The Last Nephelim

      Поздний вечер. За окнами уже совсем темно и только канделябр, что стоял на тумбе неподалеку от кровати, освещал сейчас комнату. Маленькая девочка, что не могла заснуть не в своей кровати, снова решила сесть за книгу, чтобы в конечном итоге ее просто разморило и миледи без каких-либо проблем заснула, даже несмотря на неудобства. И хотя Алесе ни один раз уже говорили о том, что ночью читать вредно, малышка все равно продолжала это делать даже под угрозой того, что может потерять зрение.       «В холодный утренний час в углу за домом по-прежнему сидела девочка с розовыми щечками и улыбкой на устах, но мертвая. Она замерзла в последний вечер старого года; новогоднее солнце осветило маленький труп. Девочка сидела со спичками; одна пачка почти совсем обгорела…» — заканчивая читать одну из множества детских сказок в ее еще совсем новой книжке с красивой обложкой, Харрисон тихо вздохнула, представляя всю историю у себя в голове, из-за чего казалось, что текст становился для нее настоящим событием, пускай то и существовало лишь благодаря подробным описаниям и воображению Алесы.       — В конечном итоге она смогла исполнить заветную мечту, — тише произнесла Харрисон с нежной улыбкой. Ей совсем не было жалко ребенка из книги. Скорее наоборот. Леди искренне радовалась за нее, ведь девочка ушла из этого мира добровольно, как сама того и хотела.       В комнате вновь воцарила тишина, из-за которой любой вздох или даже перелистывание страницы казались очень громкими. Алеса какое-то время вслушивалась в шаги, что доносились еще из коридора, но не могла точно сказать, кому они принадлежат. Своих родителей она бы возможно узнала по характерному и немного ритмичному стуку каблучков, а слуг…нет, здесь все куда сложнее. В ее доме они вечно куда-то спешили и потому шаги были быстрыми и громкими, если же вообще не переходили на бег, чего делать в поместье было нельзя. Тем более им…       «Остановились», — подумала Алеса и слабо вздрогнула, когда после шагов послышался стук в дверь, что прозвучал три раза. Девочка сразу же спрятала свою книжку под подушку и немного отодвинула одеяло, чтобы сделать вид, что она из него только-только выбралась.       — Д-да? Можете войти, — она хотела сымитировать сонный голос, но вместо этого он вышел просто взволнованным. Кто же стоял сейчас в коридоре? И что ему или ей могло понадобиться в такой поздний час? Девочка не знала этого, да и вообще вряд ли желала узнать.       Дверь приоткрылась и только теперь Алеса увидела двоюродного брата в ночной рубашке, что осторожно прошел в комнату с доской для…шахмат? Однако по его виду нельзя было определить, точно ли он хочет играть с ней или нет. Было в его выражении лица что-то грустное и мальчишка явно пытался это скрыть.       — Прости, ты не спала? — тише поинтересовался ее ровесник, прижимая к себе шахматы, как обычно делают с мягкими игрушками. — Не хочешь поиграть? Сиэль уже спит и… — младший мягко улыбнулся. — Не хотелось его будить, а самому уснуть не получается.       — Давай, — Алеса осторожно кивнула и поправила одеяло обратно, чтобы удобнее было играть. Все-таки на рельефной поверхности было бы не очень из-за того, что даже доску нормально не поставить. — Я тоже не могла уснуть, так что все нормально, — призналась девочка и дружелюбно улыбнулась, словно надеясь этим его как-то успокоить или даже подбодрить, но то просто-напросто оказалось бесполезным.       Когда ребенок забрался на кровать и дети расставили фигурки, Харрисон играла белыми, что означало только то, что первый ход центральной пешкой по праву принадлежал сейчас ей. После нее в большинстве случаев передвигался конь, а уже затем все зависело от обстоятельств и ходов противника. Сиэль, как казалось, передвигал фигурки уже на автомате, но не был сильно увлечен игрой, как раньше.       — Снова хочешь поставить ту защиту? — девочка любопытно наклонила голову вбок. Играть в тишине ей не хотелось и молчание мальчика, признаться честно, немного напрягало. — У тебя же не выйдет. Я теперь знаю, как ей помешать, — и Алеса уверенно передвинула фигуру рядом с той клеткой, с которой и начинается построение. Таким образом, если брат поставит туда свою фигуру, то Харрисон просто ее съест и ничего не выйдет.       — Нет, я не собирался. Зачем каждый раз использовать одно и то же? — а заметив интерес Алесы, Фантомхайв снова чуть приободрился, смело перепрыгивая конем несколько своих фигур и ставя его позади пешек девочки. Сейчас у него было несколько путей: мальчик мог начать уничтожать пешки одну за другой, а мог и постараться напасть на более сильные фигуры.       «Вот ведь…» — малышка с опаской посмотрела на коня, думая, как лучше от него избавиться. Если она не переставит близкие к себе фигуры, то вполне вероятно, что скорее всего он одну из них съест и после просто убежит уничтожать пешки.       — Понятно, — девочка задумчиво кивнула и вместо того, чтобы пытаться защитить свои фигуры от коня, Алеса решила атаковать его в ответ. Бесполезно поймать эту скачущую фигуру. Легче будет так же напасть на противника и просто мстить за «мертвых».       Так прошло минут двадцать с начала их игры, в которой дети бездумно уничтожали фигуры друг друга, пока могли это делать. А уже когда есть их было нечем, девочка использовала ферзь. Единственную фигуру, которую она берегла под конец ровно так же, как и короля. У копии Сиэля почти не осталось воинов и Алеса смогла впервые за множество игр загнать вражеского правителя и всех его защитников в угол.       — С тобой…все хорошо? — в голосе снова звучала неуверенность и Харрисон с сомнением посмотрела на своего друга, что бездумно отдал ей почти что все фигуры. Мальчик наклонил голову вниз, словно не хотел смотреть на соперницу, а после тихо всхлипнул. Алеса сомневалась, что это из-за очевидного проигрыша, но все равно от части почему-то чувствовала себя виноватой.       — Все в порядке, — тихо произнес ребенок, вытирая рукавом глаза, словно пытаясь хоть как-то противостоять своему состоянию. — Все…правда… — но с каждым словом становилось все хуже и мальчик уже не мог связать и пару слов. А как только его плеча коснулась рука девочки, то у близнеца словно случился эмоциональный взрыв и тот уже даже не пытался как-то сдержать слезы.       — Ну, ну… — Алеса же не знала, как правильно поступить и только слабо вздрогнула, когда после ее жеста поддержки стало только хуже. — Что случилось? — девочка осторожно пересела к нему ближе и мягко обняла его за плечи. — Дело же не только в проигрыше? — она знала, что братья терпеть не могли проигрыши, но чтобы настолько…нет. Дело определенно было в чем-то другом и пока ее друг сам в этом не признается, малышка не знает, что ему стоит говорить и вообще делать, чтобы успокоить. Да и вообще она этим никогда не занималась. Сама-то редко так расстраивалась и успокаивали ее разве что до двух лет, когда все дети умеют только есть, спать и плакать. А может и до трех, кто знает? Алеса не помнит настолько старые события.       — Сиэль… — мальчик взглотнул, пытаясь сказать, в чем дело, но у него это не получалось. — Мне придется уйти из дома и я… — ребенок просто расплакался навзрыд, прижимаясь к своей подруге. — Больше никогда его не увижу! Или меня выгонят и я все равно останусь один! Я не хочу с ним расставаться! — голос перешел на крик и близнец тихо заскулил.       — Да никто тебя не выгонит, — девочка немного нахмурилась, действительно не понимая, с чего ее брат вообще решил, что его будут силком из дома выгонять.       — Выгонит! Я вырасту и стану никому не нужным! Мне никогда не стать графом… — мальчик продолжал нести какую-то чушь про то, что его никто не будет любить и брату он будет лишь обузой, сидящей на его шее. — Так дяденька Дитрих сказал! Мне придется крутиться самому и искать жилье! Я думал, что стану бездомным и буду питаться только фруктами летом! А зимой жить в снежной хижине и ловить рыбу! А я ее терпеть не могу! — и вот теперь ребенок начал нести такой бред, что Харрисон понимала его разве что через слово, представляя все то, что говорил мальчик.       — Это как эскимосы что ли? — а вот с того, как мальчик сказал, что будет дикарем и вообще жить в лесу, девочку просто вынесло. — Стой-стой, подожди. Знаешь, я еще ни разу не слышала историй про то, как дворянин выгоняли и те жили на улице. Вот у моего папы тоже младший брат есть и он живет до сих пор с нами, — привела неудачный пример малышка. — Тем более, если ты женишься на какой-нибудь дочери графа, у которого нет старших детей, то спокойно сможешь тоже стать потом графом, — предложила Алеса вариант, но родственник тут же замотал головой.       — Я не хочу жениться и другая семья мне не нужна. Я хочу всегда жить с братом, но не хочу мешать ему! У него ведь будет Лиззи и своя семья… — уже намного тише произнес мальчик и замолк, будто бы что-то вспоминая или не зная, что еще сказать.       — Ты тоже часть его семьи и всегда будешь ею. Хватит плакать, — леди аккуратно гладила его по голове, а в мыслях все еще представляла своего родственника каким-нибудь индейцем. — Никто не будет тебя выгонять. Ты вырастешь, найдешь себе работу. Если вы будете жить раздельно, то это не значит, что не сможете видеться. Правильно? — близнец кивнул, а Харрисон слабо улыбнулась. — Ну вот. Давай лучше подумаем, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?       — А что будешь делать ты? — более спокойно спросил близнец, видимо, действительно начиная успокаиваться. Если его не выгонят, то он и правда может найти хорошую работу. А там, возможно, если будет хорошо зарабатывать сам, то не будет обузой братику. И вдруг ему тогда позволят остаться дома? — У тебя ведь тоже старший брат. И ты не наследуешь ни титул, ни землю… — ребенок сам и не заметил, как начал повторять за Дитрихом.       — Ну…мне точно не позволят остаться. Я так либо умру, либо тоже буду жить на улице, — а вспоминая слова брата, Алеса грустно улыбнулась. Клод никогда не полюбит ее, как бы хорошо она к нему не относилась.       — Совсем дура? — грубо спросил Фантомхайв, из-за чего девочка на секунду даже испугалась. — Смерть — это не решение проблемы! И вообще, даже думать об этом не смей! — начал ругаться на нее ребенок и не было понятно, собирается ли он ее просто отчитать или делает это чисто из эмоций.       — Да не собираюсь я! Просто говорю, что остаться дома не получится. Как только Клод станет графом, он сразу позаботится о том, чтобы убрать меня! — возмутилась девочка. — И вообще, сам дурак! Собрался жить, как дикарь, а о работе даже не подумал! И еще мне что-то говоришь! — и Алеса продолжала, ведь его слова действительно задели малышку и та просто не знала, почему он так. Она, то есть, его выслушала и предлагала варианты, а он значит сразу оскорблять ее? — Дурак… — уже тише произнесла леди, проворачивая первый вопрос снова и снова в своей голове.       — Алеса, — мальчик взволнованно посмотрел на двоюродную сестру, после чего тише добавил: — Прости. Я подумал, что ты хочешь… — и младший наследник снова замолчал, не зная, как оправдать свои слова. — Ты не дура. Ну прости-и, — уже протянул ребенок, когда услышал тихий всхлип подруги. — Я не хотел так говорить! Правда, — и шахматист поднялся на коленки, обнимая девочку и утыкаясь носом ей в макушку. — Ты очень умная. Прости…я просто испугался, подумав о том, что ты можешь умереть, — почти что шепотом произнес второй близнец.       — Я хотела стать хорошим врачом, как тетя Анна, — очень тихо произнесла девочка, только через пару секунд положив руки на спину друга, начиная успокаиваться. — Я не смогу остаться с братом. Поэтому надо либо выйти замуж, либо искать хорошую работу…       После этих слов дети еще несколько минут молча обнимались и Харрисон впервые за все время не хотелось думать ни о чем. Ни о своих проблемах, ни о том, как же понравиться братику. Ведь сколько бы она не пыталась заслужить его любовь, Клод всегда был холоден, либо кричал, что хватит шататься за ним. Девочка до сих пор помнила, как он разговаривал со своими друзьями и когда малышка в возрасте пяти лет подошла к нему, чтобы попросить поиграть вместе. Ответом же ей было что-то вроде: «Ты можешь просто оставить меня в покое? Я не намерен нянчиться с тобой!». Хотя, сейчас Алеса понимала, что вероятнее всего ему было бы с ней просто скучно. В конце концов, разница в возрасте у них и приличная.       — Алеса, — снова позвал ее ребенок, а услышав «А?», продолжил: — Не выходи замуж, — попросил Фантомхайв, отведя взгляд в сторону.       — Почему? — спросила миледи, с интересом взглянув на своего друга. Ладно, она не собиралась и просто думала об этом варианте. Но с чего бы ему просить об этом? Сам жениться не хочет и ей говорит этого не делать.       — Давай жить вместе? Ну…то есть когда вырастем. Будем делать и продавать детям игрушки, а потом купим домик, — предложил мальчик и слабо улыбнулся. — И будем приглашать в гости Сиэля с Лиззи каждый день! — уже более оживленно произнес Фантомхайв, представляя, как они выкупят землю и возможно отстроят целое поместье, прямо как и это. А может даже в разы больше…       — Давай, — не долго думая, согласилась малышка. — А почему именно игрушки?       — Ну…я подумал, что можно было бы уехать в Лондон и открыть там наш магазин игрушек. Интересных игр ведь так мало… — и это говорит ребенок, в комнате которого разбросано огромное количество игрушек и настольных игр. — Я хочу, чтобы у детей было много игрушек, с которыми они смогут играть дома.