В глаза ударили лучи утреннего солнца. Недовольно сморщившись, Елена приоткрыла один глаз. Она лежала на полу в гостиной, по которому бессовестно гулял сквозняк. Огонь в камине давно погас, от чего в комнате стало совсем холодно. Приподнявшись на локтях, неловко придерживая покрывало, девушка огляделась по сторонам.
По разным углам гостиной были раскиданы вещи, где-то виднелись осколки битого стекла, которые еще вчера были бокалом. А рядом с ней, положив руку ей на талию, мирно спал на животе Клаус. Воспоминания прошедшей ночи накрыли Гилберт с головой, от чего ее щеки побагровели. Стыд и вина обрушились на нее с двойной силой, вместе с мыслями о произошедшем между ними. Еще вчера утром она желала убить Майклсона и была готова пойти ради этого на все, а сегодня просыпается в его горячих объятиях. Этого не должно было случиться. Этот секс был ужасной ошибкой, которая девушка была уверена, еще ей аукнется.
Елена не знала, что ей делать. Если кто-то узнает об этом, ее никогда не простят. Деймон и Стефан точно возненавидят ее, а Бонни и Кэролайн, наверняка, отвернуться, не поняв, или будут осуждать до конца ее дней. Ведь он столько раз угрожал их жизням, обратил Тайлера, лишил Стефана его чувств. А Джереми, Аларик! Ведь Клаус убил Дженну! Их тетю и возлюбленную Рика. Как она могла с ними со всеми так поступить.
Не став дожидаться, когда первородный проснётся, Гилберт аккуратно убрала его руку и медленно, стараясь не шуметь, поднялась. Гибрид что-то недовольно рыкнул во сне, отвернувшись. Стянув покрывало, оставив тем самым Никлауса лежать совершенно голым одного на полу, Елена, укутавшись, собрала свои вещи и на цыпочках поднялась на второй этаж.
Оказавшись в комнате, девушка заперла за собой дверь, облегченно выдохнув. Скинув груду вещей посреди комнаты, девушка пошла в ванную. Ей срочно нужен был горячий душ. Елена не понимала, как ей быть дальше, и как вести себя рядом с Клаусом. Она надеялась, что он понимал, что все, что произошло между ними, было ужасной ошибкой. Порывом эмоций, после психоэмоционального напряжения. Глупым недоразумением.
К сожалению, горячая душ не добавил ясности в сложившуюся ситуацию. Но зато помог согреться. Скребя душой, Елена вновь залезла в чужой шкаф. Вещи, в которых она была вчера, не просохли до конца и жутко пахли сыростью, после «купаний» в озере.
Гилберт нашла в шкафу платье, больше напоминающее огромный белый свитер, доходящее ей до колен и свободно болтающееся. Если исходить из задумки, оно должно было быть едва длиннее середины бедра и носиться с лосинами или чем-то похожим, но не в ее случае. Чтобы хоть как-то это исправить, девушка надела ремень, подчеркнув талию.
Обувь тоже пришлось позаимствовать, кеды, в которых Елена ходила еще с Канзаса тоже были влажными. Но к счастью, хотя бы размер ноги у Гилберт и хозяйки дома совпали. Девушка выбрала темные высокие сапожки. Погода испортилась, и дождь даже и не думал прекращаться. А ходить в мокрой обуви не хотелось. Поэтому сапоги стали отличным вариантом.
Выходить Елена не намеривалась, но и чем занять себя в комнате не знала. Единственную имеющуюся здесь книгу она уже прочитала, телевизора тут не было, да и компьютера или любой другой техники тоже.
Гилберт гуляла взглядом по комнате в поисках занятия, пока он не зацепился за небольшой, аккуратный туалетный столик. Девушка долго отнекивалась, не желая трогать чужое уже в который раз. Но скука все-таки взяла свое.
У хозяйки дома была целая коллекция косметики. Елена была уверена, что даже Кэролайн бы позавидовала такому выбору средств для макияжа. Здесь были и дорогие, люксовые бренды, и более бюджетные аналоги. Десятки палеток теней, оттенков помад, румян и тушей для ресниц. Можно было сделать абсолютно любой макияж: хоть вечерний, хоть дневной.
Гилберт не то чтобы особо умела краситься, но базовыми знаниями владела. Спустя какое-то время, Елена впервые за долгое время привела себя в порядок. Она нанесла легкий макияж, какой обычно делала в Мистик-Фоллс, и собрала волосы в тугой высокий хвост.
И по результату взглянув на себя в зеркало, Гилберт нахмурилась. Что она делала? Она была в незнакомом городе, в чужом доме, красилась чужой косметикой. Вместо того чтобы придумывать план побега или способ, как связаться с друзьями, она занималась ненужной ерундой.
Девушка начала нервно убирать косметику обратно на свои места. Ее руки дрожали, а в голове судорожно метались мысли. Она не понимала, что с ней происходит. Вновь взглянув на себя в зеркало, Елена скривилась, почувствовав приступ отвращения к самой себе. Гилберт резко развернулась, не желая больше смотреть туда. Она больше не видела там себя, на нее словно смотрела незнакомка. И она ничуть не нравилась Елене.
Но долго заниматься самобичеванием ей не удалось. Кто-то аккуратно постучал в дверь. Елена сразу догадалась, что это явно был не Клаус. Первородный не стал бы церемониться, а сразу бы стучал со всех сил. Если бы и вовсе не вынес дверь.
Подойдя к выходу, девушка, не торопясь, отперла ее. По ту сторону стоял тот самый парень, который вчера преградил им с Бартоломью выход. Он неуверенно перетаптывался с ноги на ногу, видимо, думая, что она не станет открывать ему, но, заметив девушку, немного расслабился.
— Мистер Майклсон просил передать, что через полчаса мы уезжаем, — передал послание гибрид. — И что вам следует позавтракать перед дорогой.
Как только парень договорил, он тут же поспешно ретировался. Елена нахмурилась. Неужели очередная стая оборотней? Впрочем, это было не так уж и плохо. Возможно, там будет больше возможностей, чтобы сбежать. Елена больше не собиралась осторожничать и ждать подходящего момента, она собиралась использовать любые возможности. Ведь, быть может, самая невероятная станет ее спасением. Но чтобы построить хоть какой-нибудь план, нужно знать, куда они собираются. Поэтому девушка поспешила на первый этаж. Приняв решение, что при встрече с Клаусом просто будет делать вид, словно ничего не произошло.
Внизу было пусто. Спускаясь, Гилберт видела, как большая часть машин уже отъезжает. Видимо, Майклсон отправил гибридов вперед, чтобы те разведали обстановку. Что было ей только на руку, чем меньше глаз, тем больше шансов на побег.
На кухне также, как и во все доме, никого уже не было, что дало девушке возможность спокойно позавтракать. Прибрав за собой посуду, Елена отправилась к выходу из дома. На улице моросил мелкий дождь, а промозглый ветер гонял опавшую листву. Погода ничуть не поднимала настроения, а лишь наоборот нагоняла тоску.
На этот раз Гилберт сразу почувствовала, когда первородный появился за ее спиной. Поэтому, когда он заговорил, девушка даже не шелохнулась.
— Ты прекрасно выглядишь сегодня, любовь моя.
Теперь это обращение казалось ей насмешкой. Но, придерживаясь своей изначально позиции, Елена не подала виду.
— Куда на этот раз? — проигнорировала комплимент девушка.
— Можешь возрадоваться, — наклонившись к ее уху, прошептал Майклсон, — мы едем в твой дорогой Мистик-Фоллс.
Решив, что гибрид шутит, Гилберт кинула скептический взгляд на Клауса через плечо. Но, увидев его абсолютно серьезное лицо, в душе девушки расцвела надежда, а губы сами собой расплылись в предвкушающей скорые встречи улыбке. Она вновь окажется дома, рядом с близкими. Это было единственное, чего она сейчас желала.
Но радость от возвращения к родным, омрачал тот факт, что Никлаус, наверняка, не упустить шанса испортить ее жизнь и жизнь ее друзей. А значит, их маленький секрет станет всеобщий достояний, которое разобьет ни одно сердце. Елена не могла этого допустить. Но и позволить Клаусу шантажировать ее этим, она не могла.
— Почему я вижу печаль в твоих глазах, милая Елена, — Никлаус коснулся пальцами ее подбородка, разворачивая девушку к себе. — Неужто ты боишься, что
наш грязный секретик всплывет наружу?
Елена вспыхнула, хоть и прекрасно знала, что гибрид просто провоцирует ее. Но Гилберт все равно замахнулась для пощечины. Но Никлаус ловко перехватил ее руку, разразившись довольным хохотом.
— Не беспокойся, — с самодовольной усмешкой на губах уверил ее Майклсон, — если ты будешь хорошей девочкой, это останется только между нами.
Смерив Никлауса взглядом полным презрения, девушка, не дожидаясь гибрида, направилась в сторону единственной оставшейся у дома машины.
Гилберт провожала глазами город, мелькающий за окном. Он не принес ей ничего, кроме боли и ошибок, поэтому она не горевала, прощаясь с ним. Всю дорогу, пока они ехали по Сиэтлу, Елену мучил всего один вопрос. Что могло заставить, Клауса вернуться в Мистик-Фоллс. И хоть ей и ужасно не хотелось разговаривать с Майклсоном, но неопределенность не давала ей покоя. Поэтому, усмирив свою гордость, девушка все-таки задала терзающий ее вопрос.
— Майкл мертв, — с наслаждением произнес гибрид.
— Но как? — удивилась Елена.
— Оказывается, от твоего блондинистого дружка, есть хоть какая-то польза, — ответил Никлаус. — Стефан позвонил мне, по его словам квотербек заколол Майкла его же клинком, предназначенным для Ребекки.
Нахмурившись, Гилберт задумалась. От этой истории за милю веяло враньем, что-то явно было не так, но говорить об этом Клаусу девушка не собиралась. Если это какой-то план Сальваторе, стоит ему подыграть. По крайне мере, Елена надеялась, что это так и было.
— Это ведь хорошо? — предположила девушка.
— О, это восхитительно, любовь моя.
Никлаус кинул на двойника короткий взгляд полный ликования, сильнее вдавив педаль газа.
***
Елена нервно расхаживала по комнате. Клаус запер ее в каком-то доме на въезде в Мистик-Фоллс. Его паранойя, как и всегда, все портила. Гибрид явно чувствовал ловушку, поэтому оставил Гилберт под охраной гибридов в качестве страховки. И если с ним хоть что-нибудь случиться, они разорвут ее на части. Чего бы очень хотелось избежать. Но, если ее жизнь была ценой за смерть Майклсона, Елена была готова ею пожертвовать. Вот только девушка прекрасно осознавала, что никто из ее друзей на это не пойдет. Поэтому, если это действительно была ловушка, все пойдет наперекосяк.
Находиться в неведении была гораздо хуже, чем в центре событий. Часы уже пробили половину двенадцатого. Гибриды начинали напрягаться, а вместе с ними и Елена. Что-то точно пошло не так, иначе Клаус или Сальваторе уже пришли бы за ней. И, когда Гилберт была готова идти напролом к выходу, чтобы самой отправиться в особняк Локвудов, дверь с размаху влетела в стену.
В дом вошел довольный, полный упоения Никлаус. Заметив двойника, его улыбка стала еще шире. Он в момент оказался возле Елены, взяв лицо девушки в свои руки. Майклсон с минуты всматривался в удивленные глаза Гилберт, после чего, наклонившись, поцеловал девушку в полуоткрытые губы.
Опешившая от удивления, Елена даже не попыталась вырваться из рук гибрида, но и на его поцелуй не ответила. Клаус отстранился сам. Он ликовал, а значит, Майкл действительно был мертв. Гибрид добился того, чего желал все эти долгие годы. Единственный человек на земле, который внушал Никлаусу страх, был мертв. Что означает, что он стал самым могущественным существом на земле.
Пока они ехали в очередной новый дом, Гилберт уговорила Майклсона рассказать, что все-таки произошло. Услышанное не особо порадовало девушку. Сальваторе действительно пытались заманить его в ловушку, но вновь потерпели поражение. Никлаус убил своего отца и дал Стефану желанную свободу. Что было единственной хорошей новостью за этот вечер. Ведь последний кол из белого дуба сгорел вместе с Майклом, что лишило их единственного оружия против первородных.
— Ты ведь не отпустишь меня? — обречено спросила Елена, глядя на знакомые с детства улицы.
— Прости, любовь моя, — без капли сожаления ответил гибрид, — но мне нужна моя девочка рядом.
***
Утром следующего дня Клаус, как казалось в лучшем настроении за последнее столетие, направлялся к брошенному в Мистик-Фоллс грузовику, где хранил гробы с семьей. Никлаус пытался дозвониться до младшей сестренки, чтобы порадовать новостью, что отец наконец-таки сгинул, и теперь их семья, спустя столько веков, сможет воссоединиться. Но Ребекка упорно не брала трубку. Что ж это было для него не ново, сестра была весьма обидчива. Порой он даже не успевал уследить, на что Ребекка надулась на этот раз. Но насколько обидчива, настолько она была и отходчива. Поэтому это не особо беспокоило Клауса.
Но не успел Майклсон оставить сообщение на голосовой почте сестры, как на экране телефона появился новый звонок. Гибрид удивленно глянул на имя звонившего, совершенно точно не ожидая его звонка. Но Клаус быстро ответил, не желая заставлять бывшего друга ждать.
— Уже соскучился?
— Я просто звоню поблагодарить тебя за свою свободу, — послышался на том конце трубки голос младшего Сальваторе.
— Люблю считать, что я человек слова, ну, или вроде того, — усмехнулся Клаус.
Он почти дошел до места, где оставил машину, и с каждым новым шагом его настроение все улучшалось. Все шло просто превосходно: двойник была у него, Майкл мертв, оставалось только вынуть пару кинжалов.
— Но дело в том, что цена за свободу очень велика, — сказал Стефан, заставив Майклсона насторожиться. — Ты лишил меня всего, Клаус.
— Пусть прошлое останется в прошлом, — ответил гибрид. — Обиды уже не в моде.
— А знаешь, что всегда в моде? — задал вопрос вампир. — Месть.
В один момент с последним словом Сальваторе, словно в дешевом кино, Майклсон открыл кузов грузовика, который оказался
пустым. Хорошее настроение, в котором находился Никлаус еще секунду назад, в момент улетучилось. И на место ему пришла настоящая ярость.
— Нет!
— Что такое, Клаус? — язвительно протянул Стефан. — Что-то потерял?
— Что ты делаешь? — на взводе спросил первородный.
— Наслаждаюсь своей свободой.
Сальваторе играл с ним. Клаус подарил ему свободу, а он решил перейти ему дорогу. Вот она благодарность. Вот оно, чёртово, милосердие.
— Я убью тебя, и всех кого ты когда-либо встречал.
— Сделаешь это, и никогда не увидишь свою семью, — ответил угрозой на угрозу Сальваторе. — Мне вот интересно, Клаус, ты был на шаг впереди всех вот уже тысячу лет, но был ли ты готов к этому?
Никлаус сбросил, не желая больше слышать ни слова. Сказать, что гибрид был в бешенстве, ни сказать ничего. Этот мальчишка, уже в который раз предавал его и портил ему все планы. Это начинало не просто раздражать, а по-настоящему злить. И в этот раз Стефан решил покуситься на его единственное слабое место. Его семью. А такое Клаус не прощает. Поэтому Стефан Сальваторе совсем скоро будет мертв. Майклсон был готов поклясться, что не оставит от вампира и живого места. Оставалось только придумать, как он это сделает. И в его коварной голове уже зрел план.
