Драм-кружок любителей балета

      Громкая вульгарная музыка разрывала ушные перепонки. Гермиона сидела в кожаном кресле перед самой сценой, на которой вокруг шеста крутилась гибкая фигуристая стриптизерша. Ее рельефные тонкие мышцы изящно выделялись при каждом плавном движении.       Наверно, бывшая балерина.       Раскинув ноги в шпагате, она задрала их над головой, вытягивая носочки и держась за пилон лишь руками. И начала вращаться.       Красивый пируэт.       — Во дает!       Гермиона прочитала фразу лишь по губам друга.       Гарри сидел рядом с довольно-хмельным видом и улыбался, держа в руках очередной стакан огневиски. Пусть подлокотники их кресел и соприкасались, но она не слышала его из-за дребезжащих битов.       И почему ты выбрал эту злачную дыру?       Магловский стрип-клуб «Грязная ведьма» давно стал их излюбленным местом. Здесь их никто не знал, и оба могли расслабиться и быть собой.       Не министром магии, а затраханной жизнью девочкой, чьи амбиции были выше ее головы.       Не шефом мракоборцев, а разочарованным мальчиком, чьи мечты разбились о скалу семейного быта.       Ну и дрянь.       Еле допив терпкий золотистый напиток, обжигающий горло, Гермиона с облегчением откинулась на спинку кресла.       Шум вокруг дико раздражал.       В голове помутилось от алкоголя.       — Пойдем, наша кабинка готова.       Крик Гарри у самого уха заставил ее на миг оглохнуть и встрепенуться.       Он уже тянул ее за руку, когда она очнулась.       Плюхнувшись на мягкий диван у накрытого стола, Гермиона выдохнула.       Их привычная vip-комната. Бархатные бордовые стены. Низкий потолок. Полированная дверь за ширмой. Приглушенный свет. И нежная, ненапряжная мелодия на фоне.       Лафа. Наконец-то.       Она подхватила пальцами сочную мидию и жадно отправила ее в рот. Причмокивая и мурлыча, закатила глаза от удовольствия.       — Тебе кто-нибудь говорил, что ты дико сексуально ешь? — ляпнул Гарри.       Гермиона чуть не подавилась. Выпучила на него сверкающие в сумраке глаза.       — Ты издеваешься?       Очуметь.       Вытерев рот салфеткой, она отбросила ее к черту и вцепилась взглядом в дерзкую морду напротив.       Гарри довольно усмехнулся.       — У меня трое детей. Ты можешь себе это представить? — вдруг выпалил он, став серьезным и даже грустным.       Она насторожилась.       — Не подумай. Я люблю их. Очень.       И многозначительно замолчал.       Ее рука инстинктивно потянулась к нему. Обхватила его широкую ладонь, сплетаясь пальцами.       — Я сбегаю от Джинни, потому что больше не чувствую с ней того драйва и свободы, как в школе, как после войны.       Гарри опустил голову, словно тяжесть клонила его вниз, к земле.       Неужели исповедь?       Давно пора.       — А я сбегаю от Рона, потому что не могу дать ему той размеренной и спокойной жизни, которую он так жаждет.       И детей.       Она отвернулась, пряча гримасу боли. Сердце сковало ледяной коркой.       Уизли годами выжирал ей мозг мелкой ложечкой, требуя родить наследника. Вернее, нескольких. Так принято в его семье.       Гермиона прекрасно понимала, что ненормированный график и усталость – лишь прикрытие.       Истина в том, что она не хотела ребенка от нелюбимого мужчины. А главное — не чувствовала в Роне вожака своей стаи. Она ошиблась с выбором. И отдала лучшие годы не тому человеку.       Но не собиралась признаваться в этом даже себе.       Гермиона Грейнджер — отличница и перфекционистка. Она не смеет ошибаться. Не должна. Эта шиза, словно пуля в голове, держала ее в супружеской клетке.       — Ты спишь с Малфоем? — в лоб спросил Гарри.       Тактичность — явно не его конек.       Ее резко обожгло изнутри чувством вины.       Она все еще была мокрой после Драко.       Блядский стыд.       Гермиона невольно покраснела. Даже став чертовым министром — первым человеком в магической Британии — Грейнджер так и не научилась скрывать свои эмоции.       — Я так и знал.       В дружеских глазах не было обвинения, скорее… понимание?       — И давно ты догадался? — ощетинилась она, отнимая руку.       — Я не осуждаю тебя, Герм… Я и сам не святой, — заверил ее Гарри, схватив за плечи.       Он притянул ее к себе и заключил в невыносимо крепкие объятия. Его губы неожиданно обрушились на нее, а горячий язык начал терзать рот.       — Поттер, что ты творишь? Прекрати…       Она задохнулась от потрясения.       — Я же Избранный — мне все можно. На хрена быть героем, если я не могу получить то, что хочу.       — Чего же ты хочешь?       — То есть… кого. Тебя.       Она округлила глаза и залилась краской пуще прежнего.       — Это и есть твое личное дело?       — Да… — он замолчал и заерзал на месте. — Помнишь наш первый раз в палатке? Когда Рон бросил нас с медальоном посреди леса.       Пожалуйста, только не говори то, о чем я думаю.       — Я помню. Никогда не забывал, и знаешь… Кажется, мы оба просчитались и выбрали не тех.       Гермиона ахнула, но спохватившись, закрыла рот.       — Гарри, нет. Мы же договорились сохранить это в тайне. Рон даже не заметил разницы…       — Так он и не видит дальше своего носа. А Джинни до сих пор думает, что мы с ней лишились девственности вместе.       — Тем более, давай не будем ворошить…       Он так нежно прикоснулся к ее щеке, что она невольно прильнула к его ладони.       — Не обманывай меня, Герм. И себя…       Его сильные пальцы запутались в ее распущенных волосах. Их языки сплелись, а руки обвились вокруг тел, словно змеи.       Она закрыла глаза и отдалась порыву. Это было сродни зову сердца. Или плоти.       Какая разница?       Они лишь мужчина и женщина, познающие любовь при помощи друг друга.       Гермиона с готовностью распласталась перед ним. Обнаженная. Хрупкая и в то же время жесткая, как стальной прут.       Уязвимая железная леди.       Она доверяла ему безоговорочно. И с ним готова была нырнуть в темный омут с головой.       Вздрогнула, когда его влажный язык коснулся клитора. Шире раздвинула ноги. Откинула голову и забылась. С каждым его прикосновением все в ней трепетало и ныло от напряжения. Нутро требовало разрядки.       Голод. Телесный и духовный. Объединил их.       Он вылизывал ее так, будто от этого зависела судьба человечества.       Блаженство затмило доводы разума.       Мозг отключился.       Она отпустила себя на свободу. Хищная суть воспрянула в ней. Налилась силой и отвагой. Заматерела.       Гермиона привстала, выбравшись из-под Гарри, и резко толкнула его спиной на диван. Нависла сверху. Ехидно ухмыльнулась и опустилась промежностью прямо на его рот.       — Ты села мне на лицо!       Его глаза удивленно расширились.       — Смелее, Поттер! — приказала она властным голосом.       Гарри повиновался, активно проникая во влажную глубину — трахая ее языком.       — Хороший мальчик! — простонала низким хрипом, хватая его за отросшие вихры.       Она стремительно доходила до грани, мелкая дрожь охватила ее тело. И Гермиона содрогнулась от оргазма, протяжно вскрикнув.       Выдохнула.       Слезла с его лица, размазав свои соки по подбородку с легкой щетиной.       — Каково это? Отлизать у министра?       Ее горящие глаза гипнотизировали и подавляли его. Он пригладил растрепанную прическу и облизнулся.       — Не знал, что ты такая властная стерва, — усмехнулся Гарри. — А теперь лови мой ответ.       Он обхватил ее талию и поставил Гермиону на четвереньки. Подтянул к себе ее округлый зад, надавив на спину, чтобы она прогнулась. Схватил за волосы и, намотав каштановые пряди на кулак, дернул ее голову назад. Второй рукой сжал упругую ягодицу и потянул на себя.       Вошел сразу на всю длину. Прорвался в сочное лоно и с рычанием агрессивно заработал бедрами. Побеждая в необъявленной схватке. Натягивая до упора. Долбя, как в последний раз.       В этот момент она ощутила в нем истинного самца и отдалась всецело. Ее стоны глушили их обоих. Ей казалось, что голова взорвется от крика и болезненного удовольствия.       Забытье.       Повиновение.       Потеря контроля.       То, к чему стремилась ее измученная ответственностью натура.       Когда он излился в нее, она в порыве последовала за ним. Они кончили вместе. Будто пазлы сошлись.       Следовать за Избранным — ее долг и обязанность с самого детства. В жизни. На войне. В дружбе. А теперь и в сексе.       О Боже! Что я натворила?       В аду для меня выделят отдельный котел, в котором мы будем вариться с Поттером… и Малфоем.       Что за блядские мысли?       Она взяла себя в руки, очнувшись.       Мигом оделась, вдруг заспешив домой. Чмокнула опешившего, все еще оголенного перед ней Гарри в щеку. По привычке. И без объяснений покинула их кабинку. Проклятый стрип-клуб. И провонявший грехом и смогом город.       С хлопком появилась в небольшом уютном доме в предместье Лондона.       — Почему так поздно? — с порога набросился Рон, уперев руки в бока, точно как его мать. Он стоял перед Гермионой в старой мятой пижаме, моргая сонными глазами.       — А который час? — апатично промямлила нерадивая жена, даже не смотря на мужа.       — Вообще-то почти три часа ночи! Я ждал тебя, думал, что ты попала в беду. Собирался искать. Хоть бы предупредила! — бубнил он без умолку. — Эта дурацкая работа сведет тебя в могилу.       Мне глубоко плевать на тебя, Рон!       Чуть не выкрикнула ему в лицо.       И тут Гермиона почувствовала, как из нее вытекает собственная смазка и сперма Гарри Поттера, собираясь лужицей в трусиках.       Ценный биоматериал, черт возьми. За семя мальчика-который-трижды-выжил на черном рынке заплатили бы целое состояние.       — Я устала.       Это была кристально чистая правда. Впервые не соврала мужу, чтобы отмазаться от близости.       Она мученически вздохнула.       — У нас же сегодня день сладостей, Миона… — жалобно проскулил он и сделал шаг в ее сторону.       Фу, только не это!       — Не подходи, Рональд! Я серьезно.       Третий мужчина за день? Ну уж нет.       Она припечатала Рона убийственным взглядом. А чувство вины придавило ее саму.       Ну, и стерва же я. Гарри прав.       Испорченная до мозга костей.       Где та девочка, что вязала шапки эльфам?