— Отпусти меня, я набью этому уёбку морду! — дёргаясь и крича на Ханму, удерживающего его, Казутора пытался выбежать на улицу и продолжить начатое минуту назад дело. — Успокойся.. — было видно, как тяжело было Шуджи сдерживать этого зверя. Подобные выходки – по словам самого Ханмы – происходили всё чаще. И вот Мацуно стал свидетелем одной из них. Мысль наверняка глупая, но продолжать смотреть на это всё, вспоминая бессознательное тело, валяющееся на улице сил не было. Сжав кулаки Чифую сделал два неуверенных шага вперёд. Ухватившись за дёргающуюся из стороны в сторону руку он потянул Казутору на себя, привлекая внимание. — Казутора.. — он вовсе не пытался сделать щенячьи глазки или жалостливое выражение лица, но Ханемия всё равно дёрнулся, увидев его лицо. Перед глазами всплывали моменты, когда таким же – совсем другим – выражением лица Баджи выпрашивал у Ханемии успокоиться, когда того хватала истерика. — Что ты ко мне прицепился?! — вырвав руку из чужих ладоней и скривив лицо, будто его не за руку держали, а дерьмом облили, кричал парень. — Какого чёрта ты начал?! — потеряв всякий интерес к парню, что валялся на улице, Ханемия повернулся к мальчику, нависая над ним грозной горой. И теперь Чифую не чувствовал защиту и спокойствие как было раньше, ощущался только страх и животный ужас. Последний раз он смотрел так на него в первую встречу, в доме Баджи. — Или что думаешь, ты способен успокоить меня?! — Ханемия знал, что противоречит сам себе, ведь на самом деле этот парень был единственным, рядом с кем он мог ощущать спокойствие. Но желание намекнуть этому наглецу, что его здесь никто не любит и не желает, что им только пользуются резко возросло. — Знай своё место! — Казутора уже собирался замахнуться, но Ханма, стоящий и смотрящий на это всё с круглыми глазами схватил его руку. Шуджи понимал, что нельзя допустить ухудшения отношений между ними, ведь тогда Чифую уйдёт и план провалится. — Приди в себя, — только шепнул Ханма, кивком указывая на ровно стоящего Мацуно. Ханемия повернул голову вбок, глядя в эти чистейшие глаза. Вдруг стало ужасно противно и тошно. Вырвав руку Казутора ушёл из штаба.
Чифую счёл это за то, что Ханемии не нравится чувствовать себя слабым и нуждающимся. Хотя, какому парню понравится? И вдруг Мацуно стало плохо. Морально так сильно, что ощущалось и физически. Плохо от осознания, что будучи парнем он хочет ощущать себя слабым и прятаться за спиной этого парня. Хочется держать этого неуравновешенного за руку, будто собаку на поводке, держать в узде. Когда он был в отношениях с Кейске обсуждений по поводу их положений не было. Просто♡
— Он не берёт трубку.. — пробурчал в сложенные руки Такемичи, в очередной раз слыша автоответчик. — Прошёл уже месяц.. Чифую перешёл в Вальхаллу за месяц перед каникулами и всё то время избегая Такемичи. Да, Ханагаки пытался с ним поговорить затаскивая за углы, но встречал либо игнор, либо кулак кого-нибудь из Вальхаллы. В последний учебный день он схватил Мацуно и повёл за собой, не встречая никакого сопротивления. Те же слова, что и месяц назад: «Нам надо поговорить..» Вот только в этот раз Чифую кажется собирался что-то сказать, уже открыл было рот, но Ханагаки в ту же секунду отлетел в соседнюю стену. В этот раз это был Ханма Шуджи. Он снова улыбался, а после того, как немного поглядел на лежащего на земле со сломанным носом Такемичи, взял Чифую за руку очень аккуратно, будто тот был фарфоровой куклой и увёл за собой. Ханагаки в жизни не забудет того взгляда, брошенного♡
Они встретились в парке и сейчас прогуливаются по безлюдным и тёмным дорожкам. Мацуно ничего не объяснил, просто схватил его за руку и увёл с освещённой стороны улицы. Вот они уже минут пять идут в полной тишине. Ханагаки правда пытался начать разговор, но как только переводил взгляд на опущенную голову замолкал. Спустя ещё пять минут Чифую остановился, тяжело вздыхая. Наконец собравшись с мыслями, что он и делал все эти десять минут, он поворачивает голову и оказывается в кольце чужих рук. — Я знаю, что тебе очень трудно это говорить, но помни, я всегда буду на твоей стороне, — он застыл, глупо пялясь на стволы деревьев позади Ханагаки, кажется, даже перестал дышать. Слёзы сами подступили к глазам, но быстро сморгнув их Мацуно обнял друга в ответ. Целый месяц ему приходилось игнорировать Такемичи. Слово Казутора и правда сдержал, к нему даже на шаг не подпускали никого из Свастонов. Поначалу ему нравилось это чувство защищённости, хоть и смотреть на Такемичи с каждый разом было всё больнее, но ухудшающиеся со временем отношения между ним и Ханемией заставили снять розовые очки и взглянуть на суровую реальность. Казутора был одержим, вот только не им – Чифую, а целью навредить Майки. И что-то подсказывает Мацуно, что он каким-то образом причастен к этому всему. Раньше парень приходил к нему часто, находясь рядом в трудные минуты и поддерживая. Но после того, как Мацуно стал участником его банды про него забыли. Будто отодвинули на второй план. Это не столько обидело его, сколько заставило насторожиться. Теперь их с Ханемией отношения не походили на «Ты помоги мне, а я помогу тебе», теперь они больше походили «Ты будешь находится рядом со мной пока не понадобишься, а я буду скрывать тебя ото всех.» Зачем же он сейчас пришёл к Такемичи? Да Чифую и сам не знает. Просто сидя дома ему резко сделалось так паршиво, что он не заметил, как набрал друга. Но будет плохо, если его с этим другом увидят, ведь кто знает, может Ханемия постоянную слежку к нему поставил и сейчас ему уже докладывают? Поэтому резко схватив Ханагаки за плечи о отодвинув от себя он посмотрел ему прямо в глаза. — Как состояние Майки? — очень хотелось спросить, что сейчас делает Баджи, но вовремя прикусив язык он сказал первое пришедшее на ум имя. — Всё очень плохо... — Такемичи низко опустил голову, сжимая чужие ладони на своих плечах. — После твоего ухода к Казуторе он поник, а недавно Баджи-сан решил временно отойти от дел, — Мацуно дёрнулся. — Я не видел его два дня, но по напряжённому виду Доракена могу понять, что всё плохо. — Что с Баджи-саном? — сердце больно сжалось. Он даже не мог предположить причины ухода Кейске, но это точно не учёба, он бы не бросил Тосву в разгар войны. — Мне кажется, что я в последнее время вообще не о чём не в курсе... — тяжело вздохнул парень. — В Тосве стало совсем тихо. Собрания стали проходить реже, и на них так тихо, будто мы на похоронах собрались. — Я не знаю, смогу ли встретиться с тобой ещё раз, — опустив голову Чифую стал рассматривать асфальт. Теперь весь вес ответственности упал на него, напоминая про свою тяжесть. — Я такой идиот... — тихо шепнул он и, кажется, Такемичи не услышал его. — Почему? Тебя держат как пленника?! — Мацуно рассмеялся, на его щеках появились ямочки. Ханагаки поджал губы думая о том, как же сильно он скучал по его улыбке. — Совсем не сможешь?... — Я не уверен, не могу сказать точно. Они смотрят за мной как за зеницей ока, — Чифую дёрнулся от своего же сравнения. — И Казутора в последнее время стал более нервный. А ещё я бы хотел встретиться с Майки, — Такемичи выпучил глаза. — Можно я не буду про это говорить?... — голос парня стал до невозможного тихим и молящим, отчего внутренности сжались. — Знай, Тосва примет тебя обратно, тебе лишь стоит обдумать всё и решиться, — «Нет, это я больше никогда не смогу принять Тосву. Я уже сгнил, Тосва для меня слишком хороша. Такому отбросу как я самое место в Вальхалле.» — И что будем делать? В смысле я про то, что мы можем больше не увидеться. Я же буду скучать... — Мацуно улыбнулся от вида Ханагаки, а-ля «щеночек». — Я что-нибудь придумаю. Обещаю, — остановив друга прямо перед фонарём, Чифую глянул тому в глаза. — Мне совсем неспокойно в последнее время. Я хочу узнать про планы Казуторы. — Вальхалла объявила Тосве войну, но пока никаких действий не предпринимает, — тяжело вздохнув Такемичи сжал чужую ладонь. — Я всё равно надеюсь, что ты вернёшься... — Мы ещё встретимся, — прижимая к себе друга, шепнул Мацуно. Решение, что он принял точно не изменится.♡
По всей квартире раздались громкие звонки, а после уже и стуки. Недовольно бурча Чифую встал с кровати, отбросив в сторону одеяло и поплёлся к двери. Как только он открыл дверь в него влетели, сжимая в руках. Поцелуи прошлись по шее, потом перешли на уши, щёки, а после уже на губы. Мацуно мычал и пытался отбиться, но чужие ладони сжались на его бёдрах, поднимая над землёй. — Казутора! — крикнул Чифую, со всей силы кусая чужие губы. — Успокойся! Что ты дела... — его придавили к стене, сильно ударив о неё. Парень жалобно застонал от резкой боли в затылке. Снова поцелуи на шее, но уже более настойчивые и грубые, они точно оставят пятна. Это плохо. Хорошо, что мамы не было дома, но нельзя дать ей понять, что он в «отношениях»... Отношениях? Разве это можно назвать отношениями? Они ведь даже не обговаривали подобное. — Прекрати, — он не кричал, вовсе нет, только спокойно сказал, отвернув голову в сторону. На душе вдруг сделалось так противно. — Эй, ты чего? — нежный, ласковый и почти спокойный голос совсем не подходил под действия парня. Ханемия до сих пор сжимал его ягодицы и дышал в шею, чем вызывал мурашки. Противно. — Уходи, — Мацуно знал, что ему это ещё аукнется, но он, чёрт возьми, вот-вот заплачет, нужно срочно выгнать парня из квартиры. — Я сказал уходи, — когда после первой просьбы никаких действий со стороны парня не последовало, повторил он. Казутору будто ледяной водой окатило. Конечно в последнее время между ними повисла недосказанность и неловкость, но всё было относительно спокойно. Они также сидели по вечерам вместе в обнимку, не отходили друг от друга на собраниях, всё было хорошо... Воспользовавшись секундной заминкой Чифую выбрался из чужих рук и встал на ноги. Ханемия больше не пытался к нему прикоснуться, просто стоял и смотрел на блондина. В голове жужжал рой мыслей, не оставляющий его в покое уже некоторое время. Всё так плохо? — Прости, — запустив ладонь в волосы, он опустил голову. Он прав, ему это ещё сильно аукнется, не стоит вызывать подозрения. — Я не выспался, да и настроение... Мацуно не успел договорить, как его сжали в объятьях. Не удушающих и не давящих, объятья, словно лёгкое касание, будто к фарфоровой кукле. Сразу вспомнились моменты, когда у них всё было хорошо, когда не задумывались о подобном. И стало трудно дышать от осознания, что всё это «хорошо» уже не вернуть. Оно позади и вернуться обратно невозможно. Комок тошноты подошёл к горлу. Он знал, что Казутора хрупкий, поэтому старался вести себя полегче, но парой фраз он разрушил всё то, что так долго строил. — Казу... — тихо шепча, Чифую ласково проводит по чужому затылку. — Эй, посмотри на меня... — он попытался повернуть голову к себе, но Ханемия упорно отворачивался. — Казутора, — сердце сжалось, когда он заметил сжатые, трясущиеся губы. — Это ты меня прости, не знаю, что на меня нашло, — крепко схватив чужую ладонь он отвёл её от своих волос. — Послезавтра собрание, не забудь, — и так не взглянув на него развернулся и ушёл. Обычно перед уходом Казутора целовал его. Лёгкое, но нежное касание губ. Сейчас он этого не сделал, и Чифую понял, насколько сильно в этом нуждается.♡
Всё пошло под откос. Снова. Всегда Мацуно доверял ему, утыкался в чужую грудь, когда всё шло плохо, ища поддержки. Но стоило ему увидеть Чифую, как мысли про его предательство сжали грудь. Набрасываясь на парня он вовсе не хотел принуждать или унизить, лишь убедиться, что Мацуно также хочет его. Их отношения ведь в основном строятся на сексе? Именно с этого всё начиналось. Когда его оттолкнули стало трудно дышать. Отказ от секса здесь не причём. В первую очередь это означало, что Чифую усомнился в нём, а вот это уже означало опасность для операции. Но ему стало так страшно от мысли, что его вновь бросят. Стало так плохо, когда на объятья не ответили. Только ли операция причина дрожи?♡
— Казутора, у нас проблемы, — тянув гласные сказал Ханма. — Кисаки? — Ханемия отвернулся от Шуджи, не желая с ним разговаривать. — После того инцидента мы решили присмотреть за Мацуно, — подправив очки сказал уже Кисаки. — Его снова видели в компании Свастонов. Тот парниша, что клеился к нему весь месяц после вступления в Вальхаллу. Теперь Казутора понял, зачем его вдруг позвали на «поговорить». — Думаете он предаст нас? — его бросило в дрожь от своих же слов. — Именно, — протянул Тетта. — Тебе бы присмотреть за ним, вдруг он и правда зубы на нас точит? — пока Кисаки отвлёкся на ругательства Шуджи, который решил, что положить голову на плечо мальчика очень хорошая идея, Ханемия отвернулся, сжимая губы. С того случая в квартире Мацуно прошло три дня, они встречались на собраниях, сидели рядом, но не разговаривали. Так, дежурные слова, по типу «Привет», «Пока». Это вызывало жгучую боль в сердце. Казутора уже свыкся с мыслью, что ему трудно держать себя в руках без Чифую, но привыкнуть к мыслям, что постоянно вертятся в голове – нет. Ужасное чувство на самом деле. — Смотри за ним в оба.♡
Это ведь нормально, задыхаться от того, что увидел своего бывшего? Кажется, нет, но Мацуно стоит, прижав ладонь ко рту и тяжело дышит. Он просто хотел купить клубничное молоко для собрания, как обычно, но возле холодильников стоял он. Сначала Чифую подумал, что это просто очень похожий человек, но стоило ему повернуть голову в сторону, тем самым открыв лицо, дыхание остановилось. Мацуно выскочил из магазина как ошпаренный. Его будто окунули в море воспоминаний и насильно в нём держали, заставляя задыхаться. Ну ничего, в этот раз обойдутся без клубничного молока, главное успокоиться и принять спокойный вид. Не нужно привлекать к себе внимания. После того отказа Казутора перестал приходить. Учитывая всё то, что он знает про парня, трудно поверить, что он не приходит из-за их «ссоры», если ему надо было – он бы пришёл. А так, если подумать, причин можно было придумать уйму: от простой потери интереса, до потери доверия. Если предположения про Вальхаллу были верны, то Чифую могли просто использовать, а сейчас из-за явного отсутствия безоговорочного послушания его могли просто выкинуть, вот и пропала необходимость Казуторе приходить. Обижало его это? Нет. Настораживало? Да. Сейчас он уже «очнулся» ото сна, поэтому стал здраво мыслить. Раньше Вальхалла для него была просто ещё одной группировкой, но сейчас было какое-то странное чувство, заставляющее каждый раз искать подвох в чём-то. Да и разговоры на собраниях давно давали понять, что начало главной битвы не за горами. Сжав пальцами виски, Мацуно прикусил губу. Мыслей в голове было слишком много, от чего та болело в последнее время всё чаще. Прокручивая в голове одну и туже мысль Чифую уже не был уверен, что сможет вести себя как прежде в окружении Вальхаллы. Остановившись возле входа в заброшенный игровой центр, парень взглянул на часы. Слишком рано. Собрание начнётся через сорок минут, а раньше он приходил за десять. Цокнув, Мацуно подправил белую куртку и приоткрыл дверь. Как и ожидалось никого не было. Повертев головой по сторонам, он приметил местечко за игровым автоматом. Присев туда, Чифую решил подремать, но вдруг услышал голос. Очень знакомый голос. «У нас проблемы», — именно так звучала услышанная фраза. Обычно на собрании говорил только Ханма, поэтому Мацуно сразу его узнал. Про какие именно проблемы шла речь он не в курсе, но зачем ему здесь как крысе сидеть? Парень только собрался встать, как из двери послышался ещё один голос. Замерев в том положении, в котором был, он нахмурился и прислушался к разговору на той стороне. «Кисаки?», — и Чифую дёрнулся, сделав маленький шажок назад. Это был Казутора, но не это сейчас важно. Кисаки Тетта, известный как друг Майки, без проблем пробравшийся в третий отряд, здесь? Многие знают его, не смотря на то, что он не является ни командиром, ни замом. Сначала на него косо смотрели, мол, какого чёрта парень, устроивший такое смог влезть в Тосву? Но чуть позже многие поменяли своё мнение. Мацуно сам сильно внимания на него не обращал, но частенько слышал, как о нём говорили участники и иногда даже командиры. В частности про его гениальность. И что оказалось сейчас, Кисаки с Вальхаллой? Мотнув головой Мацуно, пытаясь не шуметь, тихо шагнул вперёд, пытаясь уловить мельчайшие звуки. — После того инцидента мы решили присмотреть за Мацуно, — от услышанного по спине пробежали мурашки. Кисаки, участник Тосвы, разговаривает с верхушками Вальхаллы про него? — Его снова видели в компании Свастонов. Тот парниша, что клеился к нему весь месяц после вступления в Вальхаллу, — задержав дыхание, Чифую подошёл ещё ближе... Пытаясь успокоить сбившееся дыхание – прямо как пол часа назад – Мацуно облокотился на стену здания. Он вышел из игрового центра сразу же, как понял, что их разговор подходит к концу. — «Нужно как можно скорее успокоится и с обычной улыбкой зайти, встретить Казутору, обнять его, может поцеловать, чтобы... Нет, моя нежность спустя столько дней точно насторожит. Что же делать?...», — уткнувшись лицом в ладони, Чифую тяжело выдохнул. Ему нужно успокоиться и провести этот день как обычно, но рой мыслей, жужжащий в голове, не даёт сосредоточиться. Слишком много потрясений за день, да что уж там, за час! Если он прямо сейчас не восстановит дыхание и не улыбнётся его точно поймают! Да почему же сердце так сильно бьётся? Он страха быть раскрытым? Или страха, что его поймают? Может всё дело в Казуторе? — «Я был готов к тому, что с самого начала не был ему нужен, так почему... — почувствовав колющую боль в сердце, Мацуно задержал дыхание. — Блять...», — это было единственное, на что его хватило. Обдумывать что-либо не было сил, голова вновь разболелась. Выпав из реальности на пару минут он не заметил, как из игрового центра вышел Ханемия. И даже не сразу поднял голову, когда его стали звать. В себя он пришёл только после того, как чужая рука погладила его по волосам. — Чифую? — отпрыгнув в сторону на пару метров он со страхом в глазах взглянул на парня, что так и остался стоять с вытянутой рукой. Мацуно охватила паника, заставляя мелко затрястись. Он сейчас точно выглядит ужасно и кто знает, что может прийти в голову человека, который должен «присмотреть» за ним. Вдруг догадается? Поймёт, что он всё слышал? Что с ним тогда сделают? Побьют? Или может убьют? — Чифую? — парня затошнило от нежности, льющейся из чужого рта вместе с его именем. Тихий голос, почти шёпот, изогнутые брови и медленные движения. Он не хотел его спугнуть, но что было причиной этому? Хотел схватить и увести в логово врага, чтобы сдать? Мацуно не знал, но всё его нутро рвалось на части. Первая кричала об опасности и велела бежать что есть силы, другая – ответить на нежность и прижаться к парню. Вдруг в голове мелькнула мысль, за которую Чифую ухватился обеими руками, лишь бы не упасть и остаться в живых. В тот же момент, даже толком не обдумав возможные последствия, он налетел на Ханемию, повиснув у него на шее. Уткнувшись к изгиб шеи, лишь бы его искажённое в страхе и боли лицо никто не увидел, прохрипел: — Казутора, я видел его... Я видел Баджи...