Танцевали телом...
Знаете тот момент, когда ты не зная собственно человека, но ты готов подать, доверить всё....и душой.
Поддержки одна за другой, а в мире будто никого нет. Только мы вдвоем. Я и Анна. Только танец между нами. Одно сердцебиение на двоих. Один ритм, музыка и танец. И я не знаю в какой момент, но моё сердце сделало огромный такой «ту-дум», заставивший меня встрепенулся и танцевать дальше. Песня закончилась, а я дальше отхожу от непонятных эмоций. Это было... Слов нет описать, нет, что сказать. Сложно, красиво и красочно. Нежно, смело и слишком невероятно. Зал гудел от аплодисментов, а тихое «спасибо» со стороны совсем уж миниатюрной девушки заставили поверить, что это уж точно была реальность. Во время танца я уж грешным делом подумал, что это слишком реалистичный сон или что я уже тронулся умом и это галлюцинации, которые измывают мой мозг, издеваясь над моим воображением. В голове показался образ маленькой девятилетней девочки, тоже маленькой, красивой и... Я скучаю, но её нет, слишком долго нет, пора бы уже отбросить прошлое. Мёртвые к жизни не возвращаются. А в слезах не нуждаются и подавно. Мои мысли оборвала маленькая девочка вбежавшая в зал, а за ней громила. Здоровенный такой шкаф. Отталкивал он и своим видом, и голосом, и поведением. Громкий голос обращён к маленькой девочки, а взгляд на неё же заставлял холодный озноб бить марш. Пока девочка пошла переодеваться, а хореограф разговаривала с этим амбалом у меня в голове выстроился образ слишком ярого защитника. Как только выбежав девочка подбежала к Анне, она обратила взор на нас и в этих глазах было столько радости. Чонгук начал с ней развлекаться. Этот момент щипал за душу. Дети – цветы жизни. По просьбе Фиримовой урок начался. Был сплошной фарс. Одарённая девочка, но этот громила он только и делал, что и говорил не прикасаться Анне к Канне. Это танцы, а без прикосновений никак. Травмироваться – как раз плюнуть, неужели он этого не понимает? И что это за собственнические замашки? Словно он ревнует, а этот страх ребёнка? – Давай ещё чуть-чуть... – говорила Анна улыбаясь. Она держала ногу юной балерины, позже немного держа за талию начала прогибаться вместе с девушкой. Мы следили, внимательно следили, за девочками и за этим мужиком. – Подозрительный тип, – говорил Чонгук. – Он напрягается из-за прикосновений к Канне? – нахмурился Намджун – Это больше напоминает мне... – Ревность! – перебив Джин-хёна вместе с Юнги, Хосоком и Тэхёном произнёс я. – Если это действительно так, тогда дела не приятны. – Джей-Хоуп потёр подбородок и сильно ломил брови. – Это очень плохо... – Сколько вам раз говорить, чтобы вы не прикасались к Канне? – тяжёлый бас прозвучал слишком громко. Мы синхронно обернулись, посмотрели на девочек, младшая дёрнулась и ойкнув надломила маленькие бровки. Анна не травмируя ребёнка отпустила её и выпрямившись хмуро посмотрела на мужчину. – А это что-то даст? – грузно и язвительно. Она сложила руки на груди смотрела. Её вид сам за себя говорил, что этому мужчине явно не повезло. А девочка которая заметно жмётся к старшей балерине заставляет понять, что она боится этого человека. Наблюдаю за этим и замечаю намного больше чем до этого. Она маленькими ручками хватается за ткань на спине купальника Анны, жмурит глаза и готова вот-вот заплакать. Мы также начали хмурится смотря на это всё. Если дело примет неожиданный поворот сдерживать себя не будем. – Вам нельзя прикасаться к госпоже. – одно и тоже повторяет. – И почему же? – став более внушительно Анна медленно начиная кипеть от ярости. Картина заставляет действительно свирепеть от нахальности это шкафа. Его сверкающие глаза смотря на девочек, морщины вокруг тёмных глаз... Ему где-то немногим больше за пятьдесят. – Потому что я так сказал! – То есть тебе, громила ты едакая, можно, а мне, преподавателю – нет? – тишина. Острый язык и язвительная натура. То, что сейчас нужно. – Ты мне уже восемнадцатый раз говоришь, о том что нельзя, но как я её направлю в нужное русло, если ты только и трындишь, не давая ни мне, ни Канне сосредоточиться? – Шипела словно кошка, защищая девочку, мы тоже напряглись. – Теория для чего? – Тогда и практика зачем? – Она стояла на своём, смотрела хмуро, непоколебимо, – Ты думаешь, что балет это тебе шутки? – Смотря на этого мужчину понимал, что он нервничает, очень сильно, – Скажу вам, о большой Кан, балет считается одним из самых опасных стилей танца и одной из травмоопасных работ в сфере искусства, – она стояла в третьей позиции, сложила руки на груди, я же поражался её стойкости. – И если вы думаете, что без касаний и направлений пройти можно, то вы глубоко ошибаетесь, сэр. Если девочка пострадает, это будет на вашей совести. Поэтому я попрошу вас покинуть мой зал. – Строгость, злость, гнев и другие эмоции одолели меня, не давая мне и слова тявкнуть, она же справлялась сама. – Тогда я забираю Канну, – я смотрел на Анну, а незаметно для нас передвигала малышку. – Нет, она остаётся, урок не окончен и вам я её не отдам. Она уйдёт только с родителями. – Она пойдёт со мной. – Стоял на своём мужик. Чонгук незаметно тоже подошёл и уже держал Канну за руку. – Если вы сами не выйдете я вас выведу за дверь, а дальше вы будете разбираться с полицией. Но вас посадят за педофилию, насилие и за изнасилование несовершеннолетней. – А мы выпали в осадок. Я заметил как Чонгук сжал челюсть от злости, а сама девочка стушевалась. – Если не выйдешь сам, я вышвирну за дверь и тогда тебя, тварь мерзкая, повяжут по трём статьям, и уж я приложу к этому руку. – Злость уже была очень слышна в голосе девушки, она очень была зла. – Ах ты ж сука! – Я не успел среагировать, когда увидел как он набросился на Анну, но меня охватил секундный ступор и писк девочки, когда я увидел как голубоглазая, ударив с ноги по челюсти и услышав крик девочки, обратилась к нам: – Уведите её отсюда. А с тобой, педофил грязный, я разберусь прямо сейчас, – и жутко хрустя пальцами разминая их обратилась к мужику. Повернувшись к нам она на секунду отвлеклась, но снова смотря на телохранителя скрутила его и вывела из зала. Тэхён открыл дверь. Увидев как девочка рванула вся в слезах к Анне мы и сами подошли к ней. Это было невероятно. Анна присела с улыбкой и успокаивала Канну, она очень плакала, а Фиримова успокаивала. Старшая балерина успокаивала содрогающуюся в руках малышку, попросив принести ей телефон она отдала рыдающую девочку в руки Чонгука и он с Хоби и Джином успокаивали. Она позвонила родителям, по недовольному лицу было видно, что что-то не так. – Она так его скрутила. – Отозвался Шуга. – Удары были точные, невероятно. – В шоке говорил старший. – Я, будь на месте Анны, не успел бы увернуться. – восхищённо говорил младший и заправил прядь выбивших волос на лице малышки взял удобнее, а тёмноволосая которая собственно и уснула умостилась удобнее и продолжила спать. – Он хотел ударить Анну. – Зло проговорил Намджун. – Ну его секрет раскрыли, а это значит ему грозит тюрьма, ведь Канна несовершеннолетняя, это как минимум восемь лет, а если узнается ещё что, то и все пятнадцать. – спокойно проговорил я продолжая смотреть на болтающую по телефону девушку. Брови нахмурены, губы поджаты. Она очень недовольна, видно, что злится. В дверь постучались резко. Этот ублюдок стучится с тех пор, как его выпали за дверь. – Хватит стучать! – резко рявкнула девушка, а через минут десять послышался вой сирены, а через минуты две и резкие маты того мерзавца. В дверь деликатно постучались и в комнату, как только открыли дверь, входит высокий мужчина в куртке и смотря на балерину. Он смотрел на девушку которая так и стояла держа дверь так тепло, а после и вовсе обнял, Анна тоже решила не отставать и обнимая улыбалась, они тихо переговаривались между собой и как только он продолжил вглубь залы, Анна закрыла дверь. – Арестовали его? – серьёзный тон сменился на более мягкий. И не успел и слова сказать в комнату врываются двое. Мужчина и женщина. Явно родители Ли Канны. – Где она? – говорила женщина. Увидев девочку она уже хотела рвануть к ней, но Чонгук прижал её ближе к себе, а сами мы немного придвинулись к младшему, а Анна остановила женщину. Это всё закончилось шоком. Изъятый при обыске телефон вскрыли и оттуда вывалилась целая куча фото девочки. Галерея была переполнена детскими фото, родители шокированные такой информацией уже чуть ли не взахлёб рыдали, девочка рассказала и о вещах к которым принуждал этот скот. Вопрос у меня собственно к родителям, который я и задал: куда смотрели родители девочки? Ответ не был озвучен, но родители получили огромный штраф, малышка отделалась шоком, балерина же была спокойна как удав. За причиненный вред, моральный и физический семейство Ли предложила Анне компенсацию, от которой она услужливо отказалась и сказала, чтобы они обязательно посадили этого человека за решотку, давали больше воли девочке и сделала огромный выговор родителям. Юджин – детектив-следователь и офицер, забирая преступника ушёл. Узнал, что они знакомы с детства, друзья, учились в одной школе. Я был постоянно возле Фиримовой. Я чувствовал что-то неприятное когда он разговаривал с Анной, хотелось подойти к ней, приобнять и не давать никому говорить с девушкой. «Ревность». Это слово как игла пришла в голову. Нет, я не мог ревновать девушку к этому парню. Именно что парню, потому что он был моложе меня, но уже был на такой серьёзной должности. Он был на год старше Анны, то есть ему двадцать три. Невероятно. Неужели я уже настолько стар? И ответ однозначно да. Ибо смотря на этого высокого парня и узнавая его возраст понимаешь, что я мал ростом и старше. Это, мать его, обидно, но гордость берёт за честных людей, как этот следователь. Эта история закончилась штрафом для родителей, арестом этого мужчины. Полиция уехала с преступником, а Канна с родителями. Мы семеро плюхнулись на пол, а Анна как ни в чём не бывало, продолжала танцевать. Я поражался стойкости этой девушки, её крепким нервам, серьёзности и силе. Я не мог перестать думать об этой ситуации. Этот сукин сын был чокнутым извращенцем. Посадят за всё сказанное Канной на долго, а доказательств было предостаточно, моральный ущерб и нанесение лёгких повреждений, порча имущества. Немало светит этому педофилу. Вопрос, а как Анна узнала крутился в голове и на языке, но озвучить его у меня не предоставлялось возможности. Возможно это не первый случай и на такое у хореографа глаз намётан, может у самой, не дай Бог, был такой опыт. О втором варианте я себе запрещал думать, хоть о жизни девушки я толком ничего и не знал, кроме того, что она рассказала и о том, что услышал из мимолётных разговоров. Её ученики, какими бы они не были и кем, знали о жизни девушки. А этого мне капец как мало. Со времени концерта, как только увидел эту девушку и попросил о помощи хотел узнать о ней. Невероятное чувство спокойствия, уюта и понимания витало возле голубоглазки, а о желании обниматься двадцать четыре на семь я вообще молчу. Она невинная и прекрасная. Такой как я, тот кто ищет встреч с противоположным полом на одну ночь, не заслуживает этого яркого солнца. Но смотря на неё желание куда-то ходить отпало, а желание завоевать сердечко этой строптивой, буйной, но невероятно красивой, энергичной и многое и многое, прибавилось стократ. Самое странное во всей этой ситуации, это то, что я не хочу её на одну ночь, это, сука, не тот случай. За этой девушкой ухаживать нужно... – Мин... Чимин... Чимин, твою на лево! – вырвал из мыслей меня голос Юнги. Я словно проснулся из глубокого транса. Только сейчас я заметил, что пялился на танцующую Анну. – Хрена се, он погрузился в свои розовые облака, что даже с шестого раза не услышал, что к нему обращаются. Опять Анна в мыслях? – начали смеяться парни, а я чуть не сболтнул не подумав, что да, она и вовремя заткнув свою хлеборезочку начал зыркать на этих оболтусов. – Та втюрился он, говорю я вам. – громко заявил мой лучший друг. Я пихнул его в плечо, а он, скотина эдакая, начал ржать. – Совсем здурел? – Та чё ты куксишся? – начал младшенький. Его подхватили другие: – Мы, кстати, твой выбор одобряем. – и эти тюлени подстреленные в одно интимное местечко, начали ржать. Я готов был драться. А причина совсем проста: от слов этих дурных я покраснел и какого-то прекрасного началась тахикардия. Большой непонятный ту-дум. От мыслей об этой девчонки сердце в несколько раз быстрей билось. И, чёрт возьми, почему мне это нравится?