***
Верлен шёл впереди. Он уменьшал гравитацию между собой и землёй, с каждым шагом, позволяя прыжкам быть длинными и грациозными. Шаги Рембо были намного тяжелее, ботинки стучали по тротуару. Он чувствовал, как холод сжигает его лёгкие. Несмотря на озноб, он понимал, что на лбу проступали капельки пота. — Поль… Подожди… – он тяжело вздохнул, а ноги его едва не запутались, пока походка становилась неровной и усталой. Верлен развернулся, останавливаясь. Казалось, он понял что происходит, и прежде чем успел это осознать, почувствовал, как чужая рука сжала его собственную, когда напарник потянулся к нему. — Давай. Мы почти на месте – убеждал его Верлен, сжимая ладонь. Рембо решительно кивнул, и, сделав резкий вдох, побежал. Обретённая физическая связь, замкнула цепь между ними, и Рембо почувствовал, что его шаги становятся легче. Способность его спутника требовала прямого физического контакта, и пока они держались за руки, он мог поставить Рембо на ноги с помощью неё. Верлен двигался быстро, так что пришлось сжать ладонь, чтобы не упустить её, будто она была его надеждой на жизнь. Остров оставил их, когда они вдвоём, всего лишь два тёмных пятна в ночи, оказались лицом к лицу с мостом. Они прошли узкую улицу, с чем-то, вроде будки охранника, в конце неё. Вдалеке мягко мерцали огни Йокогамы. Переход, скорее всего, использовался только сотрудниками лаборатории. Верлен был прав. Не тратя более ни секунды, чтобы полюбоваться видом, открывшимся отсюда, они тронулись в путь, по мосту. Это было проще, чем петлять переулками и длинными извилистыми улицами. Но вместе с этим, пришло и чувство уязвимости. Взгляд Рембо, с тревогой обращался к морю, будто он опасался, что из недр вот-вот покажется чернильный корпус лодки. Но тёмная вода океана оставалась нетронутой, поблёскивая от огней вдали. Он слышал удары волн об основание моста. Когда они приблизились к концу моста, пост охраны, очевидно, был уже занят. Двое мужчин в жилетах и пистолетах в кобурах, выскочили наружу, заметив трёх человек, движущихся в темноте. Наверное, они были настороже из-за системы сигнализации, которая ревела вдалеке. Один из них поднял руку и грубым голосом приказал остановиться, но едва он успел закончить фразу, как в него полетел огромный камень, врезавшийся в грудь, и поваливший его плашмя на землю. Рембо обернулся и увидел неглубокую воронку, под одной из ног Верлена, куда он только что наступил, чтобы выбить кусок тротуара. Земля под ним громко хрустнула, когда он выбил каблуком ещё кусок. Оставшийся охранник поднял пистолет, но оружие было мгновенно обездвижено, будучи заключённым в мерцающий куб. Светящееся подпространство, окрашенное в бледно-медовый, контролировалось Рембо. Пальцы охранника напряглись, пока не разжались, будто неведомой силой, которая заставила его выпустить пистолет и вздрогнуть, отшатнувшись назад. Верлен не терял ни секунды, и когда человек выпустил оружие, он прижал его к земле другим камнем. — Только эти двое? – спросил он, оглядываясь по сторонам. — Думаю, да – подтвердил Рембо. Охранники были без сознания. Они лежали в воронках, сбитые с ног способностью Верлена. Они проснутся с сотрясением мозга и, верно, забудут о том, что произошло. В любом случае, Рембо осмелился предположить, что в темноте их лица разглядеть было невозможно. Позади раздался громкий скрежет, и Рембо обернулся, чтобы увидеть, как часть моста рухнула сама по себе, разорванная на части. Куски бетона, с всплеском, были поглощены морем. Неровные края были испещрены паутиной трещин. Борозда оставалась на расстоянии нескольких метров, но Рембо стремился убраться ещё дальше. — Это должно помочь нам выиграть ещё немного времени – объяснил Верлен, поворачиваясь спиной к мосту, который только что обрушил – Пойдём дальше. Рембо спешно кивнул и они снова отправились в путь. Когда они приблизились к городу, темп походки сменился на быстрый шаг. В какой-то момент, Верлен просто выпустил его руку. В груди снова похолодело, будто ледяная стена снова была воздвигнута. Это неважно, он чувствовал облегчение, по мере того, как они удалялись от лаборатории. Как только они вошли в небольшой район на окраине города, вокруг стали появляться здания, а силуэты были освещены тёплым янтарным светом фонарей. Ветви деревьев лениво свисали к тротуару, отбрасывая на их плечи длинные тени. Ночь была довольно тихой, если не считать людей, совершающих позднюю прогулку или редких автомобилей, проезжающих мимо. Это был небольшой район, так что отсутствие активной деятельности ночью было неудивительным. Каждый незнакомец заставлял их нервничать, но прогулка была полезной для прикрытия. Пока они сохраняли спокойствие, они вполне могли сойти за пару, гуляющую тут с уставшим и уже заснувшим ребёнком. Они были опытными шпионами, но отчего-то эта ситуация казалась совершенно другой. Они больше не работали на правительство – они были предателями, как Франции, так и Японии. Злоумышленниками в обеих странах. Думать об этом было страшно, но в какой-то мере волнующе. Они шли молча, пока Чуя не пошевелился на плече Верлена. Внимание мужчины тут же переключилось на него. Мальчик что-то бессвязно бормотал, а его глаза что-то искали, будучи закрытыми, ресницы легонько подрагивали. Ему снился сон. Верлен, с облегчением, вздохнул, радуясь, что ребёнок не проснулся. Рембо тоже заметно расслабился. Он не осознавал, что снова затаил дыхание. — Поль, – тихо сказал он – Мы не можем бежать всю ночь. Он не может спать на улице. Верлен обдумал эти слова. Чудом оставалось то, что ребёнок оставался без сознания весь их путь, хотя его сон и был беспокойным. Ни один из мужчин на самом деле не знал, что делать, если он вдруг проснётся. Теперь Верлен понял, что он не продумывал всё настолько далеко. — Давай найдём гостиницу – предложил он, спустя мгновение. Рембо кивнул, но его брови нахмурились от внезапного беспокойства. — Разве это не рискованно? Что, если они нас опознают? — Идентифицируют нас как кого? Агентство, на которое мы работаем – работали – не существует, согласно французскому правительству, а японский объект – государственная тайна. Верлен мягко ухмыльнулся, хотя его глаза по-прежнему оставались тусклыми. В свете уличных фонарей, его черты лица казались измождёнными и уставшими. — Если они придут за нами, у них не будет законных доказательств, хотя бы, на сегодняшний вечер. — Полагаю, это правда. Французы, скорее всего, думают, что мы мертвы… К тому же, охранники вряд ли разглядели и запомнили наши лица. Да и не после тех сотрясений, что ты им устроил. Он услышал слабый весёлый смех от другого мужчины и улыбнулся. На мгновение показалось, что всё нормально. — Хорошо. Давай найдём какое-нибудь место.***
— Извините, я не вижу ваших имён в списке. Вы уверены, что заказали номер? Секретарша прищурившись, посмотрела сначала в компьютер, а затем снова через перегородку. Она изобразила встревоженность. — Ах, мы… – начал Рембо, но его прервал Верлен. — Наши имена должны быть в системе. Он постучал по двум удостоверениям личности, которые только что положил на мраморную столешницу. — Двое взрослых, один ребёнок? На сегодняшний вечер? Удостоверения были профессионально изготовленными подделками, так что, очевидно, женщина не могла найти подвоха. Несмотря на скорость произошедших событий, Верлен всегда был быстр и у него хватало ума и харизмы, чтобы адаптироваться к большинству ситуаций. Он лгал так нагло, и с сочащейся уверенностью, что даже Рембо был убеждён в правдивости его слов, так что решил подыграть. — Я бы показал квитанцию, мэм, но, видите ли, она потерялась вместе с остальным нашим багажом. Женщина встревоженно оживилась. — Вас ограбили? Должна ли я позвонить… — В этом нет необходимости – твёрдо заверил её Верлен. Он улыбнулся, чтобы смягчить тон, но, как подметил Рембо, начинал нервничать. Он поддерживал тело мальчика свободной рукой, прижимая его к груди. — Ах, это глупая история – мягко вмешался Рембо – Видите ли, мы сели здесь на поезд, и, должно быть, забыли взять багаж, когда вышли. Станция закрыта, но мы поедем и заберём вещи завтра. Женщина вздохнула с облегчением и улыбнулась. Она была рада, что по соседству с ней, не было никаких преступлений, из-за которых пришлось бы беспокоиться. — Мне жаль что ваша ночь была такой неспокойной. Рембо вежливо улыбнулся и кивнул. Он быстро порылся в кармане пальто, что насторожило Верлена, который пристально наблюдал за ним, извлёк бумажник, и положил между собой и секретаршей приличную пачку йен. — Я хотел бы показать Вам бумаги, доказывающие наши слова, но не могу, мне жаль. Не могли бы Вы сделать исключение с оговоркой? Женщина обдумала это, посмотрев сначала на деньги, а потом на Рембо, который спокойно ожидал. Через некоторое время, она тепло улыбнулась, и протянула руку к деньгам. — Конечно. Рембо выдохнул. Однако Верлен всё ещё был напряжён, хоть и немногим меньше, чем раньше. Чуя что-то бормотал в его объятиях, бессознательно уткнувшись лицом в изгиб шеи мужчины и отодвигаясь от света, излучаемого лампой на столе администратора. — Вам повезло, у нас осталась лишь одна комната. Правда, в ней только одна кровать – проговорила женщина, снижая громкость речи, чтобы не разбудить мальчика. — Всё хорошо – ответил Верлен, забирая поддельные удостоверения, и пряча их в кармане – Мы возьмём эту комнату. Секретарша, с улыбкой, протянула ключ-карту, и Рембо взял её, кивнув. — Спасибо – сказал он, и пожелал женщине спокойной ночи. Они молча прошли по коридору, если не считать Рембо, кратко объяснившего Верлену некоторые надписи на японском. Он всегда быстро учился. Они подошли ближе к лифту и Рембо, нахмурившись, осмотрел ключ-карту. — Похоже, комната на втором этаже. Боже, на это ушла уйма моих денег. Он повертел карточку в ладони, словно взвешивая её, чтобы убедиться, что она сделана из чистого золота. Это могло бы подтвердить высокую цену. — У тебя нет наличных, не так ли? – спросил Рембо, поворачиваясь к Верлену. — Нет – решительно ответил он, глядя вперёд. Чуя тихо спал, прижавшись к его руке и тихо бормоча себе что-то под нос. Они подошли к лифту и после нажатия на кнопку, он поприветствовал их беззаботной мелодией. Двери тяжело скользнули в сторону и войдя внутрь, Рембо вздохнул. — В чём заключался твой план, без всяких денег? Господи, Поль. Верлен не ответил. Его глаза были прикованы к дисплею, который показывал номер этажа красными точками. Двери лифта открылись, и он, по-прежнему не говоря ни слова, скользнул мимо Рембо. Он последовал за ним по коридору, ускоряя шаг, чтобы не отставать. Рембо позвал его, но ответа не получил, даже когда они вошли в комнату. Ключ-карта издала характерный звук, за которым последовал щелчок, и комната открылась. Оказавшись внутри, Рембо огляделся. Это было маленькое, но вполне уютное помещение, с мини-кухней, укомплектованной столом, прикреплённым к стене, и стульями, аккуратно выстроенными в ряд. Неподалёку располагался диван, с двумя стульями перед ним, кое-как втиснутым журнальным столиком, рядом с окном, выходящим на город. На подоконнике устроилась орхидея. Верлен повернул налево, туда, где находилась ванна и спальня. Рембо нерешительно поплёлся за ним. — Его надо искупать – ответил он, имея ввиду Чую. Тёмно-синяя, богатая питательными веществами жидкость, в которой он находился до похищения, каким-то образом высохла, но всё рано осталась в его волосах, что стало заметно только при рассмотрении вблизи. — После того, как он отдохнёт – решительно ответил Верлен, и опустил ребёнка на кровать королевских размеров. Рембо вздохнул. — Верно. Конечно. Он молча наблюдал, как Верлен укладывает ребёнка и накрывает его одеялом, с невероятной осторожностью, будто боится, что если он будет слишком резок и груб, мальчик просто разлетится на миллион осколков. Рембо не осознавал этого раньше, но сейчас понял, что мальчик, в соотношении с кроватью выглядит невероятно маленьким. Ему не могло быть больше шести или семи лет. Верлен кончиками пальцев убрал каштановую прядь с глаз мальчика. Он слегка пошевелился, Верлен дёрнулся назад, но Чуя не проснулся. Мужчина застыл и несколько секунд смотрел на него, прежде чем обернуться к Рембо, который принял сигнал покинуть комнату. Верлен последовал за ним и с тихим щелчком закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Рембо со вздохом опустился в одно из кресел у окна, глядя сквозь стекло на мерцающие городские огни. Они находились на окраине города, так что небоскрёбы Йокогамы были лишь далёким вымыслом. Ему показалось, что он смог бы даже разглядеть тёмный силуэт колеса обозрения, если бы прищурился. — Ты можешь сесть на диван, если хочешь – пробормотал Рембо, подпирая щёку рукой – Я могу спать и в кресле. Конечно, я спал и в менее удобных местах – он издал короткий, кривой смешок. — Ты можешь оставаться там, я не буду спать. Рембо отвёл взгляд от города, переводя его на напарника. — Боишься, что я сбегу с ребёнком? Верлен не ответил. — Ты думаешь, я бы выстрелил в тебя? Выражение лица мужчины посуровело при этом замечании. — Ты можешь уйти, если хочешь – наконец сказал Верлен мрачным и холодным голосом – Тебе не обязательно оставаться здесь. Это моя работа. — Я не уйду – вмешался Рембо серьёзным тоном. Он вздохнул, откидываясь на спинку стула и убирая волосы с лица основанием ладони. — Мы же партнёры. Я бы отправился в Ад и вернулся ради тебя, ты же знаешь это, не так ли? – Я никогда не понимал этого в тебе, Рембо – парировал Верлен, расстроенно взъерошивая волосы – Я не понимаю, почему ты держишься рядом со мной. Для тебя ещё есть время, понимаешь? Ты мог бы вернуться во Францию, в свою лабораторию. Рембо рассмеялся, его рука всё ещё лежала на виске. — Как будто, я когда-нибудь вернусь во Францию без тебя. Он сказал это тихо, почти про себя, пока тон оставался усталым и горьким. Его рука скользнула вниз, по лицу и упала на колени, встречаясь с другой ладонью. Он сплёл пальцы вместе, пытаясь согреть их. Потратив секунду на то, чтобы собраться с духом, Рембо со вздохом встал со стула. Он разгладил складки пальто и отправился на кухню, чтобы порыться в шкафчиках. Через пару мгновений, он, казалось, нашёл то, что искал. Он повернулся к Верлену и потряс ладонями. В каждой он держал по капсуле кофе. Верлен не ответил. Рембо повернулся к маленькой кофеварке, стоящей на столе, и наполнил её водой. Он бегло осмотрел её, в замешательстве шепча себе что-то под нос, прежде чем понял, что поставило его в тупик. Он открыл щель, вставил чашку и оставил кипятиться. Машина удовлетворённо булькала на заднем плане, пока Рембо чистил кружку, а потом повернулся к Верлену. — Я подумал, что стоит приготовить кофе. Похоже, ночь будет длинная. Верлен кивнул, но ничего не сказал. Он повернулся, чтобы посмотреть в окно, всё ещё прижимаясь спиной к двери. Издалека, будто ему в ответ, мигали городские огни. — Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы разобраться в кьюриге – признался Рембо, чтобы разрядить атмосферу, посредством смены темы – Помнишь, как мы варили кофе во Франции. Зёрна почти превращались в порошок. — Да. Лесной орех. Я помню, как ты учил меня варить кофе с молоком. Рембо улыбнулся, радуясь, что Верлен наконец-то заговорил с ним. — Я действительно перестарался с молоком в тот раз, помнишь? Пахло ужасно – он рассмеялся. Верлен слегка улыбнулся. — Тогда я впервые попробовал кофе и даже не понял, что ты испортил его. Я просто выпил его. — Ха! Ты выпил его с невозмутимым лицом – Рембо усмехнулся, вспоминая – Я так нервничал из-за того, что тренировал тебя. И всегда находил эти маленькие моменты обнадёживающими. Это была одна из моих любимых частей тренировок – показать тебе что-то новое впервые. Кофемашина пропела, возвещая о том, что варево готово. Рембо обернулся к ней, наблюдая как кофе струёй льётся в чашку. Как только первая была наполнена, он поставил вторую. В холодильнике не было молока, только маленькие стаканчики сливок. Он бросил в чашку парочку и подул на тёмную жидкость, делая пробный глоток. — Хм… – пробормотал он, ставя чашку на стол – Это, конечно, не кофе с молоком, но здесь тепло, так что я не буду жаловаться – засмеялся он. — Я удивлён, что тут вообще есть кофе – заметил Верлен, всё ещё выглядя отстранённым. Он снова уставился в окно. — Это правда – размышлял Рембо, наблюдая как вторая порция кофе выливается в кружку – Честно говоря, я ожидал просто чая. Хотя, когда я задумался об этом, дизайн отеля больше не кажется традиционным. Должно быть, они привыкли к туристам. Когда кофе был готов, Рембо добавил пару кружочков сливок, как делал это ранее. Поставив кружку на стол, он протянул первую Верлену. — Это я сделал первым. Оно уже должно остыть. Верлен посмотрел на кружку, настороженным взглядом, колеблясь. Рука Рембо неловко повисла над столом. — Я не отравлял его, если ты об этом думаешь – вздохнув, он поднёс его к губам, сделав глоток для демонстрации – Видишь? — Верно. Извини – вздохнул Верлен, принимая кружку. Он осторожно отпил его, пока Рембо взял тот кофе, что приготовил для себя. Он помолчал несколько минут, затем подул на кофе, чтобы остудить его и отпил, а затем снова подул, и снова отпил. — Я бы никогда не попытался причинить тебе боль, Поль. По крайней мере, намеренно – произнёс он, отрывая взгляд от своего кофе – Тебе не нужно опасаться меня. Верлен сначала ничего не сказал, вместо этого уставившись в напиток. — Я бы не стал… Винить тебя, если бы ты это сделал. Я не был добр к тебе. Рембо криво усмехнулся. — Возможно. Так вот почему ты нервничаешь? Ты думаешь, что я попытаюсь тебе отомстить? Мужчина молча потягивал кофе. Он не торопился с ним, не только из-за невероятного вкуса. Но Рембо был терпелив. — Я уже говорил тебе – добавил он, чтобы подбодрить его – Здесь мы вместе. Верлен сделал ещё один большой глоток. — Ты всегда был… Добр ко мне. Я не… Знаю почему. Я никогда не просил тебя об этой доброте, Рембо. Рембо издал тихий усталый смешок. — Ты действительно не знаешь почему? – шёпотом спросил он, но по интонации можно было уловить, что вопрос был скорее риторическим. Через мгновение он вздохнул и решил самостоятельно ответить на вопрос. — Это потому что я забочусь о тебе, Поль. Вот так, просто. Верлен покачал головой. — Ты можешь заботиться о проекте, потому что это твоя ответственность. Я хочу быть справедливым, для тебя это работа. — Это совсем не то, что я имел ввиду – Рембо долго и серьёзно рассматривал свой кофе – Я забочусь о тебе по-другому. Ты больше, чем работа, больше… Чем друг. Теперь Верлен пристально посмотрел на него. Но их взгляды не пересеклись. Взгляд Рембо по-прежнему оставался прикован к чашке. Он тихо пробормотал себе что-то под нос и наконец снова поднял глаза. — Я влюблён в тебя, влюблён уже долгое время – он тихо рассмеялся – Разве это не было очевидно? Ты всегда был поразительно проницательным, я думал ты уже давно всё понял. Верлен уставился на него. Его медовые глаза были широко раскрыты и сияли. Была ли это искра надежды или облегчения? В любом случае, лицо его так же быстро потемнело и он отвёл взгляд. — Всё в порядке, если ты не чувствуешь то же самое – вздохнул Рембо, постукивая пальцем по чашке – Я всегда буду рядом несмотря ни на что. Верлен нахмурился, черты его лица напряглись. — Это не… Это не то. Рембо, я… Я не из тех, кто может любить, и, ха, упаси боже, дарить любовь – он криво усмехнулся, качая головой. Другой мужчина глубоко вздохнул. Несколько мгновений он ничего не говорил, задумчиво помешивая кофе. Напиток остывал и больше не казался особо привлекательным на вкус. — Знаешь, тебе необязательно всегда обращаться ко мне по фамилии. Все эти формальности ни к чему. Мы превзошли просто коллег, тебе не кажется? – Рембо пробормотал ещё что-то себе под нос, прежде чем добавить – Мне кажется, ты всегда так делал. Я имею в виду, устанавливал дистанцию. Верлен помолчал, но ответ всё же дал. — Это не по той причине, о которой ты думаешь. Я… Я не хочу быть таким холодным. Дело не в том, что ты мне безразличен. Верлен тщательно подбирал каждое слово и это привлекло внимание Рембо. Он не из тех, кто колебался бы, говоря о чём-либо. — Ты боишься? – решился спросить Рембо – Любить, быть любимым? Верлен задумался, опустив глаза. — Я не уверен… Если… Я вообще заслуживаю любить или способен на это. — Ты заслуживаешь любви – твёрдо ответил Рембо, ставя чашку на стол. Она мягко ударилась о него. — И ты способен любить. Ты сказал, что заботишься обо мне. И… Ты определённо заботишься об этом мальчике – он указал в сторону комнаты, где сейчас мирно спал Чуя. Верлен проследил за движением руки, оглянувшись на дверь, о которую всё ещё опирался. — Я даже не знаю его. — Это правда – вздохнул Рембо – И всё же ты оставил всё, чтобы спасти его. — Я чуть не убил тебя – Верлен поднял свободную руку, чтобы подпереть ею голову – Я пытался застрелить тебя из-за ребёнка, которого даже не знаю. Боже, Ре–Артюр, мне так жаль – он опустил голову на руки, сжимая пустую чашку пальцами. Рембо улыбнулся, грустно, но нежно. Он отошёл от стола, осторожно подходя к мужчине, пока не встал перед ним. Обхватив его ладонь руками, он сжал пальцы по краям ладони и аккуратно убрал руку с чашкой от лица. Медленно расслабив его пальцы, он извлёк их них ручку кружки, ставя её на стол. Вторая рука Верлена, всё ещё прикрывала лицо, находясь на глазах. — Поль, – уговаривал Рембо, протягивая руку к его лицу, чтобы убрать ладонь. Сначала тот слегка сопротивлялся, но в конце концов, позволил оторвать ладонь от лица, прерывисто выдохнув. Теперь стало понятно, что причина по которой он так старался прикрыть глаза, заключалась в том, что Верлен попросту начал плакать. Он никогда не видел, как плакал Верлен за столькие годы, проведённые рядом с ним. Это зрелище иглой кольнуло его сердце, ужалило сильнее, чем любая пуля или холод. Положив ладонь на его щёку, он аккуратно стёр слезу большим пальцем. Верлен вздрогнул, сильнее зажмуривая глаза. И прежде чем разум смог бы сказать, что это неправильно, Рембо наклонился и поцеловал его. Верлен издал сдавленный звук удивления и Рембо уже приготовился почувствовать, как он отстраняется, оставляя его губы холодными. Но тепло осталось и даже усилилось, когда Верлен поцеловал его в ответ также естественно, будто просто выдохнул. Рука Рембо оставалась на его щеке, поглаживая её и спускаясь к подбородку. Второй рукой он нащупал остававшуюся раскрытой ладонь Верлена и сжал её. Он держал её так бережно, но крепко, будто хватался за последние секунды жизни. Через пару мгновений, Верлен отстранился. Он судорожно выдохнул и нервно рассмеялся. Слеза скатилась по его щеке и Рембо потянулся, чтобы вытереть её. — Боже, Артюр – он протянул руку, чтобы схватить мужчину за запястье. Он крепко прижимал её к себе, будто отпустить, значило бы навсегда потерять его – Что я наделал? Что я делаю? Боже, я не знаю… Я не знаю что делать. — Эй, всё в порядке – промурлыкал Рембо, сжимая его ладонь. — Пожалуйста… Мне жаль. Пожалуйста, не уходи. Он снова наклонился, чтобы поцеловать его в щёку. Для чего-то столь опасного и могущественного, его кожа была слишком мягкой. А ещё он был тёплым – поцелуй с ним, думал Рембо, мог бы приблизить его к тому, чтобы больше никогда не мёрзнуть. Это было всё равно, что попробовать яркое солнце на вкус. — Я не уйду – тихо, почти шёпотом, сказал он – Через Рай и Ад, понимаешь? Мы пройдём через это вместе. Верлен тяжело вздохнул, беря себя в руки. Он тихо выругался себе под нос, сдувая с глаз прядь волос. Рембо тихо рассмеялся, чувствуя на себе недоумённый взгляд. — Выглядит забавно – размышлял он вслух, будто давая ответ на непроизнесённый вопрос Верлена – Ты такой человечный. Верлен вздохнул. — Я не такой. Я… — Последовательность строк? – Рембо покачал головой – Для такого сообразительного человека, как ты, Поль, это ужасно глупо. Мужчина бросил на него взгляд и Рембо только покачал головой, усмехнувшись. Он вздохнул. — Твоя человечность проистекает из того, что действительно важно – твоих действий, выбора, мыслей. Твоё происхождение и сила внутри – не являются её частью. То, кем ты являешься, никогда не имело для меня значения. Важно то, кто ты сейчас, понимаешь. Это ты, Поль, ты имеешь значение. Верлен обдумал это. Они обсуждали это миллион раз, и Рембо, казалось, никогда не мог этого понять. — То, что ты видишь во мне человека, не меняет ситуацию, Артюр. Рембо покачал головой. — Я не в бреду. Я знаю, что ты не человек, по крайней мере, с технической точки зрения. Эти слова удивили Верлена. Обычно его напарник предпочитал полностью игнорировать природу его происхождения. Случаи, когда он признавал её, были очень редкими. — Я всегда знал, что ты не родился человеком и видел твой код своими глазами – продолжал Рембо – Отрицание ничего не изменит, я знаю. Но для меня это не имеет никакого значения, понимаешь? Я осознаю, что это суровая природа, но это не меняет моего отношения к тебе. Для меня ты человек, разве этого недостаточно, Поль? Мужчина на мгновение задумался над этим. — Ты сказал, что моя человечность проистекает из действий. Но это… Ха, это ещё хуже – он сухо рассмеялся и опустил голову – Я пытался убить тебя. Я убил многих. Я выкрал ребёнка, Артюр! Рембо вздохнул и устало улыбнулся. — Это правда. Но я верю, что у тебя для этого были свои причины или ты, по крайней мере, считал это правильным. Это очень по-человечески – следовать зову сердца. Верлен усмехнулся. — Я думал… Я не знаю. Боже. Я не знаю, о чём думал, Артюр. — Я верю, что ты лишь пытался помочь – осторожно сказал Рембо, теребя край шарфа – Я думаю… Если я не переступаю границы дозволенного… Я думаю, ты увидел в нём себя и хотел избавить его от необходимости проходить через то, через что прошёл ты. Я думаю, в этом нет ничего плохого. — Но я пытался убить тебя. Я предал тебя, я предал нашу страну. Рембо вздохнул. — Да. Но… Я думаю. Думаю, теперь понимаю почему. Я всегда уделял тебе пристальное внимание, но, боже, я был настолько… Глуп, чтобы понять, какую боль они тебе причиняют. Что правительство сделало с тобой, как они с тобой обращались – он покачал головой, черты его лица напряглись и он вдруг ощутил укол вины – Я думал, что это помогает исследователям лучше изучить тебя, я тренирую тебя, но все мы – я, правительство – относились к тебе как к чему-то бесчеловечному. Проект. Оружие. Чудовище. — Артюр… — И, боже, Поль… – голос его звучал отчаянно, а руки вырвались из хватки Верлена. Они находились в воздухе или дёргали его за волосы и одежду – Я почти сделал то же самое с этим ребёнком. Я почти… Поль, мне так жаль. Рембо зажмурился и вздохнул. — Я был так погружён в свои мысли. И всегда был убеждён, что ты меня не слушал. Но по правде говоря, я… Я никогда не слушал тебя. Мне жаль. Мне так жаль, Поль. Рембо почувствовал, что его пальцы прекратили дрожать, когда Верлен взял их в свою ладонь и крепко сжал. Его руки были мягкими, казались тёплыми и надёжными. Рембо вздохнул, успокаиваясь. — Мне тоже жаль – ответил Верлен. Он посмотрел вниз, на пальцы Рембо, переплетённые с его собственными. — Мне жаль, что… Я тебе не доверял. Это правда, я тебя не послушал. Когда я понял, насколько ты мне небезразличен, это испугало меня, Артюр. И вместо того, чтобы столкнуться с этими чувствами лицом к лицу, я перевернул всё наоборот и превратил их во что-то уродливое и злое, потому что считал, что гнев для меня безопаснее. Он всегда был моим естественным состоянием. Гнев защищал меня. Ненависть поддерживала во мне жизнь. Я ненавидел тебя, чтобы спасти тебя и ты… Этого не заслуживал. Ладони Рембо всё ещё были в руках Верлена и он поднёс его ладонь к губам, со вздохом поцеловав тыльную сторону. — Спасибо, что поговорил со мной. Кажется, это что-то прояснило для меня – он задумался. — Так вот, почему ты так странно отреагировал на подаренную мной шляпу? Верлен вздохнул. — Мне жаль. Я не хотел расстраивать тебя – он сухо рассмеялся, но глаза застилала дымка сожаления. — Я не привык к тому, что люди были добры ко мне, поэтому я просто испугался. Я не мог в это поверить. Я чувствовал что был какой-то… Скрытый мотив. Я не мог доверять тебе, потому что не мог доверять себе. — Если хочешь, я могу забрать её обратно? — Хах, нет… – Верлен покачал головой – Я понимаю, почему ты отдал её мне. Я хочу сохранить её как… Как часть тебя. Часть тебя во мне, которая делает меня человеком. Рембо кивнул, мягко улыбнувшись. Однако вскоре выражение его лица стало мрачным. — Ты сказал, что научил себя ненавидеть меня и что ты мне не доверяешь… – медленно произнёс он – Это… Это до сих пор так? — Нет. Ну, может быть, я не знаю. Чтобы понять это, мне нужно немного времени. Но это не твоя вина. Я работаю над этим. — Всё в порядке. Я тоже должен понять, хах. Учитывая, что ты пытался застрелить меня – он засмеялся и Верлен тоже не мог не ухмыльнуться. В конце концов, это было справедливо. — Итак… Хм… Как ты себя чувствуешь по отношению ко мне? – спросил Верлен через пару мгновений – Ты всё ещё хочешь… Хочешь, чтобы я остался? Рембо твёрдо кивнул. — Да. Да, я хочу, чтобы ты остался. Я люблю тебя. Верлен несколько застенчиво улыбнулся. — Я думаю… Я думаю, я тоже люблю тебя. Рембо просиял. Он будто бы осветил себя так, что даже затмил усталые линии, очерчивающие скулы и тёмные мешки под глазами. Впервые за много лет он мог поклясться, что в его груди разливается тепло, а холод остаётся в прошлом, всего лишь воспоминанием. Когда Верлен наблюдал за расползавшейся на лице другого мужчины тёплой улыбкой, он и сам не смог сдержать свою. Глаза его наполнились светом и облегчением. В этот момент он осознал как много для него значит Рембо и каким чудом ему удалось избежать его потери навсегда. Что, если бы он недостаточно быстро обернулся и поймал пулю? Что, если бы выжив, он бросил его ради Франции? Радость оставила его сердце также быстро, как и появилась. Верлен испытал чувство раскаяния, такое сильное и жгучее, что оно грозило разъесть его изнутри. Рембо заметил что кровь отхлынула от его лица, и посмотрел на мужчину с нескрываемым беспокойством. Его губы приоткрылись, чтобы заговорить, а на кончике языка уже вертелось имя Верлена, но его заткнули прежде чем он успел что-то произнести. — Артюр, мне так жаль. — Почему? Что случилось, Поль? — Я… Я ведь пытался убить тебя. Я люблю тебя, и… Я пытался убить тебя. Я чуть не разрушил всё это навсегда. Рембо вздохнул и постучал пальцем по ладони Верлена. Их руки оставались переплетёнными и он нежно сжал его ладонь. — Но ты этого не сделал. Мы оба почти равны по способностям, не так ли? Ты был бы слишком самонадеян, если бы считал, что можешь одолеть меня простым пистолетом – он слегка ухмыльнулся. Брови Верлена всё ещё оставались сдвинутыми, а глаза потемнели от беспокойства. — Да, но… — Если ты хочешь избавиться от меня, придётся постараться – Рембо криво усмехнулся. — Я… Я не хочу избавляться от тебя – тон Верлена по-прежнему оставался напряжённым. Рембо кивнул и улыбнулся. — Хорошо – сказал он как ни в чём не бывало – Я останусь с тобой надолго. Верлен, казалось, не знал что сказать. Обычно он был уверенным в себе и харизматичным человеком – крайне редко можно было видеть проблески его настоящего «я». — К тому же, у тебя будет достаточно времени, чтобы загладить свою вину передо мной, не так ли? – продолжил Рембо мягким, ободряющим тоном. — Ты правда говоришь об этом? Ты действительно… Останешься рядом со мной, несмотря ни на что? — Боже, Поль, ты и правда такой глупый – сказал он и засмеялся с такой теплотой, что Верлену показалось, что на самом деле это он мёрзнет – Да. Конечно. Через Рай и Ад, помнишь? Через Рай и Ад. Явная гипербола, одно из самых любимых сравнений Рембо. Но учитывая то, через что они только что прошли, «Ад» не был таким уж огромным преувеличением. Верлен не мог не задаться вопросом, увидят ли они когда-нибудь «Рай» или, хотя бы, приблизятся ли к нему? Если он вообще его заслуживает. — Тебе тоже придётся дать мне время, чтобы я смог искупить вину, да? – спросил Рембо, поскольку Верлен больше ничего не сказал. Мужчина кивнул, хотя знал, что Рембо не о многом стоит сожалеть, оглядываясь на обстоятельства. Но если подумать, ни один из них не был хорошим. Оба совершали ужасные поступки. — Я думаю, у нас обоих есть то, за что стоит извиниться, верно? – наконец сказал Верлен, сухо усмехнувшись. — Возможно, это глупая мысль… Но я хочу всё исправить, Артюр. Я хочу… Научиться быть добрым и принимать доброту. Может это не было таким невозможным, попробовать принять частичку доброты, что пытался дать ему Рембо, как он думал. Не может быть так страшно и трудно быть добрым и счастливым, правда? — Я желаю того же, Поль – мягко сказал Рембо, целуя его в щёку. Верлен позволил своим глазам закрыться и хотя где-то внутри он всё ещё боялся того, что могло бы последовать за этим, он проглотил страх и успешно подавил его. Рембо был на удивление тёплым и нежным, его губы касались кожи с любящей нежностью, лишённой всяких жестоких намерений. Его доброта не была оружием. Она никогда им не была, вдруг понял Верлен. — Как… Как мы вообще будем жить дальше? – спросил Верлен, когда Рембо отстранился. Он скучал по его прикосновениям – кожа казалась холодной и пустой без них, но он был благодарен, что пальцы оставались переплетёнными с пальцами Рембо. — Что ж… – задумчиво начал Рембо, взглянув на дверь, к которой до сих пор прислонялся Верлен. Всё это время они не двигались с места, а он даже не заметил этого. В мире были только он и его партнёр, а отель казался смутным вымыслом на фоне. Но реальность начинала возвращаться – Мы можем начать с мальчика. Верлен тоже оглянулся на дверь, вдруг испугавшись, что ребёнок мог проснуться, услышав их – но Чуя продолжал спать и сквозь тонкое дерево можно было услышать тихое дыхание, если хорошо прислушиваться. Он снова повернулся к Рембо. — Ты и правда думаешь, что мы смогли бы позаботиться о нём? Тот вздохнул. — Я не знаю. Но это ведь то, что ты хотел? Вырастить его где-нибудь в тихом месте, где его будут любить и защищать. — Да. Может быть, в сельской местности, вдали от мира. — Знаешь, это забавно. Когда мне поручили присматривать за тобой, я был в ужасе. Я не понимал что делать. Я не мог представить что мог бы оказать на кого-то влияние. Рембо взглянул на окно, словно предаваясь воспоминаниям. Занавески всё ещё были раздвинуты, а на горизонте виднелась тонкая золотая полоска – солнце медленно поднималась. — Я боялся… Но в то же время, я был взволнован. Сейчас я чувствую то же самое. Верлен вздохнул и улыбнулся. Его взгляд тоже метнулся к окну. Было ещё темно, но солнце жадно заливало мир, словно на холсте, рисуя силуэты далёких зданий, очерчивая их красным, белым жёлтым цветом. Ни один из них не знал что делает – в воздухе повисла неуверенность, но вместе с ней и предвкушение. Может надеяться и было опасно, но они надеялись. Надежда на то, что они смогут встретить новый рассвет, надежда на новую жизнь. Надежда на счастье. — Интересно, была ли у него когда-нибудь семья? Если бы мы только могли вернуть его – пробормотал себе под нос Рембо, смотря на орхидею, стоящую на подоконнике. Её лепестки постепенно окрашивались восходящим солнцем. — Она может быть, но придётся копать. А если мы вернём его, то правительство просто сможет снова выкрасть его. Рембо нахмурился, но не от огорчения, а скорее потому, что задумался. Обычно он выглядел грустным, когда думал, погружался в свои мысли. — Это правда – сказал он через мгновение, снова переводя взгляд на Верлена – А пока нам просто нужно присматривать за ним где-нибудь в тихом местечке, в сельской местности. Как мы и планировали. Верлен улыбнулся. — Сейчас нам придётся залечь на дно… Но однажды мы сможем поселиться в маленьком городишке, где Чуя сможет ходить в школу, завести друзей и жить как обычный человеческий ребёнок. Рембо рассмеялся. — Мы должны будем убедиться, что он не такой замкнутый, как мы оба! Верлен усмехнулся, готовясь ответить, но ответа не было – они с Рембо всегда были близки, но общительными существами вне своего узкого круга, не были. Он знал, что собеседник был прав. — В конце концов мы во всём разберёмся, правда? Верлен вздохнул, понимая, что нервозность покидает его тело. Впервые за долгое время он чувствовал себя счастливым. Он отчаянно желал, чтобы это продолжалось вечно. — Полагаю, да. Мы сделаем это вместе, как ты сказал? Рембо улыбнулся. — Да. Но прежде чем мы забежим вперёд… Первым делом, надо бы раздобыть ему какую-нибудь одежду. Он вырастет для того, чтобы носить твоё пальто, но на это уйдёт пара лет. — Ты забавный – рассмеялся Верлен. И он не шутил. Мысль о том, что мальчик будет расти вместе с ними и заботиться о собственной одежде волновала его. Он хотел оставить что-то хорошее после себя для него. Ну, может быть, не пальто. Это было бы слишком дорогим жестом, который семилетний ребёнок вряд ли оценит. Но когда-нибудь случится что-то приятное. Он чувствовал надежду. — Мы должны кормить его – продолжил Верлен – Он питался веществами из резервуара, но совсем скоро ему понадобится настоящая еда. — Мне кажется, я видел по дороге сюда небольшой рынок – размышлял вслух Рембо – Он был закрыт, но с восходом солнца, вероятно, откроется. Возможно, у нас будет время, чтобы проверить это, пока он спит. Верлен кивнул. — А после? Что тогда? — Мы выберемся отсюда – усмехнулся Рембо. Верлен засмеялся. — Может, нам даже удастся добраться до той железнодорожной станции, хах? — Мы должны многое учесть и в настоящее время, мы всё ещё в бегах – уточнил Рембо, нахмурив брови – Но у меня есть, по крайней мере, несколько аварийных запасов, разбросанных тут и там, от разных миссий. А ещё несколько банковских счетов с наличными, которые я никогда не закрывал. Верлен кивнул. — Мне кажется я знаю, о чём ты говоришь. Помнишь наши старые укрытия? Некоторые из них могут быть поблизости. Рембо утвердительно кивнул. — Жаль, но большую часть своих документов я оставил в лаборатории, во Франции. — Мне жаль. Я знаю, сколько для тебя значила твоя работа, Артюр. Рембо пожал плечами и устало улыбнулся. — Нет ничего такого, что я не мог бы воссоздать. У меня ещё есть мой дневник. И у меня есть ты – это всё, что имеет значение. Верлен не мог не чувствовать себя виноватым, но знал что Рембо имеет ввиду. — И не забудь о мальчике. — Да, конечно – улыбнулся он. — Мы трое разберёмся с этим, не так ли? Верлен крепко сжал его руку и наклонился, чтобы поцеловать. Рембо издал тихий довольный звук и выдохнул. Снаружи птицы начинали петь, разговаривая между собой, и заставляя мир проснуться. Тепло щекотало щёки Верлена, когда солнце заглянуло в окно, освещая их фигуры, прижавшиеся друг к другу у двери. Это было прекрасное утро.