чёрт, действуй! Он не может умереть сегодня! — Тео рискнул на мгновение отвести взгляд и пристально посмотреть на Рона, чтобы передать всю серьёзность своих слов. Рон моргнул, а затем искренне, понимающе кивнул. — Договорились. — Я должен попасть в кабинет директора. Приказ Грейнджер. Можешь прикрыть? А потом найти Поттера ради всех нас? — Сделаю. Кэти, ты как? — Порядок. — Справишься? — Рон оглянулся на неё. — Более чем, — она одарила его лукавой ухмылкой. — Моя девочка, — усмехнулся он. — Ладно, Нотт, не теряй времени. Рон и Кэти вышли из ниши, борясь с натиском заклятий, и заслонили вход в Зал трофеев так, чтобы Тео и Астория могли пересечь его. Тео подтолкнул Асторию, чтобы она бежала впереди него, а прямо за ней выпускал Протего, сбивая любые летящие в неё проклятия. Каменный грифон слегка взмахнул крыльями, когда Тео прокричал ему пароль. Статуя повернулась как раз вовремя, чтобы они успели проскользнуть через открывшееся им отверстие. Обеими ладонями Тео направлял Асторию вверх по каменным ступенькам, перепрыгивая через две за раз. В тот момент, когда они ворвались в кабинет, он потерял всякое подобие контроля. Драко в бреду. Пэнси пропала. Гермиона пытается пожертвовать собой. А моя ведьма носится по полю боя без сраной палочки. — Чёрт возьми, о чём ты думала?! — Тео! Послушай! — Ты совсем спятила?! — …ты ушёл, Драко говорил, когда он был… — Тебе совсем плевать?! — …и я думала о том, что Гермиона сказала тогда на площади Гриммо о разумах Гарри и Волан-де-Морта, как… — Ты хоть понимаешь, что я почувствовал, когда увидел, что на тебя, беззащитную, летят проклятия со всех сторон?! — …и если бы проявилось в подобной связи… — Тебе не приходило в голову, что со мной будет, если ты умрёшь здесь?! — …тогда это может означать, что последний крестраж… После безудержного подъёма Тео не заметил, что не закрыл дверь. В спешке они не услышали тихих шагов по камню. Отвлёкшись, не осознали, что у них нежеланный гость, пока не стало слишком поздно. И изогнутое лезвие прижалось к бледной шее Астории. Знакомый клинок. Тот, который Тео узнал бы где угодно, узнал бы на ощупь, даже будь он слеп и глух. Тот самый, который по кусочкам вырезал его детство. — Привет, сынок.***
— Драко! Драко, ты должен встать! Очнись! Как только Драко пришёл в себя, в нос ударил запах огня и криков. Луна Лавгуд трясла его, уговаривая встать. Он огляделся — крыло было пусто, за исключением их двоих. Высокие, богато украшенные окна были разбиты. Шкафы и койки горели, высасывая весь кислород из палаты. — Нужно уходить! — взмолилась Луна, потянув его за руку, чтобы поставить на ноги, и сунула ему палочку. Драко пошатнулся. — Что происходит? — выдавил он из себя, изо всех сил пытаясь осмыслить произошедшее. Это был сон? Был? Это кошмар наяву? — Они сейчас… — отчаянный голос Луны потонул в оглушительном взрыве. Больничное крыло превратилось в водоворот разрушений — стены падали, древние каменные полы проваливались. Лишившись равновесия, Драко пролетел сквозь груды обломков, приземлился на руины и взревел от резкого удара в спину. Он катился по камням и стеклу, пока не упал на мягкую землю. Мрачный смех раскатился по небу над головой. Драко приоткрыл заслонённые пеленой пыли глаза. Пожиратели мчались на мётлах, вырисовывая петли на летнем ветру, а их мантии развевались в жутком танце. Они напали на Больничное крыло… Больничное, блядь, крыло! Драко оттащил своё ноющее тело из виду, заползая в тень каменной колонны, выступающей из руин. Пот струйками стекал по лбу, пробиваясь сквозь грязь и копоть на коже. Пытаясь отдышаться, кашляя и отплёвываясь, он поднял взгляд, проверяя, двинулись ли они дальше, как вдруг его внимание привлёк проблеск светлых волос, утопленных камнем. Луна! Багровое пятно на её виске подтолкнуло Драко к действиям. Он встал на четвереньки и пополз по останкам Больничного крыла. Тело протестовало против каждого движения. После мучительно долгого пути он добрался до неё. Обычно мечтательные глаза были закрыты, фарфоровая кожа измазалась грязью и кровью. Драко попробовал левитировать камни от маленького тела, но его магия не справлялась. Собравшись с силами, он с отчаянной решимостью отодвинул тяжёлые камни руками, кровавыми и запятнанными синяками. Один за другим он стаскивал с Луны камни. Их вес, казалось, с каждой секундой удваивался. Наконец, он отодвинул последнее препятствие — искорёженный металл больничной койки, который, к счастью, защитил её от слишком большого вреда. Драко высвободил Луну и бережно обнял, осторожно прикасаясь к обмякшему телу. Он убрал пряди волос с её лица, внимательно следя за мерным дыханием. Подняв Луну на руки, он стал пробираться по злосчастной тропинке из обломков, медленно и обдуманно. Драко понятия не имел, куда им идти, куда отвести её, но они не могли оставаться здесь, под открытым небом.***
Пэнси и Джон бежали к Больничному крылу, когда замок рухнул. Охваченная ужасом, Пэнси резко остановилась, зажав рот рукой. Камни разлетелись со страшной силой, а из осыпающихся башен повалил дым. Пожиратели Смерти праздно парили на мётлах, их тёмные силуэты вырисовывались на фоне залитого лунным светом неба, радуясь успеху. — Ты сказал… — Пэнси запнулась, не в силах оторваться от разрушений, от взорванной дыры в стене замка, где только что были её друзья и где должна была остаться она сама. Джон сжал её пальцы почти до боли. — Ты сказал, они все там?! Грейнджер? Тео? Драко? Все?! — Да… там… они должны… быть… там, — заикаясь, пробормотал он. — Мы должны найти их, мы должны… В следующий миг через зияющую дыру к ним уже неслась тройка Пожирателей на мётлах. Джон схватил Пэнси и потянул в противоположном направлении. — Бежим! Бежим! Бежим! Они отстреливались заклятиями через плечо, но их ноги не могли сравниться по скорости с мётлами, что рассекали воздух со смертоносной точностью, с каждой секундой сокращая расстояние между хищником и жертвой. С крестражем в руках Пэнси не могла рисковать превращением. Она понятия не имела, можно ли использовать такую тёмную магию в форме анимага. — Сюда! Сюда! — Джон втащил её в старый хоровой класс, захлопнул дверь и взмахом палочки запер. Через несколько секунд они услышали, как с другой стороны заклинания рикошетом отскакивают от двери. — Она выдержит?! — ахнула Пэнси. — Нет, — процедил Джон и потянул её в сторону служебной лестницы в дальней части класса.***
— Так-так… — проговорил Нотт-старший Астории на ухо, однако его жестокий взгляд не отрывался от сына. Он провёл рукой по её шее, коснулся груди, погладил живот. — Такая хорошенькая, да? — Убери от неё свои блядские руки! — прорычал Тео. Он яростно сжимал палочку, целясь отцу в голову, но проклятие никак не сходило с языка. Тео не мог пошевелиться, не смел взмахивать палочкой — не сейчас, когда к сонной артерии его ведьмы прижато лезвие, готовое оборвать ей жизнь одним быстрым движением. — И зачем мне это делать? — отец издевался над ним, лаская бёдра Астории, двигаясь по животу тошнотворными кругами, притягивая её тело ближе, прижимая к себе. — Мой сын так сильно-сильно злится… Она, должно быть, важна для тебя… так? — Чего ты хочешь? Отец огрызнулся: — Чего всегда хотел, сын. Твоей покорности. Твоего здравомыслия. О, и это всё? — Это касается только нас с тобой, — прошипел Тео. — Она не имеет к этому никакого отношения. Отпусти её, и можешь делать со мной что захочешь. — Я того не стою! Просто… — запротестовала Астория и тут же заплакала: Нотт-старший сильнее вонзил в кожу нож, отчего струйка крови потекла по мантии. — Брось сюда палочку, — потребовал отец. — Давай, отдай её. Или она сейчас умрёт. Тео не думал ни секунды — кипарисовое древко с грохотом покатилось по полу и остановилось у ног отца. Сдавленный всхлип сорвался с ягодных губ Астории. Нотт-старший усмехнулся. — Что за жалость. Такая слабость. Прямо как твоя глупая мамаша. — Тео не знал, это адресовано ему или Астории, но ему было всё равно. — Я теперь твой. Отпусти её. — О нет, я думаю, на это стоит посмотреть. Как ты, милая? — Нотт-старший повернулся, ещё раз коснувшись её уха губами: — Хочешь посмотреть, дорогая? Хочешь услышать, как громко он кричит под Круцио? Как умоляет свою дражайшую мамочку? Зрелище, должен сказать, впечатляющее. Не буду отрицать, он, сын мой, живучий таракашка. — Так приступай, — Тео приглашающе поднял руки. — Тебе ещё ни разу не удавалось сломить меня, так что я не слишком волнуюсь, — он ухмыльнулся со всей напускной бравадой, на которую только был способен, надеясь отвлечь отца от Астории и сосредоточить на себе так, чтобы она смогла убежать. Тео посмотрел на палочку отца — она дрожала в его руке, а раньше, в детстве, такого не было. — Что случилось? Становишься слишком стар, чтобы справиться с простым Круциатусом, отец? Слишком много получил от своего драгоценного Тёмного Лорда? Потерял хватку, да? Круцио ударило его прямо в грудь. Он услышал крик Астории перед тем, как ударился об пол и пал жертвой ослепляющей пытки. Жгло так, как никогда. Он чувствовал ярость и презрение отца в каждом треске тёмной магии, которая сеяла хаос в теле. Но длилось это недолго. Тео удалось сфокусировать зрение настолько, чтобы увидеть отца, прислонившегося к стене и тяжело дышащего. Его палочка всё ещё была нацелена на Тео, но потраченные на это усилия выбили старика из колеи. Тео удалось сплюнуть наполнившую рот кровь в сторону отца, а затем он обнажил окровавленные зубы в дерзкой улыбке и поднялся на колени. Впервые в жизни он жаждал внимания отца. Отчаянно хотел заполучить его. — Это всё, на что ты способен? — Тео рассмеялся, даже не осмеливаясь взглянуть в сторону Астории. От следующего удара он чуть не потерял сознание. Он был совершенно уверен, что вывихнул плечо. И совершенно уверен, что у него сломано ребро… или пять. И хотя сейчас его восприятие времени было совершенно ненадёжным, Тео знал, что это проклятие держится гораздо дольше, чем предыдущее. Когда оно, наконец, спало, Тео жадно втянул воздух и подавился кровью. Он услышал, как отец приближается, угрожающе цокая ботинками из драконьей кожи. Прошло несколько секунд, перед тем как Тео смог снова подняться на колени. Он хотел встать. Он хотел посмотреть ему в лицо. Но прежде, чем он успел это сделать, колено опустилось ему на спину, прижав к полу, а затем отец навалился на него всем весом. Тео подавился криком боли. Он почувствовал горячее дыхание на шее: — У тебя никогда не было того, что мне нужно, — выплюнул отец. Тео оказался прижат лицом к камню, но он сумел повернуть шею. Отец рассмеялся и придвинулся ещё ближе, выплёвывая на него свою ярость: — Я потратил столько лет впустую, пытаясь сделать из тебя мужчину. Но я всегда должен был знать, что это просто трата времени. Ты слабак! Тео посмотрел на Асторию. В тёмно-карих глазах читалась ледяная ярость, полная обещания мести. Она была привязана к стулу, и сердце Тео сжалось. Отец погубит её в тот же момент, когда он умрёт — когда закончится шоу. Она станет следующей. — А ты… — с трудом вымолвил Тео, вдавленный отцом в камень, — …ничто! Тот резко рассмеялся. — Ха! Дерзишь до последнего, мальчик. Так уж и быть. — Он яростно перевернул Тео на спину. — Но я уже порядком устал от твоих выходок, я… Прогремевший сверху взрыв магии сотряс замок. Кабинет директора превратился в груду порванных портретов, погнутых серебряных приборов и разодранных свитков. В потолке, часть которого обрушилась рядом с ними массой крошащегося камня и черепицы, зияла дыра. Нотт-старший, на мгновение застигнутый врасплох, слегка ослабил хватку. Тео воспользовался заминкой и выбил палочку из его рук, с грохотом отбросив древко в сторону. Большим пальцем он вонзился отцу в глаз, и они вдвоём покатились по осколкам стекла и разбитым безделушкам. Кулаки взлетали, колени поднимались и опускались, кончики пальцев впивались в лица. Но после одного удара в челюсть у Тео помутилось зрение, а руки отца вновь оказались на горле. — Тео! — издалека он услышал рыдания Астории. Тео знал, что умрёт. Он чувствовал ненависть отца в этих безжалостных тисках. Он пытался повернуть шею. Если ему было суждено умереть, пусть её лицо, а не отца, будет последним, что он когда-либо увидит. Он хотел видеть любовь, а не ненависть. Однако, когда ему удалось чуть-чуть пошевелить подбородком, урвав совсем немного обзора в сторону, Тео увидел его — сияющий и блистательный. Распределяющая шляпа была приколота к ножке перевёрнутого стола, и из-под рваных полей выглядывала инкрустированная рубинами рукоять меча Годрика Гриффиндора — практически протянутая в руку. Кончики пальцев коснулись холодного металла, и Тео понял, что это не плод его воображения. Он крепко сжал меч и повернулся встретиться с жестокими глазами отца. Кругом у Тео всё темнело, но остриё лезвия смогло пронзить мягкую плоть. Жестокие глаза расширились от шока, от страха. Хватка на горле исчезла, потому что отцовские руки инстинктивно потянулись к смертельной ране на теле, в которую меч входил всё глубже. Мечом Тео оттолкнул от себя отца, а отпустив рукоятку, бросился на четвереньках прочь. Он подполз к плачущей Астории, привязанной к упавшему стулу, и тем самым клинком, который был приставлен к её шее, высвободил из пут. Он притянул её к себе и заключил в дрожащие объятия. Тео не сводил глаз с отца — тот лежал, неглубоко дыша, и из него торчал меч. — Посмотри на себя, мальчик, — насмешливо прошипел он, — наконец-то ты доказал, что не совсем бесполезен. Ты победил меня… наконец-то… Тео поцеловал Асторию в макушку, поцеловал её мокрые щёки, холодную кожу, то место, где клинок угрожал отнять её у него. — Кончай, мальчик! — проревел отец. Астория сжала его руками, прохладными кончиками пальцев прошлась по телу, проверяя, насколько серьёзны раны, и бормоча под нос, как бы ей его подлатать. — Убей меня! — отчаянно кричал отец, выплёвывая кровь изо рта. — Прикончи! Тео поднялся на трясущихся ногах, Астория встала вместе с ним. Он неохотно отошёл от неё, подобрал и свою палочку, и палочку отца и приблизился к нему, истекающему кровью. — Убей меня, глупец! Ты наконец-то победил меня. Ты сделал это! Покончи с этим! Тео стиснул рукоять меча, свысока смотря на человека, которого так сильно и долго боялся. Он ждал, что на него обрушатся детские воспоминания. Он ждал, что его поглотит ярость. Он ждал, что изнутри начнёт рваться жажда мести. Он ждал. И ждал. Отец кричал, а Тео всё смотрел и смотрел. Он ждал… но ничего так к нему и не пришло. И это ощущение оказалось бесконечно приятнее. По опухшему лицу Тео расплылась искренняя улыбка. — Нет, — тихо произнёс он, выдёргивая меч из тела, из которого хлынула тёмная кровь. Тео убрал в карман палочку, а отцовскую бросил на пол. Она откатилась в сторону так, что тот успел бы дотянуться до неё и остановить кровотечение. — Я не стану себя заставлять убивать тебя. А будешь ты жить или умрёшь… мне, в общем-то, всё равно. Он отступил, потянулся к сумке Гермионы и достал оттуда крестраж. Тео положил его на пол и отвёл Асторию к ведущей вниз лестнице, чтобы оградить её от возможных последствий. Он в последний раз взглянул на отца, который в недоумении следил за ним. Тот ещё не сделал ни одного движения, чтобы дотянуться до палочки. Шок пригвоздил его к месту или потеря крови — Тео не знал. — Я же сказал, ты ничто. Ты мне никто. Я к тебе ничего не чувствую — ни гнева, ни ненависти, ничего. И если мне хоть когда-нибудь придётся о тебе вспомнить, я не подумаю ни о чём. Тео поднял над головой меч Гриффиндора. — Ты не сломил меня… и это тоже не сломит. — Чаша нетерпеливо задребезжала. Но, прежде чем тёмная душа Реддла смогла вырваться из защитной оболочки, слизеринец, всегда рождённый гриффиндорцем, обрушил меч на крестраж. Когда он расколол чашу надвое, комната наполнилась тёмной энергией, вслед за которой по замку раздался вопль боли. Тео бежал от магической вспышки, не оглядываясь и ни секунды не думая, сможет ли отец выбраться живым.***
Он шёл за ней, ступая тихими шагами и держась позади настолько, чтобы не привлекать внимания. Как только он заметил, как она скользит по территории, то не стал медлить. Драко вынес Луну из руин Больничного крыла. Он отнёс её в хижину Хагрида — единственное убежище, которое смог найти. Только опустил её на кровать, как из окна замка внезапно послышался вопль, громкий и нечеловеческий. И всего мгновение спустя из леса возникла она. Драко проигнорировал протесты Луны. Он проигнорировал болезненную пульсацию истощённой магии в груди. Он проигнорировал разумный голос в сознании, предупреждающий, что это слишком опасно, а он слишком слаб. Нагайна двигалась уверенно, как будто её вызывали. Медленными размеренными шагами, тихо дыша, он следовал за ней. Всё это время Драко мог думать только о маме — о её изуродованном лице, потухших глазах и ужасном конце. В голове он слышал лишь шипение Волан-де-Морта. «Глупый мальчишка». «Осмелился бросить мне вызов?» «Ты бесхребетный, никчёмный предатель крови». «Малфои поклялись мне в верности». «Весьма полезно, надо сказать». «Великая цель». «Вы оба молодцы». Драко шёл за ней вверх по грязному холму. Он шёл за ней вокруг полуразрушенного замка. Он шёл за ней к хозяину.***
Последнее время Пэнси не верила в удачу. Однако это неверие пошатнулось, когда она увидела Тео с палочкой в одной руке и мечом Гриффиндора в другой. Пэнси и Джон пробивались через поле боя, в которое превратился Большой зал. Заклинания сталкивались, проклятия сыпались, обломки разлетались. Они шли рядом, плавно и точно подбираясь к Тео. Сквозь дымку заклятий им удалось сократить приличное расстояние, и теперь они были всего в нескольких метрах от него. — Тео! — позвала Пэнси, и его внимание на бесконечно мизерное мгновение переключилось на неё. Она подняла диадему — драгоценные камни ослепительно засверкали под натиском магических вспышек. — Нашла! — Когда он снова посмотрел в её сторону, взгляд остановился на давно потерянной диадеме с пресловутого портрета Кандиды Когтевран. Пэнси знала, он узнал её, ведь его лицо озарила широкая улыбка. В следующую секунду Тео бросил ей меч Гриффиндора, и тот упал у ног Пэнси. Джон встал позади неё, прикрывая от надвигающихся ударов, а она опустилась за мечом, роняя диадему на пол. Подняв меч высоко над головой, Пэнси услышала крик Тео: — Прячьтесь! В момент, когда изготовленная гоблинами сталь соприкоснулась с осквернённым артефактом, Джон оттащил Пэнси и налёг на неё, укрывая собой. Бриллианты и сапфиры разлетелись на множество сияющих осколков, поражённые всплеском высвободившейся магии, от которой всё вокруг взмыло в воздух: и столы, и Пожиратели, и доспехи. Под телом Джона Пэнси почувствовала порыв шквального ветра, который пронёсся мимо и исчез в ночи. Шум стих. Джон помог Пэнси подняться и потянул её к Тео, который жестом приказал им следовать за ним. Астория, прятавшаяся в нише, подала Пэнси руку и подтолкнула их с Джоном вперёд. Пэнси не стала задавать вопросов, когда потайной ход привёл их в какой-то чулан с припасами. — Как… — начала она, но оборвала себя, решив, что вопрос их появления здесь сейчас не так важен. — Как бы мне ни хотелось узнать, как ты её раздобыла… у нас есть дело посерьёзнее, — запыхавшись, сказал Тео. — Пэнси её уничтожила, да? Сработало? — нетерпеливо спросил Джон. — Да, сработало. Теперь остался только один. — Тео закашлялся, прислонившись к сырой стене; его тело выглядело так, словно было сильно избито. — Змея, — пояснила Астория. — Змея — последний крестраж. — Змея? Да блядь, — выругалась Пэнси. Почему всё это дерьмо никак не становится легче? — Но это не главная проблема, — проворчал Тео. — Грейнджер не знает, что Нагайна — крестраж. Как и не знает, что ты нашла и даже уже уничтожила ещё один. И она придумала абсолютно нелепый самоуверенный план, как использовать мантию-невидимку и душевную связь с Драко, чтобы ослабить Волан-де-Морта настолько, чтобы мы смогли сбежать. Она хочет пожертвовать собой, чтобы выиграть нам время. — Значит, нужно убить змею. А потом столкнуть Поттера с Волан-де-Мортом, чтобы убить его… — подытожил Джон. — И проследить, чтобы Гермиона не преподнесла им себя на блюдечке зря… — добавила Астория. — Чёртовы гриффиндорцы, — выплюнула Пэнси. — Ладно, поступим вот как…***
Она заметила его издалека — платиновые волосы блестели в лунном свете. Он двигался с пугающей решимостью, его взгляд был прикован к Нагайне — змее, скользящей навстречу яростной битве. Когда Гермиона подошла к нему, ей пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к нему, не прошептать, что она любит его, не сказать, что ей очень жаль. Вместо этого она шла за ним, вокруг замка, навстречу битве, за змеёй. И, вероятнее всего, к хозяину… Всё получится. Должно получиться. Должно. Подобравшись к бушующей снаружи битве, Гермиона из-под мантии-невидимки посмотрела на развернувшуюся перед ней картину. Впереди вырисовывался внутренний двор, освещённый бешеными плясками заклятий, раскрашивающих ночное небо. Какофония проклятий и криков обрушивалась на уши, сливаясь в симфонию неумолимого столпотворения. Боже мой, Годрик… Как же я с этим разберусь? Как я могу с этим справиться? Весь план сводился к двум ключевым факторам — месту и времени. Шансы на безупречное исполнение были ничтожно малы. Слишком много переменных от неё не зависело, так что и план сам по себе не поддавался логике. Но она должна была попытаться. Она умрёт в любом случае. Оказавшись среди хаоса, Гермиона плотнее запахнула мантию, проверив, чтобы подол скрывал ноги. С каждым шагом она пробиралась через суматоху, все движения были точными и обдуманными. Гермиона должна была оставаться невидимой, никем не замеченной — призраком, перемещающимся по истерзанному войной ландшафту. Когда она почувствовала себя уверенной, то наложила на Драко Протего, защищая его от летящих сзади проклятий. Она ускорилась, когда ускорился он, а после замедлилась, вслед за ним юркнув между дерущимися ведьмами и волшебниками; её невидимая фигура была лишь шёпотом среди этого безумия. Пригибаясь и наклоняясь, она уворачивалась от случайных заклинаний и едва избегала взрывов, которые вспыхивали поблизости. У Волан-де-Морта не ушло много времени, чтобы заметить Драко. Не из-за того, что он убивал Пожирателей Смерти, чтобы к нему подобраться. Не из-за того, что преследовал Нагайну, чтобы отомстить за жестокую смерть Нарциссы. И не из-за того, что его глаза метали холодные кинжалы в человека, которому он когда-то поклялся служить. Как бы Гермиона ни злилась на его безрассудство, по иронии судьбы именно он был последним кусочком головоломки — с изгибами и краями во всех нужных местах, нужного размера и формы, чтобы сложилась идеальная картинка. — Как бы неприятно это ни было видеть, ты всё ещё стоишь на ногах, Драко Малфой. С удовольствием прикончу тебя лично. Когда Драко лицом к лицу столкнулся с Волан-де-Мортом, Гермиона встала рядом. Холодный и бесчувственный — судя по затуманенному взгляду серых туч, он был погружён в самые дальние глубины разума. Несмотря на собственные ментальные стены, Гермиона почувствовала, как по лицу хлынули горячие слёзы, пока она смотрела на Драко, зная, что у неё осталось всего несколько мгновений, чтобы насладиться его присутствием. До следующей жизни. Я найду его снова. Обязательно. Найду. Она чуть не закричала, когда Драко вдруг сделал шаг, встав прямо за ней, всего в сантиметре, так близко, что мог прикоснуться своим крепким телом. Сердце чуть не остановилось, стоило Драко дотронуться до мантии-невидимки — таким движением, которое заметил бы лишь тот, кто специально искал. Он знает… Откуда он знает?! Он что-то сказал Волан-де-Морту, они обменялись криками и угрозами, но Гермиона не расслышала ни слова. Она не могла ничего разобрать из-за прилива крови и адреналина в ушах, пригвоздивших её к месту. Когда Драко снова нежно провёл пальцами по ткани и обратился непосредственно к ней, её разум вцепился в эти слова изо всех сил. — Я всегда знаю, когда ты рядом, Грейнджер. Всегда знал. И неважно, как далеко смерть уведёт меня от тебя, — прошептал он. Не успела она придумать, что сказать, как Драко выпустил проклятие в сторону Волан-де-Морта. Только вместо того, чтобы держать палочку поднятой и защищаться, он развернулся к ней, закружив их обоих. Он ухватил её за предплечья, заслоняя от удара Волан-де-Морта, и мантия-невидимка соскользнула с тела. — Авада… — прошипел холодный голос. Драко смотрел прямо на неё — его глаза сверкали серебром, в них светилась смесь обожания и гордости. — …ни в одном времени и пространстве моя душа не успокоится, пока не найдёт твою.***
Он почувствовал её в тот же момент, когда она приблизилась. Драко намеревался убить змею задолго до того, как та доберётся до Волан-де-Морта. Но как только его чувства охватило знакомое покалывание, он понял, что Гермиона где-то рядом — он оказался практически поглощён ощущением её близости. Драко позволил ей следовать за ним на небольшом расстоянии. Мягкие шаги были почти неслышны человеческому уху, но не его драконьим чувствам. Когда они обогнули замок, приближаясь к месту битвы, а Грейнджер так и не дала о себе знать, Драко начал складывать картину воедино. Его ведьма умна, но гриффиндорские наклонности выдавали её с головой: полное отсутствие инстинкта самосохранения, слепая храбрость, необъяснимая тяга к самопожертвованию. Всё это в сочетании с тем, что они узнали за эти месяцы, помогло Драко прийти к тому же выводу, что и ей. До рассвета они не успеют найти все крестражи. И был только один способ выиграть время. Драко знал: чтобы её план сработал… и чтобы он успел перехватить его и занять место Гермионы… нужно подобраться к Волан-де-Морту как можно ближе. Он подталкивал Волан-де-Морта к использованию Убивающего заклятия, подстрекал его, практически умолял. В Драко не осталось магии, чтобы сражаться, но это… это он мог сделать. Его жертва во имя родственной души возведёт защитный барьер. Его жертва станет самым смертоносным оружием в их арсенале — рикошетом магии самого Волан-де-Морта. Обняв свою ведьму в самый последний раз, Драко взмолился всем существам или богам, которые могли его услышать, чтобы ей хватило сил отразить ещё одно заклятие Волан-де-Морта, чтобы покончить с ним. Конечно, ей хватит. Моя своенравная, гениальная, упрямая, маленькая… Но в бурной суматохе Драко и Гермиона упали на землю, а зелёная вспышка света прорезала воздух над тем местом, где они только что стояли. Послышался рык чёрной пантеры. Разум Драко помутился. — Эй! Том! Какого… — Иди сюда! — закричал Поттер, отвлекая Волан-де-Морта. — Давай покончим с этим! Ты и я! Вместе! Чёрт возьми, Поттер, неужели у твоего комплекса спасителя нет границ? — ГАРРИ! НЕТ! — завопила Гермиона. — Драко! Осторожно! — предупредил его Тео, с большим размахом кидая какой-то металлический предмет, длинный и сверкающий. Обернувшись, Драко встретился с прорезями глаз Нагайны: смертоносное существо подползало к ним с бешеной скоростью, разинув пасть и обнажив клыки, готовые нанести удар. Драко быстро отреагировал, вскочив на ноги и поймав меч Гриффиндора, когда тот пролетел над головой. Змея бросилась к нему, но Драко был готов. Он взмахнул клинком, одним быстрым движением отсекая змеиную голову. Обезглавленная Нагайна извивалась в воздухе, пока душа Волан-де-Морта изгонялась из неё, а после она навечно рассыпалась в пепел. — Сейчас, Поттер! — прогремел голос Тео. Вся толпа, каждый зритель — Пожиратели, члены Ордена, беженцы, существа и призраки — затаив дыхание, смотрели, как Убивающее заклятие Волан-де-Морта сталкивается с заклинанием Поттера. Магия полыхала, борясь за победу: огненный шар раскалённой добела силы угрожающе метался между двумя лучами. Поттер как мог старался удержаться на ногах, но его палочка трещала под напором… Стоп… Палочка! Чёртова палочка! Не раздумывая ни секунды, Драко бросился вперёд. — Драко! Стой! Что ты… Голос Гермионы растворился в звуках вокруг, когда он подбежал к Поттеру. Драко положил руку поверх его руки, помогая крепко удержать палочку, пока магия пробивалась к Волан-де-Морту. Было это удачей, совпадением, судьбой или просто принципами древней магии волшебных палочек, но Бузинная палочка содрогнулась в тот же момент, как Драко оказался под её ударом. Она не ослабла полностью, но всего миг сомнения, лишь проблеск неуверенности в том, кому же она принадлежит, кому должна служить, — это всё, что было нужно Поттеру. Его магия вырвалась вперёд, ослепляя их надеждой. И именно так, наконец-то взявшись за руки — как товарищи, в знак уважения, — Гарри Поттер и Драко Малфой положили конец правлению Лорда Волан-де-Морта. Навсегда.