Первая смена

— Серёг, собирай отряд, — кричит Арсений другу, что стоит около базы ребят. Те, услышав просьбу одного из вожатых, начинают строиться по парам. Когда весь отряд, по словам Матвиенко, собран, Арсений подходит к нему и начинает искать высокую фигуру своего «друга». Не замечая его, в груди разрастается паника. Брюнет начинает пересчитывать детей. — Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… Антон. Где Антон, ребят? Его никто не видел? — нервно начиная тереть свою нижнюю губу, спрашивает Попов у отряда. Те только мотают головой в разные стороны, давая отрицательный ответ. Поймав взглядом Илью, что нервно бегает глазами по траве, облакам, домам и прочим предметам, лишь бы не поймать на себе взгляд старшего, Арсения будто прошибает током. Нет. Только не это. Серёжа, заметив странное изменение в настроении друга, незамедлительно подходит к нему, обращая на себя внимание. — Арс, что проис… — Илья, где он? — рыча, будто задыхаясь, спрашивает старший у подростка дрожащим голосом. Он вспомнил каждое слово парня, вспомнил все обещания, что летели из его уст в адрес Шастуна. — Где он, ёп вашу мать?! — так и не услыша ответ на свой чётко поставленный вопрос, крича прямо в лицо младшему, спрашивает брюнет ещё раз. Макаров будто цепенеет. На его лице видно явный ужас, что сковал его тело и язык. Он даже не собирается попытаться что либо сказать, хотя из его рта вырывается два слова: — Не знаю. — Сука, убью! — кричит Арсений и собираться убежать в неизвестном направлении, но его останавливает Матвиенко. — Куда ты собрался? Может Шастун этот на выполнение задания пошёл, сейчас подождём его и придет, чего ты кипишуешь сразу? — У него не было заданий! Он клад этот чёртов искать пошёл, я сам слышал! Он должен был вернутся минут пятнадцать назад, а его нет! Я к главному вожатому! — резко отвечает Арсений, вырывая свою руку у Сережи, что взял её для того, чтобы утихомирить старшего. Как бы Серёжа не кричал ему вслед, брюнет даже не собирался его слушать. Он бежал к главному корпусу, не собираясь останавливаться, даже если его сердце решит остановиться первое. Добегая до главной вожатой, Арсений видит на её лице улыбку с явным интересом, но как только слышит причину, по которой брюнет бежал до неё, она в миг становится серьезнойи напуганной не меньше, чем сам Попов. — Антон пропал, и скорее всего, сейчас он лежит где-то без сознания. — Что? В смысле без сознания? Почему? Что произошло? — спрашивает та, собираясь звонить охране лагеря. — Я чувствую, с ним что-то не то. Я слышал угрозы в его адрес от некоторых людей, но утверждать точно не могу. Когда я у одного из этой компании «друзей» спросил где он, тот сразу замешкался. Его нужно искать немедленно! — задыхаясь, пытается восстановить дыхание Арсений, но ничего не получается из-за эмоциий. — Боже, пойд… Александру Евгеньевну перебивает громкий женский крик со стороны забора, за корпусами. Крик настолько громкий, что его слышно за несколько десятков метров. Поначалу, оба не понимают, что за отчаянный женский вопль проносится, разрезая тишину, но потом, на лице у обоих появляется неподдельный страх. — Антон? — предполагает Саша, смотря на Арсения. — Антон! — выкрикнув последнее слово, брюнет срывается с места и будто летит на крик. Подбегая к бедной старушке уборщице, что трясётся как осиновый лист на ветру, Арсений смотрит сначала на нее, а после опускает свой взгляд на землю. Лучше бы не опускал… На траве, рядом с деревом, лежит бездыханное тело в собственной луже крови. Всё тело измазанно бардовой жидкостью, в некоторых местах порвана одежда, на лице нет живого места из-за крови, точно виден перелом носа. Тело покрыто будто тысячами синяков и царапин, на мальчика страшно смотреть. Он лежит будто в неестественной позе, голова лежит одной щекой на траве, правая рука подгнута под спину, левая нога подмята по себя. Где-то видна уже застывшая кровь, а где-то новая так и не может остановится, хлыща тонкими ручейками по бледной коже. — Тоша! Боже, Антон! — Арсений падает коленями прямо в кровь, не боясь замараться. Он поднимает голову младшего, кладя её к себе на ноги и пытаясь нащупать пульс на сонной артерии. — мальчик мой, держись. Я рядом. Все будет хорошо… Голос срывается, начиная неимоверно сильно дрожать. Срывается и Арсений. Из его глаз текут слёзы, но ему не стыдно. Ему лишь страшно. Ему лишь нужно, чтобы младший был жив. — Тошенька, пожалуйста, начни дышать. Ну же, малыш, — всё также держа пальцы на шее парня, говорит Арсений тихим шёпотом, плача. — Скорая уже едет, — коротко говорит Саша, приземляясь рядом с вожатым. — Я позвала нашу врач, она сейчас прибежит. — Поздно, — всхлипывая и теряя всякую надежду, говорит Арсений не своим голосом, но всё равно продолжает держать пальцы на сонной артерии, думая, что всё-таки удастся почувствовать пульс мальчика. Внутри брюнета всё холодеет, намереваясь стать льдом, который не сможет растопить никто больше, кроме этого мальчишки. Девушка, услышав эти слова, каменеет. На её опыте таких ситуаций не было ни разу в этом лагере. До такой степени никогда не доходили. Это предел. — Почему поздно? — уже догадываясь, что скажет парень, все же спрашивает девушка. У неё трясутся руки, голос, сердце совершает кульбит. За парня она переживает не меньше, чем сам Арсений. — Я не чувствую его пульс. Он… по-моему, не дышит… — закрывая глаза, по щекам Арсения вновь хлынули слёзы, будто разрезая его плоть пополам. Хочется взять несколько сигарет в зубы и прикурить, затянувшись так, чтобы лёгкие полностью заполнились вредным дымом, прожигая изнутри. — Прости меня, Тош. Я не хотел, чтобы так происходило. Это я виноват. Я не должен был отпускать тебя одного. Прости меня. Попов подползает ещё ближе к парню, кладя на свои колени уже его плечи, а голову держа в своих руках. Он весь в чужой крови Антона, но ему абсолютно всё равно на это. Если бы парень, с невероятно зелёными глазами открыл их хотя бы на мгновение, Арсений бы отдал за это свою душу. Прижимая голову ближе к себе, Арсений всхлипывает носом, не пытаясь скрыть свою боль, что бьёт внутри по вискам. Паника, ощущение потерянности, стеклянные глаза, океаны застывшие в них навсегда, весь внешний вид Арсения показывает окружающим, что он больше не жив. — Я так привязался к тебе, начиная изучать твои повадки, твой характер, твои эмоции, тебя. Но всё в один момент разрушилось. Если ты сможешь, то прости меня. Я простить себя не в силах… Он погиб вместе с этим мальчиком в ту же минуту. Их поцелуй на территории лагеря обещал ждать чего-то большего. Арсений хотел чего-то большего. Он хотел видеть эти лапоухие ушки каждый день, гладить кудряшки младшего своими тёплыми ладонями, обнимать хрупкое тело парня, видеть ту самую яркую улыбку, с тенью смущения на его лице и слышать такой приятный, а самое главное искренний смех мальчика. Как жаль что… Из мыслей Арсения вырывает телодвижение со стороны младшего. Под пальцами чувствуется пульс. Он слишком слабый, но он есть. — Тоша! Милый, я здесь, я рядом, открой глазки, солнышко, — начинает оживать Арсений, открывая у себя второе дыхание. — Скорая уже едет, все будет в порядке. Просто открой глаза, чтобы я видел, что ты меня слышишь. Или дай хотя бы один знак, котёнок, — пуская горькие слёзы, пытается привести в чувства своими словами Арсений. Он боится шевелить чем-либо, чтобы не навредить младшему. Брюнет управляет лишь своим голосом, телом будто застыв. — Скорая уже на территории лагеря. Минута, и они будут здесь. — говорит вожатая Попову, отрывая от диалога с парнем, что кажется, его не слышит. Все слова Арсения доходят до Антона, но юноша не может их разобрать и обработать. Он лишь слышит такой родной и мягкий голос сверху, нежные руки у себя на голове и понимает — он в безопасности. Даже если это последние минуты его жизни, то они рядом с Арсением. О большем парень не смеет мечтать. В надежде пошевелить хотя бы пальцем, у Антона это действительно получается и следующий этап, это приоткрыть глаза. Но этого, увы, этого сделать не выходит. За своими переживаниями Арсений не замечает, как местная врач подошла к ним и стоит молча, просто наблюдая за парнями. — Какого черта вы просто стоите и нечего не делаете? — рычит сквозь зубы Арсений. Он был готов закричать, но боится, что это плохо отразится на Антоне, поэтому решает воздержатся. Женщина, от такого вопроса теряется, поначалу, не зная, что ответить парню. Но сообразив, робко говорит: — Я тут бессильна. Я ничего не сделаю с ним. Тут нужна госпитализация. — Зачем вы тогда вообще здесь сдались, — будто ядом, Арсений плюется словами, прикрывая свои покрасневшие глаза. Пару секунд и три человека слышут сирену скорой помощи. Те летят на максимальной скорости, надеясь успеть спасти мальчика. Остановившись, из машины выбегают два доктора, направляясь к пострадавшему. — Что случилось? — спрашивает одна из врачей, видя полумертвого парня, что держится на волоске в этой жизни. — Господи, дай ему сил, он же еле дышит. — Мы не знаем, что произошло, — начинает Александра, но её нагло перебивает Арсений. — Его избили. Несколько человек. Кто точно неизвестно, но предположительно подозрения есть. Сколько пролежал здесь неизвестно, но явно больше десяти минут, есть запёкшаяся кровь. Пульс очень слабый, он почти не дышит. Врачи выслушивают брюнета, а после, погружая в машину скорой помощи на носилках, начинают проводить над парнем незамедлительные сложные махинации, пытаясь спасти и сохранить его жизнь. С парнем должен ехать один сопровождающий. Арсений бьёт в грудь, настаивая на том, чтобы он ехал с ним, но в итоге выбор падает на главную вожатую. Спорить бессмысленно, да и сил уже нет. Когда машина уезжает и пропадает из взора Арсения, а врач уходит к себе, брюнет не сдерживается и начинает из всех сил кричать во всё горло, срывая голосовые связки. От душевной боли, тяжести внутри, невыносимого чувства несправедливости, Арсений встаёт на дрожащие ноги и развернувшись на сто восемьдесят градусов, бьёт по тому несчастному дереву, со всей силы, сбивая костяшки на руках в кровь. Поняв, что душевная боль вымещается на физическую, он бьёт ещё раз, вливаясь в процесс и окунаясь в него с головой. Он бьёт дерево руками, ногами, кричит на него, снимает чёртову ветровку, на которой остался запах металла и кровь, в перемешку с грязью, рвёт её, а после, понимая, что ничего из этого не помогло избавится от опустошения внутри, отчаяно падает на траву, начиная пускать слёзы и кричать навзрыд. Он трёт глаза по покраснения, рвёт траву вокруг себя, сжимает землю в своих кулаках, и превращая её в комки, кидает от себя на несколько метров, после, повторяя эти махинации вновь и вновь. Его никогда так не трясло из-за людей. Никогда не было такого, что он готов был повесится из-за какого-либо человека. Никогда он не хотел оказаться на месте того человека, который висит на волоске от смерти. Никогда. Такие чувства Арсений испытывает впервые в жизни. Пока брюнет метается в терзаниях судьбы, Серёжа вместе с отрядом слышут машину скорой помощи и душераздирающие крики и всхлипы. Матвиенко молиться, чтобы это не было никак связано с Арсением и Антоном, а Илья, Выграновский и другие, кто принимал участие в избиении одноклассника, надеятся, что им все сойдет с рук.