Everybody's Gotta Live

Антон любил Веллингтон, хорошо его знал, считал своим местом и безумно им гордился. Спроси его, какой город навсегда застревает в сердце с первого же взгляда, он бы, пожалуй, назвал Париж, Барселону или Нью-Йорк, но только лишь потому что ему и в голову бы не пришло, что такой вопрос задаёт кто-то, предусмотрительно не вынесший Веллингтон за скобки условных опросников.  «Все же Нью-Йорк…да, наверное, Нью-Йорк» — почесав в затылке, определился бы он, чтобы после со спокойной душой отправиться в СтейкиЛабс и дёрнуть с парнями немного пива с лучшим бараньим бургером на всем побережье. В Нью-Йорке держал лавочку рыболовных снастей, надувных лодок и резиновых сапог его троюродный брат Квентин. Наверное, там и впрямь неплохо живётся, кто знает?  Антон любил Веллингтон, но в эту ночь его натурально приводило в отчаяние то, насколько быстро огни города становились отчётливее и ближе с каждым его шагом им навстречу. Его бы воля — город отползал бы от него и его спутника, чтобы они могли идти так вечности три или четыре, болтая ни о чем, а солнце…солнце просто не вставало бы поутру, взявши выходной раз в миллионы лет, вполне этого заслуживая. Но Вьяго ненароком да поглядывал в небо, чтобы не пропустить там первых розовых мазков, шаг держал хоть и небыстрый, но ровный, в одном ритме, и Антон, ни в коем случае не желая подвергать жизнь вампира опасности, смирно топал в ногу. Где-то вдалеке уже заслышалось неровное дребезжание гитары и пьяноватый смех — студенты частенько собирались в этой части побережья на всю ночь. — Там музицигует кто-то? — Вьяго заинтересованно уставился вдаль, пытаясь разглядеть источники звуков.   — Да, это ребята из колледжа. Можем послушать…если, конечно, есть время.   — Нет вгемени,  — покачал головой Вьяго, — Но знаеш…ми можем послушать немного, потом я улечу как мыш, и тогда успею до гассвета. Вот только мне пгидется покинуть тебья… — О, не вопрос. Так и сделаем.  — Точно ногмально? — Вполне себе нормально. Нормальное окончание нормаль…классной прогулки.  «Ты бы ее ещё «сносной» назвал, псина ты безмозглая».  Вьяго улыбнулся и направился поближе к кустам, за которыми ютился небольшой городской пляжик. Из-под раскидистых зарослей кое-как видно было небольшую, но звучную компашку, устроившую себе привал у одного из пляжных фонарей — два рослых парня в одинаково чудаковатых соломенных шляпах топтали песок в импровизированном танце,  а рядом, прямо на земле, сидела, покачиваясь, девушка с цветастыми дредами и бутылкой в руке. Пухлый парень в пестрой гавайке и безразмерных джинсах неумело, но от всей души перебирал струны и протяжно, явно в удовольствие, подвывал: There are many things that I would like to say to you But I don't know hoooooooooow… — Вот, казалось бы, сколько можно это петь, — смущённо хмыкнул подошедший из-за плеча Антон, — И не надоедает же.  — Да, пгосто нуль фантазии, — отозвался Вьяго, вдруг уставившись на него огромными, совершенно звёздными глазищами.  — Я…просто… — Антон силком сглотнул, в горле предательски пересохло, — Я когда учился играть, то начинал именно с вандервола. Мне говорили, что это легче лёгкого, но как-то, знаешь, мне не сразу далось. Может, все дело в том, что я просто не особо хороший музыкант… — Я думаю, што ти очень хогоший музыкант, — горячо уверил его Вьяго, который, вестимо, ни единого раза не слышал от Антона ни одной дохлой ноты.  Maybeeeeeee you gonna be the one that saves meeeeeee «Иисусе! О, черт…то есть, ох, блин… надеюсь, Вьяго этого не слышал…стоп, надеюсь, что он вообще ничего не слышит из моей головы! Ты же не слышишь, да?» Антон украдкой поглядел на Вьяго, выражение лица которого от этой мыслительной атаки будто бы не изменилось, но и легче оборотню от этого не стало.  «Он так странно смотрит… может он хочет загипнотизировать меня? Зачем? Чтобы я его…поцеловал? На оборотней гипноз не действует, но если он этого не знает, то я ему и не скажу…но разве он не должен произнести это вслух? Хотя с чего бы ему хотеть, чтобы я его целовал? Он просто так странно смотрит… Чертов вандервол».  Вьяго все продолжал на него молча пялиться с какой-то восторженной улыбкой абсолютно неясного толкования.  — А ты…ты не опоздаешь домой? — наконец, выдавил Антон. Внутренний голос на это и говорить не потрудился — сразу отвесил ему хорошенькую ментальную затрещину. Дома поговорим, Антон.  — Нет, — просто ответил Вьяго.  «А если я его поцелую, а когда он спросит, что это было, то я скажу — это меня кто-то загипнотизировал? Бред — кому это нужно вообще? А может он гипнотизирует меня на что-то другое?.. » And after aaaaaaaall…you my wonderwaaaaaaall — Ты как будто меня гипнотизируешь, ха? — пошел ва-банк Антон, пытаясь в этот вопрос вложить как можно больше игривого задора Райана Гослинга прямиком с фиолетовых холмов «ЛаЛаЛенда» — всей его ироничной кинематографичности, впрочем, хватило лишь на побуревшую, как у Луи Си Кея на пятнадцатой минуте стендапа, шею. Неожиданно безумная догадка оказалась верна — Вьяго важно кивнул, не прекращая на него пристально поглядывать. — Ого…то есть…и что я должен сделать? — для пущей убедительности Антон встал по стойке смирно.  — Ты газве уже достаточно загипнотизиговался? — придирчиво спросил Вьяго.  — Да. Абсолютно пустая голова. Никакой собственной воли.  Вьяго довольно выдохнул.  — Тогда слушай: тебе сегодня очень понгавилась наша пгогулка и тебье захочется пгигласить меня погулять ещё газ.  — Мне очень-очень понравилась наша прогулка. Я хочу пригласить тебя погулять ещё раз, — послушно повторил Антон, сердце которого ёкнуло от радости — стал бы Вьяго этого хотеть, если бы ему самому прогулка не пришлась по душе? — Славно! Очень славно! — весело засуетился Вьяго, — Сейчас я сниму чагы и ти не бу… — Пока я ещё не в сознании, ты можешь попросить ещё что-нибудь, — быстро перебил его Антон.  — Што напгимег? — вид у вампира был слегка озадаченный — он, похоже, не привык, чтобы жертвы его гипноза предлагали ему какие-то дальнейшие ходы.  Антон шумно вздохнул, прикрыл глаза — черт с ним,  была-не была… — Может…поцелуй?  «А что если прогулка ему понравилась исключительно платонически? Интеллектуально? По-дружески? На кой ему сдался твой поцелуй?». Молчание, до кончика колпака наполненное какими-то совсем в разнос ушедшими музицированиями с пляжа, слегка затянулось — один глаз Антону все же пришлось приоткрыть — и в этот самый момент Вьяго мягко коснулся его губ своими губами. Быть может, Антона и целовали раньше более умело, но никогда — более нежно и трепетно. Прохладный, лёгкий этот поцелуй ощущался глотком мятного чая посреди пыльного душного январского полдня.  — Сейчас я сниму чагы и ти… — Стой, а я должен это помнить? — опомнился слегка ошарашенный Антон.  Вьяго задумчиво поглядел на него.  — Навегное, будет неловко, што я тебя загипнотизиговал, поцеловал и ти всье это помниш, да? — неуверенно пробормотал он, — Пгосто пгедставь, как ми сейчас будьем смотгеть один на дгуга. Давай ти не будеш это помнить, а пгосто как будто пгигласил менья в следующий газ ещё куда-нибудь. Знаю! Ми можем полетать над океаном! Ти когда-нибудь летал?  — В Сидней доводилось, по делам.  — Сидней? — вампир прикинул расстояние, — Нет-нет, не на самолёте. Ах, не важно, я тебья полетаю. А сейчас я сниму чагы — и ти будеш помнить, что хочеш пгигласить меня на втогую пгогулку, а больше ничего не будешь помнить. Тги…два…один...  **** — Ранги, сыграй Ширана.  — Стеф, солнышко, я не играю «Ширана» — я играю вечные хиты.  — Не умеешь — так и скажи. Не играет он.  Ранги вместо ответа заливисто тренькнул струнами свой видавшей виды гитарки. Хорошо бы новую прикупить — да где взять столько денег? Стеф покачала головой, отвернулась, чтобы сделать ещё глоток из пузатой ромовой бутли — и вдруг замерла. Из кустов у самого холма, задиристо пробираясь сквозь цепкие ветви, вылезал какой-то мужчина. Успевшие подзаскучать Джош и Ленси тотчас расчехлили свои пулеметы остроумия. — Эй, мэн, что ты делал там в кустах, стыдно спросить! — приветственно крикнул Ленси.  — Лучше и не спрашивай, если стыдно, — ответил мужчина, явно слегка пожалевший, что решил пойти пляжной дорожкой. — Это братцы, исчезающий вид романтиков, он на звёзды теребонькал, — залился смехом Ранги. Выпад этот мужчина оставил без внимания, лишь укоризненно дёрнул подбородком.  — Мужик, из твоей тени летучие мыши сыпятся, — завопил Джош, указывая на маленькую фигурку, порхнувшую из куста, — Ты колдун?  — У какого это колдуна из тени мыши сыпятся? — поинтересовался мужчина, глядя вслед летящему силуэтику.  — У Распутина из «Анастасии»!  — Не было там такого — встряла Стеф. — Было.  — Нет, не было! — Было!  — Ай, иди ты.  — Мужик! Хорошо у тебя ночь прошла? Мы вот тут празднуем зачёты, — мирно завел подпитый больше других Ленси, — Садись с нами, у нас косяки есть.  — Серьезно? — встрепенулся Ранги, — И хули ты молчал все это время?  — Спасибо, я лучше домой пойду, подустал немного, — улыбнулся мужчина, топая мимо них навстречу городским пейзажам, — А ночь…ночь, ребята, прошла лучше некуда. Прекрасная ночь. Из тех, что не забываются. Ранги потом, уже под самое утро, всем троим заливисто клялся, что у странного мужика, вылезшего из кустов и насвистывающего вандервол, тень, лоскутом упавшая от фонарного света, была один в один волчья – но кто ж ему после косяков Ленси и бутылки рома поверит?