Фэнмянь входит в покои Девы Юй, удерживая на лице вежливую полуулыбку, и с порога понимает: эта девушка не имеет ни малейшего понятия о том, как с помощью обстановки выразить уважение к гостю. Нет, попытки выказать пренебрежение этим самым гостем через отсутствие знаков уважения нет и в помине, напротив, этих знаков,
слишком много, и все они, как, впрочем, почти всё в исполнении этой девицы, вызывающие, напоказ, осталось только за руку подтащить его к каждому и смачно носом ткнуть, чтобы кровь пошла от удара. Этого, к слову, вполне можно ожидать, учитывая, с каким восторгом хозяйка покоев оглядывает весь этот фиолетовый пафос. А Жохань при виде такого наверняка сказал бы, что это логово помешанной на Фэнмянем маньячки, и объекту её одержимости надо, если не устранить назревающую угрозу на месте ударом меча, то хотя бы удрать отсюда без оглядки, пока не поздно. Собственно, Фэнмянь бы с радостью сбежал, однако законы гостеприимства предписывают уважить хозяйку.
Удушье от благовоний подстёгивает головную боль. Хорошо ещё, что нет никого из слуг: сейчас ему, порядком уставшему после нудных переговоров, было бы тяжело аккуратно подбирать слова, чтобы пресечь грубое обращение этой девицы с людьми простого происхождения.
— Располагайся. — властно бросает девушка, скорым как от нервозности взмахом руки обозначая приглашающий жест.
Интересно, как скоро ей поведают, что к гостю, если только он не является женихом или другом, принято обращаться на вы?
— Благодарю.
Фэнмянь неспешно опускается за столик, не позволяя плывущему взгляду расфокусироваться. Он решительно не понимает, зачем Молодой Госпоже Юй понадобилось звать его на чай. Они ведь совершенно чужие друг другу люди: дружба родителей да частая необходимость сталкиваться на официальных мероприятиях и во время семейных поездок в гости друг к другу — вот и вся связь. Если было скучно, почему не провести время с подругой или не сходить куда-нибудь? Когда девушка начинает возиться с чаем, в нос ударяет резковатый запах, как бы пародируя воспеваемый поэтами сорт. Пока отмеряются листья и сливается первая вода, юноша задаёт несколько вопросов ни о чём и слушает вполуха, пытаясь дыхательной техникой немного успокоить раскалывающуюся всё сильнее голову. Сидеть приходится идеально ровно: хозяйка покоев следит за ним как будто за профессиональным вором, ухмыляясь чему-то.
Через несколько минут она, всё же вспомнив о напитке, разливает его, капнув немного на столешницу, и протягивает гостю его порцию, задержав руку в воздухе. Фэнмянь ждёт мгновение, но пиалу и не думают ставить перед ним на столик — приходится как ни в чём не бывало принять её прямо из чужих пальцев. И зачем вообще звать кого-то на чай, если
настолько не умеешь проводить церемонии? Ещё и сощурилась как довольная кошка. Стоп. Фэнмянь неслышно выдыхает, запирая эмоции в глубине души. Следует быть честным: на подобные ошибки он и внимания бы не обратил при других обстоятельствах, а искать в каждом движении чьего-нибудь лица намёк на издёвку вовсе значит уподобиться таким как эта… Недостойным. Его раздражение — не вина Девы Юй, ведь он надеется, что соблюдал этикет достаточно хорошо, чтобы ей не представилось случая догадаться: Фэнмянь, тяготясь светской жизнью, мечтает поскорее оказаться подальше от этих слепящих дворцов в компании шальной Цансэ, Чанцзэ и Жоханя.
Что бы Молодой Госпоже Юй сейчас ни было нужно, он просто разберётся с этим сколь сможет быстро и улучит первый же момент, когда прилично будет откланяться. Укрыв взгляд за ресницами, юноша плавно подносит пиалу к губам и делает медленный глоток — так и есть, чай заварен неправильно, вкус откровенно горький. Дева Юй, попробовав и слегка поморщившись, резко напрягается. Что ж, учтивому гостю надлежит показать, что не заметил казус.
— Такой необычный вкус. — Фэнмянь изображает легкую улыбку — Особый рецепт?
Девушка гордо расправляет плечи:
— Да. Я сама готовила листья.
— Приятно удивлён вашему умению. — теперь понятно, почему чай вышел таким.
И стоит юноше подумать, что с неловкостями покончено и время перейти к сути, стоит приготовиться услышать какую-то просьбу, видя, как собеседница быстрым движением прячет под столешницу дрогнувшие пальцы, как словно каменеет её осанка, девушка ни с того ни с сего принимается декламировать:
— Вот свет над горою внезапно упал на запад,
И в озере месяц неспешно поплыл к востоку…
Она на секунду заминается, сглатывая, а когда продолжает читать, в голос в первый миг проскакивает едва уловимая хрипотца:
— Без шапки, свободно дышу вечерней прохладой,
Окно растворяю, лежу, откинув заботы.
И снова пауза, на этот раз более долгая. Посмотрев на Деву Юй, Фэнмянь замечает затеребившие подол пальцы и отразившийся в бесцветных глазах страх — забыла? Пересилив новую вспышку головной боли, он наскоро воспроизводит в мыслях дальнейшие слова:
— От лотосов ветер приносит душистый запах.
Роса на бамбуках стекает с чистым звучаньем.
Как только он подхватывает стихи, Молодая Госпожа Юй заметно расслабляется, на её губы прорывается радостная улыбка, и лишь спустя несколько секунд девушка, спохватившись, возвращает лицу
высокомерное горделивое выражение.
— Невольно захочешь по струнам циня ударить,
Но жаль, не услышит знаток, кому это в радость…
При чувствах подобных о друге старинном думы,
А полночь приходит — и он в моих сновиденьях!
А теперь надо бы сказать что-нибудь, чтобы сгладить обстановку:
— Это мои любимые стихи. — ах да, взявшемуся выступать в любом случае положено сделать комплимент — Надеюсь, моё сегодняшнее нетерпение не лишило меня возможности однажды насладиться ими полностью в вашем исполнении: вы умеете заставить слушателя чувствовать. — себя ужасно некомфортно.
В виски словно вонзается по мечу, и юноша отпивает ещё глоток чая, чтобы не поморщиться.
— Посмотрим на твоё поведение. — тянет девушка с довольнющим выражением лица.
Гость осушает пиалу и, убедившись, что хозяйка тоже допила, поднимается из-за столика.
— Дева Юй, благодарю вас за компанию и чудесный приём. К сожалению, я завтра рано отбываю в Пристань Лотоса и должен ещё подготовиться. Позвольте на этом вас оставить.
— Позволяю. — ухмыляется она, вставая — Я не прощаюсь: мы ещё увидимся завтра.
И что за дурацкое чаепитие? Впрочем, это не играет роли — главное, что Фэнмянь может быть свободен. Соединив руки в жесте уважения, он отвешивает церемонный поклон и покидает покои. Хозяйка провожает его до дверей и протягивает напоследок руку для поцелуя, но, к счастью, больше ничего сказать не пытается. Когда юноша оказывается на улице, он, незаметно для себя вытерев губы ребром ладони, наконец вдыхает полной грудью свежий ветерок, несущий аромат хвойного леса и полевых цветов, — головная боль моментально сдаёт позиции — а после поднимает взгляд к небу: ночь сегодня ясная, звёзды озорно сияют точно колдовские глаза Цансэ — при виде них юноша широко улыбается, и впервые за этот вечер улыбка его искренняя. Раскинув руки словно крылья, А-Мянь слетает с холма и мчится прямо в чащу, туда, где ждут его те, кто по-настоящему дорог.
