Dinner Manners

Рано утром следующего дня Джулиан вышел из подземелья и вернулся в комнату, которую они делили с Азрой. Все осталось неизменным с прошлой ночи, и ничто не указывало на то, что Азра возвращался после их ссоры. Джулиан вздохнул и направился в ванную, где они поругались. Оказавшись там, он осторожно разделся, убедившись, что полностью расстегнул рубашку, чтобы потом не натягивать ее через голову. Сняв ее, он заметил засохшее пятно крови, очевидно, запачкавшее ткань в том месте, где она не была закрыта фартуком, и сделал мысленную заметку, убедиться после, что она отправилась в утилизирующую печь, а не в прачечную. Джулиан осмотрел мочалки, выбрал самую грубую из множества, — которая все еще была намного мягче, чем все, что он использовал до прихода во дворец, — и самое сильно-пахнущее мятное мыло, и взял их с собой в ванную. Он тщательно скреб свое тело, уделяя особое внимание местам, где его рубашка была окровавлена, пока каждый дюйм его кожи не стал растертым и розовым. Джулиан знал, что будь Азра здесь, он бы упрекнул его за это. Затем он окунул голову в воду и провел ногтями у самых корней, намыливая волосы шампунем. Было приятно избавиться от высохшего пота — и других жидкостей — загрязняющих его волосы, пока он работал в подземелье. Он так многое хотел сказать Азре о том, что произошло — как минувшей ночью, так и с его учеником, — но он понятия не имел, с чего начать. Джулиан уставился на свои длинные, безвольные руки, опущенные в воду и вздохнул. Должно было быть что-то, что он мог сказать Азре, способное заставить его понять, как ужасно он чувствовал себя во всей этой ситуации. Он решил порепетировать. — Ты можешь сделать это, Илья, — сказал себе Джулиан. Его голос эхом раздавался в пустой комнате. — Азра… Я. Я сожалею о том, что случилось с твоим другом. Он был способным учеником, и он не заслужили того, что с ним случилось. Если у тебя есть какие-либо вопросы, я здесь, чтобы ответить на них. Джулиан провел рукой по волосам и покачал головой. Это было почти дословно то, что он говорил членам семей своих пациентов, когда их любимый человек умирал от чумы. Это было слишком холодно. Слишком формально. Он попробовал еще раз. — Азра, я знаю, что не заслуживаю твоего прощения после того, что случилось с твоим другом, но тем не менее я хочу извиниться…– Нет. Нет, нет. Джулиан застонал и провел ладонями по лицу. — Азра, твой друг не заслуживал смерти от чумы, а я подонок, и это меня следовало отправить в Лазарет, а не его. Слишком жалко. — подумал Джулиан. Он пытался снова и снова, но каждый раз его слова звучали все более неловко, все более отчаянно. Наконец, сдавшись, он вылез из ванны, вытерся одним из пушистых белых дворцовых полотенец и надел свежую одежду. Он вернулся в их гостевую комнату и сел на край кровати. Джулиан осмотрел все вещи Азры, все еще разбросанные по комнате. Несколько магических фолиантов все еще лежали рядом с его ворохом подушек на полу. Конечно, если бы он покинул дворец без намерения вернуться, он бы взял их с собой, и если у Азры все еще были дела во дворце, Надия наверняка об этом знала. Джулиан взглянул на себя в зеркало, чтобы придать своим еще влажным волосам почти презентабельный вид, и поспешил в ее покои. К тому времени, когда он добрался до комнаты Надии, Джулиан запыхался и не был уверен, была ли его рубашка влажной от переодевания в душной ванной комнате или от пота. В любом случае, он был слишком взволнован, чтобы беспокоиться об этом, и постучал в дверь. После напряженного ожидания дверь была открыта, и на пороге показалась Надия. — Доброе утро, доктор Деворак. Вы неожиданно рано, — сказала графиня. — Эм, да, графиня, прошу прощения за беспокойство, но Вы не видели Азру? Надия не выглядела удивленной этим вопросом. — Видела. — Отлично! — Джулиан сделал паузу, ожидая уточнения, которого не последовало, — Эм, Вы не могли бы сказать мне, где он? — В данный момент он проводит время в одиночестве. С Вашей стороны бы разумно уважать это. — Я -… Конечно, Миледи, — сказал Джулиан, краснея от обвинения. Он неловко помялся в дверях и заглянул в комнату Надии. Хотя он не хотел подглядывать, он не мог не заметить, что один из ее прикроватных столиков был расчищен и выглядел готовым для чтения таро, а ее волосы были заплетены в замысловатую косу, которую обычно ей делал только Азра. — Миледи, он был здесь прошлой ночью? — спросил Джулиан. Надя сместилась в сторону, чтобы заслонить Джулиану обзор на ее комнату. — Был. Он был очень расстроен. — Он рассказал Вам о том, что произошло? — Рассказал. Плечи Джулиана поникли. — Я бы никогда не говорил так открыто о своем ученике, если бы знал, что он был его другом. Я и понятия не имел. — Вы не знали? — Надия выглядела подозрительно. — Вовсе нет… А он? — Ему это было известно еще до того, как он прибыл во дворец. Если я правильно поняла, Ваш ученик отправлял письма, в которых кратко излагал Азре, что происходило в его отсутствие. — Он… Он знал. — произнес Джулиан, чувствуя себя пораженным. Азра знал, что его друг учился у него. Что Джулиана призвали во дворец, и за это время его ученик заразился чумой и умер. Азра знал, что Джулиан оставил его и что его ученик столкнулся с разрушительными последствиями чумы — ужасом, о котором Джулиан знал слишком хорошо, — совсем один. Это… Многое объясняет. — подумал Джулиана. Его беспокойство и горе сменила внезапная волной стыда. — Я должен поговорить с ним, миледи. Пожалуйста, если Вы знаете… — Джулиан был прерван взмахом руки Надии. — Я предлагаю Вам дать ему личное пространство, которое ему сейчас нужно, доктор Деворак. Возможно, Вы сможете использовать это время, чтобы отдохнуть или найти лекарство для нашего любимого графа. — Надия положила руку на сердце и закатила глаза. Джулиан рассмеялся, с облегчением услышав, что она, по крайней мере, не сердится на него. — Конечно, Миледи. — А теперь, если Вы меня простите, мой дорогой муж ждет меня в своих покоях к завтраку. Вы можете присоединиться, если пожелаете. — Это довольно щедрое предложение, но, боюсь, мне придется отказаться, как бы я ни обожал проводить утро с графом. — Очень хорошо. Тогда увидимся на его обычном приеме. — Да, Миледи. Они попрощались, и Джулиан вернулся в гостевую комнату. Как только он открыл дверь, он почувствовал в раз накатившую на него усталость после нескольких бессонных ночей, и едва успел сбросить сапоги, прежде чем упасть на кровать. Шелест бумаг разбудил Джулиана где-то после полудня. Он резко проснулся, вздрогнув от внезапного шума. — Азра? — позвал Джулиан. Азра обернулся на него, но ничего не сказал, продолжая собирать свои книги. Джулиан сел в постели. — Я… Я сожалею, — пробормотал он. — Я не знал. Я не знал, что вы были близки с моим учеником. Я не знал, что у него чума, и что его отвезли в Лазарет, и что он… Умер — подумал Джулиан, но не смог заставить себя произнести это вслух. Азра застыл на месте, глядя на книги на полу. — Я был дураком, что не понял этого раньше. Он все время говорил о тебе. Не по имени, заметь, но, я уверен, он говорил о тебе, — сказал Джулиан, и его голос звучал ровнее, но все еще был полон раскаяния. — О тебе и Фауст. Азра медленно повернул голову к Джулиану. Его глаза были красными и опухшими, и было ясно, что он плакал уже довольно долго. Спокойствие, которое приобрел голос Джулиана, внезапно исчезло, и его слова снова задрожали. — Он говорил -… — Джулиан прервался, чтобы сглотнуть слезы, — Он говорил о том, как он скучает по походам с тобой на рынок, когда еще никто не боялся выходить из своих домов, и как иногда ты закрывал магазин после полудня, просто чтобы посмотреть на шарфы и другие красивые вещи… И что независимо от того, насколько ты занят, ты всегда заходишь за своим любимым хлебом. Тыквенный хлеб, верно? Азра всхлипнул и опустился на колени лицом к стене. Джулиан вытер щеку тыльной стороной ладони и опустился к Азре, садясь рядом на полу. Джулиан осторожно обнял Азру, но тот тут же отпрянул. Джулиан вздохнул, желая только обнять его дрожащее тело и дать ему утешение, в котором он так явно нуждался. — Мне очень, очень жаль, — произнес Джулиан, осторожно нарушая долгое молчание, — Я совершил много ошибок. Я должен был сделать для него больше… — Ты должен был. — перебил его Азра. Джулиан мрачно кивнул и вытер лицо Азры. К его большому удивлению, Азра позволил это. — Я уверен, что меня будут судить по всей тяжести моих грехов, включая этот. Ты дрожишь, пожалуйста, позволь мне… — Джулиан попытался снова обнять Азру. — Не надо. Джулиан вздохнул и отступил. — Пожалуйста, Азра. Я хочу помочь. Только скажи мне, как. — Ты можешь вернуть его? — спросил Азра. — Я… Нет. Я не могу. — Тогда ты не можешь помочь. В комнате было тихо, если не считать шума окружающего их мира в коридоре и за окном. Джулиан вспомнил совет, который дала ему Надия, и дважды подумал, прежде чем попытаться наклониться к нему в третий раз, поэтому они сидели молча. Азра продолжал смотреть в стену и пошевелился только для того, чтобы вытереть щеки и обхватить себя руками. Джулиан наблюдал за ним, не зная, что сказать. Он чувствовал, что его собственное сердце разрывается из-за того, что он видел Азру настолько разбитым, и от мыслей о своем ученике. — Лучшее, что я могу сделать, это попытаться продолжить его работу, найти лекарство в память о нем, и позволить ему жить через нашу работу. Убиваясь так, — Джулиан неопределенно указал на Азру, когда он говорил, — Ты все равно не вернешь его обратно. Азра ощетинился и, хотя он все еще отказывался смотреть на Джулиана, его взгляд значительно обострился. Когда Азра наконец заговорил, в его голосе звучала ровная, холодная решимость, которая, как Джулиан думал, была новым запалом для их исследований. — Верно.