***
Союз устало прикрывает глаза и откидывает голову на спинку кресла. Стопка листов конечно уменьшилась, но не сильно. А он просидел за этими бумажками два часа! Хотя он даже и не страна уже! Тихо пробормотав себе под нос какое-то ругательство, СССР вышел из комнаты и пошел на кухню. Конечно, большинство стран могут обойтись и без еды, но, завтрак или хотя бы перекус не помешают.***
Третий Рейх. Рейх проснулся только в 8:03, если верить часам. Сесть на кровати получилось только со второго раза: конечности болели. Фюрер открыл дверь, и осторожно, а-ля не разбудить остальные государства что жили в этом доме (которых, насколько знал сам Рейх, было немало) спустился вниз. Внизу же, он и встретил хозяина дома. Одет он был в на вид лёгкие штаны и футболку. - Guten Morgen, — говорит Союз, с усмешкой оглядывая нациста с ног до головы. — obwohl man das nicht von sich behaupten kann. И вправду: сейчас Рейх выглядел как взъерошенный петух. Волосы были спутаны между собой, а некоторые прядки и вовсе торчали во все стороны. Несколько не понимающий, и усталый взгляд добавлял юмора этой картине. — Warum zum Teufel, entschuldigen Sie? — Рейх одаривает СССР скептическим взглядом. - Davon, — пожимает плечами Союз. А после, решив поесть, спрашивает: - Du wirst essen? Не дождавшись ответа, он повернулся на 180° и удивился: фюрер спал в вертикальном положении. Чуть склонивший на грудь голову Рейх выглядел достаточно… мило.? Немного понаблюдав за мужчиной, Союз всё-таки решил, что пора бы и разбудить нациста. - Ray, wach auf, — тихо сказал старший*, и потряс того за плечо. Когда ответной реакции не последовало, Совет встряхнул Рейха уже за оба плеча. Тихо что то промычав, фашист соизволил открыть свои очи. - Vielleicht solltest du besser ins Bett gehen? Beim Gehen schläft man ein, — осторожно предложил коммунист и отошёл от младшего на несколько шагов. - Oh, und-tut mir leid, - тихо сказал Рейх, - Nein ich möchte nicht... - Bußgeld... - произнес Совет. А после, продолжил. - Ты уверен? - Да. - чуть раздражённо ответил нацист. - - Ich gehe einen Kaffee trinken. Du wirst? - Спросил СССР, заранее зная ответ. - Ja. Мужчины пошли на кухню. Без особых махинаций заварив обоим по кружке кофе, Союз сел за стул напротив Рея. Сначала все было тихо. Бывшие страны перекидывались парой словами, иногда шутками. Но, когда сверху послышались шаги, Рейх насторожился, а Союз с ожиданием смотрел на дверь. В комнату вошла девочка с черными волосами, синей и белой прядями**. В руках у неё был плюшевый синий тигренок***. Девочка лениво переводила взгляд с отца на гостя и обратно. Наконец, она спросила: - isa, кто это? - она несколько брезгливо ткнула пальцем в гостя. Рейх, который и так недолюбливал детей, просто не выдержал такое обращение к своей персоне, и, несколько насмешливо обратился к Союзу: - Wer ist das? - Das ist Estland. In der Vergangenheit - die Estnische Sozialistische Sowjetrepublik. Эстония же, видя как отец проигнорировал её и начал разговаривать с каким-то незнакомцем на непонятном языке, возмущённо потрясла Союза за локоть. - Jah, Eesti? - спрашивает СССР поворачиваясь к девочке. - Kes see on? - повторяет вполне логичный вопрос Эстония. Благо, на этот раз кивая на Рейха. А он и не обращает внимания на это. Он продолжает не в чем не бывало пить кофе. Правда, уже остывший. - Eesti, esiteks annan teile mõned Kunagi ütlesin, et teistele näpuga näitamine on halb. - СССР грозно смотрит на дочь. - Teiseks... Но что во вторых, СССР не успевает договорить. Его обрывает голос Рейха: - - Komm schon, Scoop, sei nicht aufgeregt. - он смотрит на Эстонию, и говорит, обращаясь к ней - Eesti, minu nimi on Reich. Meeldiv tutvuda. - и улыбается уголками губ. Советский Союз смотрит на Рейха, на дочь, и видит на лице последней улыбку: - Vau! Sa oskad minu keelt rääkida! Усмешка на лице Рейха спряталась за кружкой. Отпив ещё один глоток кофе, он посмотрел на Союза взглядом: я-не-умею-говорить-с-такими-как-она. Или: если-она-сейчас-не-уйдет-я-взорвусь. Но, на благо всем, сверху послышался топот и детский голос. Глаза Эстонии загорелись детской радостью, и, уже не обращая внимания на Рейха, она побежала навстречу шагам. Как только шаги начали приближаться, Рейх тихо сказал: - Scoop, wenn jetzt eine Horde Kinder hierher rennt, - фюрер хотел ещё что то сказать, но, был опережен теми-самыми-детьми, которых опасался. - Тата! Добрай раніцы! - произнесла девочка с зелёными волосами, белой и красной прядями. - И тебе доброе утро, Беларусь. - ответил Союз, обняв дочь. И, как только все заметили гостя, начался шум. Все спрашивали "кто это такой" на своем родном языке, или на русском. Эстония, которая уже разведала эту "тайну" пыталась утихомирить остальных, но, создавала ещё больше шума. Рейх готов был застрелиться, повеситься, оглохнуть или отрезать уши, чтобы не слышать этот шум. Тогда он посмотрел на Советский Союз, который что то говорил детям, и по его лицу было видно, что его такое поведение детей также не радует. - Kinder! - Рейх прикрикивает на расшумевшиеся государства. Как только большинство замолкают, он продолжает: - Будьте потише, Bitte, - последнюю фразу он говорит тихо и на немецком. - Кто нибудь, скажите чего вы хотите от отца. Повисшая тишина не режет слух. Наоборот - успокаивает. Рейх с усмешкой на губах смотрит на детей, которые теперь шушукались и всплескивали руками. Наконец, они приняли решение, и первым выступил мальчик с небольшими крыльями за спиной: - Мы все хотели спросить вас, - видно, что под взором бордовых глаз он чувствовал себя некомфортно, - сен кімсің? Сзади послышались смешки. - Казакстан! Ал сенин тилиңди түшүнбөйт деп ойлойм. - Несколько неуверенно произнес его брат - Киргизия. - Нет, Киргизия. Я прекрасно понимаю ваши языки. - Прервал начинающийся спор сам гость. После этого он сказал, обращаясь ко всем: - А вот кто я, вам скажет СССР. И, быстро вставая, Рейх пошел на второй этаж - подальше от этого шума.***
Вчера не было времени рассматривать второй этаж этого дома. Сейчас же время было, и, как подумал Рейх, даже очень много. Лестница вела чуть-ли не в самый левый угол этажа - левее находилась только спальня Совка. Справа расположились комнаты детей: Первые (т.е. самые близкие к двери) четыре комнаты были мальчишечьи - это было понятно как минимум по не полностью закрытым дверям. Последние две комнаты были девичьи - они были плотно закрыты и двери были украшены наклейками и стразами. Кое где напротив комнат девочек висели картины. Там были и натюрморты и пейзажи. Про себя отмечая, что они достаточно красивы, немец направился к спальне Советов. Утром рассматривать эту комнату было некогда: он сразу пошел вниз. Теперь же он рассматривал её достаточно (даже очень!) хорошо. Кровать, на которой он спал, была двухместной. Темного оттенка подушки лежали беспорядочно, как и скомканное одеяло. Рядом с кроватью находилась тумбочка. На ней лежали аптечка и будильник. Прямо напротив двери было окно. Сейчас оно было зашторенное тёмными и плотными шторами. Слева от окна стоит шкаф. Он деревянный. Судя по всему, цвета венге****. В нем стоят книги. Подходя ближе, тройка заметил, что они не только на русском языке: там и английские, и немецкие. Чуть дальше и левее от двери находится стол. Он того же цвета, что и шкаф. Рядом со столом есть небольшая мусорка. В основном там опилки и какие-то, по всей видимости, не нужные бумаги. Посередине лежит ковер. На нем видны редкие красные капли: видимо, накапали с ваток. Разминая спину, фюрер повернулся обратно к шкафу. Беря одну из книг, он прошел к стулу за столом. Садясь на тот, Рейх прислушался к звукам, доносящимся снизу: пока, что все было тихо. Никто не шумел.***
Через 14 минут. С тихим скрипом дверь открылась: это был Союз. - Was hast du ihnen gesagt? - с некой усмешкой в голосе спросил гость-по-несчастью - сам-то он сбежал. - Dass du mein Freund bist, - говорящий растирает глаза, а его визави продолжает: - Kinder sind lustig... Freundlich... - Und was sollen sie sein? - СССР смотрит на всё ещё сидящего. - Ну... У тебя ведь был старший брат? - резкий переход с языка на язык удивляет. - Да, был******, - СССР еле как вспоминает - ему на тот момент было от силы лет восемь. - Ich hatte auch eins. Vater immer Stell ihn mir als Vorbild dar. - тройка поежился от воспоминаний - Даже когда он быстрее меня съедал завтрак! - говорящий возмущённо вскидывает руку, но тут же ту нахватает волна острой боли, и гость опускает руку обратно.