Такой один

      — Тебе он нравится, — говорит Вероника, вытягивая руку и смотря на раскрашенные неоновым зелёным ногти.       — Прости? — приподнимает брови Виктория.       — Я про вашего солиста. Тебе нравится Дамиано. И, прежде чем ты начнёшь мне что-то говорить, я замечу, что есть за что, чтобы он нравился. Петь умеет. Не то, что этот придурок, который к вам пробовался, напомни, как его имя…       — Поло.       — Да, точно, придурок Поло…       Вероника ещё что-то говорит, разнося каждую косточку в теле Поло, но Виктория не слушает, смотрит на младшую сестру и думает, что та чертовски рано повзрослела. Она младше, она не должна подмечать детали, которые сама Вик не видит, хоть и должна.       — Вторую руку предлагаю сделать оранжевой, — она берет пузырёк с лаком и садится перед сестрой. Вероника кивает.       — И, думаю, Дамиано терпеливый. Томас рассказал, как ты на него смотрела и сквозь зубы разговаривала.       — Не надо было бесить своим видом, — тут же защищается Виктория. — Пришёл с выражением лица: «Я знаю, что я вам нужен». Ничего подобного. Незаменимых людей не бывает, — говорит, открывая бутылёк.       — И будь всё же помягче, а то у тебя и так друзей особо нет.       — Ну спасибо, сестра.       Слова Вероники оказываются пророческими — случается конфликт. Вик и Томас хотят играть в стиле рок, а Дамиано желает исполнять поп-музыку. Доходит до того, что Давид покидает группу.       — Кажется, что-то пошло не так, — Томас осторожно на неё смотрит, как бы Вик не взорвалась.       — Пусть катится со своей попсой, — цедит она, развязывая галстук быстрыми и нервными движениями. — Будем искать и найдём ещё лучше!       Томас сглатывает, глядя на то, как он отшвыривает несчастный галстук. Видимо, представляла на его месте Дамиано.       Вся эта история длится несколько месяцев, за которые Вик успевает прослушать десяток кандидатов на позицию солиста, а Дамиано — изменить отношение к любимой музыке.       Де Анджелис злится, потому что никто из претендентов даже отдаленно не похож на Дамиано, который, нехотя мысленно она признаёт, то, что нужно для группы.       А тут ещё и Дамиано со своим сообщением: «Готов вернуться»…       — Значит, я такой один, да? — широко улыбается он, когда ему дверь открывает Виктория. Она прищуривается.       — Не надейся. Ты — то, что нужно группе. Это важно.       — Согласен, — Дамиано убирает лезущие в глаза волосы ладонью, откидывая пряди назад. — Выставляем белый флаг? — и протягивает ей руку.       — Выставляем, — вздыхает, пожимая ему ладонь.       Последним в группу приходит Итан, которого Дамиано приобнимает за плечи и что-то ему на ухо шепчет. Вик приходится подойти поближе, чтобы расслышать:       — …Относись к Вик аккуратно, она у нас одна такая.       — Какая? — не понимает Итан.       — Такая, — следует ответ. По Давиду видно, что для него всё просто и понятно, но Вик, как и Итан, не понимает абсолютно ничего. Какая такая? Нервная? Крикливая? Противная? Придирчивая?       Но из уст Дамиано слово «такая» не с негативной коннотацией. Он вмещает в это слово все чувства, которые у него вызывает Де Анджелис, а потом говорит Итану, что «Вик ненавидит попсу, так что в её присутствии лучше говорить только о роке».       Губы Вик трогает улыбка.       А потом начинается их совместный путь, и для себя Вик делает открытие — Дамиано понимает её лучше Томаса, который её лучший друг, за которого она в огонь и воду, за которого и подраться можно. Когда Дамиано перестаёт раздавать всем улыбки и несерьёзно относиться к делу, то он нравится Виктории, потому что она видит другие его стороны: внимательный, чуткий и понимающий.       — Тебе он нравится, — повторяет свою фразу Вероника, и Виктория соглашается.       — Да, нравится. Есть за что, как ты говорила.       Виктория пытается задавить эти чувства, как бабуля в компьютерной игре Томаса, которая защищала свой сад от кротов и каждого нежно касалась по голове лопатой. Вот так же и Вик по своим чувствам, потому что для неё неприемлемо мешать личное с работой, а ещё знает, что Дамиано не воспринимает её как девушку.       Он не пересекает границы, игривость позволяет только на сцене, а в жизни участлив и заботлив, ну прямо ещё один лучший друг.       Вик не хочет рушить то, что у них есть — близость — поэтому прикусывает щеку изнутри и сильнее вцепляется в гитару, вечером изольёт душу на бумагу.       Повела себя как идиотка на первой встрече, вот до сих пор этот след и тянется.       Гвоздь в крышку гроба вбивает Джорджия, роман с которой растянется не на дни, неделю или месяцы, а на годы. Вик не верит в длительность их отношений, каких только девушек Дамиано группа не видела, никто особо надолго не задерживался. Красивой мордашки и сексуального голоса мало, чтобы очаровать, это все знают, но у Дамиано есть слова.       «Я считаю все тела красивыми, если они выглядят гармонично. Поясню: мне нравятся и очень худые девушки с маленькой грудью, и более «округлые» тела с ярко выраженными формами и большой грудью. Мне нравятся и средние, обычные фигуры. Мне в принципе нравятся все красивые девушки, а понятие красоты, как мы знаем, вообще субъективно».       Джорджия задерживается, Вероника смотрит с сочувствием, Томас подставляет своё плечо, Итан хмурится и начинает догадываться, что творится, а Дамиано…       Дамиано счастлив.       Ну и итальянская у них тут мыльная опера.       — Ещё туже? Точно? — неверяще переспрашивает Дамиано. — Слушай, мне, конечно, несложно, но бедные твои органы…       — Затягивай туже, место же ещё есть, — она полуоборачивается, глядя на задумчивого Давида.       — Вообще не понимаю, зачем тебе это, — признаётся он, но подчиняется. — Ты и так худая, а так…       Оборачивается вправо — в проёме стоит Итан в расстёгнутой белой рубашке. Итан не может не слышать их, но он предпочитает делать вид, что его очень интересует самая нижняя пуговица. Томаса нигде не видно — умчался им за бутылками воды.       — Это добавляет красоты образу.       — Но ты и так красивая, — протестует Дамиано. — Вовсе незачем иди на такие жертвы. Так и оставлю.       Он завязывает ей аккуратный бантик и отходит, любуясь результатом своей работы. Итан всё ещё не отрывается от пуговицы.       — Спасибо.       — Пустяки. Ладно, пойду найду Томаса, а то нам выступать через пять минут, а он куда-то делся.       Неожиданно голос подаёт Итан:       — Я как-то спросил у Дамиано, какая ты. Он ответил, что такая. Отличный ответ, очень содержательный. Но я не спрашивал у тебя, какой Дамиано. Так какой же?       — Такой один, — на выдохе отвечает Виктория, провожая Дамиано взглядом.       Итан вздыхает.       Вик прикусывает щеку и растягивает губы в улыбке через боль.       Такой один, да?       Ну и мучайся.