Ледовая история

Валиев провел ладонью по лицу и с удовлетворением напомнил себе, что в ближайшие дни бриться необязательно. Можно сменить дорогие брюки на удобные джинсы, снять шелковую сорочку и остаться в свитшоте, который, все равно, стоил недешево. А еще спрятать лицо под козырьком любимой кепки и выйти из номера, едва не забыв айфон. Кепку и очки он все же снял для приличия, пока был в помещении. — Эх…. Вот сдался ты мне, — пробормотал мужчина, возвращаясь в гостиную и выуживая телефон из кармана брошенных на диван брюк. По прилету в Америку Валиев не стал разбирать вещи, от усталости рухнул спать, но зато, когда проснулся, как будто и не было этого изматывающего перелета. Марк едва не присвистнул от количества звонков и сообщений — его всегда теряли, когда он уезжал в США. В этот раз еще и внезапно решился на это, не ставя никого в известность. — Меня не было сутки… — нахмурился озадаченно, изучая список дел, что накопился. Отвлекся на пожилых супругов, которые вошли в лифт и поздоровались учтиво с ними. Улыбнувшись, Валиев решил мысленно, что со всем разберется позже. Для начала требовалось разобраться в другом. Диану и Глеба он заметил почти сразу, как вышел в холл отеля. Молодежь дожидалась его, расположившись на диванах. — А чего лица-то кислые? Доброе утро! — поприветствовал Валиев, первым делом пожимая руку парню, который встал при его появлении. — Привет… — Здравствуйте. — Сразу видно человека, у которого не было интернета, — невесело отметила Диана. — И, слава Богу. Хоть отдохнул… А где Этери с Ками? Не приехали еще? — Марк пригладил волосы. — Приехали. Еще вчера вечером… — девушка переглянулась с другом. — Не в духе? Тяжелая дорога была? — Марк заметил их поведение. — Ну, рассказывайте. Что там? — он сдвинул брови. — Ну… — Глеб украдкой кинул на Диану взгляд. — Мы поженились, — выпалила она. — Пока мама с Ками ехали… В общем… Думала, сюрприз будет… Еще ты вот прилетел. Как раз бы все отпраздновали… А журналисты узнали. И написали… Уроды… — от избытка чувств Диана заговорила на смеси русского и английского языков, выдавая смачные ругательства. — О, как… — ошеломленно протянул Валиев. — Ну, вы даете… — усмехнулся от вида заведенной девушки и смущенного Глеба. — Вот достали! Че они к нам прицепились? Да кому, какая разница! — Этери это не понравилось? — Мягко сказать, — осторожно протянул Глеб. Еще бы. Марк представил, как отреагировала Этери, у которой была одна дочь, которую она оберегала от любой напасти. А тут еще и пища для журналистов, которые, видимо, снова начали одолевать Тутберидзе. — Ух, ух… Тише, ты чего раздухарилась? — он потянулся и задержал ладонь на запястье взволнованной Дианы. — Про вас что впервые журналисты пишут? — под его насмешливым взглядом она выдохнула и примолкла. — Просто я не так хотела… — Диана опустила голову и посмотрела в пол. — А чего такая спешка-то? — Марк снова откинулся в кресле и представил, что было бы с ним, приди к нему Камила и сообщи о таком событии. О тайной церемонии, на которую его не позвали. Заметил, что от таких мыслей сжимает в пальцах подлокотники кресла. Марк внимательно выслушал объяснение Дианы про получение грин-карты Глебом, про трудности при прохождении миграционного контроля, долгих проверках и сложностях при вылетах из США. Судя по лицу парня, это была идея не его, но, видя, как он относится к этой эмоциональной девушке, Марк и не сомневался, что Глеб был рад их узаконенным отношениям. — Я хотела помочь маме… у нее итак столько проблем… — А где Этери-то? — Еще не спускалась, — Диана грустно глянула в сторону лифта. — Камила спуститься должна к завтраку… — Пойду за Этери. Какой там номер? — Марк поднялся, когда ребята ответили ему. — И… поздравляю вас, — улыбнулся. — Ну, не умер же никто… Так что поздравляю. Выходящую из лифта дочь, которая была увлечена телефоном, и не смотрела себе под ноги, Марк заметил тоже издалека. Заулыбался, отмечая, что за неделю успел соскучиться и порадовался, что отпустил ее сюда. По крайней мере, она отвлеклась и смогла окончательно расслабиться на каникулах. — How are you? — не дожидаясь, пока она поднимет голову, перешел на русский. — Ты себе ничего не сломаешь? — рассмеялся от ее круглых глаз и раскинул руки в стороны. — Иди ко мне. — Папа! — бросилась вперед Камила, позабыв про телефон. — Ты прилетел? Когда? Ты ничего не говорил… — Сюрприз-то я могу сделать, — весело отметил Марк, обнимая и целуя ее в голову. — Как круто! Паа… — не хотела отвлекаться от него девочка. — Я тоже скучал, Щекастик. Тоже. *** Этери нравился номер с панорамной стеной и шикарным видом на город. И сам населенный пункт ей нравился — небольшой, компактный, но сделанный со всеми удобствами для людей. Понравилось бы ей и побережье с океаном, но до этой точки она еще не добралась — вчера много сил ушло на дорогу и на разговор с дочерью. И с зятем. Хотя Глеб все же больше молчал… Вспомнив о вчерашних резких словах, Этери поморщилась и поднялась с диванчика — надо было спускаться вниз и разгребать все дела. — Отвратный день… еще один… — сообщила она Мишель, которая уже топталась возле переноски. — Хочу, чтобы меня тоже просто носили на руках… — размышляла вслух Этери. — И кормили. И я спала… сколько захочу… От внезапного стука в дверь вздрогнула и с удивлением подумала, неужели она забыла об обслуживании номера или заказанном завтраке. Кажется, ни о чем таком накануне Этери не договаривалась. За своими размышлениями и дорогой к двери упустила секунды, и почувствовала раздражение от громкого и настойчиво стука. — Иду… — забыла она про то, что персонал ни слова не понимает по-русски. — I'm going… — распахнула дверь, чтобы объясниться, и лишилась дара речи от вида знакомого мужчины, который улыбался во все свои белоснежные зубы. — А вы уже прям американились… Этери Георгиевна. Грин-карту выдали? — окинул взглядом. — Мне нравится… — оценил он ее джинсы и обычную футболку. — Марк… я… даже ничего не спрашиваю, — очнувшись, она рассмеялась с облегчением и шагнула к нему, попав в объятья. — Вот и не надо… Вот знал, что нужен тебе… Нельзя тебя отпускать… больше, чем на день, — Валиев сообщал довольным тоном и попутно зарывался в копну, пропахшую знакомым шампунем. Ему нравилась такая встреча — Этери больше не сдерживала себя и могла порадоваться его появлению. — Ну, здравствуй, — шагнул с ней в номер и наконец-то оторвался, чтобы заглянуть в ее смеющиеся глаза. — Вижу, что скучали, — победные искры зажглись на дне его глаз. — Ну… если немножко… — удержала она улыбку и превратила губы в тонкую линию. — А, я вот знал. Вот прям знал, что без не меня не можешь, — заявил громогласно Валиев. — Нет, все, передумала! Ни минуты не скуча… — поменять свое решение Марк ей уже не дал — быстро заткнул жадным поцелуем, намереваясь выпить до остатка ее возмущение. Смягчаясь в движении губ, он замедлился, и Этери с наслаждением осознала, что не забыла его удивительную способность — воздействовать на ее самые сокровенные точки. В поглаживаниях гибкого тела Марк смог отключить ее самоконтроль, и Этери прильнула к нему, не замечая, что они так и остались стоять перед открытой дверью. Голоса в коридоре нарушили интимный момент, и первой в поцелуе пошла на отстранение Этери. — Ммм… Ну что ты… — Марк, недовольный ее поведением, потянулся к ускользающему лицу. — Постой. Постой ты… — наконец-то она, смеясь, увильнула и прикрыла дверь, а после прислонилась к ней спиной. Дождалась, пока мужчина откроет глаза и изучит ее. — Ты же не собирался сюда, — напомнила она. — А потом передумал, — кивнул. — Просто… у тебя все так, — отметила Этери, приминая волосы. — Мне бы такую скорость принятия решений… — А разве у тебя ее нет? Не замечал… Какой маленький номер, — огляделся Валиев. — Ну, простите, для скромного тренера из России — само то, — Этери шагнула к собаке, которая все еще ждала внимания и танцевала рядом с переноской. — Для тренера олимпийской чемпионки… которая украла ее и вывезла в Америку… не комильфо, — констатировал Валиев. — Мой на верхнем этаже. Туда переберемся… — несмотря на свои размеры, Марк мог быть необычайно бесшумен. Охнула Этери, когда он оказался рядом и усадил ее рядом с собой на диван. — Рассказывай… — О чем? Рассказывай лучше ты… Как долетел? — Этери отклонилась и рассмотрела внимательно каждую черточку родного лица. — Устал? — Чертовски. Ну, ладно. Сюда всегда так летаешь… — Марк потер переносицу и поморщился, жаловаться он не любил, Этери еще давно это поняла. Внезапно он пристально посмотрел на нее. — Что? — приподняла брови. От его взгляда спина покрылась мурашками, и Этери повела плечом. — Прекрати на меня так смотреть, — издала смешок и шлепнула его по колену. — Я вас смущаю? — заулыбался Марк. — Я так понял… Диана тебя удивила? — следил за ее изменившимся выражением лица. — Удивила? — замерла она. — Да я до сих в шоке, — переключилась мгновенно Этери на эту тему. — Как… только додумалась, — нет, сердиться на дочь она не перестала. — Вот где мозги у этой девчонки? — Она хотела помочь тебе. — Мне? А я что просила? Помогла… так помогла… Это ж додуматься. Взять и расписаться ради грин-карты… — Ну… не только же ради нее. Ты же видишь их чувства… — Марк, ей 19 лет… Все может быть так быстро… непрочно, — категорично отозвалась она. — А теперь еще… это все полощется в интернете! — Так ты злишься из-за регистрации… или из-за журналистов? — Из-за всего. Натворила, и у меня ничего не спросила. А ведь могла же! Мы целую неделю жили на Мальдивах. Потом здесь. Хоть бы слово сказала… Вот ты как бы отреагировал? Пришла бы к тебе Камила… — Даже не продолжай, — хмыкнул Валиев. — Я о том же, — Этери откинулась назад и скрестила руки на груди. — Это поможет им с грин-картой? — Супруг гражданина Америки может подать на нее… — задумчиво отозвалась она. — Все снова пишут, что они останутся здесь и перейдут в сборную США… — тяжело вздохнула Этери, опустив голову. — И как только не надоест копошиться в чужой жизни… — От нас отстанут… Рано или поздно — отстанут. Найдутся другие герои… — Марк потянулся и поцеловал ее в плечо. — Ну, или антигерои… Я, кстати, не понял, мы герои или антигерои? — озадаченно переспросил он. Этери глянула на него, проверяя, шутит ли Валиев. Поняла, что этой обволакивающей мужской уверенности и оптимизма в ее жизни в последнюю неделю не хватало, и с трудом удержала себя от желания расцеловать его… Ну хоть капля сдержанности в ней должна была остаться. *** Зачем нужно повышать возрастной ценз для фигуристов, Камила старалась объяснить по-простому. Но она до конца не понимала это решение ISU, в корне была с ним не согласна, возмущаясь из-за положения спортсменов, которым придется задержаться в юниорах. Заговариваясь, она путалась в словах и, казалось, вводила отца в заблуждение. — Тебе это неинтересно, да? — наконец, выдохнула она. Все же время, которое они выделили на прогулку по городу, пока Этери Георгиевна была занята на просмотре Глеба и Диши у тренера, ее друга, надо было потратить на другие разговоры. — Почему? Я понял, что эти идиоты замутили какую-то ерунду… И прикрываются заботой о физическом и психологическом здоровье спортсменов… — выдал отец, отвлекаясь от изучения окрестностей. — Вот — да. Почему кто-то должен терять столько времени? Он же может даже не останется до перехода теперь во взрослый сезон?! Это несправедливо… — Камила в очередной раз подумала о Соне Акатьевой. — Какая ты у меня поборница за справедливость… выросла, — посмеиваясь, отметил он и обнял ее за плечи. — Просто… бесит, — пожаловалась. — Я еще прочитала… — Камила посмотрела себе под ноги. — Что в мае… Ну, в Каире… Могут рассмотреть мое дело… Там будет заседание… WADA… — Камила ничего не могла с собой поделать — она холодела при одной мысли, что ее ждало впереди. А при воспоминаниях о пережитых событиях росла паника в груди. — Еще одни придурки, — в сторону обронил мужчина. — Ничего твои адвокаты не говорили об этом… Если бы было бы заседание, нам бы сказали. Не волнуйся, дочь, мы ничего не пропустим, — он чуть встряхнул ее за плечи. — Я не волнуюсь, — попробовала скрыть свою нервозность. Но отец знал ее слишком хорошо — успокаивая, покрепче стиснул объятья и поцеловал в голову. — Поскорее бы все закончилось, — вырвалось у нее. — Все закончится. У всего есть начало, есть конец… — философски изрек он. — Это да. — Я вот что еще сказать хотел… — мужчина дождался, когда дочь поднимет голову и заглянет ему в глаза. — Ты же не забудешь меня на свадьбу пригласить? Да? — Свадьбу? Па-па… — засмеялась Камила. — Мне еще до нее… лет 20… — засомневалась она на секунду. — Ага, 20… Все вы так говорите. А потом раз… и регистрация. Втихую. Я потом все из интернета узнаю. Приеду в офис, а мне подборку сделают… а там — «Камила Валиева вышла замуж… за шейха». — Почему за шейха? — хохоча, стукнула отца в бок локтем Камила. — Фу… Папа! Я не поведусь на деньги! — Чего это? Мне пора стать миллиардером… Нам такой зять нужен… Этери вот еще каток надо достроить… Опять же… Диане с Глебом надо где-то жить… — напомнил он. — Нет, не выйду я за… шейха… — Главное меня не забудь позвать… И разрешения спросить. И мужа показать… А то взяли моду… Камила любила такие моменты — отец филигранно разыгрывал карту с сердитым и строгим родителем, на самом деле оставаясь для нее самым добрым и заботливым человеком на земле. В компании с ним забывались все трудности и проблемы. А к суровой реальности возвращаться, ой, как не хотелось… *** Семейный вечер не получился. Вместо него все собрались в ресторане на ужин с приятелями Этери. Экс-напарник по льду, который давно перебрался в США и обзавелся семьей, и его жена, дружелюбно восприняли знакомство с Валиевым. Захватив с собой еще пару друзей, бывшие москвичи быстро отвлекли от насущных проблем. В итоге приятная атмосфера захватила всех собеседников, и не мешала обсуждать ни работу, ни личную жизнь. — Она же с тобой разговаривает? — настороженно уточнила Камила у Дианы. — Ну, ей видимо пришлось. Я ж ее еще дочь, — сгримасничала девушка, и они вдвоем уставились на улыбчивую Этери Георгиевну. Она была увлечена разговором, и не замечала, как каждый раз Марк поправляет сползающий с ее плеча платок. На балконе панорамного ресторана оказалось прохладно. — Папа попросил меня не выходить в тайне замуж, — поджала губы Камила, но сразу же растянулась в улыбке. — А ты что собралась? — округлила глаза Диана. — Побереги сердце моей матери… Еще один тайный брак в нашей семье она не переживет. — Да мне не за кого, — засмеялась Камила. — Это пока. Но… вообще, я б на месте твоего будущего мужа пришла бы к твоему отцу и встала бы на колени. Он тебя так просто не отдаст, — хихикнула тоже Диана. — Ну, нет… Какой муж, рано мне еще, — затрясла головой Камила. — Мне экзамены надо сдать… — Ага. Экзамены. Шоу Навки. Тренировки. Новогорск. А что там со съемкой клипа? Марк тебе разрешение подписал? Или мама. — Не-е, я еще не приносила… Потом дам. — Ты не затягивай. Тут же, как с вечеринкой на день рождения — надо долго-долго окучивать, — напомнила Диана. Они снова посмотрели на родителей, которые взяли передышку от друзей и о чем-то переговаривались вдвоем. Глядя на мужчину и женщину, которые сидели, почти соприкасаясь лбами и шептались с полуулыбками, Камила поняла, что не хочет разрушать этот момент. У прилетевшего в Америку отца и так было мало времени. И, судя по всему, все драгоценные минуты он готов был потратить на Этери Георгиевну. *** Вдавливая в себя гибкое тело, которое разрывалось от импульсов в нервных клетках, Марк на каком-то тонком волоске сознания умудрялся проявлять нежность. Сдерживал себя, опасаясь оставить на нежной коже синяки, но с потерянной минутой терял контроль. Каждый вздох дышащей страстью женщины, ее неосознанные попытки отползти по скользкой простыни к краю кровати, наполняли его еще большим желанием. Нет, так просто ничего не должно закончиться. — Ма-арк… — срывающийся от перевозбуждения голос рассеялся в подушке. Любовная пытка могла обернуться болезненной экзекуцией, и, очнувшись на последних толчках бедрами, Марк захватил губами кожу на плече, и оставил кончиком языка дорожку, слизывая соль. Разрядка пришла вспышкой, сил, чтобы сдержать свой рык, у него уже не осталось. Заваливаясь, и пытаясь восстановить дыхание, Валиев на мгновение полностью отключил сознание. Только соль на саднящих губах, и расслабляющиеся мышцы, наполненные тягучим удовольствием. Этим хотелось наслаждаться бесконечно. — Ммм… — зашевелившись, Этери дала понять, что лучше контролирует себя. Вспоминая, сколько он весит, и как может раздавить ее, Валиев откинулся на спину и дал больше пространства. С минуту они пролежали в тишине, успокаивая сердца, и прислушиваясь к рваным хрипам друг друга. — Улыбаешься… ты… — Марк приоткрыл глаза и обнаружил, что Этери все еще лежит на краю, белоснежная простынь обвилась вокруг ее загорелой ноги, повторяя соблазнительные очертания. Еще немного и раунд можно было повторять. — Откуда ты знаешь? — смешок лениво разлетелся по спальне. — Чувствую… улыбаешься же, — он тоже улыбался. Протянул руку и пробежал пальцами по изгибу позвоночника. — Ммм… Не надо, — она вздрогнула и изогнулась. — Щекотно… — повела плечом. — Если мы так каждый раз будем встречаться… я готов почаще расставаться… — Да-а? А кто весь ужин рассказывал, что скучал? Какой же вы непостоянный, Марк Витальевич… Останусь тогда тут… — Нет. Ну, уж не…. И Родина тебя не отпустит… Про Родину и планы, оставленные в Москве, они заговорили снова, уже через час. Когда в халатах устроились на диване у панорамного окна с видом на спящий, переливающийся огнями город, и продолжили потягивать вино. Они его открыли почти сразу, как вернулись с ужина — и тут же отвлеклись, переместившись в комнату. — Ну, хочешь, я заплачу? — вкуснее было не пить вино, а втягивать запах светлых волос, в которые он утыкался, то и дело… — Только кому? WADA? — Не все решают деньги, Марк, — Этери подогнула ноги, пока он их вытянул, положив на стеклянный столик. Предусмотрительно, бутылку они оставили на полу. — Все, — он сделал глоток. — Вернее, все дело в их количестве. — Слова истинного бизнесмена, — усмехнулась Этери, склонившая голову ему на грудь. — Хотя да, — задумался Марк. — Знал бы, сколько заплатить и кому… уже давно бы заплатил, чтобы от Камилы отстали… — сморгнул свое напряжение и недовольство. — Ей, кстати, очень понравилось здесь… с тобой путешествовать. Что ты с ней сделала? Я скоро ревновать начну. — Ты заметил, как она свободно теперь болтает на английском? — Этери погладила его по колену. — Да, кстати. Поездка точно пошла на пользу. Значит, сдаст, да? — Ну, это сразу было понятно. Ей надо было только подтянуть разговорный. Вот она и подтянула. — Сюда еще не хочет? — Если только мы все вместе сюда переедем. У тебя выросла очень домашняя дочь. — Еще бы. Ей только тебя и каток подавай. Вот с тобой она сюда точно перебралась бы. Ей даже не я важен, а любимый тренер, — проворчал Марк, насмешив Этери. — Неправда. И, поверь… Ее любовь мигом пройдет. Как только вернемся в Москву, на сборах окажемся, начнутся тренировки. И любовь пройдет. — А мне рассказала, что уже скучает по льду. Хочет тренироваться. Кстати, а что там за история с ее новой программой? Я не понял… — Марк завертел головой. — Надо заказать еды. — Какой еще еды? Марк, два часа ночи, — охнула Этери. — А в Москве уже день. Нормально. Пора обедать… — он попытался дотянуться до трубки. — Про какую программу она рассказала? К сезону… Короткую мы еще с Даней продумываем. — Про Олимпиаду что ли. Она говорит, что катать будет что-то, похожее на Олимпиаду. Или я не так понял… — Не совсем. Там просто одна задумка есть. Сделаем отсылку к Олимпиаде… — отстранилась она, чтобы, пока он закажет еды, налить себ вина. — Отсылку? Зачем? — хмыкнул Марк. — Она говорить про нее не может, а как катать? — задумчиво пробормотал, размышляя, что хочет заказать. — В этом и исцеляющая сила. Клин клином вышибает. Будет кататься — будет переживать снова и снова, пока не отпустит до конца. Все проходит. И это пройдет. Думаешь, я не вижу, как она реагирует на это слово? Да она и не говорит особо про Олимпиаду, — отозвалась Этери. — И ты думаешь, что программа поможет ей? — Марк забыл про еду, и, нахмурившись, посмотрел на женщину. Она отвлеклась от бокала и заметила взгляд. — Было бы странно возвращаться на лед после этой истории, как ни в чем не бывало. Мы не можем отмахнуться. Это история вызывает эмоции, волнует… и не только нас. А я всегда за то, чтобы достучаться до зрителя. Волновать должно всех. — Так программа должна помочь Камиле? Или волновать зрителей? — изогнул он брови. — А почему это не может быть одновременно? — прикусила она губу, и вдруг склонила чуть голову. — Что не так? Тебе не нравится эта идея? — Я еще не понял. — Тебя же волновало, почему она не хочет обсуждать то, что было в Пекине? И с психологом не захотела общаться. — Ну, я думал, что пройдет время. — Сколько? — надавила Этери голосом. — Понятно же, что она не собирается это обсуждать. Да, ее отвлекли — и мы, и друзья, и популярность… Но дело о допинге никуда не делось. И сейчас заново все завертится. И она заново будет это переживать. И наша задача помочь ей пройти через это с минимальными затратами. — А тебе какого? — Что? — удивилась Этери. — Любовь моя… — улыбнулся Марк, потянувшись и проведя большим пальцем по ее щеке. — Я прекрасно помню, как тебе дался этот Пекин. Не только Камила пострадала, переживала все это дерьмо. — Ну, я уж взрослая девочка. Справлюсь как-нибудь, — усмехнулась она и решила допить вино. Воспользовавшись этим, Марк оставил поцелуй в ложбинке на ее груди, вынудив рассмеяться и податься назад. — Перестань… Ты хотел еды… — Я хочу тебя, — сообщил Марк, и снова выпрямился. — Мне не нравится эта идея. — Какая? — потеряла она нить, но быстро вернула. — С программой? — Не хочу, чтобы ты или она переживала. И снова же писать начнут… — И так пишут. Постоянно пишут. Ты же читаешь это… дерьмо. Я готовлю Камилу, что сезон будет тяжелым. Борьба еще предстоит. Ей надо вернуться и доказать, что ее не сломали… — Да кому это надо, Этери? — вырвалось в сердцах у Марка. — Ей надо. Победителей очень быстро забывают. Ей снова надо вернуться на пьедестал. И доказать, что медали она получала заслуженно. Надо вгрызаться за свое. Ну, на это я ее настрою… Главное — форму вернуть… И не волнуйся — она же не ребенок уже. Справимся. Ты же мне еще доверяешь? — горели глаза у Тутберидзе. — Что значит, еще? — приподнял он брови. — Всегда. Доверю… всегда. И Камила доверяет… Может и получится… Они замолчали, всматриваясь друг другу в глаза. Каждый постарался понять, что же из недосказанного повисло между ними. Видимо, придется говорить об этом снова.