среда, 16 ноября • 2022
Чонвон университет Сонхуни! Ты где? Я тебя обыскался 16 ноября, 15:10 • SMS • LG U⁺Вы В чём твоя проблема? 16 ноября, 15:21 • SMS • LG U⁺
Чонвон университет Какой ты гадкий 16 ноября, 15:23 • SMS • LG U⁺ Сонхун сидел на четвёртом этаже, примостившись на диване около окна, и вычитывал привычные новости из предложенных в ленте.На сегодняшний день существуют два способа резекции доли лёгкого. Традиционная операция включает в себя заднее боковое открытие грудной клетки с раздвиганием рёбер. Затем хирург проникает в грудную полость пациента и иссекает долю или всё легкое целиком вместе с диссекцией всех достижимых регионарных внутригрудных лимфоузлов вокруг сердца.
Сонхун тяжело водил глазами по словам, но ничего не отпечатывалось в его мозге так, как надо. Его мысли занимали совершенно иные вещи, и самая главная из них — необходимость вытащить младшую сестру из фонда. Но его глаза сами автоматически бегали по строчкам.В грудную клетку пациента помещается телекамера, а затем с помощью ещё трёх или четырёх крошечных разрезов выполняется удаление пораженной доли. Важно отметить, что этот метод предназначен для пациентов с опухолями лёгких небольших размеров и в конечном итоге требует некоторого открытия грудной клетки для извлечения доли.
Сонхун не мог бросить сестру. Она была единственной, кто остался. Он не признавал родителей, которые не пытались писать ему, не признавал друга. Не признавал бабушку, внезапно пропавшую с выключенным телефоном. Но у него было предчувствие. Бабушка находилась в безопасности. При мыслях о ней у Сонхуна не было такого острого покалывания в грудной клетке, как при мыслях о сестре. Он чувствовал злость и обиду. Его опять предали. Со стороны коридора послышался взрыв, а точнее, кто-то очень криворукий столкнул вазон с цветком, разбив его. Сонхун положил голову на спину дивана и закрыл крепко глаза, борясь с головной болью понижением температуры собственного тела. Один… Два… Три… — Сонхуни-и! — раздался весёлый и немного тяжёлый голос сбоку, потому что его обладатель определённо нёсся на всех парах. Пак повернул голову, всё ещё лёжа, и поднял веки. Чонвон сидел, ярко улыбаясь. — Я тебя искал! Ты не отвечаешь на сообщения и звонки! Опять… — Ты уже закончил? — Да-а, — довольно растянув гласные, он плюхнулся рядом, сразу закидывая ногу на ногу. — Собираешься до дома один идти? Никуда не зайдёшь? Я слышал, у нас одно классное кафе открылось… — с явным намёком произнёс юноша, ковырнув пальцем складку на диване. Обворожительный взгляд его огромных глаз заставил обречённого Сонхуна сказать: — Нет, — выключив телефон, он закинул его в рюкзак. — Йа, Пак Сонхун, — крикнул друг парню в спину, когда тот так бессовестно встал и пошёл в неизвестном направлении, даже не дожидаясь копушу. Чонвон не обижался, привыкший к такому провокационному поведению, но сейчас ему казалось, что что-то не так. Сонхун и раньше был достаточно грубоватым, но сейчас от его слов исходила не насмешка, а раздражение. — Что случилось, хён? — М? — Пак повернул голову, бесстрастно посмотрев сверху вниз на друга. Но взгляд надолго не задержал, уводя его в окна. Чонвон острее почувствовал что-то неладное. — Нет, всё нормально. — Ты меня не проведёшь, Ледышка, — навязчиво пристал Чонвон, морща нос и пытаясь вновь заглянуть в лицо. Но тот, будто специально, вечно нырял взором в совершенно противоположные стороны. Им никак не удавалось ухватиться друг за друга, хотя они были физически так близко. — Я просто сегодня занят. Завтра, ладно? Завтра, — повторил он, как абсолютно точное утверждение. Как окончательная печать на документе. Как последний завершающий шов. — Ла-адно, — надулся Чонвон показушно и спрятал руки в карманах дутой куртки, надетой поверх того самого огромного худи. — Выходит, мы снова расходимся у ворот? — Да. Прости. — Я так давно не был у тебя. Я скучаю по Сонхён, — выпятив губы, заканючил Чонвон, желая пнуть носком кроссовки какой-нибудь камешек, но они всё ещё сновали по коридорам университета и миновали долгие пролёты лестниц. Сонхун напрягся от такого вопроса, сдвинул брови и промолчал, и Чонвон снова заподозрил что-то неладное. За всё время, что они дружили, Пак плохо умел скрывать истинные эмоции, они находили отражение на его лице, словно на льду. И трескался он от негативных чувств, словно неокрепший озёрный лёд. Чонвон сглотнул и хотел было схватить его за плечо, остановить, но знал, что следовало за этим. Он бы только сильнее разозлил хёна. — Сонхён заболела. Прости. Я из-за этого сам не свой. Она редко болеет, но когда это случается, ей очень тяжело, — завуалировано признался Сонхун, имея в виду одно, но преподнося это совершенно под другим соусом. Чонвон сложил губы в понимающем «о» и загрустил. — Так жаль, — неловко отозвался Ян. Они вышли на улицу, и Сонхун придержал дверь за собой, чтобы она не ударила по носу понурого друга. — Послушай, хён, — он остановился, стянул рюкзак с плеч и стал в нём рыться, закинув на поднятую ногу. Держал равновесие на одной ноге младший довольно неплохо. Сонхун потёр переносицу и встал, сложив руки в карманы пальто. Чонвон постоянно скидывал с глаз чёлку, свисавшую тёмной шторкой, и хён улыбнулся, заботливо убирая её ладонью и прижимая пальцы к чужому лбу. — Фу, убери свои холодные руки. — И никакой благодарности? — Держи, — он вытащил из рюкзака свой пепельно-розовый портмоне и достал оттуда несколько десятитысячных купюр. — Купи ей что-нибудь от меня. Если уж мы не сможем пойти одной дорогой… — Эй, Чонвон, — он хотел было возмутиться и отказаться, но младший с потускневшим лицом всунул бумажки в его карман и мрачно запихал кошелёк в рюкзак. Сонхун почувствовал себя неудобно, достал деньги и аккуратно сложил их, посмотрел на друга. Тот, кажется, очень сильно расстроился. Пак почувствовал себя тварью. Ему не стоило выплёскивать своё раздражение прямо сейчас. — Послушай… давай сразу, как она выздоровеет, я позову тебя к нам? У неё сильный грипп. Он заразен. Не хочу, чтобы ты заболел. — А ты? Ты сам не заболеешь? Вдруг ты уже заразил всю группу… — буркнул Чонвон, не сумевший избавиться от ощущения, что ему нагло врали. И деньги он дал из чувства, что его просто не хотели видеть в доме Пака. — Она сейчас не выходит из комнаты. У неё своя посуда, мы только заносим ей обеды с бабушкой, не без маски. Мы дома сейчас ходим в масках, Вон, — Сонхун наклонился к нему и сглотнул. Чонвон уводил взгляд и не изъявлял желания смотреть на друга. Ему было и совестно, и стыдно, и обидно. — Я всё понимаю. Пошли. Они молча дошли до ворот. Чонвон повернулся к нему, мельком поднял глаза в глаза, но быстро опустил их и только коротко, будто опасливо помахал рукой на прощание, уходя наверх. Сонхуну нужно было вниз. Чонвон шёл в Намдэмун, а Сонхун — в Итэвон.«Прости меня, Чонвон-а. Однажды я всё тебе расскажу. Однажды. Но не сегодня».
≪━─━─━─━─◈─━─━─━─━≫
По дороге в один из самых опасных районов города Сонхун решил всё-таки пройти через небольшой магазинчик и приобрести немного сладостей для родной сестры. Он представить себе не мог, как она себя чувствовала, и когда стоял над морозильными камерами, набитыми мороженым, снова попытался набрать её номер. На этот раз не было голоса автоответчика, только тишина, словно он звонил куда-нибудь в бездонную пропасть, где не было ничего. Сердце задрожало, словно его схватили спазмы. Остановив выбор на кофейном мороженом, он оплатил его и сунул в небольшой пакет, незаметно для продавца пуская от ладоней по полиэтилену морозный поток. Со стороны он продолжал выглядеть прозрачным и мягким, но на деле застыл, словно лёд. Сонхун всегда пользовался силами, когда покупал прохладительные напитки или ледяные сладости. — Ваш друг? Сонхун поднял сконфуженный взор и увидел неподвижного юношу, смотрящего ему за спину. Даже его глазные яблоки не двигались, а радужка застыла. Пак хотел задать вопрос, но только открыл рот, как слова застыли поперёк горла. Он чувствовал на своём выбритом затылке взгляд. Очень тяжёлый, холодный взгляд. Обернулся. Чья-то тень мелькнула за окном магазина, исчезая за углом. Сонхун мог поклясться, что видел улыбку, доставившую ему физический дискомфорт. Он невольно коснулся своего солнечного сплетения, ощутив, как его лучи разгоняли холод по всем органам. Перед глазами отпечатался этот игривый оскал. Хищный. Зверский. Нечеловечный. — У вас милый друг, — улыбнулся продавец вновь, выводя стоящего перед ним парня из транса. Он вдруг замолчал, присматриваясь, и удивлённо моргнул. — Господин, а что у вас с глазами… Сонхун моргнул и почувствовал почти физически, как его роговица треснула, словно лёд. Но когда он повернулся, радужка снова была приятного тёмного цвета, будто зёрна арабики. — Хорошего вам дня, — улыбнулся Пак и покинул магазин, оставляя молодого кассира с лёгким звоном колокольчиков смотреть в сторону окон и думать о том, что он, видимо, переработал сегодня, раз видел всякий несуразный бред. Сонхун же выбросил из головы этого странного самозванца, пускай ему всё ещё казалось, будто за ним следили. Он даже несколько раз оборачивался, но обычно встречался лишь с недоумёнными взглядами проходимцев, некоторые его сторонились. Выглядел он весьма паршиво, как психотик, сбежавший из клиники и борющийся с парафренией. Приближаясь к Итэвону, Сонхун стал присматриваться уже не к фантомному преследователю, а к вполне настоящим личностям, распивающим алкоголь прямо на улице. Иностранцы с разных концов планеты встречались на пути всё чаще. Тех, кто испепеляли его разбитыми взглядами, он приписывал к северному народу. Более энергичные казались ему европейцами. Он и тех, и тех обходил стороной, стараясь даже не соприкасаться с ними на мгновение. Было острое желание выплыть из этого кипящего потока людей, который брызгал в разные стороны пьяными личностями, будто стоящая на огне вода. Но мимо одних он пройти не смог. Случайным образом глянув в сторону перекрёстка, где друг напротив друга стояли бары, наполненные полчищем людей, Пак зацепился взглядом за троих, один из которых абсолютно выбивался на фоне всех. В этом бурном темпе иностранной жизни, пестрящей красками и эмоциями, он выглядел по-настоящему серым. Он бы не обратил внимание на него никогда, если бы не драка. И если бы не появившаяся из-за его широкой спины девушка, вновь пропавшая где-то в руках одного из пьянчуг. Если бы это была Сонхён, он бы разорвал их на куски. Сонхун оказался рядом слишком быстро, и первым ударил того, что стоял спиной к нему, по боку со стороны седалищного нерва, из-за чего он пригнулся и едва не упал. Внезапно картина открылась такая, что Паку пришлось прекратить так и не начавшееся наступление. Девушка завизжала, заливаясь радостным пьяным смехом, а остальные двое, которые, как казалось ему с того угла перекрёстка, домогались её под наблюдением третьего, просто поддерживали даму под руки, чтобы она не легла на пол и не стала облизывать языком грязный асфальт с разлитым местами пивом и кучей плевков. — О-оу, — послышалось от одного из парней. Пострадавший выпрямился, прижав руку ко всё ещё пульсирующему боку, и перевёл орлиный взгляд на Сонхуна. Густые брови были хмуро сведены к переносице, губы подрагивали в недовольстве, но в целом мужчина был сдержан. В голове Сонхуна вдруг затикали медленные часы, постепенно ускоряясь: это сработал обратный отсчёт до неизбежного. — Я думал, вы пристаёте к девушке, — заявил он, оправдываясь и чувствуя, что попал впросак. Сел в лужу прямо посреди многолюдной улицы Итэвона. Пак старался думать о том, что его жест мог напоминать дружеский, несмотря на тяжёлую ауру молчаливого незнакомца. — А ты смелый, — хихикнула женщина, в сторону которой он только презрительно зыркнул, мгновенно поменяв своё мнение. Вместо неё парень заинтересовался этим незнакомцем, который сделал неизвестный жест двумя пальцами, и его прихвостни просто увели дамочку подальше. Это было странно. Сонхун нахмурился. — Прошу прощения, но что вы делаете? — Sorry, I don't speak Korean. I'm American, — сиэттловский акцент прозвучал чётко и грубо. Сонхун заморгал, но не растерялся, облизывая замёрзшие от волнения губы. — Английский, — прошептал негромко Пак, наблюдая на лице незнакомца едва уловимое изменение в эмоциях. Он всё ещё выглядел равнодушным, но уже заметно расслабленным. Сонхун собрал свои мысли в кучу и решил попробовать себя в этом языке, недаром он несколькими днями ранее указал, что владел английским на некотором уровне. В основном, это был интуитивный, но складывать слова в фразы он всё-таки умел. — I think you realize me. So can you tell me where they took this woman? — …I don't think it's your business, — в его голосе появились нотки раздражения. Незнакомец нахмурил свои тяжёлые брови, переводя взгляд со своих напарников на юнца, приставшему к нему. — Just keep moving. Сонхун нахмурился. Кажется, его попросили уйти, если он правильно понимал связь слов. Это его насторожило, и он крепче сжал пакет в своей руке. Он был готов заступиться за незнакомую даму, даже если она была не права, потому что поступил бы точно так же, будь на её месте его сестра. Но он не мог применять силу при людях. Из-за этого они и так подверглись слишком большим опасностям. А здесь, в Итэвоне, лучше не выделяться сильно среди всех остальных. Здесь либо на стороне полиции, либо на стороне бандитов, а Сонхун ни то, ни другое. Чужой. — Just tell the truth or I'll call the police, — настойчиво продолжил Пак, чувствуя накатывающуюся вину. Он пытался этими словами высказать незнакомцу всё, что чувствовал по поводу сестры. Если бы он мог, он бы посадил каждого, кто причастен к её неволе. Сонхун почувствовал ледяное покалывание в грудной клетке, текущее по рёбрам. — Oh, they can't do that, it's against the law. Are you in charge of the area? — его раздражение перекликнулось с насмешкой, а сам незнакомец словно сдерживался от того, чтобы не закатить свои глаза. Сонхун надеялся, что он это сделает и у него лопнут капилляры. Он плохо разобрал то, что ему сказали. Точнее, не разобрал совсем. — Что ж, видимо, придётся сказать, что вы приставали к девушке посреди улицы. — Попробуй, — ответил ему мужчина по-корейски и тут же осёкся, да и сам Сонхун не ожидал такого поворота и вскинул брови, провокационно глядя на данный экспонат. Самодовольно приняв собственную победу, Пак почувствовал желание скрестить руки на груди, но воздержался от такого тона. Незнакомец только вздохнул и вновь посмотрел на переулок. Женщина сидела на ступенях, а парни-бандиты, которых обозначил Сонхун, умывали её холодной водой из какой-то бутылки. — Go away, paleface. Сонхун почувствовал желание развить конфликт из-за невозможности выплеснуть куда-то свои скрытые эмоции, но решил, что это подождёт. В конце концов, он и так слишком много времени потратил на пустую болтовню с маргинальными личностями, так что отошёл в сторону текущей толпы и исчез, выискивая в гугл-картах нужную геолокацию. Время близилось к половине шестого, так что он надеялся прибыть раньше положенного и собраться с мыслями, подготовить себя к неизбежному. После стычки на перекрёстке Итэвона он изнутри покрылся льдом. Шестое чувство что-то шептало ему, но он никак не мог разобрать этот шифр. «Держись, Сонхён. Оппа скоро тебя вытащит…»128-4 Итэвон 1(иль)-дон, Ёнсан-гу.
Сонхун увидел, что его синий круг местоположения добрался до красной иголки пункта Б. Юноша завертел головой по округе, дёргаясь от слишком близко прошедшего мужчины. Он уставился на туристический лазурный автобус с рекламой крема, остановившийся перед светофором. Он почувствовал на себе взгляды из темнеющих окон и с ощутимым дискомфортом отошёл в сторону, под навес здания, едва не споткнувшись о жёлтую напольную табличку «нет входа для инвалидных колясок». Да уж, не хватало ему ещё упасть посреди улицы. Иностранцев вокруг было действительно много, и он пожалел о том, что родился симпатичным, потому что прямо сейчас на него пялились не только девушки и женщины, но и некоторые мужчины, выглядящие, мягко говоря, едва красивее псов. Абстрагировавшись от всего, Сонхун снова уткнулся в телефон. Ему нужен бар «Bedlam», но вокруг он не видел ничего подобного. Автобус с туристами уехал, и теперь он увидел напротив себя зелёное невысокое здание с белым верхним этажом. Снизу было просторное опен-эйр кафе с белым плакатом «Завтрак». Справа от себя Сонхун увидел забегаловку, специализирующуюся на мясе, а слева ресторан вьетнамской кухни. Ещё раз посмотрев на карты, Сонхун моргнул удивлённо и обернулся, смотря на здание прямо позади себя. Огромная красная надпись «Bedlam. Lounge Bar. B1» висела над ним, словно благословение. Какой же он всё-таки несобранный дурак. Он подошёл к стеклянной двери, за которой виднелась лестница вниз. Толкнув от себя отражающую поверхность и резанув взглядом по самому себе, он спустился шаг за шагом вниз, ощущая дрожь в мышцах, словно они перевоплотились в желе. Словно он был одним из тех манекенов в анатомическом кабинете. Шум улицы постепенно стих по мере того, как он спускался всё ниже в темноту. На двойной стеклянной двери висела табличка «закрыто» рядом с «зона для курения» и «осторожно, стекло», а сверху было расписание работы бара. Сонхун прочитал полушёпотом: — С одиннадцати ночи до восьми утра… — он щёлкнул языком и осмотрелся, пытаясь понять, не ошибся ли фонд адресом. Нет, ну не могли же ему назначить встречу в закрытой забегаловке, так? Он начал нервничать, сжал пакет крепче, заново проверяя свой телефон. Позади послышались шаги, и он неловко обернулся прежде, чем ему успели что-то сказать. Чувство, что за ним следили, так и не пропало — вот, что он ощущал несколькими минутами назад в Итэвоне. Преследование. Пак уставился на высокого и худого парня перед ним с уложенными гелем волосами, передние пряди чёлки спадали на лоб. Одет он был так, словно собирался выступать в этом баре сегодня ночью. Симметричные черты лица и абсолютная безэмоциональность отторгли Хуна. — Пак Сонхун? — спросил он, к удивлению, достаточно высоким голосом. Хотя, если присмотреться, то другого ожидать и не стоило. — Э-э… Да. — Заходи. Джей придёт через пятнадцать минут, — бросил он, подгоняя гостя жестом руки. Сонхун не сумел быстро сориентироваться и собрать мысли для какой-то направляющей фразы, только интуитивно дёрнул за ручку и вошёл в заведение, сокрытое в полной темноте. По сердцу вновь пробежали мурашки, ладони вспотели, и Сонхун почувствовал опасность за своей спиной. Но эта опасность лишь щёлкнула выключателем, позволяя искусственному свету желтоватых ламп осветить помещение, предназначенное для ночных кутежей. Здесь была барная стойка, начинающаяся прямо от входа, видимо, чтобы ни один посетитель не прошёл мимо, не угостившись коктейлем; дальше были столики со стульями, как в самом обычном баре, напротив висело полотно, где, вероятно, из проектора транслировались клипы, чаще всего непристойные и вульгарные; дальше был танцпол, судя по тому, что пол был очищен от лишних предметов и даже немного блестел из-за потёртости. Вдоль потолка прикреплены неоновые толстые палки, включающиеся ночью вместо основного света, местами виднелись диско-шары, пружины и огромная вентиляция, видимо, чтобы люди не задохнулись в этом гадюшнике через час пребывания. — Чего встал? — работник бара прошёл рядом, втиснувшись в щель между Сонхуном и барной стойкой, и взял записку, прикреплённую к холодильнику, где не доставало больше половины напитков. Он хотел ещё что-то добавить, но решил сначала прочесть оставленное послание от уборщика. — Садись где-то. Не мельтеши перед глазами, если не собираешься помогать. — Помогать? — опешил Сонхун и прокашлялся, решив, что этот парень просто очередной чокнутый житель Итэвона. Недаром у района такая скверная репутация. Он всё-таки прошёл недоверчиво к основному месту и сел за один из первых столов, уставившись в свой телефон ради вида. На деле он полностью был поглощён мыслями о необходимом разговоре, об обряде инициации, о долге фонду. Он совершенно ничего не понимал, и это неведение приносило ему слишком много проблем. Если бы ему всё сказали в лицо, было бы гораздо лучше, чем утаивать и лукавить. Шим Джейк его знатно взбесил. Пак откинулся на спинку стула, поглядывая на работающего мужчину, который не соизволил представиться. Он таскал ящики со льдом и напитками из подсобки к себе за барную стойку. Судя по тому, как ловко он прятал спиртное, раскидывал бокалы и протирал оборудование, он работал именно там, за этой дубовой лакированной стойкой, размешивая миловидным попрошайкам с длинным ресницами розовые коктейли. Сонхун занервничал и зажевал губу, опуская взор сразу, как только появилась вероятность встретиться взглядами. Он стал рассматривать мороженое, оставленное в пакете на столе, и от него пошёл лёгкий холодок по поверхности, дерево покрылось блестящим твёрдым инеем. — Здравствуй, Хисын, — послышался смутно знакомый голос, оставшийся на задворках сознания у Сонхуна. В заведение зашёл мужчина, осмотрев работника взглядом, и прошёл к столу единственного гостя, смотря с явным укором сверху вниз. От этого у Пака поджилки затряслись, а глаза блеснули серостью инея. — Пак Сонхун? Long time no see. Юноша не нашёл в себе силы ответить словесно, язык примёрз к нёбу, и он только кивнул парню из Итэвона.